Фарги Падающая звезда

Глава 33. Прощание

Над островом Хюр медленно занималась заря. Было тихо и тёмные небеса начинали слегка светиться прозрачным сероватым светом, ещё далеким от насыщенной алости киотского рассвета. Сад за распахнутым окном мирно спал, прохладно благоухая ночными ароматами. Лишь тихие песни цикад да лёгкий шелест листвы нарушали предутреннюю тишину. Трудно было представить, что где-то сейчас бушуют ураганы, и рассвирепевшее Зло ломает землю, погружая её в глубины кипящего океана. Здесь был покой, обещающий впереди ясный счастливый день без тревог и потрясений. День без печалей и тоски.

Я стояла у окна, рассеянно промокая пушистым полотенцем мокрые волосы и глядя на светлеющее небо, меркнущие звёзды и замерший в сонной неге сад Фарги.

— Я не верю в это, — покачал головой Кристоф, сидевший на подоконнике. — И никогда не поверю. Он не мог исчезнуть совсем. Этот реликтовый урод не стоил такой жертвы!

— Сам-то ты часто думаешь о разумности жертв, которые приносишь? — проворчала я. — Если б он спросил меня, я б тоже сказала, что это того не стоит. Хотя, может быть, была бы не права. Но он никого не спросил. Он это сделал. Ладно, успокойся. В конце концов, кто знает, что там произошло на самом деле. Мы видели вспышку, Джон сказал, что это была аннигиляция, а я вспомнила о том, что мне говорил Айрон о Высшей жертве. К тому же, их потенциалы вряд ли были идеально равны и… В общем, мы ничего не знаем.

Кристоф провёл рукой по волосам и печально взглянул на меня.

— Я бы сделал то же самое на его месте. И ты тоже. Мы уже привыкли мириться с физической смертью друзей, но признать, что он исчез совсем… В моей голове не укладывается, что я не увижу его здесь через сотню-другую лет, и что я не встречу его даже там. Это невозможно! Остаётся же всё это! — он указал на тонко расписанные стены и картины на мольбертах. — Если он есть в этом, то как он может исчезнуть совсем?

— Послушай! — перебила я, подтягивая пояс халата. — Не трави мне душу! Я уже жалею, что рассказала тебе об этом. Мне тоже чертовски не нравится такое предположение. И я тоже склонна поверить, что Айрон напутал, не так выразился или попросту соврал в воспитательных целях, как с ним иногда случалось, лишь бы не оказаться лицом к лицу с печальным фактом. Поэтому я тебе говорю, что я не знаю, что произошло. И, к сожалению или к счастью, правды мы с тобой не узнаем до тех пор, пока сами плавно не спикируем на тот свет. Так что пусть это пока останется одной из загадок мироздания. О’кей?

— О’кей… — вяло согласился он и слез с подоконника. — Ты как хочешь, а я пошёл варить кофе. У меня после этой дурной прогулки голова гудит.

— Нет, я кофе не хочу, — проворчала я. — Мне бы чайку…

— Это к Вейдеру. Чай не по моей части…

Засунув руки в карманы белых джинсов, он пересёк комнату и вышел. Мои волосы уже высохли и я, отложив полотенце, взглянула на раскрытую сумку, стоявшую на кресле. Настроение у меня было немного траурное, но представляю себе реакцию Фарги, если б я сейчас вырядилась во что-нибудь этакое с мрачным уклоном. В его-то доме, да ещё по поводу его действий! Я как наяву услышала его голос: «Тебе что, не понравился мой фейерверк, лапушка?» Невольно усмехнувшись, я вытащила из сумки брючный костюм из голубого шёлка. Одевшись, причесавшись, подкрасившись, я глянула на себя в большое круглое зеркало на стене и, решив, что мой внешний вид не оскорбил бы чувствительную натуру хозяина виллы, отправилась на поиски наших друзей.

Джерри и Брая я нашла в тигрином зале. Они сидели рядышком у растопленного камина и тихо переговаривались о чём-то, грея в ладонях круглые бокалы с прозрачной янтарной жидкостью. Услышав мои шаги, они дружно обернулись.

— Выпить хочешь? — спросил Джерри.

— Ага, — кивнула я. — Чашку крепкого чая.

— Это к Джонни… — вздохнул Брай, поправляя на плечах форменную куртку. Только тут я заметила, что оба они в форме инспекторов со всеми регалиями.

— А вы что пьёте? — поинтересовалась я, подходя к камину.

Джерри поднял стоявшую на полу бутылку и взглянул на этикетку.

— «Голубая лента». Из неприкосновенного запаса…

— Наливай! — кивнула я.

Получив свой бокал, я села на пол и посмотрела на пляшущие язычки огня.

— Что там произошло? — спросил Джерри. — В гробнице и потом в небе? Что это за чертова аннигиляция?

— Понятия не имею, — пожала плечами я. — А в гробнице… Ничего интересного. Я подошла к саркофагу, прицепила ту мину, которую ты зашвырнул в мой катер и… Очнулась на песочке, на свежем воздухе!

— Занятно… — пробормотал он. — Ты до саркофага брела несколько часов или потом на песочек столько летела?

— Я забыла посмотреть на хронометр, — пожала я плечами и, обернувшись, усмехнулась. — Извини.

Он улыбнулся и посмотрел на Брая. Тот только покачал головой.

— Тайны мадридского двора…

За дверью послышались голоса, и в зал вошли Джон и Кристоф.

— Ты смотри, они уже пьют и без нас! — возмутился мой муж и укоризненно взглянул на Джерри. — И ты, Брут!

— Мы только начали, — успокоил его Брай. — Садись! Тут на всех хватит.

— Не доказано! — упрямо мотнул головой Джерри. — Может и не хватить.

— Точно не хватит, — заметил Джон, подходя к нему. — Тебе, бедному, теперь не скоро удастся горе залить. Соболезную от всей души, — он похлопал его по плечу и присел на подлокотник рядом.

Джерри нахмурился, глядя на него.

— Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, малыш! Что со мной стряслось?

— Ты у нас теперь бездомный и безработный, — пояснил Джон. — Остров Солберн канул в пучины океана. Десятка два кочевников выловили спасатели береговой охраны, и это всё, что осталось от пустыни Огненного глаза.

Джерри вздохнул, и мне показалось, что его сожаление было вполне искренним.

— Мы все скоро останемся без работы… — философски изрёк Брай. — Глаз уничтожен, наше задание выполнено…

— Обрадовался, — фыркнул Кристоф. — Ты думаешь, что если уничтожена аномалия, то теперь тут наступит тишь да гладь? Ошибаешься! Сейчас как раз и наступает самый сложный период. Баланс на Киоте нарушен и теперь за неё начнётся настоящий бой между силами Добра и Зла. И ещё неизвестно, кто победит.

— То есть как это неизвестно? — гневно прогудел Джерри. — А мы здесь зачем?

— Я прошу прощения, — усмехнулся Кристоф, — Конечно, победит Добро. С такими воинами оно не может не победить. Но поработать вам придётся. Это я вам обещаю.

— Да, мальчики. Этой заварушки вам на всю вашу вечную жизнь хватит, — хмыкнула я. — Считайте, что теперь вы — Стражи Киоты. И почить на лаврах вам не удастся.

— Какие уж тут лавры… — взгрустнул Джон, потерев рукавом блестящие наградные планки на груди. Только теперь я заметила, что и его форма на этот раз выглядит иначе. Идеально сидящая, изящная, с яркими золотыми нашивками и разноцветными рядами планок, она совершенно меняла его облик. Видел бы его сейчас инспектор Злотан! Хотела бы я посмотреть на его физиономию в этот момент.

— На кой-тебе нужны эти лавры? — улыбнулась я. — Ну стал бы ты ходить по отделению с тремя звездочками на погонах. А дальше что? Куда интереснее так, как есть.

— Совершенно верно! — закивал Джерри. — С тремя звездочками теперь буду ходить я. Мне вот этакие конкуренты с неприкрытой мудростью змеи и грацией пантеры ни к чему!

— Не будешь ты ни с какими звёздочками ходить, — проворчал Брай.

— Думаешь, Рикс тоже боится конкуренции?

— Думаю, что мы продолжаем работу в прежнем режиме секретности. Мы убедились, что можем работать втроём?

— Убедились, — кивнул Джерри. — Убеждались трудно, методом проб и ошибок. Кое-кто из нас чуть не засветился, парочка чуть не сыграла в ящик, а один байронический экземпляр даже научился прикуривать от пальцев.

— Сейчас в лоб получишь, — ласково предупредил Брай.

— Я всё это к тому, что с горем пополам мы за девять дней провернули работу, на которую по идее должно уйти месяца два, натворили чёрт знает что, остались живы и ещё строим какие-то планы. Мне кажется, что это обнадеживающие результаты. Мы можем и должны работать дальше, добиваясь полного и безусловного искоренения зла во вверенном нам районе Объединения Галактики. Как я сказал?

— Делаешь успехи, — снисходительно усмехнулся Брай. — Вот только что мы будем делать в ближайшее время?

— А кто у нас мозговой центр? Я что ли? Джонни пусть об этом думает.

— А почему Джонни? — поинтересовался Вейдер. — Раньше работу группы координировал Фарги… Его теперь нет, но его участок работы остался. А кое-кто у нас жив-здоров, но без работы. Вывод напрашивается сам собой… Этот кто-то должен занять место Фарги.

— Это шутка? — уточнил Джерри.

Он настороженно смотрел то на Брая, то на Джона, а они смотрели друг на друга. Сомнение на лице Брая постепенно сменилось заинтересованностью, а потом он усмехнулся и кивнул.

— Отличный ход, малыш!

— Отличный ход? — воскликнул Джерри. — Вы чего, рехнулись оба? Я займу место Фарги? Вы пустите меня в Луарвиг? В эту их элиту-богему? Я буду заниматься всякими там интригами, переговорами и тайными сделками? У вас что, крыша поехала?

— Нужно придумать ему новое прикрытие, — произнёс Брай.

— Придумаем… — задумчиво пробормотал Джон.

— Да я не согласен! — взорвался Джерри.

— Тебя никто не спрашивает… — отмахнулся от него Брай.

— Нет, ну вы видели! — Джерри обернулся к нам. — Фарги, тот хоть убеждал, а эти двое…

— Лора говорила что-то про школу фехтования, — подсказал Кристоф, глядя на Джона. — Это может быть неплохим прикрытием для него. Ему, кстати, будет легче войти в новый образ, завести знакомства среди аристократии, поддерживать отношения и оправдывать своё финансовое благополучие.

— И он ещё что-то говорил о Бруте! — безнадёжно воскликнул Джерри. — И я с ним пил!

— Это хорошая идея, — кивнул Джон. — Оформляем наследство Фарги на него. И вперёд! Теперь можно не торопиться, но всё же первоочередная задача — союз Келха и Хулста.

— Господи, — простонал Джерри. — Ну почему утонула моя родная, любимая, уютная пустыня с этими милейшими симпатягами кочевниками!

— Чем ты недоволен! — воскликнул Брай. — Ты же давно мечтал сменить свою шкуру Пустынного Льва на шикарные шмотки. У Фарги половина шкафов забита твоими нарядами! Вот и красуйся! Только постригись сначала.

— А, может, мне ещё и пить бросить? — агрессивно осведомился Джерри.

— А вот это уже непременно, — жёстко произнёс Джон. — Без нас — ни капли!

— Боже… — Джерри отставил свой бокал и в отчаянии схватился за голову, но потом вдруг встрепенулся и с надеждой взглянул на Джона. — Но меня же видел Мелис! Вдруг он меня узнает?

— Мелис — это твоя проблема, — заявил тот.

— Да, моя… — сдался Джерри. — Ну и жизнь меня ждёт… Ни выпить, ни морду кому-нибудь набить… И женщин, небось, водить нельзя?

— Сюда — нет, — отрезал Джон с серьёзным видом.

— Ну и скотина же ты, малыш! — рассмеялся Джерри.

— Да не бойся, — улыбнулся Вейдер. — Ты же понимаешь, что это — лучший вариант. У тебя под рукой будет архив Фарги, аппаратная, вся агентура. С адаптацией тебе поможет Эдди Грандер. Он в городе всех как облупленных знает. В любой момент я и Брай на связи. И ни пыли, ни грязи, ни кочевников.

— Точно, — усмехнулся Брай. — Душ всегда под рукой. Можешь вообще в ванне спать.

— Сейчас ты в лоб получишь, — фыркнул Джерри. — Ладно, уговорили. Но если я провалюсь…

— Не провалишься, — успокоил его Кристоф. — Мне тоже сперва казалось, что светская жизнь — это не для меня. Но стоит только начать, и пойдёт как по маслу. Из Пустынного Льва не так уж сложно переквалифицироваться в светского.

— А ты откуда знаешь?

— А он меня уже замучил всякими раутами, — усмехнулась я. — На Рокнаре половина портных на него работают.

— Она преувеличивает, — обаятельно улыбнулся Кристоф.

Джерри покачал головой и снова взялся за свой бокал. Огонь в камине уже не казался таким ярким, зато в окно лился нежный розовый свет разгорающегося рассвета. Я вдруг подумала, что вот сейчас близиться тот самый миг, когда закончатся девять суток, истёкшие с момента последнего жертвоприношения Фарги. Быть может, он ещё был бы здесь. Его душа витала бы над нами, он был бы рядом, видел бы нас, слышал бы наши голоса. Ведь он был здесь ещё недавно. Я вдруг поняла то, что должна была понять давно. Кристоф говорил, что только от самого Скайрейнджера можно получить информацию о его прежних инкарнациях. Значит, там внизу, в «камере обскура», он действительно был рядом, он показал мне то, что могло помочь нам закончить нашу работу. Он говорил со мной. И это не было безумием.

Алый свет, лившийся в окно, становился всё ярче, постепенно превращаясь в прозрачный свет солнечного утра. Мы сидели молча, и в этом молчании не было ни печали, ни сожаления. Я знала, что мои друзья, как и я, думают сейчас о нём, но на их лицах я видела улыбки. Наверно, именно этого он и хотел, чтоб о нём вспоминали легко и светло. Он терпеть не мог грусти и слёз.

— Что это такое? — вдруг вскочил Брай.

Он прислушивался к чему-то, и на его лице явно читалось смятение. Кристоф тоже поднялся и, прищурившись, произнёс:

— В восточном крыле.

— Что в восточном крыле? — нахмурился Джерри.

И в следующий момент, мы услышали отдалённый свист, похожий на завывание ветра, грохот опрокидываемой мебели, треск электрических разрядов.

— Студия! — крикнул Джерри и бросился к двери.

Мы выбежали за ним. Странный шум постепенно стихал, и к тому времени, как мы добрались до дверей студии, всё стихло. Джерри с зажатым в руках бластером замер возле двери. Он вопросительно взглянул на Джона. Тот изящным движением извлёк из кобуры «Блекстарр» и кивнул. Одним ударом распахнув дверь, Джерри ворвался внутрь и замер.

— Никого! — сообщил он. — Бог мой!

Последний его возглас заставил нас насторожиться. Джон вошёл следом и, осмотревшись, кивнул нам. В студии всё было перевёрнуто вверх дном. Так показалось мне сперва, но мгновение спустя я поняла, что такое впечатление создавали перевёрнутые и сдвинутые огромные кресла, раньше стоявшие у стен. Оба пульта и рабочее кресло были на месте. Рабочий терминал включён и над ним сияло голубизной полотно экрана с тёмной фигурой в центре. Я сразу же узнала ту, оставшуюся незаконченной картину Фарги. Но теперь она была закончена.

— Бог мой… — вслед за Джерри выдохнул Брай. — Это же…

Я услышала щелчок, словно кто-то нажал на пульте кнопку, включая звуковое сопровождение, и снова взглянула на картину.

Не знаю, что это было. Звучала ли эта волшебная музыка, слившаяся из прозрачного звона тончайших струн, вокруг меня, или это пела моя душа, узнавая руку и кисть Фарги, его манеру и его стиль. Смугло-золотой единорог с блестящей чёрной гривой пробивался из небытия и вторгался на безмятежное глубоко-голубое небо. Напряжённо изогнутая мощная шея, мускулистая широкая грудь, согнутые в ударе передние ноги с серебряными точёными копытами, разбивали хрустальную границу между мирами. И яркие глаза, чёрные и звёздные, как ночь Саади, озорные, диковатые, светящиеся счастьем и любовью, триумфально смотрели на нас. «Я вернусь! — смеющейся флейтой звучало вокруг. — Так и будет! Ждите! Я вернусь!»

Новый день разгорелся над островом Хюр, и белый силуэт Скалы Падающей Птицы снова купался в ярких лучах солнца. Пели птицы, и на цветах как бриллианты сверкали капли утренней росы. Мы вышли в сад Фарги. Нам не нужно было ничего говорить. Мы простились с нашим другом, ушедшим далеко. Мы простились, но в этом прощании была надежда на новую встречу. Он обещал, а значит, он вернётся. Может, пройдут годы и века, но этот освобождённый им от Зла мир снова услышит его смех, это солнце снова отразится в его ласковых глазах. И, может быть, тогда он придёт сюда уже не для того, чтоб сражаться и умереть, а для того, чтоб жить и учить людей любви и надежде.

Я брела по садовой дорожке, едва касаясь пальцами разросшихся розовых кустов, источающих благоухание и свежесть. Я смотрела на нежные, но так отважно распахнувшиеся навстречу солнцу и миру цветы, и вспоминала слова столь любимого им Хайяма. Слова, в которых как в зеркале отразились его душа, его жизнь и его любовь…

Будь всесилен как маг, проживи сотни лет,

В тёмной бездне веков не увидят твой свет.

Лишь в легендах порой наши судьбы мерцают.

Стань же искрою счастья средь этих легенд.