Фарги Падающая звезда

Глава 10. Сцена действия

Я устала. К тому времени, как мы закончили, я чувствовала себя вконец измотанной. У меня болела голова, и хотелось выйти на солнечный свет. И единственное, что я поняла, так это то, что Фарги шаг за шагом, ступенька за ступенькой спускался в свой собственный, личный ад, который создавал своими картинами. Получалось у него это вполне успешно, так что я по ходу дела начала испытывать что-то вроде панического ужаса. Кристоф мрачнел всё больше и, в конце концов, достал портсигар и закурил, хотя я уже года два не видела его с сигаретой в зубах. У Джерри появилась в руках бутылка виски, а Джон стал напоминать большого, старого и больного ворона с огромным, тяжёлым клювом. Только Брай хранил на лице видимость спокойствия, хотя когда мне доводилось встретиться с ним взглядом, я видела в его глазах боль.

Мы все устали и, закончив просмотр последних картин Фарги, разбрелись по дому, чтоб отдохнуть. Джон сказал, что проинструктирует нас позже, а пока торопиться некуда. До вечера нет смысла возвращаться в Луарвиг.

Нам никто не стал показывать наши комнаты. В этом доме было множество помещений, где можно было устроиться с любой мыслимой целью, поэтому никому не пришло в голову посылать нас куда-то в определённое место. Фарги использовал весь дом, выбирая комнаты и залы в соответствии со своим настроением. То же право он предоставлял своим друзьям, то же они предоставили и нам.

— Устал как чёрт… — пробормотал Джерри, выходя из студии. — Я, если что, в тигрином зале.

И я так и представила его на огромном круглом чёрно-рыжем полосатом диване в окружении роскошных бархатных хищников, медленно шествующих по белоснежным стенам зала.

Джон пошёл в южное крыло, где рядом с аппаратной располагалась скромная и удобная комната отдыха, единственная, пожалуй, лишённая ярких эксцентричных украшений и компьютерной росписи. Ему всегда импонировала обстановка, где можно спокойно думать, ни на что не отвлекаясь.

Брай поднялся по ажурной лестнице на белую площадку, окутанную хрустальной пеленой искусственного водопада. Там, в прохладном, журчащем сиянии легче всего было отдохнуть от того кошмара, который только что выплеснулся на него с экрана архивного терминала.

— Пойдём со мной, — произнёс Кристоф, стискивая мою руку. Я чувствовала, что напряжение до сих пор не оставило его. — Пойдём, нам нужно поговорить.

— Хорошо, — покорно согласилась я. — Только не сломай мне руку. Она мне ещё пригодится.

— Извини, — он разжал пальцы. — Я немного не в себе.

— Я тоже… После всего этого.

— Понимаешь, — словно не заметив моей фразы, продолжил он. — У меня появилась одна идея. Можно было бы пройти по кратчайшему пути. Можно было бы сесть и смотреть на эти картины последовательно. Просто сидеть и смотреть, долго, пока это не войдёт в меня…

— Не надо… — я невольно передёрнула плечами.

— Я бы понял, что он делал, и, может, зачем он это делал… — Кристоф опустил голову и вздохнул. — Но, честно говоря, пока я к такому подвигу не готов. Он всё-таки, делал это постепенно и, что ни говори, он был сильнее меня.

— Не думаю, что он одобрил бы такое решение, — стараясь говорить рассудительным тоном, заметила я.

— Он тоже принял решение, которое я не одобряю, — пожал плечами Кристоф. — На то мы и Скайрейнджеры, чтоб делать то, что считаем нужным, а не то, что может вызвать одобрение. Но, как мне кажется, тебе не очень нужен сумасшедший муж. К тому же в психушке от меня будет мало проку.

— Совершенно справедливо, — подтвердила я.

— Но в этом что-то есть. В этих картинах и скрыта разгадка.

— Твоя проблема в том, что ты не хочешь дать информации пройти обработку. Успокойся и расслабься. Решение придёт само.

— Господи, как ты любишь читать нотации, — вздохнул он. — Ладно, пойдём.

Он пошёл впереди. Я сразу поняла, что он прекрасно знает дом, а я, признаться, так толком и не смогла разобраться в этом изысканном и нерациональном лабиринте залов и галерей. Внутри дом казался куда больше, чем снаружи, и я иногда думала, что тут не обошлось без пространственной перестройки.

— Куда мы идём? — поинтересовалась я, когда он свернул из галереи, где между колоннами голубело поразительно похожее на настоящее небо, в котором купались чуть подсвеченные золотисто-розовым светом облака, и начал спускаться куда-то вниз по широкой белой лестнице.

Я была уверена, что никогда не бывала здесь.

— Я хочу проверить кое-что, — пояснил он. — Понимаешь, меня всё-таки смущает его исчезновение. Дематериализация возможна, но я всё же надеюсь…

— Что он жив? — спросила я и, догнав, взяла Кристофа за руку.

— Ну, хорошо, хорошо, — пробормотал он, останавливаясь. — Может, это детская и даже глупая надежда. Если б он был здесь, то мы бы сразу почувствовали его, даже если б он был на другой стороне Киоты. Мы ничего не чувствуем. Но я хочу всё же убедиться.

— Каким образом?

— Там внизу его оружие. Оно не могло дематериализоваться вместе с ним. Оно должно ждать его возвращения здесь, в этом мире.

— Не обязательно.

— Обязательно! Он говорил мне об этом.

— Ах, да… Вы же говорили на такие темы.

— Вот именно. Мы оба Скайрейнджеры, и мы оба знали об этом. И мы говорили на такие темы. Я знаю, что его оружие должно ждать его в этом мире, и я знаю, что если он покинул планету, а именно так можно объяснить то, что мы его не чувствуем, если он жив, то он не мог не взять с собой своё оружие.

— Конечно, — кивнула я. Мне стало грустно. Кристоф, как и я, прекрасно знал, что Фарги больше нет в этом мире. Такие вести разносятся по свету быстро, и эта достигла нашего сознания уже давно, войдя в душу чувством невосполнимой потери. Если б он остался здесь, мы просто так и не смогли бы поверить в это. Мы всегда знаем, что кто-то из наших вернулся в Вечный дом в ожидании нового воплощения. Но в каждом из нас слишком силён человек, а у человека надежда умирает последней. Мне тоже вдруг захотелось спуститься вниз и увидеть, что меч Падающей Звезды исчез вместе с ним.

Кристоф спустился вниз и остановился перед высокими чеканными воротами, покрытыми древними рунами неведомой цивилизации.

— «Никто не знает, откуда я пришёл, никто не узнает, куда я уйду, — прошептал Кристоф, проведя пальцами по серебряной вязи знаков. — Радуйтесь, пока я с вами, и не печальтесь, когда я вас покину. Здесь залог того, что я вернусь».

— Ты знаешь этот язык?

— Нет, — покачал головой Кристоф. — Он сам сказал мне, что это здесь написано. Остальное — охранные руны, чтоб никто чужой не смог проникнуть в хранилище.

— Как же мы войдём?

Он постучал пальцем по небольшой пентаграмме на левой створке.

— Заклятие Звёздной Крови. Для нас путь открыт. Пойдём.

Он толкнул двери и они медленно и беззвучно отворились. Помещение было небольшим, вырубленным в толще скалы. После суперсовременных интерьеров и светящихся стен, грубо обработанный камень казался тяжёлым и древним.

— Нужно сказать ребятам, что дом должен оставаться в неприкосновенности как можно дольше, — произнёс Кристоф, спускаясь по трём широким ступеням. — Рано или поздно он вернётся сюда. Даже если пройдёт тысяча лет.

Едва он ступил на пол хранилища, на нём проявились голубые руны, излучающие ровный прохладный свет. Он пошёл дальше, я уже поняла, что он видит оружие Фарги. Я спустилась вслед за ним, и руны вспыхнули ярче. Я почувствовала силу, исходящую от пола, а потом разглядела такую же тайнопись на стенах и потолке. Это место было надежно защищено магией Света от вторжения Тёмных сил. Может, эта предосторожность была связана со свойствами Киоты, а может, Фарги происходил из древней цивилизации, для которой подобная защита была обычным делом. В любом случае, я была уверена, что в повседневной жизни он не пользовался магическими заклятиями. Или я чего-то не знала.

Кристоф уже поднялся на помост в глубине помещения. К нему вели семь широких ступеней, сплошь покрытых мерцающими рунами. На помосте стоял каменный цилиндр, оплетённый сетью тщательно выточенных из камня растений. Я с удивлением смотрела на гибкие извивающиеся стебли, продолговатые зубчатые листья, расходящиеся к концу пятью стрелами и звёздчатые соцветия. При всем желании я не могла вспомнить видела ли я когда-нибудь это растение в жизни. Скорее всего, нет. Фарги пришёл из мира, где я никогда не была и ничего о нём не слышала.

— Он здесь… — произнёс Кристоф.

— Меч? — спросила я и взбежала к нему.

— Нет, не меч.

На каменном цилиндре лежал лоскут голубой парчи, такой старой, что теперь уже трудно было понять, что выткано на нём нитями из голубого золота, столь редкого здесь, в периферийной части Галактики и широко распространенного ближе к её центру. На парче лежало нечто странное. Лишь хорошо присмотревшись, я поняла, что это широкий браслет, надеваемый на кисть руки и закрывающий своей широкой частью тыльную сторону ладони. Он был сделан из какого-то прозрачного материала, похожего на хрусталь.

— Что это? — спросила я, прикасаясь к невидимой силовой полусфере, прикрывающей этот предмет сверху. Я почувствовала её тёплое упругое сопротивление и увидела голубые искры, замерцавшие вокруг моих пальцев. Здесь охранные руны действовали даже против нас.

— Боевой щит, — ответил Кристоф.

— Щит? — удивилась я. — Как он действует?

— Не знаю, — Кристоф отвернулся и сбежал с помоста. — Пойдём отсюда. Теперь всё ясно. Фарги потерял воплощение. Его здесь нет.

Утро, как всегда в этих местах, было прекрасное и свежее. Прямо за огромным, во всю стену окном сияло нежно-голубое прозрачное небо. В нём не было ни облачка, только свет и простор. Я сидела на широком удобном диване и, откинувшись на мягкую спинку, смотрела вниз на пышный, сверкающий от росы сад. Дальше, за кронами деревьев виднелась скала Падающей Птицы.

Когда-то это был всего лишь пласт горной породы, под углом выступающий из почвы. Но несколько десятилетий назад именно под ним спрятались от метеоритного дождя, прорвавшегося сквозь защиту, жители близлежащего селения. Сбой противометеоритного оборудования в сети экваториальных спутников чуть не стоил тогда жизни нескольким десяткам фергов. Чтоб выразить свою благодарность спасшей их скале, они наняли в Луарвиге какого-то нищего, полусумасшедшего скульптора, который взялся превратить скалу в монумент и усмотрел в её очертаниях птицу, стремительно пикирующую к земле. Говорят, что он умер от старости, так и не успев закончить работу, но сейчас я видела вдали белого сокола, который, отведя назад острые крылья и распустив резные перья, мчался вниз, стремясь закрыть от опасности, грозящей с неба, своих птенцов. Фарги любил смотреть на эту скалу. Теперь мне казалось, что он видел в ней что-то общее со своей судьбой.

Кристоф лежал, положив голову мне на колени. Его глаза были закрыты, и я надеялась, что он спит. Его очень расстроило то, что боевой щит Фарги оказался на своём месте в хранилище. Ночью мы почти не говорили, а теперь я заметила напряженную вертикальную складку между его бровями.

— Ты не спишь, — вздохнула я и провела пальцами по его волосам.

— Нет, — признался он, не открывая глаз.

— Я, по крайней мере, спала часа три.

— Я тоже пытался… Нет ничего хуже, чем потеря друзей.

— Это точно.

— Я пытался нащупать контакт с ним. Его душа ещё может быть здесь. Пока он был жив, у меня иногда получалось.

— Наверно его уже здесь нет. Он ушёл в пространство между измерениями.

— Всё равно контакт возможен.

— Конечно, если ты выйдешь на тот же уровень существования. Но, вернувшись сюда, ты всё равно ничего не вспомнишь.

— Верно, — он открыл глаза и посмотрел на меня. — Но я надеялся, что он ещё здесь.

— Он всё равно не сказал бы тебе ничего определённого. Это не в его правилах.

— Опять же верно, — Кристоф сел и потянулся. — Я тебе колени не отлежал? Затылок у меня точно затёк. Уже утро? В этом доме никогда нельзя быть в этом уверенным.

— Уже утро, — кивнула я.

— Пойдём, поищем остальных? Если до полудня не найдём, то позавтракаем без них.

Несмотря на неудачу, настроение у него было неплохое, и это меня ободрило. Я встала с дивана и, сладко потянувшись по примеру кошачьего племени, почувствовала себя совсем хорошо.

На террасе пахло кофе и жареным беконом. Джон с философским видом возился с кофеваркой, которая сверкала сигнальными огоньками, как мчащаяся на вызов полицейская машина. Брай с меланхоличной улыбкой сидел в плетёном кресле и наблюдал за Джерри, а тот в чёрном шёлковом кимоно сосредоточенно выполнял на лужайке перед домом комплекс восточной гимнастики.

— Доброе утро, — улыбнулся Кристоф, выходя на террасу.

— Доброе утро, — печально кивнул Джон и выключил кофеварку. — Вы тоже хотите кофе?

— Конечно, — подтвердила я.

— Очень плохо. Потому что кофеварка сломалась.

— Ничего страшного, — усмехнулся Кристоф. — Найди мне подходящую посуду, и я сварю на плите.

— Я же говорил, что они подготовлены к жизни куда лучше нас, — изрёк Брай и покосился на меня. — Тостер тоже не работает.

— Понятно, — рассмеялась я. — Мне понадобится сковородка.

— Вообще-то есть синтезатор, — пробормотал Джон, — но Фарги всегда говорил, что, живя в естественном мире, грех есть синтетическую пищу.

— Он был прав, — кивнула я и посмотрела на Кристофа, — Помоги мне добраться до кухни, а я найду для тебя там всё, что нужно для того, чтоб сварить кофе.

— Пошли, — кивнул он. — Я бы доверил это тебе, но настоящее кофе может сварить только мужчина.

Спорить не имело смысла, тем более что, вполне возможно, он был прав. Когда мы вернулись на террасу, сломанная техника уже была убрана со стола, и Джон присоединился к Браю. Они вдвоём смотрели на разминку Джерри. И посмотреть было на что. В его руках сверкал тонкий чуть изогнутый клинок, похожий на синоби гатану — меч ниндзя. Теперь такими мечами пользовались в основном спецназовцы Звёздной инспекции «Лепестки сакуры». Однако стиль его был далёк от того, что принят у его коллег на Земле. Резкие стремительные движения и удары прерывались плавными медленными переходами из одной позиции в другую, во время которых он успевал восстановить баланс энергии и оценить ситуацию. Очень скоро я узнала в его танце с мечом несколько классических приемов кэндо, синоби кэн и латоми — традиционного фехтования фергов. И это совмещение стилей выглядело просто великолепным.

Закончив, он поднял с земли деревянные ножны и аккуратно вставил в них меч, потом вышел на террасу и положил его на бортик ограждения.

— Ты мог бы создать собственную школу, — заметила я, взглянув на него.

— Или хотя бы подождать меня, — с упрёком произнёс Кристоф. — Я бы с удовольствием составил тебе компанию.

— Мне это не приходило в голову — пробормотал Джерри, отвечая неизвестно на чьё замечание. Он заинтересованно посмотрел на блюдо с тостами и жареную ветчину. — Мне необходимо принимать душ прямо сейчас, или я могу отложить это на потом? Учтите, я потратил чертовски много энергии и могу упасть в голодный обморок по дороге туда или обратно.

— Или там, — передразнил Брай, пододвигая для него кресло. — Садись, голодай!

Завтрак прошёл за довольно приятным обсуждением достоинств и недостатков различных стилей фехтования. Как выяснилось, и Джон, и Брай прекрасно разбирались в этом вопросе.

— А какой стиль предпочитал Фарги? — спросила я, когда моя тарелка опустела, а кофе осталось на два глотка.

— Я в жизни не видел у него в руках меч, — ответил Джерри, с вожделением глядя на последний кусок ветчины. — Кто-нибудь ещё хочет?

— Ешь, а то ещё загнешься от истощения, — проворчал Брай.

Джерри с готовностью перетащил последний кусок с блюда на свою тарелку.

— Фарги был прав, — печально изрёк Джон, наблюдая за ним, — когда говорил, что ты превращаешь свой желудок в помойку.

— Это не мешало ему самому смешивать в собственном желудке все ингредиенты, необходимые для изготовления водородной бомбы, — парировал Джерри, и посмотрел на меня. — Он никогда не брал в руки оружия. Никакого! У меня с ним из-за этого всегда были проблемы. Я обязан следить за тем, чтоб группа была хорошо вооружена, а он и смотреть не хотел на пушки и ножи. Работал руками…

— Руками? — переспросил Кристоф.

— Только руками! Но костей сломал немало. Хрясть и готово!

— Это если его хорошо разозлят, — добавил Брай. — А так он в основном использовал эмпатический контакт. Посмотрит какому-нибудь парню в глаза, а у того ручки-ножки затрясутся, он потом покроется и раз! — на колени. Красиво, но непонятно.

— Дожевал? — спросил Джон, покосившись на Джерри. — Теперь пора за дела, нужно ввести ребят в курс дел.

— Я готов… Только душ приму.

— Прямо в аппаратную придёшь, — поднялся с места Брай. — Мы пока доступ туда перекодируем.

Аппаратная располагалась в подвале южного крыла. Я уже когда-то бывала там, но Кристоф с интересом осматривал уютный светлый зал, одна стена которого сплошь была покрыта голографическими экранами, а перед четырьмя креслами располагались лёгкие подвижные пульты. Пока Брай колдовал над кодовым замком, создавая для нас возможность доступа, Джон открыл дверцу в белой стене и выдвинул ещё одно кресло с пультом.

— Это кресло Рикса, — пояснил он. — Шеф иногда приезжал сюда, чтоб Фарги дал ему информацию об изменениях в политике региона. У него здесь в базе данных заложены полные досье на всех более-менее значимых участников местных событий, но Риксу он отдавал только то, что считал нужным.

— И самое интересное, что тот воспринимал это как должное, — кивнул Брай. — Можете входить сюда, когда захотите. Посмотрите в объектив идентификационного устройства, оно «срисует» сетчатку глаза и откроет дверь.

— А у вас есть доступ ко всей информации? — спросила я.

— Естественно, — пожал плечами Джон. — Нам же работать нужно.

В аппаратную вошёл свежевымытый и пахнущий шампунем Джерри. Мы расселись по местам, и только Джон остался стоять. Серьёзно взглянув на нас, он произнёс:

— Теперь я, кажется, начинаю понимать, что чувствовал Фарги, когда тащил нас двадцать восемь лет назад в этот ад. Но у меня, как и у него, выбор небольшой. Мы должны провести эту операцию, потому что это можем сделать только мы. Если можем, — он вздохнул. — Значит так. Работать вы будете вдвоём. Мы присоединимся к вам по мере возможности или при крайней необходимости. Приходится учитывать, что полиция Луарвига уже давно охотится за Джерри, да и я, как руководитель резидентуры Инспекции, их интересую. Более-менее открыто перемещаться по городу может только Брай, но и у него там достаточно конкурентов по части магии.

— Мы понимаем, что нам придётся полагаться на себя, — кивнул Кристоф.

— Не только, — возразил Джон. — Мы обеспечим вам постоянную возможность связи с нами. В любой момент мы будем готовы передать вам необходимую информацию. К тому же, вы можете пользоваться помощью моих людей, работающих в городе и окрестностях под прикрытием. Их немного, но они могут быть вам полезны. Только личная просьба: постарайтесь никого не засветить.

— Это ты мог бы и не говорить, — заметила я.

— Знаю, — кивнул он. — Но трудно удержаться, когда знаешь, что провал агента, как правило, приводит к его гибели. Я за этих людей отвечаю. Теперь информация о Луарвиге.

Он сел в своё кресло и сняв с пульта небольшую серебристую пластинку, приложил её к виску. То же сделали Брай и Джерри. Экраны на стене ожили, и на центральном появилась карта города.

— Луарвиг — большой город, — начал Джон. — Как видите, он состоит из четырёх районов, из которых каждый по-своему опасен. В самом центре — Старый Луарвиг, район небоскрёбов и скоростных шоссе. Здесь размещаются все административные учреждения и здания крупнейших судоходных компаний. Луарвиг — портовый город. Он живёт за счёт того, что его корабли развозят грузы по всей планете. Это прибыльный бизнес, потому что техника на этих кораблях отвечает самым высоким современным требованиям. Естественно, существует конкуренция, и эта конкуренция нередко приводит к открытым столкновениям. Самая старая судоходная компания принадлежит Келху V — праправнуку основателя города. Его сейчас теснят Хулст и Ластон. Последний — киотит и пользуется поддержкой Конгресса. Нам известно, что он — подставное лицо, через которое Конгресс пытается прибрать судоходство Луарвига к своим рукам. Постарайтесь не лезть в их разборки. И вообще, обходите их офисы стороной, если это будет возможно. Старый Луарвиг ограничен Старой Дорогой, Портовой, Дорогой Келха и дорогой на Рамс. За дорогой на Рамс расположен Лунн, район вилл и дворцов, где живут бездельники со всего Объединения Галактики. Если богатые люди смываются с родной планеты и селятся на Киоте, значит, что-то здесь не чисто. О многих из них известно, что они сколотили состояние преступным путём и далеко не все ушли на покой. Да и те, кто ушли, до сих пор борются за сферы влияния хотя бы здесь, в Лунне. К тому же их развлечения далеки от создания благотворительных фондов и клубов по интересам. Достаточно сказать, что треть трупов, которые вылавливают в море, попадает туда из Лунна.

Район трущоб Эйк — самый большой в городе. Он тянется вдоль Старой дороги по левой стороне до Жертвенной площади, и до Портовой — по правой. Скорее всего, вам придётся больше всего времени проводить именно там. В ваши браслеты связи вмонтированы навигаторы, с помощью которых вы сможете в любой момент знать, где находитесь и каким образом можете оттуда выбраться. Самая опасная часть Эйка — это кварталы вокруг Храма и Лабиринт, расположенный между Старой дорогой и Дорогой Жертв. Там будьте осторожны вдвойне. Именно здесь и обретается основная часть магической дряни Луарвига. К тому же, если вы присмотритесь к карте, то заметите, что все улицы Лабиринта заканчиваются тупиками. Самое подходящее место охоты для Минотавра.

— Если нужно будет идти туда, то я пойду с вами, — вставил Брай, мрачно глядя на карту, отчего сразу превратился в Бриана Сумрачного Гостя. — Без меня туда — ни ногой.

— Да, так будет лучше всего, — согласился Джон. — И последний район — Порт. Там вас вполне может сопровождать Джерри.

— Не может, а должен, — отозвался тот. — В Порту вам не помогут даже браслеты. Вы заблудитесь в два счёта и попадёте на нож Портовым Крысам. Убийства в Порту происходят почти каждую ночь, а преступников поймать не удаётся практически никогда. Именно по этой причине для меня Порт является сравнительно безопасной территорией.

— Если тебе не «повезёт» встретиться с инспектором Мелисом или Билли Джо, — возразил Джон. — Из-за опасной криминогенной обстановки полиции города выдан карт-бланш, — пояснил он, обернувшись к нам. — Тюрьма вечно переполнена, а некоторых преступников просто опасно арестовывать. Поэтому полицейские, как правило, сперва стреляют, а потом думают. Учтите это. Но в Лабиринт и в Порт они даже не суются, за исключением Мелиса и Билли Джо. Они напарники. С ними вам стоит познакомиться поближе.

На экране под картой появились два голографических снимка. На одном из них был изображён темноволосый ферг с тонкими чертами лица и яркими фиолетовыми глазами. На другом — огромный негр с таким лицом, словно он позирует для скульптора, работающего над маской Вуду.

— Мелис — ферг из древнего рода Небесных Всадников, — продолжил Джон. — Образован, умён, бесстрашен и хладнокровен. Насколько нам известно, подкупить его ещё никому не удавалось. Для шантажа он тоже практически неуязвим, у него нет семьи, живёт в пансионе для полицейских при управлении полиции города. Ясно, что у него полно врагов, особенно если учесть, что если он берётся за дело, то доводит его до конца, если это вообще возможно.

— Точно, — угрюмо кивнул Джерри. — При этом сперва думает, а потом стреляет, но никогда не знаешь заранее, до чего додумается эта кудрявая башка.

— Ты его не любишь? — уточнил Кристоф.

— Чертовски неприятно, когда за тобой охотится такой парень, — хмыкнул Джерри. — Мелис торжественно пообещал, что рано или поздно повесит меня на Площади Хартии, а он обычно держит обещания. Но его дружок и того хуже. Билли Джо — выходец из Земной Диаспоры, как многие в городе. Известно, что он двадцать лет прослужил наемником в Инопланетном Легионе Великого Алкорского Тирана, а после того, как Алкор, наконец, примирили с Ормой, осел здесь. Производит впечатление бешеного зверя, но, по-моему, не дурак. Но то, что садист — точно.

— У нас таких сведений нет, — возразил Джон. — Другое дело, что в практике полиции Луарвига физическое насилие на допросах — обычное дело. Но лично мне кажется, что Мелис и Билли Джо просто играют в старую полицейскую игру.

— Плохой коп и хороший коп? — уточнила я.

— Именно.

— И что же раскопали эти замечательные ребята?

— Об убийстве Фарги — ничего. Относительно Ночного Купсы тоже немного, хотя едва не носом землю роют. У нас в полиции есть источник, благодаря чему мы имеем доступ к рабочему терминалу Мелиса. Здесь скопированы все файлы по этому делу, — Джон нажал на клавишу на своём пульте. На крайнем слева экране появилось развернутое меню. — Потом посмотрите сами. Я сейчас дам вам только основные пояснения. Первое убийство произошло больше двух месяцев назад, в сороковой день Тигля. Вернее, ночью. Утром того дня Джулий Кларк, мальчишка, работавший в одном из заведений на улице Голубой птицы, был найден за ящиками с мусором возле своего дома. У него было вырвано сердце, а на груди вырезаны какие-то знаки.

— Что за знаки? — насторожился Кристоф.

— Это есть в файлах Мелиса. Пока могу сказать, что ни мне, ни Браю не удалось их расшифровать, хотя он подключил для этого своих экспертов на Острове Мертвецов, а я запрашивал Институт Космической Лингвистики на Земле. Мне сообщили, что такой вид письменности неизвестен официальной науке планет-членов Объединения. Возможно, эта галиматья ничего не значит.

— Посмотрим, — проворчал Кристоф, и по упрямому выражению на его лице я поняла, что он думает иначе.

— Второе убийство произошло через двенадцать дней, в ночь на шестой день Лузма. На обочине Дороги Келха недалеко от портовых складов полицейский патруль обнаружил труп девчонки, зарабатывавшей на жизнь проституцией. То же самое: вырвано сердце и знаки на груди. Те же знаки, что и в первый раз. Я это говорю, потому что после этого они каждый раз менялись. Третье убийство произошло в ночь на двадцатый день Лузма на Старой дороге со стороны Лунна. Была убита дочь дворецкого из дома Мирры Хулст, сестры судовладельца Питера Хулста. Обстоятельства те же, но знаки, как я говорил, другие. Примерно тогда Фарги и упомянул в разговоре с Браем о Перевёрнутой звезде. Четвёртое убийство в сорок третий день Лузма. Старая Дорога со стороны Эйка, той части, что граничит с Портом. Молодой грузчик, возвращавшийся из портового кабачка. После этого у Мелиса хватило ума нанести места убийств на карту города, и он увидел, что трупами кто-то отмечает лучи перевёрнутой пятиконечной звезды. Он нашёл точку предполагаемого пятого убийства и устроил засаду. Эти сведения просочились в прессу. Никто не верил, что убийца решится выйти на засаду, да ещё на центральной автостраде в Старом Луарвиге, где полно народу и постовых андроидов. Но пятое убийство произошло уже через пять дней, на второй день Сэлда. На сей раз был убит сутенёр, пасший там своих девочек. Он просто куда-то отошёл и исчез, а утром его нашли за решеткой вентиляционной системы. Никто ничего не видел. Это случилось восемь дней назад. Вот и всё.

— Значит так, — я смотрела на пять точек, загоревшиеся на карте. — Все убийства были совершены ночью, в разных районах города. Убийца отмечал концы лучей перевёрнутой звезды: левый верхний — Джулий Кларк, нижний — девчонка из Порта, правый верхний — дочь дворецкого, левый крайний — грузчик и правый крайний — сутенёр. Звезда словно вычерчена по линейке. При этом все жертвы сравнительно молоды. Верно?

— Самый старший — двадцать три года по земным меркам.

— Все из низов общества.

— Точно, в просторечии — отбросы.

— Все убийства произошли возле дороги или на проезжей улице. Возможно, убийца был на машине. А, может, он перевозил жертвы в нужные места?

— Возможно, но судя по обилию крови, убивал он их на том месте, где их находили.

— Убить так девушек — ладно, но грузчика…

— Он был хорошо «нагружен», — пояснил Джон. — Говорю же, возвращался из кабака. Но в любом случае, это мог быть «удав».

— Удав?

— Есть такие мутанты, — объяснил Брай. — Они парализуют жертву взглядом, а потом делают с ней, что захотят. По крайней мере, Мелис ищет такого. Сутенёр был трезв и не робкого десятка. К тому же с пушкой в кармане.

— Я хочу посмотреть на знаки.

— Посмотришь. У тебя впереди целый день. База данных в полном вашем распоряжении, а Джерри охотно составит вам компанию. Мне же нужно заняться вашими документами и легендой.

— Зачем нам легенда? — Кристоф перевёл удивлённый взгляд с карты на Джона.

— Ты собираешься объявлять на каждом шагу, что ты археолог с Рокнара?

— Я никому ничего не собираюсь объявлять. А если кто поинтересуется, то они узнают, что я бродяга Ближнего Космоса. И это будет соответствовать действительности.

— А ты? — Джон посмотрел на меня.

— Меня мой имидж устраивает. До сих пор он не мешал мне в моих изысканиях.

— Хорошо. Но карту Галактбанка ты оставишь здесь. Я дам тебе другую, с ограниченным количеством нулей. Скажем, с тремя.

— Я буду чувствовать себя стеснённо.

— Ничего. Она будет постоянно пополняться, а если разово потребуется большая сумма, ты её получишь без задержки. Честно говоря, и сумма с тремя нулями — это уже риск при любителях почистить чужой счёт.

— Ладно, — без особого желания согласилась я.

— Компьютерное оснащение? — повернулся ко мне Брай.

— У меня всё с собой.

— А мне планшет с объёмной памятью, — произнёс Кристоф, — и камеру в браслет.

Брай кивнул.

— Оружие? — спросил Джерри.

— У меня есть меч, — ответил Кристоф. — Больше мне ничего не нужно.

— Тоже работаешь руками? — вздохнул тот. — А ты?

— У меня есть лучевой клинок и «оленебой». Я буду благодарна, если ты подыщешь мне энергокристалл для подзарядки.

— Сделаю.

— И ещё, когда-то у меня был удобный пояс с пенальчиками, а в них масса полезных вещей: аптечка, взрывчатка, дымовые шашки.

— Джентльменский набор? Я подберу унифицированный комплект.

— Ну, а одежду смените вечером. Теперь можно вернуться к файлам Мелиса.

— Одежду? — переспросила я ошарашено.

— Ты что, полагала, что мы позволим тебе разгуливать по Эйку в костюме за три тысячи кредов от лучшего модельера Рокнара? — уточнил Джерри. — Милая, я тоже обожаю дорогие шмотки, но вынужден ходить в кожаных штанах и не мыться неделями. Зато я жив.

— Но Фарги…

— Фарги мог свернуть шею кому угодно одним взглядом. И иногда делал это. И в Луарвиге об этом знали. Поэтому он и мог позволить себе пропагандировать бело-голубую гамму. Но последнее время и он отказался от этого. Так что не дури. В его шкафах полно убойных тряпок на все случаи жизни, в которые он наряжал своих натурщиц. Либо ты выйдешь в город в подходящем наряде, либо не выйдешь вообще.

Взгляд голубых глаз Джерри был холоден и непреклонен.

— Надеюсь, стричься мне не придётся, — пробормотала я и, подтянув к себе пульт, развернула на экране первый файл из досье Мелиса.