Миротворец II. Дипломатия Мечей

Глава 15

— СМЕШНО! — пророкотал могучий голос. Он звучал отовсюду, словно говорили сами стены. — МЕРТВЕЦ ЗАВЕРЯЕТ НОСИТЕЛЬНИЦУ МОЕЙ КРОВИ В СОБСТВЕННОЙ НЕЗАМЕНИМОСТИ!

Каждый из нас замер на месте. Даже Моранов замолк. Даже не от того, что кто-то мог говорить из стен, мало ли какие одарённые бывают?

Но чтобы читать мысленные сообщения? Это прерогатива самых искусных менталистов. Да и то, лишь на пределе сил, да ещё и с использованием кучи усиливающих артефактов и препаратов.

Если на это была способна некая сущность, заправляющая этим местом, значит, мы были полностью в её власти. Включая даже наши мысли.

Это и было самым опасным.

Из всего, что вообще могло быть. Особенно для меня.

Даже если представить, что ты умеешь читать мысли… то кто сможет противостоять тебе в переговорах? Кто сможет укрывать от тебя секреты?

Никто.

Это попросту невозможно.

За такую силу не один дипломат продал бы и детей, и Родину, и мать родную… да всё сразу, а сверху бы ещё руку положил и собственную душу.

Потому что знание о том, что знает и чего хочет твой собеседник — это абсолютный, непобедимый козырь на переговорах.

— Патриарх, — я уважительно кивнул куда-то в пустоту. София очухалась и исполнила реверанс, примерно в том же направлении. Фью нервно дёргала хвостом и смотрела по сторонам, явно не понимая, что ей делать. Призывные сущности обычно избавлялись от обязательств в исполнении этикета. Но и на приёмы их, как правило, не брали.

— ВЫ ПРИШЛИ ЗА АДРИАНОМ… — голос пророкотал. — ОН ЖДАЛ ВАС, — София вздрогнула, её взгляд, полный надежды и, одновременно, тревоги, устремился вперёд. Она стала похожа на беговую собаку, вот-вот готовую сорваться с места по команде хозяина.

— София, — я коснулся её руки. — Не спеши.

Она дёргано взглянула на меня. Секунду смотрела, словно сквозь, но кивнула.

В конце концов мы не знали, в действительности эта сущность была нашим союзником или нет.

— Патриарх, мы можем встретиться с князем Адрианом?

— СПУСКАЙТЕСЬ, — только ответил он. Под нашими ногами, в камне, засияли яркие энергетические линии, которые повели нас дальше по тоннелям. Как путеводные нити.

Мы пошли вперёд. Я — первый. София чуть позади и сбоку. Фью замыкала.

А Моранов всё так же молчал.

Он что, в шоке засел или его так напугал голос Патриарха? Или что-то… ещё?

Мне это не очень нравилось.

Я обратился к нему, мысленно, сам:

— Ты на месте?

Камень слабо засветился, но тут же погас.

Совсем не нравилось…

Мы продолжили спуск. И через несколько поворотов впереди показался круглый проход. Вместо дверей в нём была алая поверхность, настолько идеально гладкая, что в нём можно было увидеть наши отражения.

— ПОДОЙДИ, ДИТЯ, — Патриарх обратился к Софии. — ТВОЯ КРОВЬ СТАЛА ПРОХОДОМ СЮДА. НО ТОЛЬКО ХАРАКТЕР ПРИШЕДШЕГО С ТОБОЙ МУЖЧИНЫ МОЖЕТ ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ ПРОЙТИ ДАЛЬШЕ.

София нахмурилась. Взглянула на меня. Потом на своё отражение. Она не понимала смысл. Да и я, если честно, тоже.

Но мне было важно это знать.

— Уважаемый Патриарх, — я начал с вежливого обращения, — могу я задать вопрос?

— ТЫ НЕ ПОЛУЧИШЬ НА НЕГО ОТВЕТ, — отрезал он.

Ага…

Ну да, с какой стати ему нам что-то рассказывать? Это мы в его полной власти, а не наоборот. К тому же, возможно он вообще наши мысли читал, так что никаких вариантов поспорить не было.

— Я готов, — только и ответил я и поднял глаза вверх, стараясь высмотреть в проходе или над ним хоть что-то новое. Но нет, только алая зеркальная гладь. Я посмотрел на своё отражение.

Что-то в нём было не так.

Оно… улыбнулось одними уголками губ. А затем сделало шаг прямо на меня и вышло из зеркальной поверхности.

Я тут же ощутил рывок. Невидимая сила утянула меня вперёд. Позади погас крик Софии: «Виктор!».

А я, вместо обычного мира всех красок и расцветок, оказался в пространстве, где преобладал исключительно алый.

Оказался внутри того самого отражения⁈

— Готов говоришь… — промурлыкал рядом голос Софии. Её отражение подступило ко мне сбоку, обвивая руку. — Давай узнаем, насколько?

Я спокойно взглянул на эту фальшивку. Хотя сердце бешено стучало в груди. Всё-таки в кровавые зеркала меня ещё никогда не затягивало.

— Узнай, — я пожал плечами и осмотрелся. Внутри всё было совсем иначе, чем казалось снаружи.

Здесь не было тоннеля. Во все стороны раскинулась огромная равнина сухой, потрескавшейся земли. Без жизни и воды. Всё в давящих алых цветах. На небе — солнце, больше похожее на гигантский красный глаз.

Если бы так и оказалось, я бы всё равно не удивился.

Нечему уже.

— Как ты спокоен. На первый взгляд, — ЛжеСофия наклонила голову набок и оскалилась, показав несколько острых зубов. Затем она подняла изящную ручку и сжала пальцы.

В ту же секунду мою левую руку поразила боль, сразу в нескольких местах. Я чуть поморщился. Но это — всё. Потому что я ждал подобных проверок.

Я взглянул на руку. В ней, прямо под кожей, что-то бугрилось. Будто какие-то маленькие существа находились внутри и пытались вырваться из моей плоти.

— Чувствуешь, как тебя пожирают изнутри? — захохотала ЛжеСофия. — Твою плоть выжрут, а кости станут удобрением для этой земли, — она плавно провела рукой и вся земля… изменилась. Она стала похожа на огромное море из костей, в котором я начал медленно утопать. И снова смех. ЛжёСофия даже не сдвинулась с места. — Надолго ли хватит твоей невозмутимости, когда ты станешь частью этого места⁈

Но я… громко фыркнул.

Шлёп!

ЛжеСофия замерла на месте, хлопая глазами.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Убиваю паразитов, — преспокойно ответил я и снова ударил себя по руке, в том самом месте, где было шевеление. На то, что я медленно тонул в море костей, я даже внимания не обратил.

— М-м-м… — ЛжёСофия с лёгким недоумением взялась за подбородок и нахмурилась. — Но ты же видишь, что они не умирают… — шлёп! — Видишь же? — шлёп! Шлёп! — Эй, они не умирают!

Она вцепилась мне в плечо и начала дёргать, привлекая моё внимание. Впрочем, в чём-то она была права. Движение под кожей не прекращалось. А она задала вопрос:

— Зачем ты повторяешь бессмысленные действия?

— Они осмысленные, — ответил я. — Твари под моей кожей не умирают. Моя боль не становится меньше. Хотя я их давлю, как насекомых. А что это значит?

— Что у тебя не получается?

— Нет.

— А что тогда? — она всё больше недоумевала.

Эх, Патриарх. Жути ты нагнать смог, а вот побольше интеллекта в свою ЛжеСофию засунуть не удосужился.

— Раз они не умирают, значит и не существуют. Это иллюзия.

— ТЕБЕ БОЛЬНО! — вспыхнула ЛжеСофия, её глаза засверкали красными огнями. — БОЛЬ ИСТИННАЯ!

— Боль — это просто сигнал нервной системы, который предупреждает о повреждениях. Но твои штуковины, — я потряс рукой, под которой продолжали бугриться те маленькие твари, — не умирают, хотя должны. Ты просто обманула мою нервную систему.

Она оскалилась. Громко цыкнула и зарычала:

— Тогда ты распадёшься на плоть и кости! — и соединила руки, после чего я стал опускаться в море костей быстрее. — Твои кости дополнят этот мёртвый океан!

В ответ я вздохнул. Скрестил руки на груди. И спокойно уставился на небо.

— ТЫ УМРЁШЬ!

— Нет.

— ЧТО ЗНАЧИТ НЕТ⁈

— Кости. Мои кости сюда не подойдут.

— ЧТО⁈ — она рассвирепела. Потом снова нахмурилась. — Почему не подойдут?

— Потому что я не Зринский. А войти в это пространство мы смогли только через код крови Софии. То есть, только к её предкам, — я взмахнул рукой. — Это место — алое, прямая отсылка на кровь. Значит, мы находимся в святой святых кода. Значит кости здесь могут принадлежать только Зринским. Никто другой сюда просто не попадёт. Логично? Логично.

— ЭТО КОСТИ ГЛУПЦОВ, КОТОРЫЕ ВОЗОМНИЛИ СЕБЯ МУДРЕЕ ВСЕХ! ТЕХ, КТО ХОТЕЛ УЗНАТЬ СЕКРЕТЫ РОДА ЗРИНСКИХ! — из неё вот-вот пена пойдёт.

— Опять ложь. Мы испытываем не любознательность и не алчность, а характер. Если ты собираешься напугать меня иллюзией подкожных насекомых, болью или тем, что я утопаю в костях, то это было наивно, — я вздохнул и с трудом, но вытащил ногу из костей. Была уже по колено почти.

ЛжеСофия досадливо цыкнула.

Миг.

И кости исчезли. Под моей кожей тоже больше ничего не бугрилось. Боль испарилась.

— Ты не глуп и не труслив, — интонация ЛжёСофии внезапно изменилась. Она стала томной. Тихой, но я её идеально слышал, будто говорила она у самого уха.

Хотя нет.

Так и было. Она будто телепортировалась ко не, обвивая изящными руками мой торс. На самой ЛжеСофии уже было не её удобное платье, а роскошное красное бельё. Идеальное, для страстной ночи. И глаза призывно смотрели мне в глаза, излучая алый блеск.

Она медленно, прикусывая губы, потянулась ко мне для поцелуя. В нос ударил сладкий, немного пьянящий запах каких-то пряностей. Мысли вязли и замедлялись, становясь всё менее значимыми.

Ощущения в теле тоже изменились. Пробудилось желание и напряжение, чтобы это желание реализовать.

Губы ЛжеСофии, полные и блестящие, почти соприкоснулись с моими. Сладостный аромат забивал моё обоняние, заставляя терять из внимания всё, кроме её лица. Забывать всё, кроме блеска красных глаз…

Так она думала?

Я резко распахнул глаза и усмехнулся. В тот же момент взял ЛжеСофию за подбородок. Её глаза округлились от удивления.

— Два-ноль. В мою пользу, — произнёс я.

— … — глазами на меня хлоп-хлоп. — Да ты… — я уже предвидел гневную тираду и очередную игру, как рокочущий голос Патриарха произнёс:

— ДОСТАТОЧНО.

— Он нечестный! — словно обиженная девочка, закричала в сторону алого солнца ЛжеСофия. — Он был готов!

Но Патриарха это уже не волновало.

Алая равнина. ЛжеСофия. Красное солнце.

Всё это растаяло, как видение. Я оказался в просторном зале. Слева от меня был круглый проход, тот самый. Только теперь по другую сторону.

Алой зеркальной преграды больше не было. Я видел Софию и Фью. Они тут же кинулись ко мне.

— Виктор! — она чуть не натолкнулась на меня, принявшись ощупывать мои руки, плечи, грудь, лицо. Словно пытаясь удостовериться, что я настоящий. — Твой двойник вышел из красного зеркала! Он… — София поджала губы. — Он проклинал тебя и говорил, что ты слаб, — нахмурилась. Её переполняла искренняя злость. — А потом показал зеркало, как тебя совращает эта… эта… сука!

— Сонечка, она была твоим двойником, — тактично вставила Фью.

— И что⁈ Сука!

— Ваше Высочество, — я едва не засмеялся. — Уверяю, она не заслужила такого красочного прозвища. Я бы скорее назвал её незрелым существом, которое изолировано от привычного нам мира и не знает ничего, кроме того маленького места, в котором существует. Как ребёнок, который никогда не выходил из дома. Она не заслуживает осуждения. Скорее — сочувствия.

София смущённо потупила взгляд. Задумалась.

Это радует.

— ОНА НА СВОЁМ МЕСТЕ, — пророкотал Патриарх. — КАК И ВЫ — НА СВОЁМ. ТЫ ДОСТОИН БЫТЬ РЯДОМ С НОСИТЕЛЬНИЦЕЙ МОЕЙ КРОВИ.

— Благодарю за эту честь, Патриарх, — кивнул я, стараясь как можно тише думать о том, что именно он и держит ту сущность в том пространстве, а также проверяет всех новоприбывших на характер.

Хотя, был ли здесь хоть кто-то до меня?

Это вопрос, на который мне едва ли ответят.

Вокруг нас было пустое пространство. Стен было не разглядеть, они терялись во тьме. Единственным источником света оставались путеводные энергетические линии, по которым мы пришли и бьющий из потолка столб света.

— АДРИАН ЖИВ, — уверенно пророкотал Патриарх. — НО ЕГО СУДЬБА ВИСИТ НА ВОЛОСКЕ.

Сбоку, во тьме, подсветилось пространство. Часть зала стала видна. В нём появилось иллюзорное подобие энергетической капсулы, в которой в позе эмбриона зависла проекция.

Он выглядел так же, как в тот самый день. Со светлой бородой. Синим плащом, на котором были вышиты золотые львы.

София замерла. Из уголков её глаз потекли слёзы. Одна за другой они скатывались её утончённому лицу и в гробовой тишине разбивались о пол, с тихим «кап».

— Патриарх, — я сделал шаг вперёд. — Мы знали, что он жив.

— ЗНАЛ. ТЫ. НО ТЕПЕРЬ ЭТО ИЗВЕСТНО И ЕЙ, — произнёс Патриарх.

Я внутренне поёжился. Он что, знает и про мою силу Связей? Не хорошо.

— Как мы можем вернуть его? — спросил я.

— СНАЧАЛА ПОЙМИ, КУДА ОН ИСЧЕЗ.

Сбоку от проекции Адриана подсветилась другая. На этот раз — несколько мужчин, все с разноцветными бородами, стояли в круге. В его центре находилась колонна, уходящая высоко вверх. На её вершине горел серебристый огонь.

— ДАР РОДА ЗРИНСКИХ МНОГОГРАНЕН, — заговорил Патриарх вновь, — НО ЕГО ОСНОВА В ТОМ, ЧТОБЫ ДАВАТЬ ЭНЕРГИЮ ЖИЗНИ. ЭТА СИЛА МОЖЕТ РАЗРУШАТЬ ЖИВЫЕ ОРГАНИЗМЫ. ЭТА ЖЕ СИЛА МОЖЕТ СЛУЖИТЬ ОПЛАТОЙ ТЕМ СУЩНОСТЯМ, КОТОРЫЕ ГОТОВЫ СЛУЖИТЬ, — Фью нервно дёрнула хвостом. — НО ЕСТЬ В ЭТОМ ДАРЕ ОДНА ОСОБЕННАЯ, РЕДЧАЙШАЯ ГРАНЬ…

Столб в центре засиял светом. Мужчины воздели руки к небу. Серебристый огонь, горящий на вершине столба, вспыхнул ярче и стал раздуваться. Он поглотил сначала часть колонны, потом её целиком, потом и самих мужчин.

Пламя стало огромным. Но вскоре оно начало гаснуть на глазах. Внутри него прочерчивались плотные серебристые структуры, похожие на строительные леса из чистой энергии. Они пристраивались друг к другу, пока не выстроили полноценные стены, крышу и колонны.

Получилось нечто вроде угловатого здания, похожего на древнегреческий храм. Только из чистой энергии.

— ВО ВРЕМЕНА ОСНОВАНИЯ РОДА ЗРИНСКИХ, СОВЕТ СТАРЕЙШИН ПРИНЁС В ЖЕРТВУ СЕБЯ И СВОИ ДАРЫ, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ «УБЕЖИЩЕ». ТАК НАЗЫВАЕТСЯ ТАЙНАЯ ТЕХНИКА РОДА, КОТОРАЯ ПОЗВОЛЯЕТ СПАСТИ ЖИЗНЬ ЗРИНСКОГО, НАХОДЯЩЕГОСЯ НА КРАЮ ГИБЕЛИ. ЕГО ТЕЛО И ДУША ОКАЗЫВАЮТСЯ В «УБЕЖИЩЕ», НЕДОСЯГАЕМОМ ИЗ МАТЕРИАЛЬНОГО МИРА.

— То есть князь просто телепортировал себя и сыновей? — моя бровь поднялась вверх.

— БОЛЬШЕ. ОН ТРАНСФОРМИРОВАЛ СВОЮ ЖИЗНЬ И ЖИЗНИ СВОИХ ДЕТЕЙ В ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КОД. ЭТО НЕ ТЕЛЕПОРТ, ЭТО ВРЕМЕННОЕ ИЗМЕНЕНИЕ САМОЙ СУТИ ЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ, ПРЕВРАЩЕНИЕ ЕЁ В КОД ЖИЗНИ.

— Код жизни… — пробормотал я. — Это почти как…

— … код крови, — словно прочитала мою мысль София. — Мы кодируем энергию самой жизни⁈ — её слёзы высохли. Но глазах осталось глубокое внимание и готовность слушать.

— ИМЕННО. И ТАК ЖЕ, КАК ВЫ РАСКОДИРОВАЛИ КОД КРОВИ, ВЫ МОЖЕТЕ РАСКОДИРОВАТЬ АДРИАНА И ЕГО СЫНОВЕЙ ИЗ КОДА ЖИЗНИ. НО ЭТО БУДЕТ СЛОЖНЕЕ. ПЕРВОЕ — ПРИДЁТСЯ СДЕЛАТЬ ЭТО ТАМ ЖЕ, ГДЕ ЭТОТ КОД БЫЛ ЗАШИФРОВАН.

— В усыпальнице Зринских, — одновременно произнесли мы с Софией.

— ВТОРОЕ — РИТУАЛ МОЖЕТ ПРОВЕСТИ ТОЛЬКО МУЖЧИНА ИЗ РОДА ЗРИНСКИХ, — рядом с проекцией «Убежища» появилась проекция Анте. — ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ЗАКОННОРОЖДЁННЫХ ЗРИНСКИХ. ТРЕТЬЕ — НОСИТЕЛЬНИЦА МОЕЙ КРОВИ ДОЛЖНА ПРИСУТСТВОВАТЬ ПРИ ЭТОМ РИТУАЛЕ.

— Зачем? — спросил я.

— ОНА — ДОЧЬ АДРИАНА. ИМЕННО ЗА СЧЁТ ЕЁ КРОВИ И ДАРА ОН ЕЩЁ УДЕРЖИВАЕТСЯ НА СВЯЗИ С ЭТИМ МИРОМ, А ЧЕРЕЗ НЕГО УДЕРЖИВАЮТСЯ ЕГО СЫНОВЬЯ. АНТЕ СЛИШКОМ ДАЛЬНИЙ РОДСТВЕННИК, ЧТОБЫ ПРИТЯНУТЬ АДРИАНА В ЭТОТ МИР. ЕСЛИ НОСИТЕЛЬНИЦА МОЕЙ КРОВИ УМРЁТ, ТО АДРИАН ОСТАНЕТСЯ В «УБЕЖИЩЕ», ПОКА НЕ ИССЯКНЕТ ЕГО ЭНЕРГИЯ.

— Не умрёт, — отчеканил я.

— ПОЗАБОТЬСЯ ОБ ЭТОМ. ТОЛЬКО ТАК ТЫ СМОЖЕШЬ ВОССТАНОВИТЬ ПУТЬ, УТЕРЯННЫЙ СО СМЕРТЬЮ.

Зараза такая.

Знает он всё.

Но обязательно было говорить об этом вот так вот, вслух⁈

— А ТЕПЕРЬ, НАДО НАУЧИТЬ МЕРТВЕЦА УМУ-РАЗУМУ, — произнёс Патриарх. Сверху вылетели несколько белых энергетических огоньков, которые влетели в мой карман, где находился кристалл с Морановым. Я вытащил его, от греха подальше.

Кристалл вспыхнул зелёным светом. Потом белым. Потом снова зелёным и белым. Внутри будто происходило противостояние сил. Но длилось оно недолго. Наконец, кристалл стал испускать спокойное белое свечение.

— Что Вы сделали? — нахмурился я. У меня к Моранову не было большого тепла, но был договор, который я не собирался нарушать.

— ПРИСТРУНИЛ ТОГО, КТО ЖАЖДАЛ УЗНАТЬ СЛИШКОМ МНОГО ЧУЖИХ СЕКРЕТОВ. ОН ДУМАЛ, ЧТО СМОЖЕТ ПОДЧИНИТЬ МЕНЯ ТАК ЖЕ, КАК ОБЫЧНОГО МЕРТВЕЦА. ОН ОШИБСЯ. А СЕЙЧАС ОН БУДЕТ ПОЛЕЗНЕЕ, ПОТОМУ ЧТО КОГДА ВЫ БУДЕТЕ НА МЕСТЕ, ИМЕННО ОН ОБЪЯСНИТ, ЧТО ДЕЛАТЬ.

Я взглянул на кристалл. Из холодного он стал приятно тёплым.

Может, оно действительно к лучшему? Надо будет переговорить с Морановым, как только вернёмся.

— Благодарю Вас, — София присела в глубоком реверансе. — За то, что помогаете спасти моего отца.

— ОБЕРЕГАТЬ РОД ЗРИНСКИХ — МОЁ ЕДИНСТВЕННОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ, — сверкнул свет над головами. И тут я услышал голос Патриарха, но на этот раз внутри своей головы. — ТВОЯ СИЛА — ЭТО ОВЦА, КОТОРУЮ КОРМЯТ НА УБОЙ. ПОМНИ ЭТО, КОГДА ЗАХОЧЕШЬ ПОГЛОТИТЬ СЛЕДУЮЩИЙ РАЗДОР.

И в тот же момент всё исчезло.

А затем появилось вновь.

Мы стояли во всё той же комнате в гостевом домике поместья Непчичей. Я, Фью, кристалл в моей руке и София, которая резко обернулась на меня с вопросом в зелёных глазах:

— Виктор. Что имел в виду Патриарх? Какой ещё путь, утерянный со смертью?