Его Величество Мертвец Том 5

Глава 31

Сижу, рассматривая разведчиков.

Поскольку эти наблюдательные птички зверем были редким и доступным не всем князьям, можно сделать вывод, что на нас вышел кто-то серьёзный. Дальше, само собой, было всего два варианта. Либо князья приходят сюда с большой армией и пытаются нас прихлопнуть, либо приходят, чтобы договориться. В вариант, что они вообще махнут на нас рукой с формулировкой: «нехай живут», я, откровенно говоря, не верил. В принципе, я в вариант с «договориться» не верил тоже. Всё будет так, как я говорил Нэру: сначала князья эпично отхватят, а уже потом будут думать про мирное сосуществование. Исходя из таких предпосылок, мы и готовились к горячей встрече. Впрочем, вариант с «договоримся» имел место быть, и для этого я всё подготовил, благо и готовить там было не особо много.

Покуда лично от меня подготовка ничего не требовала (стратегическое руководство после возведения первого монолита я мог вести, не вставая с кровати), я занялся изучением кристалла. Остроухих мои манипуляции не особо напрягали, кроме зануды, тот всё ворчал. Женщины, судя по всему, освобождение через смерть примут с облегчением. Я же, осторожно ковыряясь в сплетении магии, тихо ехал крышей. Расплетал хитрую вязь сложнейшего заклинания и пародировал одного гения с его: «Почему? Да почему? А, вот почему».

Если я правильно понимаю, а это совершенно не гарантировано, древние использовали как бы универсальную ману. С нюансом, что универсальность этой энергии не столько в возможности применять любые заклинания любых школ, сколько в самой сути. Эта магия как бы была силой творения, божественного творения. Собственно, отсюда и чудовищная власть древних над миром. Тем не менее, когда приходило время творить заклинания, универсальная энергия выделяла… потоки? спектры? Всё же потоки, стихийные, или как в этом кристалле, магия смерти. Да, фокус с душами четырёх несчастных был провёрнут именно магией смерти. Вопрос: как? Насколько я знаю, магия смерти появилась после древних, и среди них некромантов не было.

Был, кстати, вариант, что эти потоки магии смерти появились вместе с магией смерти, а до этого оно работало как-то иначе. Звучит фантастично, заклинание само перестроилось под влиянием внешних факторов, а не разрушилось, так обычно не бывает. Однако чужеродность некоторых элементов продолжала убеждать меня в возможности этой теории. По большому счёту именно благодаря тем элементам, что касались манипуляции душами, у меня вообще имелась отправная точка, с которой я начал расшифровывать конструкцию этого артефакта.

Если с той частью, что отвечала за работу с душой, всё было в каком-то «понятно» (по крайней мере, я понимал, как происходит процесс), то, нащупав часть, отвечающую за создание тела, я застопорился, пытаясь осознать подход неизвестного творца. Магия смерти могла творить материю из энергии, слегка нарушая законы реальности при создании высшей нежити. Так создавались фурии, например, да и личи в какой-то мере. Некростроения — вообще отдельная тема. Однако здесь концептуально артефакт пользовался законами мироздания, только не со стороны естественного течения жизни, а со стороны… богов. Буквально заклинание говорило: «я сказал да появится тело», и появляется тело. Надо ещё взглянуть на это в процессе, может, даже предложу остроухим пройти ещё один цикл перерождения науки ради, но то, что я видел, заставляло мозги чесаться. Я понимаю, как все эти элементы работают по отдельности, но комплексность построения ускользает.

Глядя на всё это, анекдот придумал. Приводят советские учёные своих коллег из-за рубежа в большой цех и говорят: «смотрите, это — квантовый компьютер». Зарубежные учёные отвечают: «подождите, но мы же видим, вот лампы, перфокарты, механическая логика». Советские учёные подтверждают: «да, лампы, перфокарты, механическая логика, но компьютер квантовый».

Или другая аналогия. Приходят к шаману и спрашивают: «ты умеешь вызывать дождь?». Он кивает: «умею». Берёт бубен, начинает плясать, что-то тараторить, бить в бубен. И начинается дождь. По отдельности все его движения не имеют смысла, но в комплексе начинают работать. Вот и я смотрю на различные элементы, понимаю, что они делают. По отдельности они не могут творить материю, да ещё и с такими мизерными затратами энергии. Однако стоит охватить весь комплекс творимой магии, и ты начинаешь понимать, что простейшие элементы встроены в иерархию, и создают контуры и воздействие на реальность иного уровня. Сумма элементов не равна всему комплексу магии. И вообще, как бы да, магия так и работает, в целом. Только здесь разрыв между простой основой и получаемым результатом просто чудовищный. Очень хочется разобраться, как оно взаимодействует, понять логику. Не факт, что смогу воспроизвести, но вдруг? В смысле, я же уже подобное проворачивал, когда создал воронку душ и весь тот ужас.

Ко мне пришла Лидия. Как самая общительная (общались с другими, впрочем, больше жестами, языковой барьер пока не пробивался), она получила от вампиров личное имя, к чему отнеслась совершенно равнодушно. Могу её понять, через какое-то время она об этом имени всё равно забудет.

— Вы хотите повторить такой артефакт? — спросила Лидия.

— Только изучить. В нашей культуре использование подобного артефакта на разумном будет считать пыткой. Думаю, даже в качестве наказания за самые страшные преступления обречение на подобную судьбу сочтут слишком жестоким.

Лидия невесело улыбнулась.

— Удивительно. Вы очень милосердны.

— Всё относительно. У нас довольно строгие и жёсткие законы. Другое дело, что большинство граждан могут спокойно прожить всю жизнь, и им даже в голову не придёт нарушать закон.

— Я не совсем вас понимаю, Арантир.

— Ну да, вы же никогда не жили в большом обществе. Понимаешь, сейчас насколько могущественных магов нет, даже больше скажу, большинство правителей вообще не маги. И чтобы разумные сосуществовали и не убивали друг друга просто так, не воровали, не отбирали силой, существует закон. Система законов. Крестьянин работает на земле, закон принуждает его платить налог, но закон же защищает его от грабителей и бандитов. Будь ты гражданином Союза, могла бы получить землю, построить дом, или засеять чем-нибудь, или использовать под выгон скота. А вот продать землю уже нельзя, продажа земли у нас запрещена. Получая с земли продукты, ты можешь их продать, или можешь обработать, сделать из хмеля пиво, например, и продавать уже пиво. А покупать пиво у соседа и перепродавать его в городе уже не можешь. Но если ты держишь магазин в городе, покупать пиво у поставщика и пускать его в розницу — пожалуйста.

— Очень сложно, — призналась Лидия.

Киваю:

— На первый взгляд да, но эта система существует не просто так. В некоторых государствах законы, на первый взгляд, не слишком строгие. За нарушения всего лишь штрафы, только в серьёзных случаях арест и содержание под стражей. Казалось бы — идеальные условия, но подчас за ними скрыт обман.

— Какой?

— Те, у кого деньги, выигрывают. Нарушил закон — откупился. А у кого денег нет — страдают. И чтобы выжить, вынуждены нарушать закон. А те, у кого деньги есть, нарушать закон тоже вынуждены, чтобы стать ещё богаче. Это грубое описание, я стараюсь передать саму ситуацию. Мягкость законов не гарантирует хорошей жизни, строгость вовсе не означает давления со стороны властей.

Оборачиваюсь к остроухой.

— Гражданам Союза живётся спокойно и свободно. Они уверены, что в их жизнь не ворвутся проблемы из ниоткуда. Никто, обременённый властью, не посмеет просто войти в их дом и что-либо отбирать силой. Никто не лишит их достатка и заработка. Их защищает закон, строгий и единый для всех. Это правда. Но законы наши не милосердны. По невнимательности или из злого умысла совершил ошибку, причинившую вред другим гражданам — отхватишь проблем полную телегу, и не только ты сам, но и твой начальник, допустивший тебя до работы. У вас были строгие хозяева, наказывавшие по своей прихоти. У нас строгие законы, накладывающие на каждого мешок ответственности.

Вернулся к изучению кристалла.

— Не хочу обнадёживать раньше времени, но в моих планах найти способ вас освободить. Для меня это способ изучить магию вашего времени. Если получится — станете гражданами, увидите, каким может быть мир без обнаглевших до безобразия ублюдков, способных по своей прихоти менять ландшафт.

Лидия издала непонятный звук, вроде смешка, но какой-то обречённый.

— Пора всерьёз учить ваш язык, да?

Отрицательно качаю головой и вновь поворачиваюсь к остроухой.

— Нет, упираться не стоит. Мне придётся попросить вас пойти на следующий цикл, чтобы разобраться в работе кристалла.

Женщина внешне не выразила никаких эмоций по поводу подобной перспективы.

— Сделаем по вашему приказу.

Она использовала слово «приказ», потому что других повелительных слов не знала. Любое слово хозяина было приказом. И безразличное отношение к очередной смерти тоже понятно. Без подобного фатализма, наверное, с ума можно сойти, и я не про ситуацию сейчас, а про их жизнь вообще.

— Лучше напиши самой себе сообщение, чтобы, когда вновь проснёшься, быстрее разобраться в происходящем. Уверен, вы будете шокированы, когда увидите меня, едва пробудившись.

После небольшой паузы, во время которой женщина выглядела задумчивой, Лидия кивнула.

— Да, напишу.

Кстати, насчёт напишу.

— Лидия, давно хотел спросить. А среди рабов много грамотных?

Впервые увидел её смущение.

— Нет, писать учили не всех. Главных слуг, помощников и… Наложниц, которым предстояло родить от нерса’цхадеш. Но мы знали лишь атса’цхана. Киатса’цхарига, истинная речь, находилась под запретом.

Заминка Лидии была столь короткой, что не слушай я внимательно и не заметил бы. Но я слушал, однако развивать тему не стал. Эти нюансы мне не были особо интересны, о сложностях зачатия с магами я уже успел от наших магов узнать. Зачем вообще древним дети — узнаю как-нибудь в другой раз. Про речь рабов я тоже уже знал, понял из противоречивых ощущений от «перевода».

— Ясно. Не удивлён, даже само знание киатса’цхарига даёт некоторую власть. Не удивительно, что эти знания находились под строгим запретом.

Я вернул внимание кристаллу, задумавшись на тему протягивания своих шаловливых ручек к магии в кристалле. Может, удастся вмешаться в процесс? Уловить, как распадающейся души возвращались и соединялись с создаваемой. Если повезёт, смогу помочь остроухим сохранять воспоминания. Правда, не думаю, что воспоминания о собственной смерти от распада души приятны, но эту цену можно заплатить.

А если я постараюсь полностью воспроизвести заклинание, вложенное в кристалл? Потребуется материальный носитель, но если выйдет — откроется возможность ставить эксперименты не на самих остроухих. Да, все эти варианты следовало проверить и отработать.