Фактор роста

Глава 20 Командирские хлопоты

Нужно было хоть немного поспать, а мозг всё никак не желал успокаиваться, заставляя Аркадия снова и снова прокручивать в голове события последних несколько суток.

Сначала по аэродрому, как лесной пожар прокатилось: «Негры, настоящие негры!» Потом народ, бросая свои дела, сначала по одному, а потом и группами, пока они не слились в единый поток, повалил в сторону штаба и ангаров, туда, где стояла техника его дивизиона. Аркадий среагировал даже быстрее командования полка, но всё равно, когда прибежал вокруг испуганных, прижатых к стене, коротко стриженных чернокожих парней уже образовалось плотное человеческое полукольцо.

Фомин поискал взглядом, кого-то из своих, нашёл только Петровича и молодого лейтенанта. И подгоняемый нехорошим предчувствием, обходя всю эту толпу вместе со зданием штаба, по широкой дуге справа, направился к РЛС. Если уж научная братия проигнорировала появление негров, значит искать её надо было у радиолокационной станции.

Неожиданно около грузовика обнаружились два незнакомца в комбинезонах авиатехников, но смотревших на подходившего капитана тяжёлым давящим взглядом особистов. Аркадий даже сбился с шага, но смог взять себя в руки, кто в конце концов тут командир, и решительно направился в сторону непрошенных гостей.

До конфликта дело не дошло только потому, что из кунга выскочил, громко протестующий, капитан Ивлев, а сразу за ним незнакомый сердитый лётчик с майорскими петлицами. Судя по всему, его начальник, тот самый Самойлов. Между прочем, не сказать, чтоб сильно примечательный внешне, пока не встретишься с ним взглядом.

Если убрать эмоциональную часть разговора, в котором, разумеется, участвовала не столько смелая, сколько глупая Лапина, то выходило следующее. Самойлов приказывал капитану Ивлеву с девушками паковать чемоданы и лететь с ним в Москву, а Виктор Иванович и Коза были категорически против, аргументируя это тем, что без них РЛС работать не будет. Только у Леночки хватало благоразумия не вмешиваться в спор начальства. А вот Лапина заткнулась только тогда, когда майор пригрозил привязать её к самолёту… снаружи. И то не на долго, наверное, пока размышляла на сколько реальны угрозы начальства.

Вообще, если судить по накалу страстей, сначала Аркадий был уверен, что хоть с применением силы, но учёных майор заберёт с собой. Но, как ни странно, в итоге Самойлов всё же уступил. Холодные доводы рассудка оказались сильнее эмоций. А возможности майора слабее его желаний. Наверняка его новый начальник понимал, что за провал испытаний в Москве спросят по всей строгости.

Когда страсти немного поутихли, а разговор перешёл в конструктивное русло, Фомин наконец то обратил внимание, на стоявшего чуть в стороне старшину, который очень внимательно и эмоционально наблюдал за перепалкой.

От обилия новых впечатлений Аркадий несколько секунд даже не мог осознать, что не так в облике незнакомого старшины. А потом до него дошло. У того же в красный берет на голове! И если судить по красной звёздочке это уставной головной убор.

Потом майор Самойлов, конечно, просветил Аркадия, что такие береты отличительный знак бойцов особой парашютной бригады ГУ ВВС КА. Но тогда капитана Фомина озадачил даже не столько диковинный головной убор, сколько злобные взгляды, бросаемые старшиной на лейтенанта Лапину.

Конечно, со временем Аркадий разгадал и эту загадку. Нужно было всего лишь сопоставить несколько фактов и ответ стал очевиден. Разумеется, майор Самойлов ещё во Львове пообещал старшине Ивану Жукову, что охранять конструкторов придётся в Москве, куда, собственно, он и прилетел их забрать. Но категорический отказ Лапиной улетать, ставил крест на планах Жука (позывной, блин, на большее фантазии, видать, не хватило) перебраться в столицу. Наоборот, на неопределённый срок оставляло его в приграничной глуши Белорусского округа.

Вот и злился старшина на Козу. Не даром он Аркадию сразу понравился. Похоже, они в своей парашютной бригаде делом заняты. Высококлассный специалист.

Иван Жуков и его взаимоотношения с личным составом отдельного дивизиона и в особенности с лейтенантом Лапиной вообще отдельный разговор. Он с ней с одной стороны, как кошка с собакой, с другой теперь не то, что работяги с авиазавода, присланный на следующее утро в звании младшего политрука «контрик» лишний раз к фургонам станции не подходит. Вот если бы Аркадий своими глазами не видел, как Лапина его бесит, точно бы решил, что Жук к ней не ровно дышит.

— Иосиф Виссарионович Сталин поручил майору Самойлову обеспечить максимальную безопасность разработчиков фронтовой радиолокационной системы. А майор Самойлов поручил это нам с вами. Значит я контролирую ближний круг и занимаюсь физическим прикрытием объектов. А вы, товарищ политрук, обеспечиваете дальние подступы и занимаетесь контрразведывательными мероприятиями. По-моему, всё логично. И отвлекать операторов не надо и так они пашут по восемнадцать часов в сутки, — вот так вот в лоб и заявил старшина Жуков появившемуся вчера утром в части сотруднику 3-го отдела. Так-то правильно он его осадил. Не успел приехать, субчик, уже полез к девушкам со своим букетиком. Дон Жуан хренов.

Политрук сначала, конечно, охренел. Охренел и остолбенел.

— А если я тебе сейчас в морду дам? — спрашивает, а сам, чуть ли не мурлыкая, в боксёрскую стойку встаёт.

— Я вас, товарищ политрук, не знаю. И доверять вам могу только в известных пределах, поэтому нападение на меня буду расценивать, как попытку расчистить доступ к охраняемым объектам. А такие попытки я обязан пресекать. Так что без обид, товарищ политрук, но ни дать в морду, ни даже арестовать меня без согласия майора Самойлова вы не сможете.

— А ты так уверен, старшина, что мне разрешение какого-то майора нужно чтобы тебе в морду дать? — контрразведчик, явно красуясь перед девушками, сделал два выпада руками имитируя удары. К слову, у политрука оказались неплохие джеб и кросс[80].

— Да, нужно, товарищ политрук, иначе я вам руку сломаю.

Аркадий тогда похолодел. Он то к тому времени часов двенадцать, так сказать, служил со старшиной бок о бок. И понимал, что Жук совершенно серьёзен. И вполне способен свою угрозу осуществить. И дело было не в тех навыках, которые в первый вечер продемонстрировали спутники майора Самойлова и сам старшина. Как они тогда выразились, показательный мастер класс по рукопашному бою. Дело было в том, что Жуков так и не вышел из состояния холодного контролируемого бешенства. Даже постороннему было заметно, человек ели сдерживается чтобы на ком-нибудь не сорваться. Да что там постороннему! Аркадию показалось что и сам майор посматривает на своего подчинённого с некоторой опаской.

А вот младший политрук, не привыкший к столь резкому отпору, старшину всерьёз не воспринимал. Не понимал, что Жук не будет с ним боксировать, а просто и без затей покалечит. Когда Аркадий отведя Ивана в сторонку после этой их демонстрации приёмов спросил: «А разве не подло так драться?» Жуков посмотрел на него как на идиота и по памяти процитировал чьи-то слова: «Вы должны не просто уметь убивать, вы должны делать это рефлекторно. Контакт, воздействие, контроль. Максимально быстро. Максимально эффективно». А потом добавил: «Я буду подлым, а враг мёртвым. Тогда мои родные и близкие останутся живы, их никто не изнасилует, не ограбит и не угонит в рабство. А что выберете вы, товарищ капитан?»

— Даже так⁈ — удивлённо воскликнул контрразведчик, отвлекая Фомина от размышлений, и потянулся к пряжке ремня.

«Ёпт твою мать!» — портить отношение с политруком Аркадий не хотел, но и допустить драку, которая запросто могла привести того на больничную койку, было нельзя.

— Карл Никифорович, можно вас на минутку?

Ух. Пришла помощь откуда не ждали. Со спины подошёл, приехавший вместе с контрразведчиком, замполит отдельного дивизиона старший батальонный комиссар Гаврила Иванович Морозин.

Глыба! И в прямом, и в переносном смысле. Старший батальонный комиссар, если переводить на армейские звания ни много ни мало, а целый подполковник, имел рост под два метра, квадратный волевой подбородок и кулаки, как капустные кочаны. Нужно ли говорить, что и разговаривал Гаврила Иванович зычным басом?

По мнению Аркадия комиссар Морозин мог запросто управится и с должностью замполита дивизии. Хотя если вспомнить кто его прислал. И его и младшего политрука, названного в честь товарища Маркса Карлом и с совсем не подходящей для этого имени фамилией Бочкин.

Так, стоп! Лучше на время отвлечься от Карла Бочкина, Жука, Лапиной и всей остальной честной компании, включая семёрку настоящих американских негров, и, соблюдая хронологию, вернуться в вечер понедельника 16-го июня 1941-го года.

Не добившись ничего от капитана Ивлева, майор Самойлов наконец то соизволил обратить внимание на командира дивизиона капитана Фомина. Аркадий приготовился к тому, что на него сейчас посыпятся обвинения во всех грехах. Но здороваясь Самойлов оказался совершенно спокойным, словно кто-то одним щелчком тумблера выключил все эмоции майора.

Как будто не было неприятного телефонного разговора, Самойлов вполне себе по-хозяйски повёл Аркадия в радиоузел. Радиостанция у них, конечно, была знатная. На шасси здоровенного американского грузовика размешался уникальный радиоузел совмещающей в себе как блоки от станций типа РАФ, так и от типа 11 — АК. Да ещё, по словам радиста, над всем этим потрудились учёные из какого-то радио института.

Именно там в радиоузле Аркадий, как говориться, нутром прочувствовал насколько его дивизион особенный. Если бы майор Самойлов связался с кем-то из генштаба, да даже с самим командующим округом генералом Павловым, то и тогда Аркадий удивился бы меньше. Но его начальник позвонил товарищу Мехлису. Льву! Захаровичу! Мехлису! Наводящему в этот момент ужас на весь Западный особый военный округ.

Ошарашенный Аркадий сейчас и не вспомнит все детали того разговора, но совершенно железно запомнилось два момента. Первое, чего Фомин уж никак не ожидал, майор представил его товарищу Мехлису в самом выгодном свете. Молодой грамотный командир, принял вновь сформированную часть и сразу без ЧП провёл блестящую операцию по передислокации из Орловского округа в Западный особый. Не переставая выполнять поставленные перед ним командованием задачи, находит время знакомиться с материальной частью дивизиона, проводит рекогносцировку будущего театра военных действий, налаживает взаимодействие с авиачастями округа. М-да, прям герой, хоть сейчас орден вручай. А если с другой стороны посмотреть, не так уж сильно майор и преувеличивает. Хотя, ну его к чёрту, этот орден. С таким начальством сегодня орден. А завтра что? Немецкий шпион?

Второе, что запомнилось — с явной неохотой, но Лев Захарович всё-таки согласился поговорить с командованием округа насчёт доукомплектации дивизиона нужными специалистами. Забегая вперёд, кроме замполита Морозина и контрразведчика Бочкина на следующее утро в расположение части прибыли три опытных радиста, два фельдшера и старший лейтенант имеющий опыт штабной работы. К сожалению, остальных спецов, в том числе грамотных командиров или хотя бы сержантов на должности оператора РЛС, обещали прислать позднее.

Разговор майора Самойлова с Львом Захаровичем Мехлисом произвёл на капитана Фомина, мягко говоря, неизгладимое впечатление. Всё-таки не каждый день его расхваливают перед фигурами такого масштаба.

Не успели выйти от радиста как их капитан Ивлев перехватил. И ладно бы только с Лапиной, так нет и Леночка с ними. Стоит подбоченясь и всем своим видом выражает полную солидарность со своими.

— Виктор Степанович, вы меня, конечно, извините! Но вы так резко на нас набросились с этим возвращением в Москву. Мы совершенно не успели вам рассказать о сделанных относительно работы станции выводах, — без долгих вступлений озадачил майора конструктор.

— Виктор Иванович, и вы меня простите. Но совершенно нет времени. Давайте потом расскажете о выводах.

— Это займёт буквально полчаса.

— Сколько⁈ Какие полчаса! Сейчас командиры авиадивизий начнут слетаться, кровь из носа, нужно об элементарном взаимодействие договориться. И вам, Виктор Иванович, нужно присутствовать на второй части разговора. Кстати, товарищ Фомин и тебя это тоже касается. И сегодня же необходимо убраться от границы хотя бы километров на сто.

Капитан Ивлев задумался, а Аркадий попытался в быстром темпе проанализировать информацию о том, что он тоже примет участие в разговоре с командирами авиадивизий округа.

До появления майора Самойлова отношение к его дивизиону можно было бы назвать пренебрежительным. Или даже скорее равнодушным. Ещё один дивизион ВНОС? Ну и хорошо. Только у меня своя работа, не отвлекайте. С другой стороны, обижаться глупо. Он и сам, занятый текучкой, как-то не до конца осознавал возможности РЛС. Да, пожалуй, и сейчас не осознаёт. Только успел проникнуться важностью проекта, наблюдая на каком уровне взялся решать проблемы его дивизиона Самойлов.

Взять тех же командиров САДов. Аркадия в штабе 9-ой, можно сказать, отфутболили не дослушав. А тут все командиры, отложив свои дела (не забываем, что в округе проверяющий из Москвы) летят с майором разговоры разговаривать. Вообще скромный, даже можно сказать, почти гражданский Информационный центр, судя по всему, имеет ой какие непростые полномочия.

Выходит и к Виктору Ивановичу Ивлеву, и к «Козе» нужно повнимательнее присмотреться. И, пожалуй, стоит с ней наладить отношения. Это тут она простой лейтенант, а в Москве не удивлюсь если вместе с капитаном Ивлевым в самые высокие кабинеты вхожа.

— Подождут. Если мы сейчас не решим проблему операторов, взаимодействовать будет категорически некому. И это я ещё молчу про то, что девочки на грани нервного переутомления. Хорошо вы догадались хоть один день отдыха им предоставить.

— Всё так серьёзно?

— Серьёзно? Я бы сказал архисерьёзно! Вот, например, Лена. Вы знаете какие, не побоюсь этого слова, выдающиеся умы России приложили свои руки и головы к созданию «Отсекателя»? Алексей Николаевич Крылов[81]! Владимир Лукьянов[82]! Это если не считать товарищей из нашей группы. А она хоть и талантливая, но всего лишь аспирантка. А вы попробуйте обслужить такую махину. Там каждый стеллаж с десяток килограмм.

В этом вопросе Аркадий не мог не согласиться с капитаном Ивлевым. Елена показывала ему свою вычислительную машину — американский тяжёлый грузовик кузов которого, имеющий дополнительную амортизацию, практически полностью заставлен блоками-шкафами с электрическим оборудованием. Для удобства ремонта шкаф делился на стеллажи каждый из которых можно было вытащить сбоку, предварительно открутив бронепластину.

Исключение составляет только её рабочее место, отгородка в ширину кузова и в длину не более полутора метров. Одна стена вся в тумблерах и переключателях, а из мебели один стул. Хотя, нужно признать, об удобстве оператора, насколько это вообще возможно в таких условиях, позаботились. Над потолком висит вентилятор. А стул хоть и железный, но сидушка и высокая спинка имеют мягкую матерчатую обивку и обшиты сверху велюром. Так же у него имеются удобные дубовые подлокотники.

— Виктор Иванович, короче! Выводы! У вас три минуты.

— А давайте я скажу! — неожиданно влезла Коза.

Интересно кто больше удивился? Он, капитан Ивлев или сам майор?

— Время идёт, — но вот справился с удивлением первым Самойлов.

— Хорошо. Тогда как просили сразу выводы. Думаю, вы товарищ майор не сомневаетесь в нашей компетенции. Проанализировав данные, полученные во время последних учений, — Лапина с сомнением посмотрела на капитана Фомина, — Корпуса и проведя имитацию массированного налёта с разных направлений мы пришли к выводу, что конфигурация ФРС далека от оптимума. Можно сказать сейчас она с трудом вписывается в минимальные требования.

Для оптимизации необходим прежде всего персонал. По «Отсекателю» нужны ещё минимум два оператора, которые будут хотя бы способны следить за индикаторами. Сейчас, пусть присутствующие извинят мой французский, нам с Ленкой и носик попудрить некогда.

«Носик попудрить⁈» — не иначе вопрос был написан на лице Аркадия аршинными буквами и Самойлов, усмехнувшись, счёл своим долгом пояснить, что это иносказательное выражение подразумевает посещение уборной.

— Далее РЛС. Ещё две вахты по два человека, один из которых более-менее квалифицированный. Во время учений мы с Виктор Ивановичем работали на пределе, даже учитывая, наш совершенно уникальный индикатор кругового обзора.

И вообще! Вахты надо делать как можно короче. Шесть, а лучше, даже, четыре часа. Когда запустили имитацию налёта десяти эскадрилий с разных направлений у меня чуть мозг не вскипел и глаза слезились.

— Но это временно, максимум на несколько недель. Я уже созвонился с институтом. Жаль сейчас лето. Но мне обещали прислать группу студентов старшекурсников, — добавил капитан Ивлев.

— Хорошо. Я попрошу по своим каналам ускорить и проконтролировать.

— Да, спасибо, Виктор Степанович. Продолжай Тома.

Лапина кивнула и продолжила:

— Но самый затык у нас с радистами. Один на вахту нужен как дежурный. То есть уже трое минимум. И главное, если мы хотим сопровождать наши самолёты, нужен ещё один радист на каждый полк. Опять же, минимум один. Вспомните на учениях сколько операторов работало с Корпусом. И этих радистов, если они вдруг появятся, где-то надо разместить и обеспечить техническими средствами.

Сейчас, имея возможность отслеживать одновременно десятки целей, на связи с авиацией округа у нас сидит один человек. В целом всё. Ах, да!

Коза вытянулась по стойке смирно и приложив к совершенно бесячей рыжей шевелюре ладонь отчеканила: «Лейтенант Лапина доклад окончила».

— Тома, с непокрытой головой честь не отдают. А по существу доклада молодец. Думаю, чем сможет Мехлис нам поможет. Я свяжусь с Москвой с Кремлём. Но это время. А пока будем выкручиваться своими силами.

Аркадий Михайлович, вот вам ещё одна забота. Прошерстить дивизион и найти людей на все эти должности. Тома права без персонала удовлетворительной эффективности мы не добьёмся.

Дальше какое-то время Аркадий помнит урывками. Целый калейдоскоп разрозненных картинок, как он носится словно наскипидаренный по аэродрому, пытаясь одновременно выполнить все дела сразу.

Капитан Фомин сидел в одной из комнат штаба авиаполка и пытался начертить схему перемещений личного состава. С этими должностями операторов был сплошной геморрой и ни черта не выходило. Да ещё огрызок карандаша нуждался в заточке, а ножа, как на грех, ни в планшете, ни в карманах не оказалось.

А потом хоп: «Товарищ капитан! Товарищ капитан!» — и снова появился звук и словно вместо диафильма кино пошло.

— Чего тебе, оглашенный? — резонно задал вопрос Фомин заглянувшему в комнату красноармейцу.

— Товарищ капитан, товарищ майор просит вас, если не заняты, к ним подойти.

— Хорошо. Пойдём, боец. Показывай дорогу.

Аркадий практически не удивился. Нет, удивился конечно, но так, как-то вяло, наверно подсознательно чего-то такого от майора Самойлов и ожидал. Герой Советского Союза, орденоносец, да ещё в придачу депутат Верховного Совета. А вот интересно, депутат главнее генерала или нет? Сколько у нас депутатов Верховного Совета? Если судить по кадрам кинохроники из Кремля, то под тысячу человек точно будет. А сколько генералов? Пожалуй, по грубым прикидкам примерно столько же[83]. Да и депутат депутату рознь. Одно дело шахтёр там какой или доярка-стахановка. А вот товарищ майор, по глазам видно, сожрёт вместе с костями и не подавится.

Выходит Самойлов генерал-майор плюс просто майор? И что у нас получается? А получается у нас, что статус его примерно равен генерал-лейтенанту. Вот начальник Главного управления ВВС товарищ Смушкевич тоже генерал-лейтенант авиации. И тогда становится понятны и многие его поступки и почему, например, командиры авиадивизий округа к нему так относятся.

Но поводов удивляться у капитана Фомина было несколько больше, чем один иконостас его теперешнего начальника. Второй повод — расставленные кольцом парты, так что получался, своего рода, один большой круглый стол, за которым сидели восемь человек и два места пустовало.

Среди сидящих был сам майор Самойлов, капитан Ивлев в гражданском костюме и шесть человек явно лётчиков. Одно место предназначалось, судя по всему, для него. А вот второе. Да уж. Можно было бы догадаться, что без третьей причины никуда.

Коза, вернее лейтенант Лапина, в платье стилизованном под форму лётчика. Довольно строгое, но надо признать, мастерски пошитое и подчёркивающее все достоинства девушки. Даже, можно сказать, буржуазное какое-то платье, уместно на какой-нибудь заграничной кинозвезде, а не на советской девушке комсомолке.

И вот эта Коза. Да блин! Лапина в шикарном платье и с указкой в правой руке стояла у школьной доски и, судя по всему, что-то объясняла внимательно слушающим её лётчикам. Вообще переодеть спецов сильный ход. Кого комдивы будут слушать внимательнее — лейтенанта или красивую девушку учёную из самой Москвы? Риторический вопрос.

— А вот товарищи и командир дивизиона. Капитан Фомин Аркадий Михайлович, — не вставая, представил вошедшего майор Самойлов лётчикам, — садись Аркадий Михайлович и включайся в работу. Кто есть кто прочитаешь на табличках.

Только сейчас Аркадий обратил внимание на то, что на столах перед каждым из присутствующих стоит табличка. Что ж посмотрим кто у нас есть кто. «Виктор Иванович Ивлев» и «Тамара Константиновна Лапина» без званий и должностей, в общем-то логично. «Начальник Информационного центра Самойлов Виктор Степанович» для посвященных всё понятно, а заглянет кто посторонний так ему и не надо. Вот ещё вчера и он — Аркадий был таким непосвящённым. Далее комдивы. «Командир 9-й САД Савицкий Евгений Яковлевич». «Командир 10-й САД Белов Николай Георгиевич». «Командир 11-й САД Ганичев Пётр Иванович». «Командир 43-й ИАД Захаров Георгий Нефёдович». «Командир 12-й БАД Аладинский Владимир Иванович». «Командир 13-й БАД Полынин, Фёдор Петрович».

Так, а кто у нас Аркадий? «Командир фронтовой радиолокационной системы Фомин Аркадий Михайлович». Так же без звания. Посыл, думаю, всем ясен. Хоть и петлицы, и генеральские лампасы друг друга мы прекрасно видим, но все за этим «круглым столом» как бы равны. И генерал-майор Герой Советского Союза Полынин и вчерашний старлей Фомин.

Что ж такое ты собираешься с нами обсуждать, товарищ майор?

— Согласен с Евгением Яковлевичем, изумительная эффективность, — подождав пока капитан Фомин сядет, заговорил комдив 43-й генерал Захаров — но согласитесь, Виктор Степанович, за пару дней вот эта девушка вскрыла дислокацию всей авиационной группировки округа, полигоны, маршруты перелётов. Так просто не бывает.

Аркадий посмотрел на старающуюся не смущаться Лапину и его взгляд зацепился за схему, начерченную на доске. Пары секунд хватило, чтобы осознать, что он видит и треснуть мысленно себя по лбу. Надо первым делом не таблички читать и не петлицы рассматривать, а на доску смотреть. Вот жеж о чём они говорят.

В середине доски карта округа с окрестностями. Отмечена граница, отмечены города. По краям карты Вильнюс, Варшава, Минск. Снизу маленький Ковель. Ближе к центру Белосток, Барановичи. Два круга, один с центром на границе, похоже, как раз там, где они сейчас находятся. Второй, если прикинуть масштаб, имеет центр в точке километров на пятьдесят восточнее Белостока.

И круги эти, Аркадий уверен, имеют радиус 200 километров и показывают как раз дальность действия РЛС. Города тут значит для того, чтобы эту дальность и показать. Понятно почему лётчики так реагируют. Видеть, что в небе у немцев чуть ли не до Варшавы. Весь Белостокский выступ почти до Минска, да ещё у соседей примыкающие фланги.

И главное если у соседей пусто, то ЗОВО пестрит пометками. И если связать это с тем, что сейчас сказал генерал Захаров, выходит дислокация ВВС округа вскрыта достаточно точно. Да ещё места, над которыми проходят тренировочные полёты, маршруты перелётов. Так это выходит, даже если мы во второй позиции встаём, то всё равно видим, что по ту сторону границы происходит вдоль всего Белостокского балкона километров на 60 вглубь?

И капитан Фомин теперь за всё это отвечает⁈

— При всём уважении, Георгий Нефёдович, вы думаете мне нечем больше заняться, как вас изумлять⁈ Или, скажите прямо, по-вашему, я что подлогом занимаюсь?

— Ни в коем случае, Виктор Степанович, вы меня неправильно поняли. Я просто хотел сказать, девчушка молоденькая и тут такое. Просто магия какая-то!

— Вы, Георгий Нефёдович, тоже не старик. А Тамара Лапина, как вы её назвали, девчушка — один из лучших специалистов по радиолокации в стране, а скорее даже в мире. И здесь же сидит её научный руководитель — доктор физических наук товарищ Ивлев, которого вы почему-то упорно игнорируете. Это, не считая целой команды выдающихся советских учёных, которые принимали участие в разработке и создании «Фронтовой радиолокационной системы». Система настолько уникальна, что не имеет зарубежных аналогов.

Это не магия, Георгий Нефёдович, это самое остриё передовой советской науки. Сам товарищ Сталин наказал мне беречь учёных пуще глаза. Даже техника не так важна, ещё наклепаем.

— Вот тебе, Григорий, и девчушка, — разряжая обстановку рассмеялся комдив 13-й бомбардировочной генерал Полынин, — ты, Виктор Степанович, не сомневайся. Мы тебе верим безоговорочно. Просто удивлены сильно. Это ж подумать, какая нам — авиаторам подмога.

— Именно показать возможности ФРС я вам и хотел. И предупредить, что охотится за ними, — Самойлов кивнул в сторону Лапиной, — немцы начнут очень быстро и безжалостно. И поэтому прошу по возможности прикрывать район дислокации дивизиона.

— Прикроем, — на этот раз ответил истребитель, полковник Белов.

Авиаторы дружно закивали, закрывая вопрос.

А вот капитана Фомина такое положение дел не совсем устраивало. Получалось все вопросы решались через майора Самойлова. А он тогда здесь зачем? В качестве мебели? А когда Самойлов уедет, все эти генералы и полковники опять будут Аркадия за пустое место держать? А что? С майором можно и по телефону связаться, а технические вопросы вон Коза, тьфу ты — Лапина, шпарит как по писанному. Нет так дело не пойдёт.

— Скажите, Тамара, может быть, вы заметили на своём радаре что-то такое… — Фомин задумался, как бы поточнее сформулировать, но Лапина его похоже прекрасно поняла.

— За прошлые сутки мы зафиксировали четыре пролёта немецких самолётов над нашей территорией. Два над территорией нашего округа. По одному у соседей. Но территорию соседних округов мы видим не полностью. Соответственно юг Прибалтийского и север Киевского.

— Посты ВНОС округа их тоже зафиксировали. Имею в виду те два пролёта над нашей территорией. Сообщение об инцидентах, насколько я знаю, ушло, в том числе и в ваш Информационный центр, Виктор Степанович, — парировал генерал Захаров.

— Верно, — кивнул Самойлов, — ещё что-то есть?

— Есть. В районе населённого пункта Тябы то ли разбился, то ли сел на вынужденную самолёт. Предположительно истребитель И-15.

— Гхм. Есть такое дело, — поднялся из-за стола командир 11-й САД полковник Пётр Иванович Ганичев, — согласно приказу товарища Смушкевича об аварии доложено ему лично. Машина ремонту не подлежит. Лётчик жив и здоров, успел выброситься с парашютом.

Попробуй тут не доложи, мысленно добавил комдив, если представители этого долбанного ИЦ сидят на всех аэродромах дивизии и имеют свои рации. С другой стороны то, что ещё в апреле казалось блажью и тиранией командующего ГУ ВВС Смушкевича, в июне уже видится совсем с другой стороны.

— Но скажите, Татьяна, как вы определили тип самолёта?

— Высота, крейсерская скорость. Да и программа обучения у И-16 несколько другая. Успела насмотреться.

— А как поняли, что он потерпел… эээ… аварию?

— Тут всё просто. Летел, летел на полутора тысячах и вдруг за несколько секунд пропал с экрана. Ясно же упал, при заходе на посадку характеристики высота-скорость меняются совсем по-другому. Да и нет в районе Тябы аэродрома.

— Поразительно. На самом деле И-15 бис разбился. Лопнул расчалок и у машины отломилось крыло. Хорошо хоть сержант Петров каким-то чудом успел выпрыгнуть.

Пётр Иванович замолчал, остальные генералы и полковники тоже не спешили нарушить тишину с интересом ожидая, что же ещё выдаст эта симпатичная рыжая и, неожиданно, такая осведомлённая в делах авиации округа девушка.

— Ну был ещё один странный полёт, — правильно поняла паузу Тома, — даже не знаю, или несколько полётов.

Доктор Ивлев ободряюще кивнул. Авиаторы заулыбались.

— Продолжайте, Тамара, мы разберёмся, — поддержал девушку и полковник Ганин.

— Хорошо. Позавчера 14 июня был зафиксирован полет одного тихоходного самолёта с несколькими посадками. Или, возможно, нескольких самолётов, летящих по одному маршруту последовательно. То есть там куда садился один самолёт оттуда же через короткий промежуток времени взлетал следующий. Различать отдельные машины на радаре мы ещё не научились.

Авиаторы заулыбались, а вот генерал Захаров отчего-то подобрался, словно в ожидание неприятных вестей.

— Полёт интересен прежде всего своим маршрутом. Самолёт взлетел на юге округа, потом какое-то время летел общим направлением на север. Закончился полёт в Белостоке. Общее пройдённое расстояние чуть более четырёхсот километров.

— Погоди, Тома.

Георгий Нефёдович Захаров неожиданно вздрогнул, а майор Самойлов продолжил:

— Возможно кто-то из товарищей командиров уже понял о каком полёте речь. Нужно ли нам продолжать?

— Нет! — командир 43-й ИАД счёл нужным встать, — такой полёт имел место и его инициировало не Главное Управление ВВС. Больше, товарищи, я ничего сказать не могу[84].

Впрочем, ничего больше опытным авиационным командирам говорить нужды и не было. Если о полёте не докладывали товарищу Смушкевичу, значит инициатор минимум нарком обороны. Где пролетал этот тихоход с юга на север — вариантов, в общем-то, тоже не много.

А вот эта, такая вся из себя воздушная, девушка значит и такие полёты видела. Вот и думай. Как говориться — умному достаточно.

— Что ж, товарищи, думаю с этим вопросом мы разобрались. У кого-то будут замечания? Нет? Отлично, — продолжил генерал Захаров, повернувшись к майору Самойлову — Виктор Степанович, вообще-то мы собрались тут, пользуясь случаем, для того чтобы услышать ваше мнение относительно операции «Т».

— Ясно. Тогда, думаю, надо отпустить наших конструкторов. Им наши проблемы тылового обеспечения уж точно не интересны. А вот капитана Фомина мы, наверное, попросим остаться.

«Параноик» — все разом подумали товарищи командиры авиадивизий.

Через несколько минут доктор Ивлев и Тамара Лапина ушли, авиаторы заулыбались и дружно закурили. Аркадий даже позволил себе мысленно усмехнуться, всё-таки когда гражданский специалист симпатичная девушка военных это нервирует. А тут и тема серьёзнейшая, да и сама Лапина бесить умеет, уж кому-кому об этом знать, как ни ему.

И тут капитан Фомин сначала просто отказался верить услышанному.

— Коза…

Все головы моментально повернулись к командиру 9-й САД полковнику Савицкому, который, похоже, и сам не ожидал от себя подобной реплики.

— Верно, Виктор Степанович, где вы нашли такой кадр? — опять от лица лётчиков выступил генерал Захаров.

— А что, не понравилась, Георгий Нефёдович?

— Да наоборот. Бойкая. Будь эта… рыжая мужиком я б ей без раздумий эскадрилью доверил.

— Совершено с вами согласен. И руководство ВВС согласно. Не даром товарищу Лапиной доверено хранить небо на важнейшем стратегическом направлении. Уверен, если вы успеете наладить взаимодействие, ФРС сохранить сотни жизней наших лётчиков и соответственно десятки тысяч наших мирных граждан. Фашистская Германия сильный и безжалостный враг.

— Хм. Вот, Виктор Степанович, про Германию… мы собственно… по этому поводу и собрались. Узнали, что вы тут и хотели бы услышать ваше мнение по некоторым вопросам.

— Да я, вроде, обычный майор. И в Москве меня не все жалуют.

— Майор, да. Только не обычный. Земля она, знаете ли, слухами полниться. А что не все жалуют. Так и мы по зиме-то не шибко вас любили. Устроили вы встряску с Яков Владимировичем будь здоров. Товарищ Копец вот с должности вылетел. Генерал Черных опять же говорят на Дальний Восток переведён. Да и остальным досталось, мама не горюй. Так что с зимы мы в вас, Виктор Степанович, можно сказать, души не чаяли.

Опять же и товарищ Смушкевич круто за нас взялся. Многие не понимали.

— А теперь, значит, многие понимают?

— Так ведь, гудят окаянные, — генерал Захаров кивнул в сторону окна, — из Москвы может не слышно, а вот нам очень даже хорошо. То, что в марте глупостью казалось и самодурством, в июле то, Виктор Степанович, совсем по-другому видится. А если что, то мы тут неофициально, просто с новой техникой ознакомиться прилетели.

— Не официально значит. Понятно. А я-то голову ломаю почему новый командующий ВВС округа генерал Фалалеев[85] не присутствует.

— Так мы ему всё что нужно передадим. Неофициально.

— Ясно. Не ясно только, что конкретно вы услышать от меня хотите, Георгий Нефёдович?

— Для начала, что за зверь такой — «Терминатор»?

— О! Это, можно сказать, звёздный зверь, космический. Если серьёзно, терминатор — это линия, разделяющая освещённую и неосвещённую часть небесного тела. В философском смысле та грань, что разделяет свет и тьму. Добро и зло. Эта операция разделит историю нашей Родины на «До» и «После войны». А война, мои дорогие товарищи, будет кровавая… страшная.

— Виктор Степанович, как я уже говорил, слухами земля полнится, мы знаем о вашем особом — выделил голосом последнее слово генерал Захаров, взявший на себя роль рупора авиаторов, — мнении. Но вот беда. Кто-то говорит, что вы чуть ли не пророк, — Георгий Нефёдович чуть развёл руками, мол, извиняйте, чужие слова повторяю, — и гений тактики. А кто-то что вы выскочка, неуч и паникёр.

Генерал Захаров сделал паузу и вместе с другими комдивами впился глазами в Самойлова ожидая реакции. Аркадий, сам того не осознавая, также навалился грудью на парту, не отрывая взгляда от своего начальника. Всё-таки паникёр — это тот же трус. Один раз не ответишь, потом не отмоешься.

Только вот особой реакции не последовало. Вообще никакой не последовало. Майор как сидел, чуть склонив голову на бок и поигрывая карандашом так и продолжил сидеть, не считая нужным ни отрицать, ни как-то комментировать услышанное. Даже взгляд не изменился, доброжелательная заинтересованность не более. А то, что его начальник умеет этим взглядом до печёнок прожигать, капитан Фомин уже убедился на собственном опыте.

А ведь они майора опасаются — пришла внезапная догадка к Аркадию, — опасаются и от этого нервничают.

Наверное, будь капитан Фомин чуть взрослее и чуть более опытным, он бы догадался, что нервничают лётчики не из-за страха перед Самойловым, а от предстоящего разговора. Хотя официальная риторика Кремля и сменилась с «Малой кровью…» на «Ни пяди…», все присутствующие лётчики имели богатый управленческий опыт, а большинство также принимало участие в боевых действиях. И служа буквально в десятках километрах от границы с разворачивающейся в боевое состояние армадой немецких войск не могли не задумываться о своём ближайшем будущем. Неосознанно люди ощущали мощь и опасность сосредоточенной на той стороне вражеской группировки и не могли не нервничать.

— В общем, Виктор Степанович, разобраться хотим. Мнение ваше узнать, раз вы со сроками так угадали, то и здесь может правы. Грех не послушать, — резюмировал генерал Захаров

— Точно! Если через несколько дней с этой операции начнется война, — поддержал Георгия Нефёдовича командир 11-й САД полковник Ганичев, — то мы хотим знать детали. С чем нам предстоит столкнуться и на что мы можем рассчитывать.

— Хорошо, товарищи командиры. Я расскажу вам про операцию «Терминатор». Даже, более того, я расскажу вам про первый день войны, то, что знаю сам. Но чтобы вы мне поверили придётся начать издалека.