Фактор роста

Пролог

— Товарищ Валягин, к тебе военные пришли.

— Какие ещё военные, Софья Павловна?

— Не знаю какие, обыкновенные. Один матрос, красивый такой. Так ты уж давай, спустись к ним, а то хотели сами к тебе подняться. Да я не пустила. Натопчут тут сапожищами своими, а мне перемывай за ними.

— Хорошо, Софья Павловна, спускаюсь.

Ссориться с монументальной контороуправительницей не хотелось. Занимая скромную должность уборщицы в тресте «Свердлплодовощ», товарищ Белкина поддерживала в организации железную дисциплину и образцовую чистоту. Да и ноги размять хороший повод появился. Пройтись до угла и может быть, даже опрокинуть кружечку тёмного пива. Но это как разговор пойдёт, что нужно от простого овощевода каким-то морякам, товарищ Валягин совершенно не представлял. Или как в прошлом году, рецепт браги из сена хотят узнать? Ладно, сейчас сами скажут.

Спустившись по лестнице в вестибюль, Валягин подошёл к группе военных, увлечённо читающих приказы, вывешенные на доске объявлений. Сразу стало понятно, почему Софья Павловна отметила моряка. «Красивый матрос» оказался здоровенным плечистым молодцем, да ещё с огненно-рыжей шевелюрой. В знаках отличия военного флота Валягин разбирался плохо, но не трудно было предположить, что перед ним командир среднего звена. Да и находился он в обществе майора и лейтенанта. В знаках различия пехоты товарищ Валягин разбирался на много лучше. Не раз приходилось стоять плечом к плечу в битве за урожай.

— Здравствуйте, Александр Александрович[1], — майор шагнул вперёд, протягивая руку.

Этот про самогон спрашивать не будет, понял Валягин, пожимая протянутую руку.

— Добрый день.

— Я майор Смирнов Пётр Николаевич из штаба Ленинградского округа. Мой заместитель, лейтенант Карапетян. И капитан-лейтенант Егор Михайлович Михайлин, он представляет Балтийский флот.

— Очень приятно, Александр Александрович Валягин. Ведущий агроном. Но вы и сами, так понимаю, знаете.

— Да. Если позволите, перейду сразу к делу. Время не ждёт.

— Конечно, конечно.

— В рамках программы по улучшению питания флота и, в частности, подводников, принято решение об экспериментальном выращивании топинамбура в Ленинградской области. Перед нами стоят две основные задачи. Первая — это обработка и консервирование продукта. Вторая — выяснение пределов неприхотливости растения. Понятно?

— Но ведь эксперимент признали неудачным!

— Главные проблемы, насколько я знаю, там были с хранением. Получили большой урожай и сгноили. Наша задача отладить именно переработку. Так что топинамбуром заниматься будут только два колхоза. Для переработки будут построены консервный цех и сушильня. А вот для проверки его жизнестойкости кто-то из учёной братии предложил засеять растением пустыри Ленинграда и прилегающие к городу непригодные для сельхоз использования земли.

— Там же и так очень бедные почвы.

— Вот и посмотрим, как растение будет выживать. С минимальной обработкой.

— Не уродится же ничего!

— Вы не бойтесь, товарищ Валягин, отрицательный результат — тоже результат, никого за него не накажут. А нам для пробной переработки, думаю, хватит и того, что вырастят колхозы. Вы помните, какая у продукта урожайность?

— Конечно. Она превышает картофель. Клубни до 200 центнеров на гектар. Зелёная масса до 150 центнеров с гектара. Но хочу отметить, кормовая ценность топинамбура гораздо выше, чем у картофеля. Да и с пустырей, думаю, можно что-то взять и при самом минимальном уходе. Вы знаете, крайне неприхотливое растение. И по-настоящему морозоустойчивое. Мы провели целый комплекс исследований. Оптимальная площадь питания, удобрения, посевной материал…

— Стоп, стоп, Александр Александрович! Вот для этого вы нам и нужны. Предлагаю занять должность научного руководителя проекта.

— Мне?.. Что ж, я согласен! — практически мгновенно ответил товарищ Валягин.

«Пиво в Ленинграде наверняка лучше, чем в Свердловске», — догнала поднимающегося за своими вещами овощевода озорная мысль.