Эхо Танорга

Прода 31.05

Картинка серо-буро-жёлтых пятен сменилась на голубое небо и просто серые пятна, а уши заложил городской шум. Так я понял, что мы наконец вышли из здания СПТ. Олаф дёрнулся, помахал рукой, крикнул так, что у меня заложило уши: «Эй ты! Служебная необходимость», — и наконец помог сесть во флаер.

— Увидимся после твоего отпуска, старина. Надеюсь, ты будешь таким же вымотанным, но женщиной в постели, — весело бросил он на прощание.

— Смотри, чтобы тебя шеф вымотал не сильнее, чем меня отдых, — усмехнулся в ответ.

Хлопнула дверца флаера, машина тронулась с места. Я сообразил, что так и не сказал адрес, да и Олаф вроде бы тоже.

— В ближайшую клинику, пожалуйста.

— Как скажете, господин Легран.

— Вы меня знаете? — напрягся я, тщетно пытаясь рассмотреть водителя.

Перед глазами всё плыло, но голос показался смутно знакомым, да и обращение «господин» царапнуло слух. На Танорге так никто не говорит, это типично цваргское обращение.

— Разумеется, господин Легран. Как же не знать сына моего работодателя?

Наконец-то я смог сосредоточиться и вспомнить, откуда этот голос мне знаком. Лоурен! Личная ищейка моего отца! Много лет он выполнял приказы Пьера и был практически членом семьи, но с момента побега из дома я его не видел и не слышал, а потому и подзабыл… Сквозь плотное марево проступил силуэт рогатой фигуры с сиреневой кожей. Зачем отец прислал своего помощника? Я резко напряг пресс, чувствуя, как в животе расползается холод.

— Лоурен, останови флаер. Я никуда с тобой не поеду.

— Поздно, Ален. К сожалению, вы слишком долго игнорировали звонки отца. Он больше не намерен ждать, когда вы приедете.

— Лоурен, ты же не будешь слушать во всём моего отца? Ты прекрасно понимаешь, что я самостоятельный совершеннолетний мужчина и сам решаю, кем мне работать, где жить и что делать. Сейчас мне надо в клинику и позвонить…

Но договорить не смог, так как сиреневое пятно резко дёрнулось и острая боль точечно пронзила бедро. «Шприц», — понял я запоздало. Увы, сопротивляться не было никаких сил.

— Простите меня, господин Легран, но я работаю на вашего отца и выполняю лишь его распоряжения.

Глава 33. Спустя полтора месяца

Мирослава

— Слава, ты идёшь?

— Да-да, конечно. Сейчас, только скину инструкцию новичку.

— Ты опоздаешь.

— Погоди, клиент даже не понимает, где смотреть статистику сопротивляемости существ к оружию…

— Сла-а-ав. У тебя приём через три минуты.

— Хорошо, бегу. Подожди меня тут, пожалуйста.

— Конечно.

— Слава, куртку!

— Да здесь три шага, мне не нужна.

Я торопливо захлопнула крышку новенького ноутбука, положила на тканевое сиденье флаера и выскочила на улицу, одёрнув толстовку. Ноутбук, как и многое другое, подарил Тимофей. За последние полтора месяца этот мужчина стал настоящим кругом спасения, обеспечив всем что нужно материально и помогая советами буквально на каждом шагу. Он же и настоял, чтобы я прошла полное медицинское обследование после выстрела «агонией» в упор.

«А если всё же какая-то из пуль разорвалась и сейчас циркулирует у тебя в крови? Слава, я не хочу, чтобы ты внезапно умерла», — строго сказал он, и… мне пришлось согласиться. В клинике выяснилось, что выживший после применения «агонии» — это такая редкость, что неизвестно, как правильно проводить лечение. В итоге мне назначили еженедельное диагностическое обследование.

— Сложно проверить целиком организм за раз и убедиться, что с вами всё в порядке, — развела руками молоденькая док после первого приёма. — «Агония» — уникальная разработка, и у нас столь мала статистика удачных случаев излечения, что хотя бы полтора месяца вам надо наблюдаться. Мало ли что пойдёт не так? Лучше перестраховаться.

Пришлось согласиться. Тем более что Тимофей вновь воспользовался лицензией дока, подсуетился и сделал так, чтобы эти приёмы были для меня бесплатными. В последние полтора месяца он только и делал, что заботился обо мне. Купил одежду и вещи первой необходимости, оформил туристическую визу, чтобы я проживала на Танорге легально и меня не выставили вон при первой же проверке документов, ненавязчиво помог с работой. Пару раз Тимофей брал меня с собой в свой стоматологический кабинет и «случайно» знакомил с обеспеченными молодыми людьми, которые, как оказалось, никогда раньше не играли в «Эхо Танорга», но только услышав название игры и мою профессию, сразу же записывались на сессию. У новых клиентов тут же нарисовались приятели, которые тоже горели желанием попробовать себя в «Эхо». Я лишь изумлённо разводила руками и записывала всех в ежедневник по тройному, как настоял Тимофей, тарифу.

— Поверь мне, девять кредитов — это сущая ерунда, — говорил Тим.

— Да какая же это ерунда?! Это огромные деньги! — восклицала я, не понимая, как люди вообще могут столько тратить на игры. Это же целое состояние на развлечения, если принять во внимание регулярность наших занятий…

— Ты не с той стороны на это смотришь, Слав. Вега чуть не откололась от Танорга. Люди после мировых стрессовых ситуаций, таких как пандемии, кризисы и катастрофы, ищут способы справиться с тревогой и эмоциональным напряжением. Одним из таких способов являются игры. Не все привыкли обращаться к психологам, в некоторых кругах это может считаться слабостью. Игры — это безопасный способ борьбы с эмоциональными трудностями и разгрузка мозгов. Ты берёшь существенно меньше, чем психологи, так что считай, что всё честно.

Тимофей каждым жестом, словом и действием показывал свою заботу, но в какой-то момент я почувствовала, что она начинает душить. Благодаря тому, что на планете гравитация больше, чем на спутнике, мне не требовалось столько часов проводить в тренажёрном зале. Наконец-то образовалось свободное время, которое Тимофей попытался занять… собой. Если вначале это были ненавязчивые экскурсии по Таноргу, то со второй недели пошли настойчивые приглашения в парки аттракционов, иллюзионы, рестораны… На третью неделю моего пребывания на Танорге я вызвала Тима на серьёзный разговор и попыталась донести, что бесконечно благодарна за помощь, обязательно верну долг, но встречаться с ним не буду.

Он обиделся за то, что я собираюсь отплатить.

— Да как ты могла подумать, что я намекаю на деньги?! Я же не поэтому тебе помог, а по-дружески! Мне вообще от тебя кредитов не нужно! — кричал Тим, будто фразой «я всё верну в течение года» я его жестоко оскорбила.

Из-за ссоры на некоторое время он остыл. А потом всё началось по новой, но существенно мягче. Тимофей уже не настаивал на выходах в рестораны, но как-то так делал, что нет-нет, но у нас вдруг вырубалось электричество и внезапно получался совместный ужин при свечах. В другой раз он вытащил меня «одним глазочком» посмотреть водопад, но во флаере закончилось топливо. В итоге мы целый выходной провели на природе, пока машина заряжалась от солнечной батареи. И всё это перемежалось с невзначай брошенными комплиментами и искренним восхищением.

Я чувствовала себя гадко, потому что не могла ответить взаимностью. Мне всё чаще и чаще хотелось побыть одной. Моё внутреннее эмоциональное состояние ещё и усугублялась тем, что мы жили на одной жилплощади. По факту, я даже в туалет не могла сходить, чтобы не встретиться с Тимом, который тут же начинал о чём-то расспрашивать или заводил разговор на свою любимую стоматологическую тему.

Я выскочила из душного салона флаера на дальней части парковки и с удовольствием вдохнула морозный воздух. Хоть полчаса побуду вне общества таноржца. И да, куртка не помешала бы, но возвращаться за ней не стану. Я обогнула десяток роскошных флаеров (впрочем, на Танорге это не было редкостью, просто взгляд всё никак не мог привыкнуть к обилию личного транспорта), перебежала дорогу и направилась ко входу знакомой клиники.

Объективно говоря, Тимофей был очень хорошим. Полгода назад он пытался произвести на меня впечатление в качестве брутального Торнадо, но на деле оказался в разы мягче и адекватнее. И это било по моим натянутым нервам вдвойне, потому что куда легче огрызнуться на навязанное общество неприятного мужчины, чем на деликатные ухаживания воспитанного человека. Если бы моё сердце не было занято, то, вполне возможно, я бы и попробовала…

Увы, сердце оказалось занято настолько плотно, что я даже не видела мужчин в таноржцах. Словно Ален оставил во мне какую-то частицу себя, которая напрочь блокировала мысли о других мужчинах. Что бы ни произошло, я нет-нет и выпадала из реальности, видя перед собой лицо Алена. Его сосредоточенные брови, хмурый лоб, беглую улыбку. Тело помнило его прикосновения, а мозг порой играл дурные шутки, выдавая обонятельные галлюцинации. Порой я готова была поклясться, что улавливаю тонкий аромат его одеколона. Чувствуя себя немного сумасшедшей, я как-то отправилась в ближайший супермаркет и перенюхала все популярные мужские запахи, но того самого так и не нашла.

В отличие от общества Тима, я никогда не тяготилась присутствием Алена. Что в «Эхо», что в реальности… Ал всегда откуда-то знал, когда нужно промолчать, а когда можно пошутить. Рейнджер безупречно чувствовал Славяна, словно эхолокация в его сознании мгновенно посылала волну, отражающуюся от каждого моего движения и мысли. Совершенно неуловимо он стал моей второй половинкой — и там, в «Эхо», как великолепный напарник и понимающий друг, и здесь, на Танорге — как внимательный мужчина и восхитительный любовник.

— Не проходите мимо! Пожертвуйте кто сколько может! — вклинился в мои размышления бойкий голос парня с листовками.

Тонкий одноразовый пластиковый листок со знакомым изображением космических лифтов оказался перед глазами.

— Собираем на восстановление жилья на спутнике! Более трёх тысяч вегианцев оказались бездомными, а нескольким десяткам нужна чистка крови от «амброзии»! Не проходите мимо!

«Я сама бездомная вегианка», — подумала про себя, но тут же устыдилась. В конце концов, сейчас живу на Танорге и зарабатываю. Приложила коммуникатор к штрих-коду на пластели[1], переводя кредит. Парень благодарно кивнул и пошёл зазывать народ на пожертвования дальше. Я же заметила время и ускорила шаг.

Лестница, ресепшн, второй этаж. Здесь принимает мой док, и диод над дверью горит голубым, укоризненно говоря, что приём уже начался. Шварх, надеюсь, примут!

На Танорге опоздание на одну-две минуты считается опозданием, в отличие от Веги, зато и в очередях стоять нигде не нужно, если назначено точное время.

— Мирослава Рябинина. Извините за опоздание, — бросила я, залетая в уже привычный кабинет.

— Ох, а я думала, что вы уже не придёте. — Молоденькая док, Лада Кострова, оторвалась от экрана компьютера.

— Почему? — удивилась, поспешно скидывая толстовку и расшнуровывая ботинки.

— Пять предыдущих скринингов показали, что вы здоровы. Сегодня последний, и вас не было в коридоре… У вас что-то болит?

Я невнятно пожала плечами. После того как я сняла бронежилет впервые, на том месте, куда пришёлся выстрел, обнаружился огромный синяк. Док ахнула и намазала меня какими-то мазями, но, если честно, тогда ничего практически не болело. Привыкшая к синякам и ссадинам в «Эхо», я вообще не заметила ту гематому. Зато сейчас, когда всё сошло, меня начало мутить, и по вечерам немножко побаливало ниже пупка. Не то чтобы серьёзно, скорее, так… Я списывала это на разницу в питании, составе воздуха и немного иной гравитации.

— Ясно, ложитесь, запускаю, — произнесла док.

Прозрачная крышка медицинской капсулы зашуршала, отделяя от пространства комнаты. Задача ближайших десяти минут была лежать и не двигаться, чтобы многочисленные сканеры перепроверили организм, всю кровеносную систему и органы. Я попыталась расслабиться и подумать о чём-нибудь хорошем. Как и всегда, мысли достаточно быстро вновь скакнули к Алену.

За прошедшие шесть недель он так не ответил ни на единый мой звонок. В головизоре крутили новость, что благодаря грандиозному делу о наркотрафике на спутнике комиссар Ален Легран получил повышение. По всей видимости, у него больше не было времени на меня. Первую неделю я ему писала… На коммуникатор и в личные сообщения на форуме. Боролась с внутренним голосом, который говорил, что так откровенно навязываться мужчине нельзя, и снова звонила. То ли комиссар поставил меня в чёрный список, чтобы я больше его не беспокоила, то ли вовсе всё время был вне сети — я точно не знала.

На третью неделю пребывания на Танорге, не выдержав неизвестности, я решила пробраться в главное здание СПТ и посмотреть в глаза Алену. Пускай он меня использовал как гейм-проводника, пускай за это получил повышение, но почему он не может сказать лично, что между нами всё кончено? Почему избегает? Неужели я настолько ошиблась в нём?!

В душе всё переворачивалось вверх дном и протестовало, стоило вспомнить слова секретарши шефа полиции, но по факту… по факту выходило, что она права. Такие блёклые серые мышки с низов Веги не в состоянии заинтересовать комиссара полиции. Предлог показаться в СПТ был самым простым — возврат бронежилета. Вот только у меня не получилось увидеться с Аленом.

— Комиссар Легран блестяще справился с последним заданием и сейчас находится в заслуженном продолжительном отпуске, — сообщил полицейский на охране, забирая имущество СПТ.

[1] Пластель — тонкий пластиковый лист или табличка, на котором печатают информацию. Дешёвый и в то же время экологичный вариант носителя информации в ФОМ. Легко перерабатывается путём нагревания и повторного использования.