Фактор роста

Глава 21 Особенности национального военного строительства в межвоенный период

Аркадий резко повернулся на другой бок от чего одеяло задралось, открывая до середины икр худые капитанские ноги. Фомин попытался пальцами ног зацепить край и вернуть непослушную ткань на место, но то ли изначально одеяльце было коротким и куцым, то ли где-то сбилось в ком, ничего у капитана не получалось. Зато захотелось пить и Аркадий принял волевое решение встать и, сделав два шага, нащупать, предусмотрительно оставленную на столике кружку с водой.

От кружки воды мысль Фомина перескочила на речушку Свислочь, собственно, от которой и получил название населённый пункт их настоящей дислокации. От речки, само собой, мысль перенеслась к гидроэлектростанциям, а уж от них к майору Самойлову.

— Давайте, товарищи, парты сдвинем, — предложил майор Самойлов, — раз я в некотором роде в качестве лектора буду выступать, то, думаю, круглый стол не самый оптимальный вариант. Ставьте ближе к доске.

— Будешь, Аркадий Михалыч — закончив двигать мебель, предложил полковник Савицкий Аркадию папиросу.

— Можно, — видя, что и другие командиры собираются перекурить не стал отказываться капитан Фомин.

— А ты давно с майором служишь? — проследив за взглядом Фомина, спросил Евгений Яковлевич.

— Да тут так сразу и не скажешь. Познакомились вот вчера только и то по телефону. А увидел только сегодня.

— Понятно. Удивлён, что не курит твой начальник?

— Есть такое.

На самом деле, если лётчики и сам Аркадий встали у открытых окон, то Самойлов так и остался у доски, присев на ближайшую к ней парту.

— Не удивляйся. Есть у меня товарищ один, он на Халкин-Голе воевал. Рассказывал, что Самойлов, тогда ещё зелёный лейтенант, там особым подразделением разведчиков командовал. Отчаянной смелости командир. Сам не раз в тыл к япошкам ходил. Ранен тяжело был. Вот с тех пор у него привычка.

— Почему? Из-за ранения?

— Да нет. Выдаёт запах курева человека то.

— А «Звезда» значит оттуда?

— Может оттуда, а может и нет. Он и в Зимней участвовал. Только я уже подробностей не знаю. Слухи одни.

— А что за слухи?

— Да ерунда. Не верю я в то, что он своего взводного застрелил, когда тот в карауле закурил.

Обалдевший Фомин уставился на полковника Савицкого ожидая, что тот сейчас рассмеётся, похлопает Аркадия по плечу и скажет: «Шутка». Но Евгений Яковлевич, затушил сигарету и оставаясь таким же серьёзным, только махнул рукой — пойдём, мол, места занимать.

— Жопой чую, аукнется нам этот разговор, — сказал кто-то за спиной Аркадия, но опознать говорившего по голосу капитан не смог.

— Давайте начнём с того, что я немного расскажу о себе, — Самойлов дождался, когда командиры рассядутся и прекратят перешёптываться, — в той части, которая касается моей компетенции. Первый раз участие в боевых действиях я принял в Монголии, на берегах Халхин-Гола. Мы занимались разведкой, ходили в рейды за линию фронта. Там я и познакомился с Яковом Смушкевичем. Договорились о взаимодействии, на случай если наши лётчики попадут в тыл к японцам. По своему профилю принимал участие в финской и польской компаниях. Но там наши с ВВС тропки не пересеклись.

После Зимней некоторое время восстанавливался после ранения. Занимал должность консультанта коллегии наркомата вооружений. Параллельно, как депутат Верховного Совета СССР вхожу в комиссию по делам Красной Армии. Как следствие, исполняя свои служебные обязанности я очень плотно контактирую не только со смежными наркоматами, но и с директорами военных заводов и с конструкторами. Думаю, не для кого не секрет, что и ВВС, и производство авиатехники у товарища Сталина на особом контроле.

«Смежные наркоматы — это какие? Все? Член комиссии Верховного Совета по делам Красной Армии, наверное, может в любые кабинеты без стука заходить. За исключением совсем уж заоблачных. И что ты там с финнами вытворял, что тебя аж в Верховный Совет избрали, — подумал генерал Захаров».

— Все вы я думаю в курсе, что в начале марта, по результатам проверки, правительство сочло подготовку ВВС КА неудовлетворительной. Были сделаны некоторые кадровые перемены и товарищу Смушкевичу поручили провести ряд реформ.

Стараясь сдерживать саркастические ухмылки, лётчики закивали.

— Так получилось, что Яков Владимирович делегировал несколько направлений мне. Одно из них — это помощь полковнику Грицевцу в создании авиакорпуса нового образца. В части радиофикации корпуса и взаимодействия с РЛС. Второе — создание структуры, которая получала бы и обрабатывала сведения, поступающие напрямую из авиаполков и дивизий. Мы назвали эту структуру — Информационный центр.

Генерал Захаров опять позволил себе усмехнуться, чуть-чуть одними уголками губ. Отношение к представителям ИЦ было двоякое. Официально признавая безусловную пользу от такого канала прямой связи авиасоединений и Главного Управления ВВС, командиры всех уровней, вплоть до командующего ВВС округа, относились к новой структуре крайне настороженно. Ведь теперь приходилось докладывать наверх практически о всех авариях и ЧП. Несколько случаев, когда начальство на местах пыталось скрывать лётные инциденты или «залёты», а также надавить на представителей ИЦ (названных с чьей-то лёгкой руки, уж не знай за какие заслуги, «клювоносами») ни к чему хорошему не привели.

«Клювоносов» как правило было двое. Старший — бывший лётчик, списанный по здоровью. Второй — радист, молодой здоровый лоб, знакомый с приёмами рукопашного боя. Откуда взялись эти радисты никто доподлинно не знал, но при всём обилии слухов Георгий Нефёдович склонялся к версии, что это на самом деле бойцы специальной десантной бригады ВВС. Только вот в то, что их готовят для высадки на Варшаву ему не верилось.

— Резюмируя всё вышесказанное, — продолжал майор Самойлов, — могу сказать, что сейчас я один из самых информированных в стране людей, касаемо происходящих в армии и военно-промышленном комплексе процессов. Разумеется, мы подаём сведения и рекомендации наверх. Но сами понимаете в очень укрупнённом виде.

Я на данный момент знаю работу и пехотных и авиационных соединений изнутри. Знаю, как работает реальное производство. И какие узкие места есть у каждого конкретного авиазавода. Знаю не только их директоров, но и всех главных конструкторов вооружения. Я разговаривал с людьми вплоть до бригадиров и слесарей опытных участков КБ.

К нам стекается информация по промышленности, по новым конструкторским разработкам, и по тому, что твориться непосредственно у вас. Как в плане выучки и дисциплины, так и в плане новой техники, начиная от качества поступающих самолётов и вплоть до обеспечения запасными частями и жилым фондом.

Представляю, например, какого взаимодействия ждут от лётчиков танкисты и на что они смогут рассчитывать в случае реальных боевых действий. Последняя полученная вами памятка по типовым тактическим приёмам немецкой авиации, так же была подготовлена при некотором моём участие.

К чему я всё это говорю?

«Да, к чему? Страсть, как хотелось бы понять, — снова мысленно прокомментировал слова Самойлова генерал Захаров, — очень уж с тобой, товарищ майор, всё туманно. И сейчас вот пятой точкой чувствую, что хорошо если половину нам рассказываешь. Нас ведь лётчиков не так и много, все мы или служили вместе, а нет, так общий знакомец сыщется. И как Смушкевич с Рычаговым схлестнулись знаем, и как лётчики Сергея Грицевца, чуть не посшибали бомберы из 140-го полка знаем. А про то, чего не знаем ты, к бабке не ходи, и под пытками вряд ли расскажешь».

— К тому, что мои прогнозы — это не голословные утверждения, а моделирование ситуации, основанное на огромном количестве данных. В том числе и по Вермахту, и по промышленному потенциалу Третьего рейха и его союзников.

— Скажите, Виктор Степанович, а как к вашему прогнозу относятся в Москве? — задал напрашивающейся вопрос командир 12-й БАД полковник Аладинский.

— Честно скажу и нарком товарищ Тимошенко, и начальник Генштаба Георгий Константинович Жуков считают мой прогноз излишне пессимистичным если не сказать паникёрским. Красная Армия сильна как никогда. Гитлер не посмеет. А немецкий пролетариат не допустит. По крайней мере до разгрома Британии. А майор Самойлов молодой дурак. Вот такова официальная позиция командования РККА.

Самое печальное, что политическое руководство страны до недавнего времени всецело эту позицию разделяло. Сами знаете, случись война — мы малой кровью, да на чужой территории.

— Но, Виктор Степанович, ведь в последнее время этот лозунг значительно потерял актуальность. Вроде бы сейчас официальная позиция звучит: «Умрём на границе, но не пяди своей земли не отдадим»? — заметил генерал Полынин, так же, как и Владимир Иванович Аладинский командующий бомбардировочной авиадивизией.

— Про то, что немецкий пролетариат нас поддержит уже не вспоминаем, да и Яков Владимирович, судя по всему, получил указания готовить ВВС к войне в этом году, — поддержал «ударную авиацию» истребитель Белов.

— Согласен. Сейчас наметились кое-какие сдвиги. Но мы всё равно не успеваем. Ни с реформами, ни с мобилизацией.

— Но почему⁈

— Увы, в реальном мире, в отличие от сказки, чтобы что-то получить надо что-то потратить.

По мобилизации, думаю есть две главных причины почему её до сих пор не объявили — политическая и экономическая.

Основная политическая. Наше правительство и наши дипломаты уже сотворили настоящее чудо. В предстоящей войне Британия и США оказываются на нашей стороне. В этой конфигурации и Япония семь раз подумает нападать ли на СССР. А ведь сговор англичан и немцев вероятен даже сегодня. Совсем недавно высокопоставленный фашистский функционер летал в Лондон с какими-то секретными предложениями от Гитлера. Что именно он предложил британскому правительству мы, к сожалению, не знаем. Но нельзя исключать, что это предложение помириться и совместно ударить по СССР. А для того, чтобы общественное мнение Англии приняло такое предложение нужен всего лишь повод объявить нас агрессорами. Например, объявление в СССР мобилизации.

Вторая причина попроще. Объявить мобилизацию это значит сорвать выполнение годового производственного плана. Даже если война не начнётся мобилизация обойдется стране в миллиарды рублей.

По этим причинам мы и тянем до последнего на что-то надеясь.

Чем мы заплатили за задержку мобилизации? Тем, что Вермахт уже владеет оперативной внезапностью. Если объявят мобилизацию сегодня, а война начнётся в ночь с субботы на воскресенье, то подготовиться успеют только ВВС и части стоящие непосредственно у границы.

Это же понятно?

— Выходит, получая поддержку Британии и США мы отдаём право сделать первый ход Германии?

— Да. Моё мнение такое. Другого объяснения я не вижу.

— Хорошо. Допустим. А почему не успеваем с реформами? Почему по твоему мнению их не провели ещё в 39-м или раньше? — доставая папиросу, генерал Захаров не заметил, как перешёл на «ты».

— Не успели. А вот почему не успели, тут в двух словах то и не обскажешь.

— Так ничего, мы послушаем раз уж собрались тут. Верно я говорю, товарищи?

— Верно! — единогласно поддержали генерала Захарова остальные лётчики.

— И ещё, — продолжил Георгий Нефёдович, — мы ведь не дураки все здесь собрались. Поняли уже к чему ты клонишь. Считаешь немцы нам трёпку зададут. Так вот ни паникёром, ни трусом мы тебя, Виктор Степанович, не считаем. Не тот ты по закалке человек. Но вот ошибиться по молодости можешь. Не говорю, что ошибаешься, но можешь. Поэтому хотелось бы аргумент твой услышать не в двух словах, а так сказать, развёрнутым фронтом.

— Даже не знаю с чего начать. Хорошо. Давайте попробуем так. Я сейчас постараюсь рассказать о том, какая производственная цепочка необходима для строительства военной техники вообще. И параллельно о специфике военно-промышленного комплекса в СССР, в частности.

Постараюсь рассказать почему при том, что наша промышленность совершила поистине героический рывок, наши вооружённые силы всё ещё качественно проигрывают Вермахту.

Если коротко в общем-то всё очевидно. Время. Красной Армии не хватило буквально пару лет. А вот почему не хватило? Давайте разбираться.

В 31-м Иосиф Виссарионович Сталин сказал, что нам нужно за десять лет преодолеть отставание от ведущих стран в 50–100 лет. Но это было сказано в 31-м году. А какое отставание было на момент окончания гражданской войны и интервенции? Молодую Советскую Республику тогда грабили все, кто только смог дотянуться. Твари. Финны и поляки, которые от нас получили независимость. Французы и бриты которые только что воевали с нами против Германии. Сами немцы. Японцы. Да ещё с десяток стран.

Резюмируя, можно сказать — в начале 20-х экономика и промышленность страны находилась ниже плинтуса. Армия стремительно сокращалась так как на её содержание банально не было денег.

Вопрос, какой путь должна пройти страна, чтобы от нескольких французских «Ньюпоров» и британских «Сопвичей» перейти к тысячам отечественных ЯКов, МиГов и Су?

— Виктор Степанович, так нет вроде бы ещё этих тысяч? — заметил генерал Полянин.

— Верно. Нет, — майор Самолов повернулся к доске.

«Какой разный у меня всё-таки начальник, — подумал капитан Фомин, следя как Самойлов чертит что-то на доске, — говорят отчаянный разведчик и не верить этому оснований нет. Герой, орденоносец, да и повадки соответствующие. А сейчас вот и речь, и жесты и даже дикция изменились. Штабист, точь-в-точь как тот — ещё царский генерал, кажется Егоров[86], который к нам в училище приезжал с циклом лекций по тактике».

— Итак. Приступим. У кого будут вопросы поднимайте руку. Но лучше не поднимайте. Тема многогранная, отвечая на вопросы я буду рассказывать неделю. И да, рассказывать буду очень упрощённо, и схема создания самолёта будет тоже очень упрощённая, можно сказать примитивная.

Первичные необходимые составляющие любого конечного продукта. Энергия. Сырьё. Кадры. Пища. Логистика. Сооружения.

Энергия. Говоря по-простому, чтобы что-то сделать нужно приложить усилия. Или руками, используя мускулы, тогда энергия это потребляемая человеком или животным пища. Или механизмом. Сейчас мы используем энергию паровых машин, двигателей внутреннего сгорания и электричество. Львиная доля в промышленности именно электроэнергия. Соответственно — уголь, торф, нефть и гидроэлектростанции.

Что у нас было по окончанию Гражданской? Да ни хрена не было. По некоторым оценкам промышленное производство в 1920-х по отношению к 1913 году упало в семь раз. Производство электроэнергии в пять. Не даром первым перспективным планом развития страны был план ГОЭРЛО. «Коммунизм — это есть советская власть плюс электрификация всей страны» — сказал Владимир Ильич Ленин. И он был тысячу раз прав! И повторюсь. В 31-м по словам Иосифа Виссарионовича мы всё ещё отставали от империалистов на 100 лет. А ведь с окончания Гражданской до 31-го года была проделана колоссальная работа. Без преувеличения трудовой подвиг советского народа под руководством гения Ленина.

Почему с начала 30-х началась форсированная накачка фашистской Германии? Не потому ли, что буржуи не ожидали от нас такой скорости роста промышленности, а на рубеже 20−30-х годов спохватились?

Но это я отвлёкся. Продолжим.

Шахты и лесопилка, железные дороги и порты, сельское хозяйство и рыболовство, строительная отрасль — всё было в упадке. Частично разграблено и разрушено. Думаю, подробно об этом смысла нет говорить. Не хуже меня знаете.

Особо нужно раскрыть кадровый вопрос. Далеко не каждого человека можно прировнять к «кадру». А с кадрами у нас, увы, было ещё хуже, чем со всеми остальными ресурсами. Даже без череды войн кадровая база, доставшаяся нам от Российском Империи, была бы очень узкой по причине слаборазвитой промышленности и крестьянской безграмотности. Но война сделала её ещё уже. Гибли офицеры, гибли мобилизованные мещане и рабочие, гибли, ушедшие защищать Отечество добровольцами, недоучившиеся студенты. Самые способные призванные на войну крестьяне становились унтерами и погибали. Самые из самых заканчивали школу прапорщиков и тоже погибали.

Гражданская война и Интервенция продолжили разгром кадров. Кроме потерь с обеих сторон убитыми и покалеченными, страна лишилась и всех уехавших за границу, всех кто остался, но не принял Советскую власть. Лишилась иностранных специалистов.

Советская власть начала бороться с безграмотностью с первых дней своего существования. Владимир Ильич Ленин в приветственной речи перед делегатами I Всероссийского съезда по внешкольному образованию сказал: «Я уверен, что едва ли найдется такая область советской деятельности, как внешкольное образование и просвещение, где бы за полтора года были достигнуты столь громадные успехи». Но это был только первый шаг в борьбе с безграмотностью. В той же речи Владимир Ильич добавил: «Мы должны взяться за простое, насущное дело мобилизации грамотных и борьбы с неграмотностью. Создать единую планомерную организацию. В этом малом деле отражается основная задача нашей революции».

Эти слова были сказаны в мае 19-го, а уже в декабре того же года СНК издаёт декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР».

Строительство производственной базы и подготовка кадров. Уже две труднейшие колоссальные задачи, без решения которых невозможно существование государства, даже если у него нет таких агрессивных соседей, как Япония и Польша. Которых безусловно и с радостью поддержат все остальные страны «эксплуататоры».

Но перед большевиками стояла ещё одна не менее, а, скорее даже, более острая проблема.

"Вот что значит депутат, — капитан Фомин отложил в сторону карандаш, понимая, что всё равно не успевает конспектировать, — вроде бы про всем известные вещи говорит, но вон как интересно всё скручено. И Ленина цитирует, не всякий политрук так сможет. Правильно, кому попало ФРС разве доверят.

Так, а как же я? Случайно ведь попал. С другой стороны, справляюсь же! Вот и перед товарищем Мехлисом меня Виктор Степанович хвалил. М-да с Козой надо подружиться и выспросить её хорошенько про всё".

Самойлов обвёл мелом слово «КАДРЫ» заключив его в неровный овал.

— Итак. Для начала хочу сразу пояснить, «кадры» в нашей схеме — это не только рабочие занятые непосредственно на производстве. Это и служащие, и творческая интеллигенция и даже служители культа.

— А попы то нам зачем?

— Григорий Нефёдович, ну а как же? Верующие такие же граждане, как и остальные. Но давайте не будем отвлекаться на священнослужителей, на самом деле их значение в индустриализации ничтожное.

Но моя мысль в том, что «кадры» — это учителя и врачи, милиционеры и пожарные, оперные певцы и парикмахеры. Все они и многие другие, тех кого раньше называли мещане, необходимы для нормальной работы производства.

«Самый ценный капитал — это люди. Кадры решают всё!» — сказал Иосиф Виссарионович.

И как нам получить этот ценный кадр? Первый путь, так сказать, естественный. Родить и обучить. И лет так примерно через пятнадцать этот «кадр» уже можно использовать на некоторых подсобных работах. Второй пусть, повышение производительности труда и как следствие высвобождение части кадров на новые задачи. Пусть малограмотных и даже совсем безграмотных. Будет человек, а обучить его профессии — это, всё-таки, дело от нескольких месяцев до нескольких лет, но никак не 15–20 лет, если ждать пока «кадр» вырастит с младенчества.

И это всё, убирая за скобки армию. Организацию в мирное время, прямо скажем, для государства не нужную, но потребляющую кучу ресурсов, в том числе и кадровых.

Думаю, можно сразу сказать, первый путь нам не подходит, и мы не будем тратить время на его рассмотрение. Давайте рассмотрим ситуацию по «кадрам» в разрезе второго пути, повышения производительности труда.

Очень грубо и схематично, не вдаваясь в подробности, оставляя за кадром армию, экспорт сельхоз продукции, международные конфликты и локальный голод получаем следующее очень приблизительное соотношение.

На 1913 год 85 крестьян кормили 15 городских жителей. Это те, кого я обозвал «кадры» индустриализации. Но помним, что тут не только рабочие, но и, например, экономисты, юристы, библиотекари. Также эти крестьяне кормили одного помещика и одного иностранного магната.

На момент окончания гражданской войны и интервенции те же 85 крестьян кормили примерно те же 15 «кадров». Но перестали кормить помещика и магната. Казалось бы, вот оно, живи и радуйся. С десяток крестьян можно пустить на «кадры». Но!

Как говориться, гладко было на бумаге, да забыли про долговременные огневые точки. Доля рабочих упала примерно вдвое. Промышленность от уровня 13-го года не превышала двадцати процентов. Вы не ослышались. Двадцати процентов! Можно сказать, из пяти заводов четыре не работали. Да и сами крестьяне нуждались в гораздо большем уровне удовлетворения своих потребностей, чем было при царизме. Советская власть не могла позволить дальше жить своим гражданам голодными, забитыми, необразованными, без элементарной медицинской помощи. Советские дети не должны в младенчестве умирать от голода.

Думаю, многие из вас, товарищи, сами родом из деревни и у многих были братья и сёстры, которым повезло меньше, чем нам.

Лётчики, встретившие революцию хоть и молодыми, но уже вполне осознающими окружающую действительность, парнями согласно закивали.

— «Кадров» требовали такие общесоюзные проекты, как упомянутые «ликбез» и ГОЭРЛО. Борьба с беспризорничеством. Ликвидация басмачества. В общем, сами знаете, делать надо было всё и сразу.

Плюс потери. Империалистическая война — до 1 миллиона погибших и пропавших без вести. Более двух миллионов попавших в плен. Гражданская и интервенция. Боевые потери, террор, тиф, эмиграция. Точных цифр наверно никто уже никогда не узнает. Но совокупно, можно назвать число близкое к 10 миллионам. С Польшей мы потеряли порядка 27 миллионов. С Финляндией 3 миллиона. Выходит 43 миллиона плюс-минус, как говориться, лапоть. Вот такие пироги. Вот с такими стартовыми возможностями мы начали строить наш самолёт.

— Степан Викторович, товарищи! Давайте перекурим.

Курили молча, наверно, каждый думал о чём-то своём. О чём думали комдивы, капитан Фомин мог только догадываться, сам он пытался осмыслить колоссальность происходящего в стране буквально каких-то двадцать лет назад. Вроде бы никто эти сведения и не скрывал, наоборот. Но вот так структурировать, разложить по полочкам.

В общем, докурили в молчание и так же молча расселись по местам слушать дальше.

— Энергия… Сырьё… Кадры… Пища… Логистика… Сооружения… — майор Самойлов с паузами постучал указкой по каждому написанному на доске слову, — это 1-й уровень, можно сказать, сырые ресурсы. Необходимые, но совершенно недостаточные для любого этапа строительства.

Нужно отметить, этот первый уровень тоже даётся отнюдь не просто. Чтобы получить любой ресурс из этих шести мы опять же должны вложить все шесть. Я уже не говорю про строительство, например, ДнепроГЭС или Магнитки. Даже поддержание функционирования избы-читальни в какой-нибудь Николаевке или Елизаветовке требует всех шести ресурсов. Энергии для обогрева в виде дров и для освещения в виде керосина. Кадры, пусть это и будет в одном лице заведующий, истопник, библиотекарь и сторож. Кадры должны иметь хоть какую-то крышу над головой и питание. Должна быть дорога, хоть какая-никакая лесная тропка или катер, проплывающий мимо раз в неделю, по которой будут поступать книги и свежие газеты. Бумага и краски, чтобы печатать эти газеты.

В общем, думаю, уровень взаимосвязанности всего со всем ясен. Недаром экономику порой сравнивают с живым организмом. Хиреет один орган, загибается вся система.

По окончанию гражданской наше молодое Советское государство, можно сказать, стартовало имея за душой этот самый 1-й уровень индустриализации. Если с сырьём, дорогами и пищей дела у нас были ещё относительно нормально. То главными болячками советского организма можно смело назвать недостаток энергии и кадров.

Были ли у нас элементы 2-го уровня? Были. Но их еле хватало на обеспечение функционирования государства. Советский Союз не распался, госорганы функционировали, заводы работали, и крестьяне по весне сеяли хлеб. Но вот армию пришлось в срочном порядке распускать. К 1924 году РККА сократилась с 3–5 миллионов до 500 тысяч человек. И ещё долгое время формировалась по территориально-милицейскому принципу.

Были какие-то плюсы? Резервы? Да были. Огромные! Советские люди освободились от ярма помещиков и магнатов. Это были годы высочайшего духовного подъёма. Народ видел, как на глазах меняется жизнь и был готов на всё, чтобы отстоять идеи коммунизма, чтобы дети и внуки росли в ещё более красивой и могущественной стране. И у нас был план! То есть правительство имело чёткое понимания того, чего мы хотим добиться и того, как именно мы этого добьемся. И электрификация страны, и ликвидация безграмотности были одними из первых этапов этого плана.

В итоге, несмотря на все трудности мы сделали такой рывок, что к 28-му году практически все показатели и в промышленности, и в сельском хозяйстве по отношению к окончанию гражданской войны и интервенции были перекрыты в пять и более раз.

Можно сказать, централизованное планирование и массовый энтузиазм позволил нам в тяжелейших условиях, тотальной торговой блокады от ведущих стран мира, за шесть лет не только преодолеть разруху девяти военных лет, но и по основным экономическим показателям вырваться вперёд.

За период НЭПа мы всё отыграли и вышли на национальный доход к 1928-му году на 19 % выше, чем пятнадцатью годами ранее. Промышленность выросла на 32 %. Сельское хозяйство — на 33 %, основные фонды — на 36 %, тяжёлая промышленность — на 55 %[87].

И тут мы вплотную упёрлись в нехватку «кадров». Все резервы были исчерпаны. Более четырёх миллионов мобилизованных мужчин влились в экономику страны, но этого хватило лишь на ликвидацию послевоенной разрухи. Перед государством стояли новые задачи и нужны были новые решения. А значит пора поговорить про 2-й уровень индустриализации и пути решения возникшей проблемы.

— Может покурим, товарищи?

— Кури уж сидя, Фёдор Петрович.

— Правильно и я закурю.

— Тогда я сейчас окно приоткрою.

— Извини, Виктор Степаныч, продолжай. А то страсть, как курить хочется.

— Не вопрос. Продолжаю, — майор повернулся к доске и чуть ниже вывел — "Предприятия первого передела (чугун, брёвна, мука).

— Итак, что мы будем подразумевать, говоря «предприятие первого передела» в нашей схеме. Это производство, которое из природного сырья получает, если можно так выразится, полуфабрикат для дальнейшего использования в промышленности. Из железной руды мы получаем чугун, из леса брёвна, из зерна муку и так далее. На самом деле получение из чугуна стали это уже второй передел. Прокат или ковка третий. Но если мы будем разбирать все технологические цепочки настолько подробно нам никакого времени не хватит. Да и в нашем случае вряд ли есть такая необходимость.

Мы будем считать, что у нас целый комбинат, где руда проходит все стадии превращения в готовое изделие и на выходе мы уже получаем листовую сталь, проволоку, метизы и всё такое прочее. Но вот кадров и для работы на комбинате первого передела, и на постройку самого сооружения, и на поддержание функционирования в стране уже не было.

В 1928-м в стране 82 % были сельские жители и соответственно 18 % городские. Думаю, основная причина роста городского населения в том, что мобилизованные не возвращались в свои сёла. Никто не будет спорить, что крестьянский труд и сейчас самый тяжёлый и самый рискованный. И очень многие, кого череда войн оторвала от своих родных мест, домой не вернулись, найдя работу на заводах и фабриках.

Наше правительство пошло двумя путями. Первое это выемка «кадров» из сельского хозяйства. Но просто так взять человека было невозможно. Как мы помним примерно четыре крестьянина кормили одного горожанина. Единственная возможность — это значительное, подчёркиваю, кратное, повышение эффективности производства сельхозпродукции.

На селе был проведён целый комплекс мероприятий. Коллективизация, электрификация, насыщение села техникой, ирригация, комплекс агрономических улучшений, таких как селекция и насыщение почв удобрениями.

Результат такого подхода сказался по меркам истории незамедлительно. Уже в 1932-м удельный вес городского населения увеличивается до 24 %. То есть одного горожанина кормят уже не четыре, а три крестьянина. Но, к сожалению, бывшие крестьяне мгновенно не становятся ни токарями, ни врачами, ни инженерами, ни бухгалтерами. В лучшем случае их путь — подсобные рабочие и учёба в свободное от работы время.

Подытоживая, можно сказать из села мы получаем массовые, но малоквалифицированные кадры. Роль образования с началом технологического переоснащения экономики только возрастает.

Но десять землекопов и десять грузчиков не заменят даже одного средненького инженера. Как нам организовать промышленность? Как сократить вековое отставание от ведущих стран мира?

И тут наше правительство сделало, я считаю, гениальный манёвр. Мы купили новейшие технологии у Запада. И не просто купили, а поставили условие научить наших специалистов самым новейшим технологиям машиностроения, химии, строительства, энергетики. Благодаря централизации и единому планированию была разработана целая стратегия привлечения иностранных специалистов. Точечно, только лучшие из лучших. Носители самых передовых технологий. Такие гении промышленного строительства как Альберт Кан[88] и Эрнст Май[89]. Всего более 30 тысяч спецов. Десятки самых передовых мировых компаний, признанных лидеров в своих отраслях промышленности. «Дюпон», «Форд», «Дженерал электрик», «Нитроген инжиниринг», «Стандарт оил», «Дуглас» и множество других. Я не знаю общую сумму контрактов, но скорее всего будет сумма порядка 10 миллиардов долларов.

И даже это не самое главное. Главное, что все специалисты обязаны были учить наши кадры. И учили. Например, через контору Альберта Кана менее чем за два года прошло 4 000 наших инженеров.

— Виктор Степанович, а можно чуть поподробнее про этих товарищей. Или господ, уж не знаю, как правильно их называть. Думаю, не я один тут такой, кто про этих Канов и Маев впервые слышит, — генерал Захаров обвёл сидящих взглядом, и лётчики согласно закивали.

— Что ж, попробуем вкратце. Но сначала 3-й уровень, можно сказать, фундамент индустриализации.

Самойлов повернулся к доске и вывел: «Машиностроение и станкостроение».

— К 28-му году, по сути, закончилась экономика восстановления и нужно было начинать экономику роста. Незамедлительно встал вопрос, а как её начинать если в стране нет высококвалифицированных инженерных кадров. И не столько инженерных сколько управленческих. Как с ноля построить завод не наделав кучу ошибок? У кого заказать оборудование и кому доверить составление проектной документации?

К тому же строить нужно было сразу и много. Гидроэлектростанции и железнодорожную сеть. Каналы и рудники. Сталелитейные комбинаты и тракторные заводы. Нефтеперерабатывающие комбинаты и фабрики лёгкой промышленности.

Так вот, компания Альберта Кана единственная на тот момент владела революционной технологией строительства промышленных комплексов любой сложности, позволяющей сокращать время проектирования в 10 раз, а время строительства в 5 раз.

Для проверки фирме Кана поручается строительство Сталинградского тракторного завода, уже сейчас, знаменитого СТЗ. Кан с ноля строит завод чуть более чем за год.

Суть его метода в том, что все элементы любых промышленных сооружений стандартизированы. Заводы собираются из готовых элементов, как из кубиков. В 1929-м так проектировала только фирма Альберта Кана.

В итоге с 1930 по 1932 год — живя и работая в Москве, Кан и его команда проектирует и организует строительство 521 завода — ⅓ всех предприятий, построенных в годы первой пятилетки. Причём речь идет о наиболее крупных и сложных предприятиях — ядре новой отечественной промышленности.

Среди них:

— важнейшие системообразующие авиационные, тракторные, локомотивные, станкостроительные, алюминиевые, приборостроительные и др. заводы, корундовые, графитовые и фармацевтические фабрики;

— крупные цементные и текстильные заводы, асбестовые, бумажные, обувные и прядильные фабрики;

— лесоперерабатывающие предприятия, промышленные ангары, склады и холодильники, электростанции, доки и т. п.

Особенно можно выделить следующие предприятия:

— Горьковский автомобильный завод;

— Магнитогорский (Магнитострой) и Кузнецкий (Кузнецкстрой) металлургические комбинаты, Азовсталь и Запорожсталь;

— Уралмаш и Краматорский машиностроительный завод (Краммашстрой);

— Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные заводы[90].

Второй не менее, а может быть и более, важный аспект их работы, по контракту они всё это время учили наших специалистов. После их отъезда профессор Цветаев издаёт учебник «Современная фабрично-заводская архитектура». Сейчас в нашей стране все промышленные сооружения строятся по технологии Альберта Кана.

— Однако.

— М-да. Коротко не очень-то и получается. Далее. Индустриализация естественным образом подразумевает урбанизацию. То есть количественный и качественный рост городов. Технология Мая — это модификация идей конвейерного промышленного производства Альберта Кана в области градостроительства. Результатом становится резкое снижение себестоимости одного квадратного метра жилья, уменьшение сроков проектирования и строительства.

С мая 1930 по май 1933 архитектурная команда Эрнста Мая проектирует два десятка новых городов, среди которых Магнитогорск, Нижний Тагил и Новокузнецк и закладывает принципиально новые отечественные стандарты жилищной архитектуры и градостроительства. Так же, как и Альберт Кан градостроители Мая учат наших специалистов, по результатам их работы выходит специальный журнал, издаются книги и альбомы. Образно говоря, наследство архитектурного бюро Эрнста Мая в настоящий момент трансформировалось в трест «Горстройпроект», правда уже без всяких иностранцев.

За 1933 год сотрудничество с западными фирмами резко идёт на спад и концу года практически сходит на нет.

А мы уже, наконец-то, имеем всё необходимое, чтобы заложить собственно авиационный завод. Для простоты нашей схемы, опять же, пусть на нашем заводе самолёты изготавливаются полностью от кока винта и до костыля, включая мотор.

Хотя не мне вам говорить, что мотор — это более половины цены самолёта. И моторостроение — это отдельная отрасль производства. Хороший мотор создать гораздо сложнее, чем хороший планер начертить. Вон товарищ Поликарпов прекрасный планер сделал и не один. А толку, если мотора нет?

Так что для мотора нужно отдельную цепочку производства строить. Но мы, просто в целях наглядности, ставим в нашей схеме производство планера и мотора на один авиазавод. В уме прекрасно помня, что моторостроение это одно из труднейших и важнейших направлений машиностроения.

Майор снова повернулся к доске и вывел мелом: «Авиазавод (планер + мотор)» + КБ.

— Но на этом этапе у нас появляется такой элемент, как Конструкторское Бюро. Что это такое, думаю, никому объяснять не нужно. Чисто ради академического интереса можно сказать, что в нашей схеме КБ является таким же производством, как и завод. Только выпускает, скажем, не рельсы и шпалы, а конструкции самолётов. КБ можно характеризовать пониженным потреблением таких ресурсов, как энергия и сырьё и повышенным «кадры».

Наконец-то, имея четыре уровня индустриализации, мы добрались до самолёта. Можно сказать пол схемы разобрали.

— Как пол схемы? Разве не всё, раз самолёт уже того… сделали в общем, — высказал всеобщее удивление Георгий Нефёдович.

— Здрасте, товарищи! Как же всё? Первый советский серийный самолёт Р-1 запустили в производство в 1923 году. Стоило мне тогда из-за этого огород городить и всё вам так подробно рассказывать? Все эти Р-1, И-1, У-1 самолёты ещё империалистической войны. К тому же, по сути, это модернизация зарубежных моделей. Применительно к Советской России, можно сказать, это самолёты поколения «ноль плюс» (0+).

А истребителем первого поколения постиндустриальной эпохи я, пожалуй, назвал бы И-16. Но это только моё субъективное мнение.

— А бомбардировщик? — поинтересовался полковник Аладинский.

— Тут сложнее. Возможно СБ-2.

Владимир Иванович кивнул удовлетворённый ответом, в его 12-й бомбардировочной авиадивизии такие машины были.

— Итак, мы построили самолёт. И сразу поняли чего-то не хватает. Не буду тратить время, устраивая викторину и спрашивая вас, отвечу сам. Упрощая схему, условимся, что оружие самолёта мы производим на самом авиазаводе, а металлическую оболочку снарядов и патронов нам делает металлоперерабатывающий комбинат. Всё равно, если мы хотим полноценно функционирующий и боеспособный самолёт нам не уйти от привлечения ещё двух отраслей народного хозяйства. Топливо и взрывчатка.

«Нефтеперерабатывающий комбинат — Самолёт (1-е поколение) — Химический комбинат» — вывел майор на доске и провёл размашистые стрелочки от комбинатов к самолёту.

— Думаю понятно, что наш условный «комбинат» на самом деле это целая отрасль с множеством производств и кучей вспомогательных направлений.

— Да уж понятно. Химия это и резина, и лаки, и пропитки, присадки всякие, — подтвердил со своего места комдив 13-й БАД Фёдор Петрович Полынин.

— Теперь под самолётом 1-го поколения рисуем два плюсика. Первый — это курсанты. Второй — эксплуатация. Напоминаю, что схема наша очень упрощённая. Итак, самолёт плюс курсанты получаем на выходе авиачасть. Так же первого поколения. Самолёт плюс эксплуатация на выходе у нас техника уже поколения один плюс (1+). Это в нашем случае, как вы понимаете, модернизация того же И-16. Самолёты И-16 тип 4 и И-16 тип 24 уже разные машины. Ну это вы лучше меня знаете.

Этот уровень, примерно, соответствует состоянию нашей авиации к середине 30-х годов.

Ниже «авиачасти» и «самолёта 1+» Самойлов начертил большой сплюснутый овал чуть ли не во всю ширину доски. И вписал в него: «Война», «КБ», «Технологии».

— Поехали дальше. Эти три условия в разных комбинациях, вместе или по отдельности определяют дальнейшее развитие самолётостроения. Думаю понятно, что КБ отвечает за новые конструкции, а развитие технологий позволяет эти новые конструкции воплотить в жизнь. Как правило, два этих фактора идут рука об руку, хотя, могут быть и исключения. Каким боком тут война. Первое, боевые действия выявляют такие недостатки техники, которые никакой другой вид эксплуатации не выявит. Второе, это выдвижение лётных кадров, без которых качественное улучшение авиачастей будет незаконченным.

Рисуем стрелку вниз и пишем: командование, преподаватели, инструктора. Тут всё взаимосвязано и довольно условно. Один лётчик с боевым опытом можем занимать сразу все три позиции. Но я выделил эти три направления и сейчас в двух словах, что я под ними подразумеваю.

Командование. Думаю, тут всё ясно. Командиры всех уровней. Начиная от начальника ГУ ВВС и желательно, как можно ниже. В идеале до комэсков и даже командиров звеньев. Командование на высшем уровне определяет стратегию и тактику будущей воздушной войны. Среднее звено командования непосредственно ведёт лётчиков в бой и организовывает работу авиачастей и соединений.

Преподаватели или теоретики. Подводят научную базу под стратегией и тактикой будущей войны. Обобщают и передают теоретические знания и опыт накопленный в прошлых войнах. Это и преподаватели лётных училищ и теоретики разрабатывающие доктрины применения ВВС.

Инструктора. Можно сказать базовый уровень. Это те, кто и в лётных школах, и в частях во время прохождения молодыми лётчиками службы непосредственно учит их летать по-боевому. Рассказывает про особенности самолётов, про различные тактические уловки, про типичные ошибки и узкие места эксплуатации конкретного типа летательных аппаратов.

Самолёты второго поколения. Тут тоже всё просто. Появились новые материалы, новые станки, новые технологии. Появились новые моторы. И понятно, что конструкторы просто не могли не сконструировать новые планеры. Сейчас у нас идёт процесс освоения и насыщения авиачастей новой техникой.

В целом в настоящее время наши ВВС находятся как раз на этом этапе. Появились самолёты второго поколения и есть лётные кадры, имеющие боевой опыт. Но нужно помнить, что боевой опыт у них на самолётах первого и первого плюс поколений. Испания, Монголия, Финляндия и Польша. Казалось бы, опыта хоть отбавляй. Но это не опыт войны на современных самолётах, которые только стали поступать в войска. И это не опыт тотальной войны на уничтожение, наподобие Мировой войны четырнадцатого года. Чтобы справится с Японцами на Халкин-Голе нам понадобилось собирать ассов со всей страны. А представьте сплошной фронт от Иркутска и до Владивостока!

— Виктор Степанович, а почему новые самолёты перестали поступать к нам в приграничные округа?

— Георгий Нефёдович, давайте я коснусь этого вопроса чуть позже. А сейчас добьём теорию. Чуть-чуть осталось.

— Ну хорошо.

— Итак, следующий этап. Командиры, имеющие боевой опыт, осваивают технику второго поколения. И под их руководством эту же технику осваивают остальные лётчики и те, кто уже летает на старых самолётах и курсанты лётных училищ, — Самойлов подписал на доске под командирами «лётчики», а потом двумя овалами соединил сначала командиров и самолёты второго поколения, зачем командиров и лётчиков.

Тут, думаю, всё ясно. На любой технике нужно уметь летать. Далее плюсуем «эксплуатацию». Хотя, конечно, всё взаимосвязано пока командиры учат лётный состав они и сами нарабатывают практику и эксплуатация техники, хочешь не хочешь, происходит. Ну вот, можно сказать и всё. На выходе мы получаем авиачасти, укомплектованные новой техникой и личным составом, освоившим эту технику в полном объёме. А авиапромышленность выпускает всё более совершенные самолёты, исправляя, выявленные в ходе эксплуатации, недостатки. Машины поколения два плюс (2+).

Сейчас доля городских жителей составляет около 35 %. Теперь два колхозника кормят одного горожанина. Но нам всё равно не хватило времени. Не хватило кадров. Прежде всего высококвалифицированных инженерных и рабочих кадров для моторостроения. Мы отстаём от Германии примерно… Георгий Нефёдович, какое минимальное время вам нужно, чтобы освоить новые истребители?

— Хм… Минимальное? Ну… скажем, получи мы их в апреле, в октябре я бы сказал, что мы условно боеготовы. Но лучше, конечно, побольше. Год-два.

— Условно боеготовые. Хорошо сказано. Так вот мы отстаём от люфтваффе условно на год. На поколение!

И этот год, товарищи военные, вам придется наверстать. Вот такая вот теория.

— А года то у нас и нет. Верно я мыслю, Виктор Степанович? — снова задал витавший в воздухе вопрос генерал Захаров.

— Дайте мне, товарищи, горло промочить, перекурите пока что ли. А потом отвлечёмся от теории и поговорим про практику. На практике то у нас всё гораздо печальнее.