Миротворец II. Дипломатия Мечей

Глава 23

Из коридоров послышался дребезг разбитого стекла. Сразу за ним — взрыв. Затем команды офицеров и топот сапог.

Очередной боеприпас влетел во дворец.

Но Мишель Сен-Симон даже не моргнул, неотрывно смотря на телеэкраны, куда выводилось изображение с камер на территории дворца. Он видел, что иллирийцы наступают, не считаясь с потерями. Они хотят взять дворец с наскока.

И у них вполне могло получиться.

Но зачем?

В чём смысл терять сотни, а то и тысячи солдат, если в Загреб всё равно вскоре войдут французские войска?

Чтобы показать, что они не так бессильны, как есть на самом деле?

Нет. Мишель в это не верил.

Как и в то, что его врагов возглавляют идиоты. У них определённо был план. Но какой? Какой⁈ Эта загадка заставляла его нервничать. Интуиция настойчиво зудела, заставляя обратить на ситуацию внимание.

Но на что конкретно?

Это заставляло нервничать гораздо сильнее, чем идущий снаружи бой.

— Командир! — из-за двери возник его помощник — низкорослый мулат, по имени Жан. — Противник взял внешний контур. Потеряны семь из одиннадцати огневых точек. Остальные штурмуют. Если так продолжится, то дольше часа их не удержим.

— Нам хватит, — задумчиво произнёс Мишель, держась длинными пальцами за подбородок. — Наши парни вышли?

— Вышли, — кивнул Жан. — Две минуты назад.

Значит, через полчаса вражеское командование будет вырезано под корень. Где бы оно ни скрывалось.

— Сойдёт. Через тринадцать минут отводи остальных во дворец. Все, кто останется снаружи, пусть с того света не жалуются.

— Есть! — и Жан скрылся.

А Мишель в последний раз взглянул на мониторы. Оценил обстановку.

Одним словом — тяжко. Противник не пожалел сил. Они согнали сюда всех, кого только могли. Лучшие одарённые Караджичей, пушечное мясо гарнизона, техника, артефакты. Ударный кулак сторонников Софии Зринской стачивался о «Галлию».

Мишель едва заметно изогнул губы.

Это можно было назвать хорошей работой. Соотношение потерь будет примерно десять к одному, если всё так и продолжится. Тем проще пройдёт завоевание Иллирии.

Вот только он не желал, чтобы это «стачивание» происходило за счёт его парней. Каждого из них он знал лично. Каждого из них он выбирал из десятков других кандидатов. Судьба и имя каждого были высечены в его памяти, как имена на памятной плите.

Включая тех, кто уже давно погиб.

Кого-то Мишель вытащил из притона, спасая от невыносимой гражданской жизни. Не все могут вернуться в мир, после того, как увидели грязь, сталь и огонь войны.

Кого-то — из тюрьмы, куда человек попал за то, что в приступе ярости убил двенадцать человек, мстя за убийство своего брата в пьяной потасовке.

Кого-то — из выходцев из детского дома. Выбирая бойца не по суровому прошлому, а по жёсткому взгляду и искреннего желанию показать, чего он стоит.

Кого-то — из благородных или их детей. Бастарды, изгнанники из других стран, даже братоубийцы… все они получали второй шанс и новую семью. Может, суровую, но честную и не осуждающую за происхождение и прошлые ошибки.

К каждому Мишель относился как к человеку и давал шанс показать себя. А взамен парни отдавали себя без остатка, отплачивая верностью и кровью, своих и чужих.

Мишель не собирался терять их жизни в этой мясорубке. Даже ради Латинской Федерации. Поэтому он быстро принял решение.

Он широким шагом вышел из зала наблюдений и двинулся в кабинет, где некогда восседал князь. Там он приведёт в действие главное оружие ЧВК «Галлия» — «Предрассветный Туман».

Конечно, Франкопан не одобрит. Да и на репутации Латинской Федерации появится пятнышко. Но лучше так, чем потерять своих парней или нарушить приказ и оставить дворец Зринских.

Ничего. Город почти не заденет… разве что окраины, которые ближе всего к дворцу. Ну погибнет тысяч тридцать человек, что тут страшного? Это всё равно не французы, не испанцы и даже не итальянцы. Лучше так, чем ввергнуть Иллирию в кропопролитную войну на несколько лет.

Лучше малой кровью подчинить её, чем барахтаться в этом болоте.

Всегда лучше.

Мишель вышел из кабинета. По бокам, как тени, возникли его телохранители. Люк и Гийом. Молчаливые. Исполнительные. Бдительные.

Люк мог чувствовать, что происходит вокруг в радиусе пяти метров. А Гийом считывал агрессивное намерение, направленное на конкретного подзащитного — Мишеля.

Втроём они покинули южную часть дворца и поспешили на лестницу.

Снаружи грохотало. Всюду носились бойцы «Галлии», перебегая с места на место и открывая оттуда огонь. Чтобы создать у противника ощущение, что стрелками заняты все окна. Что наёмников больше, чем есть на самом деле.

Но Мишель не отвлекался. У него была задача. Хоть ему и хотелось прямо сейчас присоединиться к своим бойцам, чтобы вступить в драку, как в былые времена.

Они втроём спешно зашли на лестницу.

А потом что-то пошло не так… Потому что Гийом дёрнулся. Слишком резко. Слишком нетипично для него. Он покачнулся. И в ту же секунду все предчувствия завопили внутри Мишеля: В СТОРОНУ!

Он рывком бросился с лестницы, собственным телом сшибая Люка и вместе с ним падая на мраморный пол. Ступень, где они только что стояли, насквозь прошибло несколько каменных шипов.

Гийом.

Теперь и его имя Мишель запомнит среди павших.

Сверкнула сталь. Мишель освободил из ножен широкий нож, с изогнутым острием. На его поверхности сразу вспыхнули магические руны, заставляя клинок посветлеть от переполняющей его энергии.

Мишель скользнул взглядом по Люку. На него это было не похоже, но тот лежал на полу, с трепещущими веками и мелко дрожал.

Ментальная атака.

Противники что, уже пробились⁈

СЛЕВА!

Лёгкий, почти танцующий отскок в сторону. Рядом с ним колыхнулся воздух.

Дерьмо!

Слишком быстро!

Мишель отдал мысленную команду. Чип-артефакт, имплантированный в его мозг, отдал немедленную команду ещё нескольким артефактам по всему телу: наручи, пояс, браслеты на ногах.

Тридцать секунд ускорения и экстремальной защиты у него были. А чип-артефакты выплеснул в мозг ударную долю энергии. Чтобы максимально разогнать восприятие и вывести Мишеля на уровень одарённого ближнего боя пятого-шестого ранга.

Пусть голова и будет беспощадно болеть целую неделю, а ещё месяц придётся пить препротивнейшие таблетки и спать по двадцать часов — это лучше, чем сдохнуть или, тем более, попасть в плен.

Противник, наскочивший на него сбоку, был монструозно силён.

Пятый⁈

Нет, шестой ранг, не меньше!

Он двигался молниеносно. Его руки раз за разом едва не хватали Мишеля за запястья. Только ускорение от чипа позволяло ему не отставать и вовремя реагировать, даже когда земля под ногами взрывалась от растущих из неё каменных шипов.

— Полако! — послышался весёлый голос его противника. Он был в тканевой маске, так что лицо было не разобрать. Как и его невнятную речь. Ещё и здоровенный такой, больше самого Мишеля, хотя он всегда считался крупнее среднего. — Полако, говорю! Сдайся, парнишка, я тебя уже победил! — говорил гигант, не сбавляя темп атаки.

Мишель понимал его. Но не слушал. Только сосредоточеннее уворачивался, поджидая, пока противник допустит всего одну ошибку. Всего одну. Маленькую. Ошибку. Которая позволит нанести ответный удар.

Восемь секунд, которые прошли с момента активации чипа, вымотали Мишеля сильнее, чем тридцать минут интенсивнейшей тренировки. Без артефактов он был бы уже мёртв.

— Командир! — послышался голос Жана.

Идиот… Мишель бы вытрепал этого юнца за гриву, если бы мог. Если бы у него была возможность хотя бы предупредить того, чтобы он не геройствовал.

— О, а это кто? — противник остановился на миг и взглянул на Жана, позволяя Мишелю перевести дух. — Совсем щенок, — послышалась ухмылка. Жан со средоточенным лицом поднял на противника пистолет.

В соседнем зале громыхнуло. Послышались крики, заглушаемые автоматными очередями.

Рунический нож в руках Мишеля разогрелся настолько, что даже рукоять стала горячей. Вот-вот он будет готов. Надо будет нанести всего один удар.

— Ладно, начну с тебя, щенок, — неизвестный гигант прервал передышку и метнулся на Жана. Мишель рванулся одновременно с ним. Пол взорвался каменными кольями.

Жану почти повезло. Он скакнул в сторону, на ходу делая два выстрела, но в пустоту. Его бедро было рассечено каменным шипом, но тот даже не поморщился, чтобы вот-вот возобновить стрельбу.

Не успел. Враг добрался до него раньше. Всего один быстрый удар в гортань и Жан полетел на пол, с глазами, полными боли и паники. Он мгновенно понял, что уже не выживет.

Зато Мишель получил ту самую возможность, которая будет стоить ему победы. Рунический нож устремился к голове врага, разнося в воздухе приятный жужжащий звук.

ЕСТЬ! ПОПАЛ!

Изогнутое острие рассекло тканевую маску, погрузилось в плоть и… враг тут же отклонил в голову, отделавшись лишь царапиной на лице.

Хруст.

Рука Мишеля оказалась преломлена в локте.

Толчок.

Удар в корпус выбил из Мишеля весь воздух и, вероятно, переломал рёбра.

В челюсть, сбоку, прилетел удар. Боли Мишель уже не почувствовал.

Наступила тьма…

— НАШ! НАШ! — торжественно и яростно взревел Непчич, глядя как бойцы гарнизона врываются во дворец. По камере Георгия мы видели бессознательное тело вражеского командира и тех, кто его прикрывал.

Победа?

Да… почти.

Противники всё ещё удерживали дворец, но теперь, с помощью Георгия и диверсантов, его падение стало вопросом недолгого времени.

Значит и нам пора готовиться к своему выходу. В усыпальницу.

— Взяли, — с лёгким удивлением произнёс Караджич. — Надо же…

— Теперь осталось самое веселое, — Непчич размял шею с тихим хрустом, — надо избавиться от тех псин, которых на нас натравили. Если я что-то и знаю об этих наёмниках, то отправленные за нами головорезы достаточно хороши, чтобы поубивать нас.

— Что ты предлагаешь, бежать?

— Нет. Это ошибка, — я встрял в разговор, смотря на происходящее во дворце. — Тогда нас точно найдут. Здесь у нас больше шансов уцелеть. Тем более, что Бесобоя я смогу сюда призвать в любой момент.

— Если он сам будет в состоянии хоть что-то сделать, — Караджич кивнул на изображение.

Георгий подрагивал. Рукой он опирался на перила лестницы, сжимая их до треска дерева.

Непчич досадливо цыкнул и пробормотал:

— Как невовремя ему стало паршиво… И что это вдруг?

И мы увидели. Георгий стянул перчатку. На его руке, прямо на глазах, вырезались тонкие чёрточки. Будто невидимый писец писал на его коже клинком.

Руны.

Это проклятье⁈

Плохо. Дерьмово… Нельзя, чтобы он умер прямо сейчас.

Потом мы увидели, как он потянулся к рации и включил прямую связь со штабом. Послышался голос Георгия:

— На связи Бесобой… Я пока выйду из нашей маленькой игры… — его голос звучал слабо, но твёрдо. Он и сам будто услышал это и это ему не понравилось. Дальнейшие слова он прорычал, упрямо сопротивляясь собственному состоянию. — Но вернусь, слово даю, вернусь! А сейчас… Друг, я перетащу тебя сюда. Сам знаешь, для чего. Можешь взять с собой девицу и того щенка, просто схватив их за руки. У тебя пять минут, чтобы взять их. Отключаюсь.

Рукой он схватил камеру и пренебрежительно отшвырнул её в стороу. Так что вместо того, чтобы видеть дворец от его лица, мы видели теперь лишь потолок.

— Что это значит⁈ Что он несёт, Непчич? — Караджич непонимающе уставился на воеводу. — Почему твой подчинённый позволяет себе такое самовольство⁈

— Позже объясню, — скупо отговорился Непчич и кивнул мне.

Я развернулся к выходу из помещения. В одной из комнат неподалёку как раз ожидала София и Анте. Мы взяли их с собой, потому что безопаснее, чем в этом штабе, места во всей Иллирии уже не было. Не считая крепости-поместья могущественных кланов.

Но у меня на пути встали люди Караджича, а он сам вцепился в мою руку, требовательно прокаркав:

— Куда ты собрался⁈ О чём говорил этот Бесобой? Куда он тебя протащить собрался и с какой ещё девицей и щенком⁈

— Уберите руку, граф, — спокойно сказал я.

— Он же говорил про княжну и Анте, да⁈ Мы так не договаривались! Зачем им во дворец⁈ — голос Караджича становился всё более скрежетчущим и подозрительным.

Старый змей что-то подозревал. Проницательный зараза.

— Караджич, успокойся, — произнёс Непчич и подошёл к нам. — Всё по плану.

— Ты кого провести пытаешься, Непчич? Я тебя насквозь вижу. И этого, — Караджич кивнул на меня, — тоже. Немедленно объясняйте, что имел в виду твой Бесобой. Хотя само наличие одарённого такой силы среди твоих людей — это почти невозможно. Зачем он собрался переносить к себе Добрынина и Зринских⁈ Вы ведь для этого отправили людей на штурм дворца⁈ Отвечай немедленно!

Я вырвал руку из его хватки.

— Мы сейчас не будем тратить время на эти споры, — произнёс я.

— Если вы сейчас же всё мне не объясните, то я отзову свои силы и весь ваш план провалится.

— Тогда Вы станете изменником и наша договорённость будет расторгнута, — ничуть не смутившись, предупредил я. — А дальше бойцы гарнизона и без Караджичей справятся. Так будет даже проще. Меньше придётся расплачиваться.

Караджич впился в меня взглядом, будто пытаясь пронзить им мою голову. Но это не производило на меня абсолютно никакого впечатления. Не в первый и не в последний раз.

— Ты очень сильно пожалеешь об этих словах, — процедил он едва слышно.

— Попробуете заставить? Ваше право, — я двинулся к выходу. — Но вы прекрасно понимаете, что я прав. Мы в одной лодке и мы идём к победе. Даже если сейчас Вам кажется, что ситуация не под контролем.

— Взять его, — прохрипел Караджич.

— ДОСТАТОЧНО! — прогремел Непчич и, словно бык, рванул вперёд — в проход. Туда, где стояли два человека Караджича. — Мне надоели твои сомнения, Караджич. Не нравится наш договор? Можем расторгнуть хоть сейчас!

— Ты забываешься, Непчич! — голос Караджича терялся на фоне мощного баса воеводы. — Это я принёс Вам победу!

— Она потеряет всякий смысл, если сейчас ты упрёшься рогом! — произнёс Непчич и грубо растолкал людей Караджича. Ему они противостоять не посмели. Во много, потому что бойцов гарнизона здесь было больше.

Я подошёл к двери и распахнул её, бросив Непчичу едва слышные слова:

— Спасибо, медведь…

В ответ на что он фыркнул и развернулся к Караджичу, готовый громко и беспощадно спорить, до самого посинения. А я вышел прочь, захлопнув за собой дверь.

Сзади послышались разгорячённые крики. Но я их уже не слышал.

Я вошёл в комнату, где сидели Зринские. Благо, что её охраняли люди из российского посольства.

Анте и София сидели на разных диванах. Напряжённые. Не смотрели даже друг на друга. Каждый сосредоточенно смотрел куда-то перед собой.

Что один, что вторая, напряжённо переваривали какие-то мысли.

Но стоило мне войти, как они переключились на меня.

— Ну что⁈ — спросил Анте.

— Победили⁈ — София аж встала.

— Подойдите, — спокойно сказал я. — Сейчас мы отправимся прямо туда. Прямо отсюда. Надеюсь, наш друг добрался до усыпальницы и там уже безопасно, — я вздохнул. Потому что гарантировать этого никто не мог.

Но какой выбор?

Выбираться под угрозой столкнуться с диверсантами противника? Ну уж нет. Это хуже.

И Анте, и София послушно приблизились. Я взял их за руки. Анте нахмурился. София чуть сжала мою руку в ответ.

— Так как? — спросила она, ища моего взгляда.

— Победили. Почти. Теперь осталось самое главное — достучаться до Его Величества и надеяться, что его легитимность позволит нам спасти Иллирию.

— Как-то мне не очень вери… — начал Анте.

Но в тот же момент нас перенесло в усыпальницу.

В тёмную.

Прохладную.

И громкую, от гремящих снаружи взрывов и выстрелов.

— Всё, ребятки, — с усталым выдохом произнёс Георгий, стоящий напротив. После чего он опёрся спиной о стену и съехал вниз, сев на пол.

Я подошёл и сел напротив, на корточки.

— Ты что, помереть вздумал? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Не дождёшься, друг, — хмыкнул он устало. — Так… покемарю чуть-чуть… Только не вздумай звать медиков. Они всё равно мне не помогут… а если узнают лишнего, мне придётся их убить…

Не согласен. Но это его выбор и я его уважал.

— Почему ты не сказал, что можешь переносить к себе? Это бы решило много проблем.

— Это крайняя мера… наш с тобой взаимный перенос больше не будет работать…

— Совсем?

— Не знаю… надо будет… отдельно разобраться… — произнёс он совсем тихо и обмяк.

— Умер? — напряжённо спросила София.

— Пульс есть, — ответил я, коснувшись руки Георгия. — Но что будет дальше — я без понятия, — я поднялся и взглянул во тьму усыпальницы. — Не думаю, что мы хоть что-то можем сделать.

Я развернулся.

Позади — поворот на выход из усыпальницы.

Впереди — тьма прохода в неё.

Анте и София встали по бокам от меня.

Я произнёс:

— У нас есть своя задача: вернуть князя Адриана Зринского. И сегодня мы её выполним.