Фарги Падающая звезда

Глава 29. Ошибка Фарги

Я устала, устала настолько, что мне даже не хотелось восстанавливать израсходованную в трансе энергию. Это путешествие в своё давнее прошлое и в прошлое Фарги обошлось мне дорого, но теперь это не имело значения. Я была подавлена. Для меня он умер только что. Известие о его смерти потрясло меня, я узнала о том, что одного из хороших друзей я больше уже никогда не увижу. Он был отличном парнем, и к тому же всё-таки безумно нравился мне. Он был гениальным художником и интересным собеседником. Он был одним из тех, кто умеет в любой ситуации обеспечить тебе поддержку и надежную защиту с тыла. Он просто был одним «из наших». Это было грустно. Тогда…

Узнать о смерти друга, это совсем не то, что видеть, как он шаг за шагом идёт к ней, ощущать его боль, смятение и отчаяние. Знать, что сейчас он жив, а завтра… И ты ничего не можешь сделать, чтоб предотвратить это. Сам он уже к этому моменту становится частью тебя, ты знаешь его тайны, слышишь его мысли. Иногда кажется, что по твоим жилам течёт его кровь. И его боль — твоя боль. Его путь — твой путь. А потом он падает на траву, и на его груди расплывается кровавое пятно. Это он умер, а я живу. И мне почему-то стыдно за такой расклад. До сердечной боли.

Я кое-как сползла с дивана и поплелась к двери, держа в немеющих пальцах медальон, который он всю жизнь носил на своей груди.

Мне хотелось надеть его и дать какую-то громкую клятву, но я знала, что не вправе делать это. Я не могу мстить, да и кому? И я не могла бы вмешаться в его битву. У каждого своя дорога и своя судьба. Значит, прощай, друг… Я тебя никогда не забуду.

Я открыла дверь и остановилась на пороге. На нижних ступеньках лестницы сидел Кристоф, прислонившись спиной к стене. Заметив меня, он обернулся и молча взглянул мне в глаза.

— Я паршиво выгляжу? — спросила я.

— Это пройдёт, — ответил он, поднимаясь. — Что ты узнала?

— Достаточно, чтоб впасть в депрессию. Где наши?

— Валяются на диванах в тигрином зале, упражняясь в скулеже…

— Как я их понимаю… — пробормотала я. — Ты не в курсе, им не нужно драматическое меццо-сопрано?

— Судя по твоему настроению, тихий скулёж тебя не устроит.

— Выть хочется… — кивнула я.

Мы поднялись из подвала наверх и направились в тигриный зал. Лично меня его обстановка всегда располагала к тому, чтоб покататься по бархатным полосатым диванам с тихим рычанием, причём почему-то обязательно со сладострастным, непременно в шёлковом белье с кружевами. Тогда, несколько лет назад, это казалось мне не совсем уместным и нормальным. Какая же я была дура…

В этот час на диване валялся только Джерри. Брай сидел рядом с ним, а Джон устроился на подоконнике и смотрел на звёздное небо. Оказывается уже опять ночь.

Когда мы вошли, они разом обернулись в нашу сторону. Джерри открыл было рот, но тут же закрыл его. Джон нахмурился, а у Брая на лице появилось какое-то мрачное подозрение. Я села возле самых дверей и бросила медальон на центральный круглый диван, который оставался незанятым.

— Если вы не против, Кристоф отнесёт его вниз, туда же, где находится оружие Фарги.

— Нет, мы не против, — произнёс Брай.

Джерри сел и задумчиво взглянул на меня.

— Что ты узнала? У тебя такой вид, словно ты побывала в Стране мёртвых.

— Нет, там я не была… — я хотела продолжить, но слова застревали в горле. Я замолчала.

— Кто его убил? — спросил Джон.

— Он сам… — пробормотала я. — Это было ритуальное самоубийство.

— Ты что, с ума сошла? — воскликнул Джерри. На их лицах отразилось разочарование. Конечно, проще для них решить, что я сдвинулась из-за своих спиритуальных упражнений, чем принять такой ответ.

— Там не было оружия, — спокойно напомнил мне Джон.

— Было. Световой клинок. Вроде моего… Наверно, они основаны на схожих принципах.

Я засунула руку в карман и поморщилась. Конечно, мой лёгкий комбинезончик не для таких тяжестей.

— Вот он, — проговорил Кристоф и подал мне Налорант. — Не стоит оставлять такую вещь без присмотра, верно?

Я сдвинула выключатель и выпустила клинок. Белый плотный луч был не так похож на тонкое прозрачное оружие со звездой на острие, но теперь я была уверена, что мой ант той же природы. Я выпустила клинок дальше, он протянулся до потолка и легонько зазвенел, коснувшись его. Сдвинув выключатель обратно, я погладила холодный эфес и посмотрела на друзей. Джерри сидел, опустив голову на руки. Брай закрыл рукой глаза. Джон откинулся на оконную раму. Его взгляд словно угас.

— Зачем он это сделал?

— Обряд. Это древний обряд кудесников Голубой Кометы, которую мы называли Обмоной… Если Воин не мог убить демона, он распахивал перед ним свою душу. Ни один демон не может устоять против такого искушения. И душа становилась смертельной ловушкой, потому что, убивая себя, кудесник убивал и вселившегося в него демона. Главный жрец Храма Кусирата провёл обряд ночью накануне, после этого Фарги убил всех жрецов, что были в Храме. А утром закончил свою миссию ритуальным жертвоприношением. Никого, кроме себя, мы приносить в жертву не вправе…

— Неужели не было другого выхода? — простонал Джерри.

— Не знаю…

— И он убил всех жрецов? — тихо спросил Джон.

— Вполне логичный поступок, если учесть, что он уже не принадлежал этому миру.

— Всё логично… — Джон посмотрел в окно, на тёмное небо. — Как пришёл, так и ушёл, ничего не объясняя и никому не оставляя выбора. Чёрт бы побрал вашу миссию! — неожиданно крикнул он, ударив кулаком по стеклу, отчего оно жалобно зазвенело. — И чёрт бы побрал этого демона! Тысячи демонов не стоили его жизни!

— А как насчёт миллионов душ на этой планете? — тихо спросил Кристоф. — Провожать всегда труднее, чем идти самому. Жизнь друга всегда кажется дороже всех других жизней. И своей собственной. Наверно, именно так он и думал.

— Почему он ничего нам не сказал? — поднял голову Джерри.

— Слишком многое пришлось бы объяснять, — произнесла я. — И это ничего бы не изменило.

— Так вот, что он имел в виду тогда, — пробормотал Брай, проводя рукой по лбу. — Вот почему он агнец на закланье. Я столько лет пытался понять смысл его слов. А оказывается всё просто… Есть жертва и есть клинок… И вот откуда его интерес к любому проявлению жертвенности. Значит, это и было смыслом его жизни?

— Нет, не это, — возразила я. — Такое ему пришлось совершить впервые. Он жил, чтоб учить других любви и радости. И не думай, что он был в восторге от такого решения… Ему пришлось.

— И всё зря… — Брай резко поднялся и подошёл к окну. Джон молча смотрел на него, и в его взгляде явно читалось смятение.

— Зря? — обернулся к нему Джерри. — Фарги умер зря?

— Естественно! — проговорил Брай. — Что изменилось? Я продолжал все эти дни следить за поведением аномалии, учитывая, кстати, и информацию, которую передавал твой «Варан». В Пустыне, здесь, на Эзре, на острове Пса Хью… Всё то же.

— Никаких изменений вообще?

— Есть некоторые: нарушение стабильности, более яркие вспышки самого Глаза, явное оживление всякой нечисти… Впрочем, сегодняшние данные говорят о том, что постепенно всё приходит в норму. Всё, кроме одного. Мы потеряли Фарги.

— Бессмысленных жертв не приемлют боги… — потерянно пробормотал Джерри.

— Да где ты этого набрался? — зарычал на него Джон.

Брай обернулся и, скрестив руки на груди, взглянул на меня.

— Так не должно быть. Кто-то должен ответить за его смерть. И я знаю кто…

— Атомная бомбардировка? — предложил Джерри.

Джон мотнул головой.

— Не позволят…

— Да что нам спрашивать? Чего бояться? Турнут со службы?

— Это может не дать результатов, — возразил Брай. — Ты же сам говорил.

— Да, стопроцентной гарантии нет… — пробормотал Джерри и озабоченно потёр лоб. — Что тогда?

— Что? — Брай в упор взглянул на меня.

— Искать его ошибку и исправить её, если успеем, — ответила я. — Он предполагал возможность промаха, — я поднялась и прошлась по комнате, вспоминая то, что видела и чувствовала в трансе. — Значит, так, Кусирата был лишён воплощения рыцарем Сэнгром с Обмоны, но не погиб. Произведённый тогда ритуал не дал нужного результата. А теперь принц Фарги пытается повторить попытку и…

— Принц? — рассеянно переспросил Джерри.

— Мы говорим не о старшем инспекторе Аль-Рагиме. Мы говорим о кудеснике с Обмоны. Только так мы можем выйти на верную дорогу…

Я обернулась к Кристофу. Он кивнул.

— Он повторил ритуал, и снова тот же результат. Может, дело не в ошибке, а в сущности Кусирата?

— Нет. Здесь что-то другое. Джерри, Брай, было ли понижение активности аномалии?

— Очень кратковременное, — ответил Брай. — В ночь его гибели…

— Он погиб утром.

— Но ночью было некоторое понижение, — кивнул Джерри. — Я это тоже заметил, но из-за всего этого просто не успел проанализировать этот спад.

— Как долго он длился?

— До позднего утра, — припомнил Брай. — Потом начались колебания.

— До позднего утра… — повторил Джон. — Именно тогда тело Фарги исчезло из госпиталя Святого Лазаря…

— И ему предшествовало что-то вроде воскрешения, — Кристоф посмотрел на меня. — Это не Фарги оживал. Это Кусирата пытался утвердиться в его теле, но ему помешала дематериализация.

— Выходит, он всё это время оставался в его теле? — переспросила я. — Это невозможно. Местом заточения было не тело, а душа Фарги. Она отлетела в момент жертвоприношения.

— Значит, что-то удержало Кусирата на планете… Но что именно?

— То, что вы говорите, похоже на бред сумасшедшего, — заметил Джерри.

— Я знаю, — кивнул Кристоф и снова взглянул на меня. — А если демон просто не может покинуть планету? Если его держит тот же Глаз?

— Любой дух потенциально свободен, — возразила я. — Если он не может покинуть планету, значит, он пленён. Нужно узнать чем.

— Два кудесника совершают один и тот же ритуал, и оба не могут добиться успеха. Ты думаешь, что они могли совершить одну и ту же ошибку?

— Я знаю, как проводил ритуал Фарги. Теперь нам нужно выяснить, как он должен был провести его в идеале. Мы сравним и узнаем, где он просчитался.

— Отличная идея! — воскликнул он. — Но мы возвращаемся к тому же. Мы не знаем, как разобраться в этом ритуале! Ты что-нибудь вспомнила? Что говорил тебе тогда твой сводный брат?

— Какой брат? — забеспокоился Джерри.

— Это было давно, — ответила я. — Он уже умер.

— Соболезную…

— Спасибо. Я вспомнила тот единственный разговор, но не узнала ничего конкретного. Айрон безусловно знал этот ритуал от и до. Но меня это тогда не интересовало.

— Он знал этот ритуал? — переспросил Брай. — Он совершенно точно его знал?

— В этом можно не сомневаться. Но какой теперь от этого прок?

— Он тоже был с Голубой Кометы?

— Нет. Он был лозгаром, полукровкой, его отец был потомком бергар и местного населения планеты, где мы тогда жили. Но он был жрецом Тала, Тьмы, хранителем великих магических тайн обронов, клана Голубых Драконов, магов, получивших на заре нашей цивилизации знания прямо от кудесников Обмоны.

— И долго они их хранили?

Я с удивлением воззрилась на него.

— Какое это имеет значение?

— Отвечай на вопрос, — настаивал он.

— Наверно, для тебя имеет, — пожала плечами я. — Трудно сказать, мне никак не удается совместить нашу систему летоисчисления с… тоже нашей, но другой. Наверно, от тридцати до пятидесяти тысяч лет, но я могу ошибаться.

— Как называлась планета, на которой вы тогда жили?

— Лоз. Теперь это Лозна…

— И как давно вы её покинули?

Я молча смотрела на него. Кристоф едва не вцепился в меня.

— Ты же говорила, что бергары — это пролознийская цивилизация. Там, на Лозне могло что-нибудь сохраниться?

— Мы улетели оттуда около десяти тысяч лет назад. И мы забрали с собой всё, что могли, а остальное уничтожили. Тогда это было необходимо. Калогские ведьмы, гонявшие нас по всей Галактике, могли уничтожить мир, ставший нашим временным пристанищем, как уничтожили когда-то нашу планету Бер и звезду Гару… Все жрецы улетели с нами. Их и было-то совсем немного.

— Но ведь некоторые сведения о вас сохранились?

— Конечно. И не только сведения. Современные лознийцы — наши прямые потомки. Именно потому они такие высокие и сильные. Их телепатические способности — это наследие бергар. Но кто мог сохранить сокровенные тайны бергарской магии, если у них сейчас вообще нет никаких колдунов? Их сенситивные возможности так велики и повсеместны, что магия там вообще ни к чему. Они уже на пороге Великого Кольца, до которого нам, грешным ещё брести и брести.

— Точно, в Великом Кольце магии, как таковой, нет, — кивнул Джерри. — Как и у лознийцев.

— Зато у них есть огромные архивы, где записаны тысячи и тысячи древних легенд, в которых есть хоть несколько крупиц нужных нам сведений, — произнёс Кристоф.

— Ты собираешься прочесть тысячи и тысячи легенд? — поинтересовался Джон.

— В этом нет необходимости. Я просто поговорю с некоторыми коллегами. И они помогут мне сориентироваться в этом океане и выбрать нужное направление поисков.

— Это можно сделать по видеотектору. Так будет быстрее. У меня почему-то такое чувство, что у нас мало времени.

— У меня тоже, — признался Кристоф. — Ты можешь обеспечить связь?

— Прямой канал с гравипередатчика, — произнёс Джон. — Прямо сейчас, — он поднялся с подоконника.

— А если Рикс скажет, что только через его труп? — скептически поинтересовался Брай. — Может, просто произвести телепортационный обмен сообщениями?

— Это не способ общения для полноценного диалога, — возразил Вейдер. — Нужен прямой канал. А если Рикс будет возражать, я скажу, что его труп меня не остановит и даже не смутит. Я выполняю основное задание группы и потому пользуюсь особыми полномочиями.

— Да, малыш, видел бы тебя сейчас Фарги, — грустно улыбнулся Брай.

Канал нам дали без споров, хотя предварительно уведомили какие ужасные и необратимые последствия будет иметь самоуправство старшего инспектора Вейдера. Джон разрешил им вычесть сумму причинённого ущерба из своего жалования и попросил заткнуться. Оператор тут же обиженно отключился, предоставив нам самим разговаривать с диспетчером Лозны.

В аппаратной группы было тихо, только попискивал компьютер, контролирующий связь, да звучали тихие голоса лознийца и Джона. Кристоф сидел рядом с ним перед экраном видеотектора.

— Прежде всего, нам нужен Блуан, он лучше всех знает древний эпос южного полушария планеты.

— Его не могут найти, — обернулся к нему Вейдер. — Скорее всего, он отправился в лесной массив Улмата. С ним сейчас пытаются наладить телепатическую связь, но если он в трансе, это будет сделать нелегко… Кто-нибудь ещё может нам помочь?

— Ризер или Фарби. Хотя, это не совсем их область…

— Подожди… — Джон снова перешёл на лознийский, обращаясь к диспетчеру. Потом кивнул: — Фарби сейчас с нами соединят. Она согласна помочь, если сможет, Ризен читает лекцию студентам и, как только освободится, тоже подключится к разговору. Ты знаешь лознийский?

— Нет, но я неплохо говорю по-алкорски. Думаю, что этого хватит. На смеси алкорского и английского я вполне смогу с ними объясниться.

— Они тебя знают?

Кристоф усмехнулся.

— Вряд ли такие известные специалисты читают рокнарский «Археологический вестник». Я по сравнению с ними — мелкая сошка. Но не беспокойся, я смогу правильно задать им нужные вопросы.

На экране появилась смуглая светловолосая женщина с немного грубыми чертами лица и большими серыми глазами. Джон поздоровался с ней и представил Кристофа, после чего уступил ему место перед экраном. Подойдя ко мне, он присел рядом и, посмотрев на меня с искренним состраданием, спросил, не лучше ли мне было бы прилечь.

— Отдохну, когда всё закончится, а пока мне нужно быть здесь, — ответила я. — Но спасибо за заботу.

— Кофе? — спросил Брай.

Я кивнула и попыталась прислушаться к разговору Кристофа с этой женщиной, так похожей на бергару из клана эрлоров. Я достаточно хорошо знала алкорский, чтоб полностью понимать их беглую речь, но в ней часто встречались незнакомые мне слова, то ли научные термины, то ли имена собственные, которые я раньше не слышала. Единственное, что я поняла, это то, что они обсуждают обряд, описанный ей Кристофом. Она вспоминала какие-то легенды и обычаи. Мне было приятно, что мой муж ведёт с ней разговор на равных, и она называет его коллегой, однако, чувствовалось, что пока ничего нового она припомнить не смогла. Затем включился ещё один экран, и на нём возникло лицо бледного черноволосого мужчины со строгими тёмными глазами и длинным тонким носом. Я сразу решила, что он похож на ганафира из клана Огненных грифов, хоть и странно было искать родовые признаки древнего народа у современного человека. Кристоф быстро ввёл его в курс дела, и они продолжили разговор втроём. Я уже вообще ничего не понимала и сидела, рассеянно глядя на экраны и слушая их беседу, смысл которой до меня не доходил. Чашечка кофе, поданная мне Браем, оказалась весьма кстати, иначе мне было бы не выдержать этого бдения, затянувшегося на несколько часов. Наконец, Кристоф попрощался со своими собеседниками и обернулся к нам.

— Ничего похожего. На Лозне повсеместно проводились совершенно противоположные по действию обряды, как, впрочем, и на Земле, и на Алкоре, и других планетах нашей группы. Экзорцизм, изгнание демонов, вселявшихся в людей, а вовсе не наоборот. Правда, как и везде, встречались поверья о том, что какие-то божества поглощали демонов, но они очень расплывчаты, и нигде нет упоминания о том, что божество убивало себя вместе с узником.

— Значит, опять мимо? — пробормотал Брай, взглянув на часы. — Скоро утро и у меня очень не хорошее ощущение, что мы опаздываем.

— Подождём, может, они всё-таки отыщут Блуана. Вряд ли он станет медитировать сутками, а как только он выйдет из транса, ему сообщат о нас, где бы он ни находился. Там ещё есть кофе?

— В неограниченном количестве.

Но только Кристоф поднялся, чтоб подойти, как экран снова ожил, и на нём возникло бородатое улыбчивое лицо с ярко-рыжей шевелюрой. Васильковые глаза приветливо щурились.

— Кто искал Блуана? — пророкотал он на хорошем английском. — Так он перед вами, — он посмотрел на Кристофа и вдруг улыбнулся ещё шире. — Рад вас видеть, Джордан. Я читал вашу последнюю книгу о баларской цивилизации. Это слишком здорово, чтоб быть фантастикой, к тому же барон Флондер с Алкора, принимавший участие в экспедиции на Диктиону, заверял меня, что там знают о «хвостатых» не понаслышке, и многие факты полностью совпадают с вашими описаниями.

— Я рад, что кто-то вообще читает мою писанину, — скромно кивнул Кристоф, садясь обратно.

— У вас неплохой стиль, хотя немного авантюрный. К тому же чувствуется, что вы говорите куда меньше, чем знаете.

— Мне кажется, что это лучше, чем, если б я говорил больше, чем знаю.

— Тоже верно! — радостно расхохотался Блуан, но тут же посерьёзнел. — Но вы ведь пригласили меня не для разговоров о своём эссе, не так ли? Для подобной выходки вы, пожалуй, слишком скромны. Хотя, я бы не отказался поболтать на эту тему, уж больно она любопытна. Так что вы хотели узнать?

Кристоф снова описал ему несложный обряд, свидетелем которому я была недавно, и который привёл нашего друга к гибели.

— Это занятно… — пробормотал Блуан. — Очень необычный подход к проблеме, хотя бы потому, что требует от мага абсолютного самоотречения и к тому же фантастической силы. Не удивительно, что вы ничего не нашли. В понимании народов первого уровня, индивид, способный на такое свершение, является, по меньшей мере, божеством. Но у меня для вас кое-что есть. Когда-то давно я слушал голоса умерших. Это было на территории древней Обрии, то есть неподалеку от южного плато Зелёного моря, где и находился легендарный Бергаркан. Вы, конечно, не можете знать, какая это мука, слышать это бормотание и пытаться вычленить из общего нестройного хора один единственный голос, который то смолкает, то начинает заговариваться. И вообще, по меньшей мере, половину из всей этой галиматьи разобрать невозможно. Но иногда этот бред усопших может дать много ценного историку, рассказать о быте и нравах эпохи, в которую они жили.

— Вы говорили с мёртвыми? — уточнил Кристоф недоверчиво.

— Не совсем, — помотал головой Блуан. — Это не души. Это что-то вроде ментальных двойников, отпечатков на стабильном информационном поле того или иного места. Для вас, землян, они просто не существуют, если конечно не выражены очень сильно, как призраки, например. А мы их слышим. Знаете, как будто слушаешь запись на кристалле, где предыдущие записи плохо стёрты и поверх них записаны новые. Мы называем эти фантомы голосами умерших, потому что это действительно не более чем голоса. Им нельзя задать вопрос или попросить повторить что-то, именно поэтому слушать их — кошмарное испытание для любого нормального эмпата.

— Так что вы услышали?

— Легенду. Признаться, я был тогда очень молод, а голос звучал так неясно, что я решил, что напутал и понял всё не так. Но сейчас я вспомнил об этом. Это похоже на то, что вы мне рассказали, Джордан. Я не буду запутывать вас и себя, вспоминая весь этот бред дословно, да мне и вспомнить его, наверно, не удастся. А если коротко, то вот что я услышал.

Блуан взъерошил свои огненные волосы и нахмурился.

— Когда-то очень давно на какой-то планете… я не разобрал её названия, правил некий могущественный тёмный бог по имени… скажем, Нумув. Его правление было тяжёлым и постепенно вело народы планеты к гибели. Но однажды Нумув тяжело занемог. Его жрецы приносили жертвы, молились и заклинали высших богов, но ничего не помогало. Он уничтожил в гневе сколько-то тысяч своих служителей, назначил новых, уничтожил и их… Короче, свирепствовал, но его болезнь не проходила. Его тело разрушалось, он испытывал ужасные мучения. И тогда к нему явился прекрасный юноша, глаза которого были как звёздное небо, лицо цветом как зимняя луна, а кудри как… дальше прозвучало сравнение, из которого следовало, что парень был жгучим брюнетом. В общем, этот мальчик явился к Нумуву и предложил ему своё тело в обмен на какую-то сокровенную тайну. Тот, естественно, согласился. Юноша научил жрецов, как совершить обряд, те прочли пять молитв, а шестую произнёс он сам, после чего дух Нумува покинул умиравшее тело и вошёл в юношу. Но тот юноша оказался великим магом, посланным Хрустальными Небесами. Он заточил Нумува в своей душе, перебил всех жрецов каким-то чудесным оружием, сжёг труп Нумува, после чего убил себя, выковав из солнечного луча хрустальный кинжал и пронзив им своё сердце. Радостные люди, узнав о своём освобождении, взяли его тело и хотели положить в богатую гробницу со всеми почестями, но тело исчезло у них на глазах. В течение девяти дней они продолжали изъявлять ему свою благодарность и бить в барабаны, чтоб Нумув не вернулся… Вот собственно и всё.

— Это действительно очень похоже на то, что мы ищем, — Кристоф придвинулся ближе к экрану. — Припомните, Блуан, не было ли упомянуто что-нибудь о том, как проводился этот обряд?

— Только то, что я сказал, — ответил лозниец. — Думаю, что этот таинственный маг-мальчишка сам наслал на Нумува ту странную болезнь, а потом, заманив его в ловушку, умер сам и унёс его с собой.

— А что означает упоминание о девяти днях?

— Трудно сказать, но это мистическое число. Девять дней после смерти на многих планетах считаются теми днями, когда дух умершего бродит среди живых, прощаясь с ними. В течение этих дней требуется совершить все необходимые обряды, чтоб освободить душу от связей с этим миром и отпустить её в космос. Кстати, у тех народов, у кого это не делалось, души предков нередко оставались на планете и оказывали влияние на жизнь потомков. Я хоть чем-то помог вам?

— Конечно, вы очень помогли, — кивнул Кристоф. — Я искренне благодарен вам за это.

Простившись с ним, лозниец пропал с экрана. Кристоф поднялся и подошёл к нам.

— Думаю, что больше мы нечего не найдём.

— А что это нам даёт? — спросил Джерри. — Только то, что мы наткнулись на упоминание о том же феномене, и всё!

— Попробуем разобраться, что же ещё… — Кристоф подошёл к кофеварке и, налив себе кофе, вернулся. — Итак, что нового мы узнали? Кудесник в этом варианте наслал на демона какую-то болезнь, а потом предложил обменять своё тело на какую-то тайну. Может, это была просто уловка, а, может, в этом и был какой-то смысл. Дальше. Описание обряда очень похоже на то, что мы уже знаем. Пять молитв произносят жрецы, шестую — кудесник. Дух демона входит в тело кудесника, но тот сразу же берёт его под контроль. Он убивает жрецов, а затем, выковав из солнечного луча прозрачный кинжал, убивает себя. А потом девять дней…

— Ты забыл, что он сжёг труп демона, — напомнил Джерри.

— Какая разница! — отмахнулся Брай. — Труп Кусирата тоже был сожжён. Это требование киотитского культа Тьмы, — но в следующий момент он вздрогнул и посмотрел на Джерри. — Рука… В ковчеге была рука Кусирата!

— Но ты её сжег, — напомнила я. — Или было ещё что-то?

— Конечно! — Джерри взглянул на меня. — В Пустыне есть гора, которую кочевники называют гробницей Кусирата. Если есть гробница, то должно быть и тело.

— Не обязательно, — покачал головой Джон.

— Но это одно из самых аномальных мест, вроде Жертвенной Площади.

— Это может иметь значение? — Вейдер взглянул на Кристофа.

— Более чем. Давно известно, что тело — это храм души. И отлетая, душа не покидает его совсем. Она остаётся как бы связана с ним. Поэтому очень часто призраков видят на могилах. Чудеса святых мощей — явление той же природы. И чтоб прервать связь и освободить душу, многие народы сжигают своих умерших. Если тело Кусирата здесь, то оно может служить для него и якорем, и убежищем…

— А если Хрустальный рыцарь Сэнгр понадеялся, что жрецы согласно обычаю сожгут тело Кусирата, и не позаботился о его уничтожении сам? — предположила я. — Может, поэтому обряд и не удался. А Фарги просто не придал этому факту значения. В нём превалировала первичная личность, а для кудесников Обмоны смерть — это нечто другое, чем для нас. Они освобождают свою душу от оков и не заботятся о том, что будет с их телом, поскольку в нём уже заложено устройство самоуничтожения.

— В таком случае, — продолжил Кристоф, — Кусирата вошёл в тело Фарги, тот свершил жертвоприношение, но не смог увлечь душу демона за собой. Привязанный к своему собственному телу, тот остался на Киоте, попытался вселиться в тело Фарги, но то дематериализовалось. И ему не оставалось ничего другого, как вернуться в прежнее состояние.

— И к чему мы пришли? — воскликнул Джерри. — К тому же! Всё по-прежнему, а Фарги нет. И мы ничего не можем изменить.

Мы молча смотрели друг на друга. Да, похоже, мы до конца восстановили события, нашли, в чём ошибся Фарги, но что мы можем сделать? И вдруг передо мной с потрясающей ясностью возникло лицо Айрона. Нахмурив тонкие светлые брови, он свирепо смотрел на меня.

— Дыханье бездны! — рявкнул он. — Этим увальням бы только мечом махать да за бергарами бегать! Когда ты научишься думать, маленький лентяй! Или твоя голова дана тебе только для того, чтоб носить эту лохматую гриву?

— Дыханье бездны… — пробормотала я. — Насколько ж я глупа…

Все обернулись ко мне. Я быстро прокручивала в голове то, что только что пришло мне в голову. Ну, мой бедный друг, надеюсь, что хоть я-то сейчас не ошибаюсь!

— Что означает это самобичевание? — поинтересовался Джон.

— Я забыла вам сказать одну вещь. Обряд может иметь продолжение.

— Продолжение? — переспросил Брай.

— Да, Айрон говорил мне, что когда демон не погибает с телом кудесника, тот продолжает биться с ним. Это битва духов. Если дух Кусирата уцелел и находится здесь, то Фарги ещё может сразиться с ним.

— Но почему не сражается? — нахмурился Джерри, точно так же как Айрон сдвигая светлые брови.

— Он не может, — улыбнулся Кристоф. — Кусирата прячется от него. Если мы выкурим демона из его укрытия, то битва состоится. Но с одним условием. Мы должны уложиться в девять дней с момента смерти Фарги.

— Какое сегодня число? — встрепенулся Брай.

— Пятнадцатый день Сэлда, — ответил Джон. — Как раз девятый…

— А как мы выкурим эту гадину из норы? — осведомился Джерри.

— Нам нужно уничтожить мумию демона, — заявила я. — А как… Это уж тебе карты в руки. Это ты в Пустыне, как дома.

— И времени у нас только сутки… — пробормотал Джон.

— Нет, — покачал головой Кристоф. — Мы должны успеть до заката. Ночь — время Зла. Это уже не наше время…

— Мы можем это сделать, — произнёс Джерри. — И мы это сделаем! За день я всю эту чертову Пустыню разнесу в щепки.

— Нам нужна не Пустыня, а гробница, — напомнил Вейдер. — И умоляю, не отвлекайся. Мы не имеем права на поражение.

— А я не знаю! — нахохлился Джерри. — Хочу тебе напомнить, что Фарги никогда не ошибался в кадровых вопросах. И если уж он загнал меня в эту аномальную духовку, то, поверь, он знал, что делал. И Пустынный Лев — это я, без всяких оговорок. И если Пустынный Лев не сможет в очередной раз справиться с этим рассадником дряни, то только потому, что справляться уже будет не с чем!