Миротворец II. Дипломатия Мечей

Глава 4

Непчич начал заливаться багрянцем. Как всегда, когда внутри него разгоралось бешенство. Но если он не сдержится, то может похоронить все переговоры. И тогда у Кнежевича появится время. А, если мы умудримся тут ещё и пересобачиться друг с другом, то Михаэль обретёт полноценный шанс на создание нам огромных проблем.

Я не мог этого допустить. Надо было немедленно переключить внимание на что-то другое.

— Вопрос наследования даже не стоит, — спокойно, но твёрдо обозначил я. — Анте — действующий наследник. Он был обманом втянут в аферу своего дяди, который убедил его, что княжна София и воевода Непчич собираются превратить Иллирию в русского вассала. Убыточного и совершенно зависимого. Что не нужно ни иллирийской знати, ни самой Российской Империи. Только сотрудничество. Только экономические, политические и культурные связи, с прозрачными правилами и равноправным сотрудничеством.

Равноправным, конечно, громко звучит. Потому что между великой державой, как Россия, и региональной, как Иллирия, равноправное сотрудничество было просто невозможно. Но проговорить именно эти слова было обязательно.

Дипломатические нюансы, что тут поделаешь?

Я продолжил говорить:

— Ему было непросто принять мою позицию, но он всё осмыслил и нашёл мои доводы более чем убедительными.

— Наивно. Господин Анте только что был на противоположной стороне, — сказал Караджич. — Сначала он делал заявление о том, что воевода Непчич — бунтарь. А потом ловко сменил сторону, как только оказался в ваших руках.

Анте пальцами сжал край стола, даже не заметив этого. София едва коснулась его рукой, чтобы привести в чувство. Он тут же дёрнул головой в её сторону, но быстро взял себя в руки и выдохнул, перестав выглядеть как натянутая на полную струна.

— Знаете… — начал я. — Вы правы. Он вполне мог сменить позицию исключительно для вида, — в этот же момент и София, и Анте стрельнули в меня ошарашенными глазами, а Непчич — недоумённо-злым взглядом. — Но что это меняет, если он законный наследник? Единственный, кто обладает правом на наследование, пока князь Адриан отсутствует. И какое право имеют все присутствующие, вместе взятые, лишать его этого священного права?

Повисла тишина. Но, если хорошенько прислушаться, я уверен, можно было услышать скрип шестерёнок в этих головах.

— Легитимизм во всей красе, — широко улыбнулся Демидов, продолжая стоят. Он нависал над всем столом, как голодный коршун. Хищник. Прирождённый.

— Вы не согласны? — тут же спросил я. Твердо. Без увиливаний. — Может, Вы считаете, что вправе вообще ставить вопрос статуса господина Анте под сомнение?

— Нисколько! — ничуть не смутился он. — Но поднять эту тему я просто обязан, — он постучал пальцем по столу.

— Вы её подняли. И это правильно, — кивнул я. — Потому что даже если господину Анте заблагорассудится за что-то кому-то отомстить, то он может попытаться. Вот только я не думаю, что князь Адриан позволит ему. Более того, именно князь должен решать, кто будет наследовать иллирийский трон. Надеюсь, все с этим согласны?

И все закивали, бросая умудрённые: «да-да», «конечно», «разумеется».

В этот момент Анте потупил взгляд. Замкнулся в себе. Но лучше так, чем он ещё парочкой фраз попробует похоронить своё положение.

София нервно сжала ткань своего платья.

А Непчич шумно выдохнул, точно здоровенный сопящий вепрь.

Демидов только усмехнулся. Он явно не верил в то, что князь Адриан жив. Поэтому в его скептичном взгляде не было ничего удивительного.

Караджич же выглядел невозмутимо. С каменным лицом и пристальным взглядом, по которому невозможно было хоть что-то прочитать. Опытный старик. Очень опытный.

— В таком случае, не будем нарушать права Анте Зринского… — на фамилии я сделал особенный акцент. — … потому что в противном случае, мы поступим куда хуже, чем Михаэль Кнежевич. А мы здесь боремся не против власти законного клана, а за её сохранение.

Возражений не последовало. Только Демидов плавно опустился в кресло, пристально глядя на меня.

Интересно, о чём он сейчас думал? Точнее, о ком? С кем мог меня связывать?

Может, глянуть, какие Связи у него сейчас активно подсвечиваются?

А если прожилки в глазах всё-таки засияют?

Так… стоп. Я всё проверил. Лишние страхи — это лишняя нервотрёпка. Прочь их.

Я пробудил Виденье Связей и… ничего не изменилось. Ни во взгляде Демидова, ни в окружающих.

Кроме самих Связей. Они стали другими.

На каждой Связи, исходящей от Александра Демидова, появились буквы. Словно написанные в самом пространстве, они излучали умеренный алый цвет.

Самая сильная связь — Караджич.

Вторая по силе — Анте.

Третья — София.

И, по идее, одна должна была вести ко мне. Но, увы, я никогда не видел ни одной Связи, которая бы шла от меня или ко мне.

Подписана была каждая Связь, исходящая от Анте. Что делало всю его систему отношений для меня открытой, как распахнутая книга.

Значит, вот что произошло с моими глазами⁈ Вот, из-за чего их накрыло то жжение⁈

— Раз ни у кого больше нет вопросов о статусе господина Анте, — подал голос Непчич, — предлагаю вернуться к теме взбунтовавшегося графа. Кнежевич должен быть разбит. Об этом мы должны говорить сейчас. Я предлагаю сформировать штаб объединённых вооружённых сил…

И весь остаток встречи прошёл в организации дальнейшего наступления. Организовали единый командный центр, в штабе Непчича, неподалёку от администрации. Обсуждали снабжение, порядок наступления и прочие военные вопросы.

А после — разошлись, каждый при своём. Политические вопросы так и не были разрешены. Во многом, из-за того, что Караджичам не удалось сходу продавить свои интересы. И возможных причин у меня было две: они не ожидали такой стойкости с нашей стороны, либо… прощупывали наши границы.

И ко второму варианту я склонялся гораздо сильнее. Они буквально вкинули ряд предложений и оценили реакцию.

А вот настоящая переговорная битва начнётся уже на втором этапе переговоров. Если до него дойдёт. Точнее — когда.

Нам было выгодно, чтобы до этого дошло уже после поражения Кнежевича. Тогда наши позиции будут банально сильнее.

После переговоров я вышел на балкон, выходящий на задний двор администрации. Подышать свежим воздухом, перевести дух, а ещё…

— Зачем он Вам нужен, господин Добрынин? — рядом раздался голос Демидова. Вспыхнула идущая от него энергетическая Связь с именем Анте. Хотя и без этого было очевидно, о ком он спрашивал.

— Вы прямолинейны, — ответил я.

— Вы этого заслуживаете. Поэтому я не буду ходить вокруг, да около: зачем Вам защищать Анте? Свою работу он сделал. Своим обращением уже показал, что Зринские сплотились под крылом Непчича и в союзе с Караджичем. А пользы от Анте, ни для Вас, ни для России, попросту нет.

— Может, я хочу привести его к власти и управлять Иллирией из-за кулис? — с лёгкой иронией спроси я и повернул на Демидова взгляд.

Но его рот исказился в оскале.

— В таком случае, лучше сделать ставку на княжну. Продавить изменение законов наследования, с упразднением салической системы, при которой наследовать могут только мужчины. Затем выдвинуть в качестве полноценной княгини Софию и использовать вашу с ней тесную личную связь, чтобы взять максимум власти. Возможно, даже, стать князем-консортом?

— Вы говорите очень опасные слова.

— Всего лишь поддерживаю Вашу шутку, не более. Но если вдуматься… — он с ухмылкой пригладил подбородок, — этот план вполне реален. При должных усилиях и должной поддержке. Например, со стороны уважаемых кланов: Караджичей… Цельских… рядя мелких кланов… а тех, кто не решится, вполне можно было бы задобрить…

Я даже не улыбнулся.

— Шутки зачастую можно неправильно понять.

— Кому? Мы здесь одни, господин Добрынин, — он чуть сощурился, не теряя веселья. — К тому же, это ведь Вы решили начать с юмора? Хотя мой вопрос был вполне серьёзен.

— У Анте есть потенциал.

— Разумеется. Но это не значит, что стоит рисковать и поддерживать его права. Вместо того, чтобы тихо лишить его их. После подавления Кнежевича, никто не вступится за него. А вот он сам — непредсказуем и плохо управляем. Это было заметно.

Вот, зараза! Говорил всё в лоб. Совершенно не стесняясь.

— Он — наследник, а не марионетка, — спокойно сказал я.

Демидов вздохнул.

— Будем играть в эту игру? Когда все притворяются, но знают, как дела обстоят на самом деле? Право слово, господин Добрынин, это же не наш уровень. У нас слишком мало времени и слишком много задач, чтобы заниматься этой чепухой, когда в ней нет необходимости. Вскоре я возвращаюсь в Россию и до тех пор я должен решить для Империи целый ряд вопросов. Не знаю, какое ведомство за Вами стоит, но я бы хотел плодотворного сотрудничества, а не игр.

— Хотите начистоту? Тогда почему Вы ищите двойное дно там, где его нет? Анте — законный наследник. Таковы реалии этого конкретного времени. Лишение его прав — это преступление. А выгода иллюзорна. Я вижу здесь только один смысл — увеличить и без того высокий уровень хаоса в Иллирии. Но зачем и для чего — непонятно.

Разумеется, если выкинуть из головы Караджичей. Им-то хаос вполне выгоден. Чтобы взять власть. И что-то подсказывало, что Демидов в этом им поспособствует.

— Хаос — это нормально, когда меняется расстановка сил, — тут он опёрся на перила из белого камня и посмотрел на растущую во дворе акацию. — Но вот её итоги всегда должны быть контролируемы, понимаете? Анте, при всём желании, контролю не поддаётся. Он слишком эмоционален, слишком привязан к врагам России. В таком случае, помощь ему — это помощь нашим врагам, господин Добрынин, понимаете?

Вот как он заговорил.

Решил надавить на чувства любви к Родине?

Но я не собирался вестись и ответил:

— Была бы. Если бы Анте оставался в руках Кнежевича. Но сейчас он в наших. И мы можем сделать из него союзника Российской Империи. Верного и полезного. За один день, при всём желании, невозможно это сделать. Но даже та польза, которую он принёс — это уже огромный результат. Учитывая обстоятельства. Так что не вижу никакого смысла в Вашем беспокойстве.

— Либо он подыгрывает, чтобы нанести удар в самый неожиданный момент.

— Либо так. Но какой смысл теоретизировать и предполагать? — я сделал голос тише. — Пока он здесь, он больше заложник, чем опасный враг. А то, что он получил место на заседании значимых лиц — это минимальная иллюзия контроля, которую мы ему предоставили. Не больше.

— Допустим, — он посмотрел на меня самым серьёзным взглядом из возможных. — А что, если князь мёртв? Тогда Вы готовите на трон человека, который отправит Вас на смертную казнь, вместе с Непичем, Караджичами, Цельскими и, возможно, княжной Софией. Не думали об этом?

— Не выйдет. Государи не будут рушить опору своей же власти.

А в случае чего, эту власть им можно будет ограничить. Достаточно просто держать рядом с Анте доверенных людей, которые работают на тебя, а не на него. Одним словом — контролировать монарха, через его его собственное окружение.

Но это была бы крайняя мера. До которой всё равно не дойдёт. Ведь князя Адриана мы вернём. В любом случае.

— Опору власти… — Демидов хмыкнул. — Вы со мной гораздо менее честны, чем я с Вами. Жаль, — он кивнул и двинулся с балкона.

И в тот же момент вспыхнули две из его Связей. Одна с именем Слободана Караджича. Вторая — ведущая к некоему Арчибальду Герцу; причём эта Связь была бледной и практически незаметной, на фоне всех остальных.

Я сразу же Зафиксировал её, чтобы воспроизвести в любом месте и в любое время. А лучше — вовсе отыскать этого Арчибальда.

Потому что я не знал этого имени. А значит, он либо не был известен в иллирисйких политических кругах, либо был кем-то особенным… настолько, что о нём не говорили вслух.

Судя по толщине Связи, он находился не так далеко. Где-то в Загребе.

Демидов скрылся за дверью. Проницательный. И у него здесь явно есть свои интересы, которые он был готов продвигать в том числе с моей помощью. Но только что состоявшийся между нами разговор наверняка поставил крест на его планах.

Он не дурак. Понял, что использовать меня у него не получится. А значит, надо быть готовым к тому, что он попытается осложнить мне жизнь. Это не обязательно произойдёт, но вероятность была высока.

Надо будет уточнить у Серебрякова, кто такой этот Александр Демидов и чем примечателен. А ещё — про Арчибальда.

Я взял телефон и набрал Шуйскому, чтобы оповестить его о скором прибытии в посольство. Однако мне ответила его секретарша.

— Он не готов принять Вас в ближайшие два часа, — дежурным тоном ответила она.

— Я готов переговорить и с третьим секретарём Серебряковым.

— Это тоже невозможно.

— Дело очень срочное, — серьёзно заявил я.

Можно ли ей было говорить про Караджича? Серебряков ведь ясно дал понять, что тема — строго секретна.

— Я сообщу господину Шуйскому, что Вы хотели с ним связаться.

Я цыкнул и надавил:

— В таком случае, просто оповестите его, что я скоро буду.

— Господин Добрынин, но… — я сложил трубку, не дослушав её до конца и отправился к Софии. Чтобы предупредить её о своём отсутствии.

— Ты собираешься нарушить половину международных договоров… — качал головой Шуйский, глядя на лежащие на полу дела, накрытые белыми саванами.

Его от них отделяло бронированное стекло, не пропускающее ни звуков, ни магии. В целях безопасности. На нижнем этаже посольства, в тайном отделе, уже давно было оборудовано специальное пространство для подобных экспериментов.

Ярослав Серебряков, стоящий рядом с Шуйским, даже не посмотрел на него. Вместо этого он сосредоточенно наблюдал за тем, как специалист по медиумической некромантии приближается к телам.

Всё уже было готово для ритуала «разговоров с мёртвыми». Вокруг каждого тела, на полу, был нанесён магический круг. Сами тела обработаны особенным составом из растворённого этериума — вещества, которое в этом мире было основой для любых опытов одарённых.

— Ярослав, — жёстче сказал Шуйский.

Серебряков повернул на него бесстрастное лицо и ответил:

— Ты боишься, что кому-то есть дело до «Конвенции о запрещении некромантии»?

— Есть! — твёрдо заявил Шуйский. — Тебе это известно не хуже, чем мне. Если кто-то узнает, чем ты собрался заняться, то грянет такой скандал, что плакали все наши с тобой достижения. Нас с тобой признают персонами нон-грата в Иллирии, а затем отзовут обратно в Империю. На карьере это поставит жирный крест!

— Значит, мы должны сделать так, чтобы никто не узнал. Элементарно, — Серебряков не моргнул и глазом. — Демидов настолько тебя пугает?

— Он меня не пугает, — процедил Шуйский, глядя на Серебрякова волком.

— Бесполезно это отрицать. Я всё вижу. Всё понимаю. То, что ты нервничаешь, это нормально.

— Нет, ты не понимаешь что это за человек, — он покачал головой. — Слухи, что о нём ходят, это лишь вершина айсберга. Он идеально притворяется обычным разбалованным аристократом, но если он имеет цель, то пойдёт по головам, чтобы добиться её.

— Полезное качество.

Шуйский бросил на него раздражённый взгляд.

— Не для врага!

— Враги тоже бывают талантливы. Конкуренция подстёгивает развитие, — флегматично сказал Серебряков.

— Если посол узнает, нам конец…

— Значит, мы должны сделать так, чтобы он не узнал. Я уже говорил об этом.

— Он на несколько этажей выше! Если ритуал пойдёт не по плану…

— Он не может пойти не по плану, Леонид. Некромантия медиумов — это не боевое ответвление, а сугубо информационное.

— Мне это всё равно не нравится… — покачал головой Шуйский.

— Все спецслужбы мира постоянно пользуются некромантией. В том числе — наши. В том числе — я. Есть секреты, которые известны только мёртвым. А безопасность и сила нашей родной Империи куда важнее любых международных конвенций. Тебе ли этого не знать?

Шуйский ничего не ответил. Только напряжённо смотрел за тем, как некромант, по ту сторону стекла, воздел руки и выпустил силу своего Дара из них. Потоки зеленоватой энергии, с белыми вкраплениями, запитали первый магический круг.

Тело под саваном дёрнулось. В этот же момент дёрнулась мышца под глазом Шуйского. Он был напряжён до предела.

Некромант застыл на месте. Затем отклонился назад, выгибаясь в спине, с распростертыми в стороны руками. В воздухе вокруг него появилось бледное зеленоватое свечение.

Шуйский ощутил холод. Вздрогнул.

— Дурное дело…

— Куда улетучился твой характер, Леонид? — ледяным взглядом посмотрел на него Серебряков. Но и сам побледнел. Включая губы. Из его рта вышло лёгкое облачко пара.

Некромант, стоящий за стеклом, выпрямился. Сгорбленный, уставший, он помассировал себе виски и приступил ко второму телу.

Всё повторилось. И после этого стало ещё холоднее. Шуйский ощутил в воздухе неприятный, слегка трупный запах.

— Запах не должен был сюда проникнуть, — произнёс он.

— Он и не проник. Это реакция твоего Дара на некромантию такого типа. Не обращай внимания, скоро пройдёт, — ничуть не смутился Серебряков.

Некромант закончил со вторым и подошёл к последнему телу. Провёл над ним всё те же манипуляции и… рухнул на спину, так и не выпрямившись окончательно.

— Что это значит⁈ — Шуйский дёрнулся.

А Серебряков нахмурился. Он тоже не ожидал, что некромант не справится.

— Видимо, переутомился. Я вызову помощника, — быстро сказал он, набирая сообщение на телефоне.

— Нельзя! — Шуйский схватил его за руку. — Никто не должен знать!

— Ты думаешь, я сам сюда эти трупы тащил? — Серебряков вздёрнул бровь. — Мои люди надёжны. Переживать не о чем…

УДАР!

В стекло, с другой стороны, всем телом ударился некромант. Его широко распахнутые глаза смотрели вперёд и сияли ярким зелёным светом. Будто фонари, они светили на Шуйского. Его пробрало до самых костей и он невольно сделал шаг назад.

— Ярослав! Останови это! — воскликнул Шуйский, но Серебряков стоял с закрытыми глазами. Он схватился руками за голову. Шуйский рванул к нему, схватил за плечи и сильно встряхнул. — ЯРОСЛАВ!

И тот открыл глаза… зелёные и яркие, как фонари.

Послышался грохот выбитой двери.