Фактор роста

Глава 19 Шерше ля фам

Ночь с 20 на 21 июня 1941 г. Окрестности города Свислочь

По причине крайнего нервного напряжения командир отдельного радиолокационного дивизиона ИЦ ГУ ВВС КА капитан Аркадий Фомин не мог уснуть, а от того ворочался на узкой койке и по старинной русской традиции размышлял: «Как он оказался там, где оказался? Кто в этом виноват? И что со всем этим делать?»

Выходило, что во всём виноваты женщины. Аркадий ещё не понял к добру или к худу произошедшие в его жизни изменения, за то совершенно точно знал с кого всё началось. С Людмилы Версоцкой.

Аркадий Фомин совсем ещё недавно старший лейтенант сам себе безусловно нравился. Высокий с симпатичным, а по мнению некоторых девушек, и волевым лицом. Не дурак, не грубиян и не лентяй. Любитель танцев, джаза и декламировать Есенина перед восхищённой публикой, особенно если публика представлена женским полом и в единственном числе.

И дёрнул его тогда чёрт пригласить на танец эту Версоцкую. Девушка, ну совсем не в его вкусе, раньше молчаливо пожирала его глазами издалека не решаясь подойти. Пожалел, блин. А после танцев устроила настоящую осаду по всем правилам фортификационного искусства. Конечно, его крепость держала и не такие осады, ничего бы и у неё не вышло, побегала и отстала.

Не учёл Аркадий одного, мама Люды была далеко не последний человек в Орле. Сначала его вызвали на дружескую беседу в комитет комсомола родного Заводского района. «Что ж ты хорошей девушке нервы треплешь? Обещал — женись!» — пожурили Аркадия старшие товарищи.

Ждать продолжения старший лейтенант Фомин не стал, и бросился за помощью к своему приятелю Альберту Глейму, служившему в штабе ПВО округа с просьбой направить его куда-нибудь подальше от города. Так уж вышло, что его приятель как раз раздумывал, кому бы предложить возглавить, внезапно объявившуюся, радиолокационную роту ВНОС. Аркадий Фомин на должность подходил без всяких натяжек.

Понять, что дело не чисто, он по уму-то должен был, конечно, сразу. Не прошло и нескольких дней как ему присваивают звание капитан, а его рота волшебным образом становиться даже не просто дивизионом, а «отдельным дивизионом». А ведь это совсем другой уровень подчинённости.

А техника! Огромные американские грузовики, невиданные броневые машины, ощетинившиеся пулемётами. Да такой уровень оснащения он не то, что не встречал за всё время службы, он и не слыхал, что такое может быть.

Правда после разговора с командиром роты обеспечения многое прояснилось. Старший лейтенант Игнат Петрович Зайцев был человеком опытным, так сказать, кручёным. Начал работать ещё до революции в знаменитом Питерском гараже компании «Автогруз» на Малой Посадской, где с началом Первой мировой войны расположились база и ремонтная мастерская Автомобильной роты. Аркадий про такую компанию слыхом не слыхивал, но двадцать пять лет стажа автомеханика впечатляли.

Последним местом работы Игната Петровича был гараж кремлёвский. И его попросили временно поработать на новом месте и помочь товарищам конструкторам настолько уважаемые люди, что Аркадий может быть их только с трибуны и увидит. Да и не скрывал Игнат Петрович, лестно, что именно к нему обратились, как к одному из опытнейших в стране специалистов по автомобилям.

Из разъяснений старшего лейтенанта, зови просто Петрович, ко мне сам товарищ Киров не брезговал так обращаться, стало ясно, что дивизион — это насквозь экспериментальный обнаружитель самолётов, работающий по принципу улавливания радиоволн. А так как сам Иосиф Виссарионович считает проект архиважным для обороноспособности страны, то и техническое обеспечение у него по высшему разряду.

Вот и удовлетворился этим объяснением Аркадий. Не додумал, что дело тут не только и не столько в учёной братии. Такой проект кто-то должен от наркомата курировать, а скорее даже от Партии. Да что тут говорить, все задним умом сильны.

А всё женщины виноваты. Если б лейтенант Тамара Лапина одевалась не так ярко и причёску бы имела не такую вызывающе заграничную, то, наверное, и своего начальника в лице Аркадия не сподвигла бы на… На что она его сподвигла то выходит? А не важно. Не надо быть такой задавакой. Правильно говорят баба на корабле (или в отдельном дивизионе) не к добру! А если их две⁈

В итоге то всё не так плохо и разрулилось. Аркадий хотел позлить Лапину и начал флиртовать с её подружкой, между прочим, фигурка у Леночки то и получше будет, а лейтенант Рузманова как будто только этого и ждала. Закрутилось у них. Теперь ему эта худосочная Лапина и даром не нужна.

Но вот в результате всех этих любовных перипетий передислокация к границе немного, как бы вскользь, от него прошла. Нет конечно обязанности командира части Аркадий выполнял, и не плохо выполнял, но, можно сказать, механически, мысли то о другом были.

Сказано генералом Жигаревым к границе, значит к границе. Сказал бы Павел Фёдорович к тёще, значит поехали бы к тёще. Спорить с заместителем самого, беспощадного начальника ГУ ВВС Смушкевича, успевшего за несколько месяцев прославиться крутизной нрава, у вчерашнего старлея даже мимолётной мысли не возникло.

М-да. Тамару он сначала недооценил. Выходит сам, Аркаша, дурак, сам. Уж с его то опытом должен знать, дурочки таких причёсок не делают. Им, дурочкам, как у Любови Орловой подавай, или как у Валентины Серовой.

Требования Лапиной связаться с начальством воспринял, как попытку привлечь к своей персоне внимание. Но коза его обошла, уговорила капитана Ивлева. Хотя какой Виктор Иванович капитан? Только на бумаге. А так наш главный конструктор сугубо мирный человек. Вот и разрешил Лапиной отправить сообщение майору Самойлову.

По спине, от самого копчика и до темечка, будто пробежала студёная позёмка и капитан Фомин непроизвольно поёжился, вспоминая первый разговор с майором.

Когда вестовой доложил Фомину, что его по радиотелефону вызывает начальник какого-то информационного центра, капитан почему-то решил, что разговаривать будет с кем-то навроде капитана Ивлева. Ну а о ком, кроме такого же учёного, Лапина может говорить с таким поитетом[74]? Все уши прожужжала, коза.

Вот и решил Аркадий сразу показать, что командир он опытный и в чужих советах не нуждается.

— Фомин у аппарата, — копируя манеру говорить командующего Орловской зоной ПВО комбрига Грудяева[75], капитан постарался подпустить в голос вальяжности и властности.

— Представьтесь, как подобает командиру Красной Армии! Пока ещё командиру, — а вот у ответившего властность была не напускная.

А ещё, что, наверное, усиливало эффект многократно, вместо вальяжности, в голосе явно проскальзывали механические нотки безразличия. Наверное, так пожилой кадровик, чьи мысли уже целиком и полностью заняты жизнью после почётной отставки, убивая всяческую надежду, бросает новоиспечённому зелёному лейтенанту: «Ваше место службы — Чукотка, город Анадырь».

— Капитан Фомин, командир 1-го отдельного радиолокационного дивизиона ГУ ВВС РККА.

— Майор Самойлов. Командир Информационного центра Главного Управления ВВС РККА и твой непосредственный начальник. А ты, стало быть, тот самый капитан Фомин, который мнит себя интеллектуалом, не пропускает ни одной юбки и дружит с Альбертом Глеймом?

— Я не… то есть я. Да. Но я не…

Закончить свою путаную мысль капитан не успел.

— Как долго вы работаете на немецкую разведку? Вас завербовал Альберт Глейм?

— Что⁈

— Повторяю вопрос. Как долго вы работаете на германскую разведку? Вас завербовал ваш дружок гражданин Глейм?

— Нет! Я…

— А кто вас завербовал? Это ваше первое задание?

— Нет…

— Значит вы подтверждаете, что ранее уже выполняли задания немецкой разведки?

— Нет! Нет! Нет! Никто меня не вербовал, никакой разведки я задания не выполнял! — Аркадий сорвался в крик, каким-то чудом удерживая себя на грани истерики.

— Значит это не Глейм дал вам задание? Тогда кто вас завербовал?

— Никто мне никакое задание не давал! Я советский человек! — Фомин сделал паузу, набирая воздуха, чтобы пойти в контратаку.

Но видимо человек на том конце провода чётко уловил этот момент. Следующий вопрос прозвучал вкрадчиво и почти шёпотом.

— А скажи мне, советский человек, как так получилось, что тебе никто не приказывал, а секретная аппаратура особой важности оказалась в десятке километров от границы?

Наверное, именно в этот момент норадреналин[76] добрался до мозговых извилин Аркадия, как следует прочищая их от ненужных мыслей. На Фомина одновременно обрушился целый водопад образов, обрывков разговоров. Внезапно стали очевидны, как многие моменты, на которые он раньше не обращал внимание, так и явная ошибочность некоторых его выводов.

Например, почему-то из разговоров с Петровичем он сделал вывод, что его начальник генерал, наверняка, из центрального аппарата НКО. А вот всё то, что лейтенант Лапина пыталась рассказать ему про майора Самойлова он старательно пропускал мимо ушей. Ну какой из Лапиной лейтенант? Причёске своей больше внимания уделяет чем уставу, коза.

В голове всплыл кусок разговора с генералом Жигаревым, где Павел Фёдорович говорит, что его дивизион будет входить в структуру информационного центра. Генерал ещё тогда как-то витиевато выразился в том смысле, что работать будете в округе, а сводки Московского Инфоцентра будут на самый верх идти. С такой интонацией ещё — то ли немного скептической, то ли саркастической.

Ну вот кто на самый верх будет докладывать? Майор что ли?

Но главное, не глупый в общем-то парень, каким-то чутьём замирающего на краю топи человека, осознал, что ответ именно на этот вопрос по настоящему интересует человека на том конце провода. И от этого ответа будет зависеть получат ли развитие обвинения в работе на германскую разведку.

— Мне приказал генерал-лейтенант авиации Жигарев.

— Да ты шо! Сам Жигарев? — Фомин понял, что, судя по всему, произвести впечатление на майора не получилось.

— Письменный приказ есть?

— Не-ет.

В трубке хмыкнули, но, вероятно, Самойлов так громко подумал «дебил», что Аркадий это отчётливо услышал.

— Что он тебе конкретно приказал? Как можно ближе к тексту.

— Найти поближе к границе такое место, чтобы наиболее эффективно использовать аппаратуру и оказывать поддержку авиации округа, — Фомин замялся и собеседник это уловил.

— Не мнись как девка на сеновале. Поздно. Что хотел сказать?

— Я обратился в штаб ПВО округа, чтобы они указали мне место дислокации, — Аркадий подумал вдруг, что все эти оправдания звучат нелепо и жалко. Когда майор произносил «Главное» то ни у кого и сомнений не могло возникнуть в том, что остальные структуры ВВС подчинённые. А когда говорил «Управление» то не было сомнений в том, что там управляют стальной рукой и недремлющим оком. А командира отдельного дивизиона Главного Управления ВВС получается футболили, как кожаный мячик.

— Что ты завис? Мне клещами с тебя каждое слово тянуть?

— Извините. В штабе мне сказали, чтобы я обратился к командиру 9-й смешанной авиадивизии полковнику Савицкому[77].

— Дальше.

— Полковника я на месте не застал, а начальник оперативного отдела штаба сказал, что раз мы дивизион ВНОС то нам следует встать, как можно ближе к границе. Лучше всего для этого подходит аэродром Тарново.

— Нахрена ты вообще к нему попёрся? Во-первых, ты Савицкому не подчиняешься, во-вторых, они там возможностей твоей РЛС даже не представляют. Они вообще там хоть поняли, что у тебя за часть или подумал вы из ПВО округа? Странно, что ты до границы не доехал, остановился бы, когда бампером в пограничный столб упёрся.

— Я думал, мы и есть ПВО округа.

— С хера ли⁈ Короче, сдавай дела заму и зови его сюда.

«Вот и покомандовал, Аркаша» усмехнулся про себя Фомин и уже даже с некоторым облегчением от того, что весь этот геморрой, включая жутковатого майора, достанется разгребать другому, спросил:

— Кого звать? Петровича или Виктор Ивановича?

Теперь уже на том конце провода возникла небольшая пауза.

— Замполит?

— Нету.

— Особист?

— Тоже нету, — на этот раз ответ Фомина позвучал даже с некоторым весёлым злорадством.

— Похоже придётся взять свои слова обратно. Ты, капитан, не шпион. Ты — идиот. Ты же не зелёный летюха, два дня как из училища. Как ты собрался воевать без органов управления? Твоя прямая обязанность первым делом доложить на верх. Это же элементарно. Почему ты этого не сделал?

— А не до начальства мне было, — осмелел, понявший, что терять ему уже нечего, капитан Фомин, — только принял под командование роту, как на тебе — дивизион. Двое суток не прошло, всё бросай, гони в другой округ. Ладно бы просто дивизион! Тут одна техника невиданная каких нервов стоит. А учёная братия. Все с таким гонором, что плюнуть не в кого.

«Коза!» хотел добавить капитан Фомин, но каким-то чудом сдержался.

— Только приехали — вот тебе охрана, взвод новобранцев с зелёным командиром. А их самих охранять надо. Если каким-то чудом глаз себе штыком не высадят, то дички нажрутся так, что потом дристать не передристать. А у меня всего один фельдшер на всю эту ораву. Снабжение опять же. Всё через 9-ю САД идёт. А начальники, что их искать? Они сами тебя всегда находят. Вот вы же меня нашли, товарищ майор, — Фомин с удивлением понял, что ему дали договорить ни разу не перебив.

— Логично. В чём-то ты, конечно, прав, капитан. Но, боюсь, за деревьями ты не увидел леса. Приказываю, немедленно выключить станцию. До моего приезда вести радиолокационный мониторинг воздушного пространства запрещаю. Всю технику спрятать от немецких наблюдателей или за зданиями, если есть, или укрыть в складках местности. Как можно тщательнее замаскировать, выставить охранение и ждать меня.

Считай, что ты пока на испытательном сроке. Но не дай бог, Фомин, с РЛС что-нибудь случится, до трибунала ты не доживёшь.

Капитан Фомин почему-то майору Самойлову поверил.

После телефонного разговора с начальством, Аркадий, естественно, решил поподробней разузнать о Самойлове. К его удивлению Петрович от вопросов всячески уклонялся, отвечая что-то типа: «Да майор как майор, я с ним больно то и не общался». Виктор Иванович принялся доказывать, что Самойлову с его складом ума надо было идти в науку. А Леночка просто отмахнулась, сославшись на нехватку времени: «У Томы лучше спроси, это она с его головорезами постоянно любезничала».

У Лапиной капитан Фомин, разумеется, спрашивать не стал, но вот «головорезы» его не в малой степени озадачили. Головорезы в представление Аркадия — это бандиты на службе мирового империализма, а никак не бойцы самой рабоче-крестьянской в мире армии. Хотя, с другой стороны, какой спрос с девушки, могла услышать от кого-то броское слово, а сейчас повторить, не особо задумываясь о смысле.

Вторая часть мармезонского[78] балета началась, когда Аркадий обмолвился командиру, базирующегося на аэродроме 129-го ИАП, майору Беркалю, что завтра приедет майор Самойлов. Оказалось, лётчику эта фамилия была хорошо знакома. И отреагировал он на это известие, к удивлению Аркадия, неожиданно бурно.

Нужно отметить, что жизнь, несмотря на близость к границе, на полевом аэродроме кипела. Первое и главное — лётчики интенсивно летали. Юрий Михайлович Беркаль очень серьёзно относился к боевой подготовке личного состава, что, впрочем, вполне логично, учитывая близость границы. Второе — на аэродроме находилась бригада строителей, ведущих подготовительные работы к расширению взлётно-посадочной полосы. Третье — работала бригада от авиастроительного завода № 1, занятая тем, что исправляла на истребителях И-153 многочисленные заводские недоделки. Четвёртое — в округе находился Лев Захарович Мехлис.

По слухам товарищ Мехлис нашёл в работе командования округом множество недостатков. Самому генералу армии Дмитрию Григорьевичу Павлову Лев Захарович пенял на беспечность и почивание на лаврах.

И, наконец, в-пятых — всё чаще, во взглядах, бросаемых командирами на ту сторону границы читался тревожный немой вопрос: «Война?»

В общем, у капитана Фомина были все основания думать, что аэродром функционирует на пределе своих возможностей, пока майор Беркаль не позвонил командиру 9-й САД полковнику Савицкому.

Оказалось нет. Сразу же после телефонного разговора активности на аэродроме значительно добавилось. Растаскивались стоящие вдоль взлётной полосы истребители, судорожно докапывались начатые, да почти сразу заброшенные, капониры для самолётов. Появились маскировочные сети, которыми техники, не переставая ни на миг материться, то накрывали какой-то самолёт, то снова сбрасывали, потому что именно этот истребитель вдруг нужно было немедленно переставить на другое место.

Досталось и рабочим с авиастроительного завода. Отловив, отирающегося возле РЛС, бригадира ремонтников инженер полка пообещал последнему все кары египетские если за ночь они не восстановят три самолёта. На возражение бригадира, что нет деталей, сначала последовал ответ: «Ничего не знаю. Хоть роди. Повторная заявка на завод ещё в марте ушла». Но в итоге, если Аркадий правильно понял, договорились снять недостающие детали с машины, попавшей в аварию и повредившей винт.

И если обычную авральную суету, когда кроме необходимого делается ещё какое-то количество совершенно ненужной работы, капитан Фомин воспринял как нечто само собой разумеющееся, то вот дефицит деталей оставил неприятный осадочек.

Ладно службу ВНОС Орловского округа держали в чёрном теле. Страна только-только закончила индустриализацию, армия растёт, всем много чего не хватает. Это понятно. Но истребительный полк на самом острие? И самое обидное, ладно бы это были сложные детали к новейшим, скажем, МиГам! Нет! К бипланам И-15. Хорошо! Если совсем уж точно то к новым И-153. Но это же, всё тот же самый, просто немного модифицированный биплан, который так хорошо себя зарекомендовал ещё в Испании. То есть сколько лет прошло!

А чего не хватает? Стыдно сказать. В основном это элементы подкосов шасси и стабилизатора, детали креплений расчалок к фюзеляжу и детали крепления стабилизатора[79]. Ни мотор, ни пулемёт, не рация, а недорогие и в общем-то не сложные в изготовление детали.

Но всё это, конечно, лирика. Пусть про самолёты у майора Беркаля голова болит, а Аркадию тогда и своих заморочек пришлось по самое горло хлебнуть.

На следующей день все как-то подуспокоились. Что могли, сделали, а что нельзя сделать, покрасили. Но это он, Аркадий, так шутит. Нечего в его хозяйстве пока красить, вся техника новая, и так блестит как у кота яйца. Поэтому перегнали, как могли замаскировали и стали ждать прилёта ужасного майора Самойлова.

Появился Самойлов уже сильно ближе к вечеру, а за время ожидания Юрий Михайлович Беркаль успел поделиться с Аркадием информацией о том, что у начальника Инфоцентра есть свой самолёт. Комполка, как и все остальные лётчики 29-го ИАПа был уверен, что майор Самойлов именно прилетит. Только «Коза» по своему обыкновению, наплевав на субординацию, покрутила у виска.

Объяснила бы нормально, граница в десятке километров, ну кто на транспортном Ли-2 сюда сядет. Это полковник Савицкий на своём И-153 тут примелькался и внимание не привлечёт, так как постоянно гоняет с одного аэродрома на другой. Осваивается. Тогда бы он её, разумеется, послушал. А не вглядывался бы вместе со всеми в каждую точку в небе. Задним умом то все крепки, теперь понятно, чего она ухмылялась. Эх.

Вот бесит Лапина его и всё тут.