Эхо Танорга

Прода 3.05

Глава 25. Семьдесят два часа

Мирослава

Не могу вспомнить, чтобы спала на двуспальной кровати. Впрочем, спать с мужчиной в обнимку тоже было в новинку.

Секс с Аленом был потрясающим. Ярким и оглушающим. Ошеломительным до потери сознания. Сердце билось где-то в горле. Каюсь, я и представить себе не могла, на что соглашалась, когда поцеловала его… Но я ни о чём не жалела.

Внезапно проскочила мысль не говорить о том, что я никак не предохраняюсь. Однако это стало бы обманом. На Танорге девушки предпочитают ставить себе гормональные имплантаты, но я переехала с планеты, когда мне было двенадцать. А качественные противозачаточные таблетки на Веге стоят дорого. Дешёвой же химией травить себя не хотелось.

Большинство вегианцев вообще предпочитали сразу делать вазектомию, так как квот на рождение детей у них не имелось, но что-то подсказывало, комиссар Легран вазектомию не делал. Да и зачем ему? Он-то, в отличие от меня, вполне может завести ребёнка. С его профессией у него далеко не одна квота. Но, наверное, вопрос детей — не та тема, которую стоит поднимать за секунды до финала мужчины.

Секс оставил приятное послевкусие и сладкую негу во всём теле. И когда я подумала, что всё, Ален вдруг приподнялся на локтях и сказал:

— А теперь предлагаю по второму кругу, медленно и со вкусом. И с презервативом, разумеется.

Совместный душ и окончательный переезд в спальню я почти не запомнила — так сильно устала, что заснула, кажется, ещё под струями воды. Зато проснулась раньше Алена, услышав характерное тихое жужжание.

Трынь-трынь.

Яркий свет ударил в глаза, я зажмурилась, несколько секунд давая себе привыкнуть к освещению, и оглянулась. Мой коммуникатор лежал на тумбочке, а вот экранчик на руке Алена, который нахально положил во сне ладонь на мою попу, тускло светился.

— «Отдел по борьбе с бедностью». — Ошеломлённая, я прочла название контакта вслух и этим разбудила владельца коммуникатора.

— А? Что? Уже утро? — Он сонно потянулся и машинально прижал меня к себе.

— У тебя входящий звонок.

— А, ерунда.

Он кинул взгляд на запястье и тут же сбросил контакт.

— Почему ты не взял трубку?

— Отец. — Ален поморщился. — Спешит рассказать, какой у него никчёмный сын.

— Никчёмный? — оторопело повторила я.

В моих глазах Системная Полиция всегда принадлежала к элите Танорга. Этим людям разрешалось даже то, что не могли себе позволить многие бизнесмены и изобретатели именно потому, что они были важными винтиками Аппарата Управления. Подавляющая часть полиции была роботизирована, но именно люди были верхушкой цепи, именно людей-офицеров уважали всегда. Даже на спутнике, называя полицию «мусорами», никто из вегианцев на деле не хотел встречаться с ней, потому что все знали: в случае конфликта СПТ встанет за своих горой. Как и АУТ, впрочем.

— Мой отец очень влиятельный… мужчина. Он хотел бы, чтобы я пошёл по его стопам. Стал бы сенатором, дипломатом или судьей… Одним словом, приличным наследником, которого не стыдно показать в обществе. Он хотел бы «благородную» профессию для единственного сына.

Мысли в голове коллапсировали. Сладкую утреннюю негу как сдуло ветром.

— Но… разве СПТ — это недостаточно благородно?!

Ален криво усмехнулся.

— Для него то, что делаю я, — это… — Он задумался, накручивая распустившуюся косичку на свой палец. — Ну, что-то вроде разочарования. С другой стороны, само моё существование для него — позор.

— Ал… — ахнула я. — Не говори так!

— Но это так. Мой отец — чистокровный цварг.

— Цварг? — ошеломлённо повторила я, рассматривая… самого человеческого мужчину напротив! Ни фиолетовой кожи, ни витых чёрных рогов-резонаторов, ни хвоста… ничто во внешности Ала не говорило о том, что у него в предках вообще мог затесаться цварг. Нет, конечно, ночью после трёх шикарных финишей у меня закрались кое-какие мысли, что не бывает так у простых смертных без допинга, но цварг?..

Комиссар в ответ лишь криво усмехнулся.

— На Цварге в последние столетия рождается катастрофически мало женщин. Мой отец, Пьер Легран, в своё время лоббировал тему межрасовых браков и как сенатор показательно взял в жёны таноржку, чтобы продемонстрировать всем, что можно находить жён за пределами родины. Планетарная Лаборатория высчитала, что в браке с человеком вероятность рождения цварга девяносто восемь с половиной процентов. Гены цваргов считаются доминантными. Ещё процент с небольшим приходится на полуцваргов, и мизерная, практически ничтожная вероятность на сочетание генов таким образом, что на свет появится человек.

Ален криво усмехнулся, а я, пребывая в полнейшем шоке, смотрела на него. Теперь становились понятными те мелочи, отличающие его от всех мужчин, которых я встречала раньше: необычно техничные движения в «Эхо», не по-человечески красивый голос, обладающий почти гипнотическим воздействием, казалось бы, «сухая» фигура, но за которой кроются огромная сила и скорость.

Поддавшись внутреннему порыву, я обняла мужчину, машинально зарываясь пальцами в густой и мягкий ежик. Да… таких восхитительных волос у человеческих мужчин я тоже не встречала.

Тем временем комиссар Легран продолжил:

— Вероятно, веди себя я так, как этого ожидал отец, я бы ещё сумел стать сыном, которым бы он мог гордиться, но увы… Я постоянно занимался не совсем тем, чем бы он хотел. Мои детские увлечения склонялись к «пролетариату», как любил выражаться мой отец. Поверь, в его устах это серьёзное ругательство. Я постоянно прогуливал уроки, лазил по деревьям и приходил домой в грязных от коры и сока ягод штанах. — Ал мимолетно улыбнулся воспоминаниям из прошлого. — А однажды я забрался на общественную свалку и смастерил из того, что там нашёл, велосипед. Ну знаешь, нашёл очень старый велик, подобрал к нему цепь, купил на строительном рынке масло, заменил колеса… Перемазался во всём и пришёл домой грязный, как бездомный.

— У тебя не было велосипеда?

— Отец считал велосипед бессмысленной и глупой затеей, он говорил, что велосипед — это для гуманоидов уровнем ниже и не стоит тратить на это время. В качестве физической нагрузки он предлагал фехтование, каратэ и бассейн, в качестве общения с правильными сверстниками — гольф, ну а средство передвижения — собственный шофёр и флаер.

— И вы из-за этого ругались?

Ален хмыкнул.

— Ну, настоящий скандал был лишь тогда, когда журналисты умудрились сфотографировать меня в совершенно непотребном виде… Я, как назло, в тот день ещё и пролил машинное масло на брюки. В жёлтой прессе вышла скандальная новость, что уважаемый член Аппарата Управления Цваргом Пьер Легран заставляет своего сына побираться на помойках.

Я не удержалась и хихикнула, представив себе ситуацию. М-да…

— Я был трудным ребёнком. Понимаю, что отец всегда хотел только лучшего… Но его забота душила. Как только мне исполнился двадцать один год, я сбежал из дома.

Он открыто посмотрел на меня. Возможно, считал, что я буду осуждать, что он не ценил родителей и всё, что давала семья. Мне в своё время пришлось улететь на Вегу. Но у меня все эти годы был Ник… Он меня поддерживал так, как никто другой. Пускай младше на восемь лет, но он был. А Ален все эти годы был один.

Сердце защемило.

— Может, ты собирал велосипеды на свалках вместо учёбы и выбрал «неблагородную» профессию по меркам твоего отца, но ты выбрал самого себя. На мой взгляд, это куда важнее, чем всё остальное. Люди, которые совершают поступки лишь потому, что кто-то этого от них очень ждёт, со временем начинают ненавидеть себя, а затем и окружающих. Ты поступил смело и честно по отношению к себе.

Але внезапно улыбнулся.

— Из нас двоих, Слава, смелая — это ты.

И с этими словами я почувствовала, как его горячая рука забралась под футболку, легла на мою ягодицу и ощутимо её сжала.

Как, снова?..

В тёмных глазах напротив заблестело золото, а я почувствовала, как меня застали врасплох. Нервные окончания закололо в месте прикосновения Алена, и затем, когда он настойчиво потёрся, меня и вовсе накрыло благоговейной истомой. Разум отключился, сознание поплыло на волнах блаженства. В этот раз секс существенно отличался от того непотребства, что творилось ночью. Он был настолько медленным и неторопливым, словно Ален задался целью изучить каждый сантиметр моего тела. Сильные и чуткие пальцы скользили вдоль позвоночника, по пояснице, вдоль икр. Такого внимательного любовника, как Ален, ещё не было в моей жизни.

Я получала колоссальное удовольствие. Даже после того, как меня накрыла ошеломляющая лавина оргазма, Ален несколько минут баюкал меня в руках, потом помог принять душ и приготовил завтрак. И лишь после этого ушёл на работу.

Душу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, я была беспардонно, просто неприлично счастлива, а с другой… Ник, проблемы на Веге, работа. Разве можно чувствовать себя счастливой в такой обстановке?

Я вздохнула, ощущая, как с уходом Ала в квартире что-то изменилось, но запретила себе грустить. Сразу же направилась к коробкам с игровой платформой и костюмом, чтобы выйти в «Эхо» и попробовать поискать людей из наркокартеля самостоятельно. Признаться, как это делать, у меня не было ни единой мысли. Легран упомянул, что все эти месяцы он втирался в доверие к разным игрокам, в некий момент отпускал двусмысленные фразы про «амброзию» и тому подобное, а затем смотрел на реакцию, но, увы, мне было такого не дано. Да и, боюсь, я всё бы сломала ему, если бы наткнулась на настоящего наркодилера или зависимого человека. А потому я бегала по картам, наблюдала за игрой, за движениями, прикидывала, как вообще они могут встречаться и обмениваться информацией, ведь карт много, игроков ещё больше.

Ровно в двенадцать часов дня я сделала паузу и вернулась в реальность, чтобы посмотреть новости. Как Ален и упомянул, в полдень на всех голоканалах Танорга объявили трансляцию на фоне главного здания Системной Полиции. Множество подтянутых крепких мужчин в форме полицейских со значками на груди треугольником выстроились вокруг крупного, если не сказать тучного, мужчины. Как я поняла позднее, это и был главный шеф полиции Танорга — Елисей Варфоломеевич Златопольский. Где-то на границе камеры один раз я увидела лицо Леграна, и сердце отчего-то сделало кульбит в груди.

Коротко откашлявшись, шеф полиции зачитал текст с планшета. На Веге была объявлена угроза чрезвычайной ситуации из-за наводнения спутника синтетическим наркотиком под названием «амброзия». Пошли сухие числа погибших и пропавших без вести. Вся информация подавалась максимально короткими и рублеными фразами, всё сводилось к тому, что люди подсели на наркотики в массе. О том, что многих подсадили на «амброзию» без их ведома (об этом за завтраком мне тоже рассказал Ал), СПТ умолчала. В конце выступления господин Златопольский коротко сказал, что ситуация под контролем, но космические лифты и иные пути транспортных сообщений планета — спутник временно заблокированы. В ближайшее время восстание будет подавлено.