Миротворец II. Дипломатия Мечей

Глава 12

Я рывком сместил Софию в сторону и сместился сам, когда белесый фантом вышел прямо из противоположной стены. Точно, как это сделала Фью в нашу с ней первую встречу.

— Не поддался? — прозвучал его голос. Образ фантома замерцал. — Зря. Мог умереть счастливым, — он поднял руку…

— ТРЕВОГА! — рявкнул я, сходу используя «Кольцо Парализации». Но фантом даже не шелохнулся.

— Бессмысленно, — он сжал направленную на меня руку в кулак.

Сердце пропустило удар. В груди всё сжалось, будто в тисках. Но почти сразу же боль отступила.

А я схватил стоящую рядом табуретку и зашвырнул в фантома. Табуретка пролетела сквозь него.

Но я не рассчитывал на большее, моей целью было только отвлечь. Взяв Софию в охапку, я рванул прочь и ногой вышиб дверь, повторяя:

— ТРЕВОГА!

Но… стоящие на посту охранники даже не шелохнулись. Они продолжали невозмутимо смотреть вперёд, как ни в чём не бывало.

— Бессмысленно, я же сказал, — послышался позади всё тот же голос.

София не реагировала. Только смотрела на меня широкими глазами. Взгляд её застыл, будто саму девушку только что поставили на паузу. Она была не в себе. Как и охрана. Как все вокруг.

Этот фантом воздействовал на их разум.

В груди снова что-то сжалось. Дыхание перехватило на две секунды, а в глазах потемнело. Но я не сбавил шаг.

— Да что с тобой не так? Почему ты ещё видишь меня? — удивился фантом, двигаясь за нами. — Эй, парень, я не хочу устраивать тут грязь. Остановись и дай мне сделать свою работу.

В ответ я оскалился и сказал:

— Догони, мерцалка несчастная, — и ускорил шаг.

Фантом прошёл мимо охраны и двинулся за нами. Шагом. Но этот шаг был быстрее, чем мой бег.

Я понимал, как устроена эта штука — это проекция одарённого, который своим материальным телом находится на безопасном расстоянии. Это могли быть и двадцать, и сто, и даже двести метров, в зависимости от силы одарённого.

Эта проекция могла проводить часть его сил. Но не все. К тому же, проекцию невозможно поддерживать бесконечно долго. Рано или поздно этот одарённый устанет, каким бы выносливым он ни был.

Но вот сколько мне придётся бегать туда-сюда? На этот вопрос сложно ответить. Особенно потому, что он был всё же быстрее меня. Проекция плыла за мной.

Я с ведомой Софией поспешил вниз по лестнице. Как ни в чём ни бывало, по коридорам ходили патрули охранников, не обращавшие внимания ни на меня с очарованной княжной, ни на преследующую нас проекцию.

Как её хозяин погрузил в такое состояние целый дворец?

Чтоб его… если это один из наёмников, то на дворец прямо сейчас могут напасть и всех взять тёпленькими.

— О, а что это тут у нас? — послышался со стороны дверей насмешливый голос Георгия.

Ну конечно.

Только этому было нипочём.

— Всё как обычно! — бросил я.

И тут же мою грудь снова сжало невидимыми тисками. На этот раз сильнее, чем прежде. Давление поднялось выше, к горлу. Но я выдавил из него сдавленный хрип и продолжил движение с Софией.

— Начало получаться, — проговорила проекция. — Ты не такой уж неуязвимый, — а потом остановилась, смотря на Георгия, который в ответ наблюдал за ней с интересом. — А ты ещё кто?

— Коллекционер, — хищно оскалился тот и рванул на проекцию. Та попыталась провоздействовать на него так же, как на меня — поднятой рукой и, видимо, сдавливанием внутренностей.

И у неё…

Получилось.

Георгий споткнулся, рухнув на пол и пытаясь сжать собственную грудь. С его стороны послышались хрипы.

— Ну, хотя бы с тобой всё будет просто, — пробормотала про себя проекция и подняла руку снова…

— ОТКЛИКНИСЬ НА ДАР! — крикнул я Георгию и использовал силу, с помощью которой призвал его на бой с невидимкой в том переулке.

По крайней мере, я сделал это так, как помнил.

Адреналин уже хлестал. А ощущение, возникшее тогда в руке, я запомнил очень чётко. Поэтому смог использовать его снова.

И оно-таки сработало.

В этот момент я уже был снаружи. Из моей руки ударил поток света, из которого в паре метров материализовалось тело лежащего Георгия.

— Менталист… и энергет… — проговорил он, лёжа на земле. Его глаза почернели. Но несмотря на поражённое тело, он улыбался. Так, будто перед ним только что был не враг, который вот-вот заберёт его жизнь, а желанный трофей. Затем он, пошатываясь, встал. — Продолжай в том же духе, а я найду его физическое тело, — рука, которой он стягивал одежду на груди, оказалась покрыта серебристой слизью. — Образец я взял.

Из дверей показалась проекция. Вот только уже не настолько плотная. Да и мерцала сильнее.

— Вы меня бесите, беговые тараканы, — ядовито прошипела её хозяин. — Просто встаньте на месте! Вам уже ничто не поможет!

— Ты слишком медленный, — почти игриво произнёс Георгий. — Давай поменяем правила? Если ты догонишь — мой друг умрёт. Если я найду тебя раньше, то ты пополнишь мою коллекцию.

— Обойдёшься, мерзость! — проекция подняла руки. — Я не хотел применять эту технику, но…

Георгий исчез.

Буквально.

Да что у него за силы⁈

— Мерзотный! — раздался голос проекции. Воздух вокруг неё наполнился тускло-серебристым светом.

— Виктор? — тут же рядом послышался голос Софии. Её взгляд из безнадёжно одурманенного стал мутным. — Что мы делаем? Почему я слышу птичек?

Так…

Так-так-так! Хозяин проекции ослабил ментальное давление на весь дворец. Значит, он собирает силы для чего-то очень нехорошего. И я никак не могу этого допустить.

Но что можно сделать?

Рассчитывать на Георгия? Нет, нельзя. Он мог исчезнуть куда угодно.

Физическое воздействие на проекцию бессмысленно. Она абсолютно проницаема для любых ударов.

«Кольцо Парализации» на неё не сработает.

Что оставалось?

Она складывает энергетическую технику. Сила скапливается вокруг неё. Значит, прямо сейчас эта сила собирается в потоки, которые пройдут через саму проекцию и проявятся через её же руки.

В чём отличие физического тела одарённого от той же проекции? Первое — плотное. Все энергетические процессы, происходящие внутри него, надёжно защищены от большинства других одарённых.

А проекция — нет. Течение энергии внутри неё можно нарушить, если закинуть в неё что-то, обладающее достаточной энергетической силой.

Кровь одарённого или артефакт.

Я моментально сорвал с руки «Кольцо Парализации» и метнул прямо в центр проекции. Энергетические вихри, кружащиеся вокруг неё, резко раздвинулись перед кольцом. И это стало началом конца.

Вихри стали наслаиваться друг на друга, из-за этого дрожать и искрить, выбрасывая в воздух потоки силы. Пошли вспышки, хлопки, затем истошный вопль проекции. В самом её центре дрогнула энергетическая структура, служившая основой. Не будь вихрей и вспышек энергии, проекция бы стабилизировалась. Но сейчас вихри стали сталкиваться с нестабильной структурой проекции, вызывая ещё больше проблем.

Судя по крикам, хозяину проекции было несладко. Мягко говоря.

Потому что так кричат только в агонии.

Я же подхватил Софию и потащил дальше.

— Виктор⁈ — снова повторила она. Её взгляд стал проясняться. Она сощурилась и напрягла лоб. — Что происходит?

— Позже объясню, — произнёс я и бросил через плечо короткий взгляд.

Проекция вспыхивала, как новогодний фейрверк. Вспышка за вспышкой. От неё во все стороны шли вибрации, которые я ощущал своей кожей. А потом она исчезла, точно так же, как израсходованный фейрверк. Крик оборвался с ней.

Только тогда я остановился.

И в очередной раз поблагодарил себя, что в своё время как следует разобрался в местной магии. Даже такой специфичной, как проекции.

Потому что любой дипломат должен знать, на какие трюки способны спецслужбы «зарубежных партнёров». Особенно в мире, где привычные мне пределы возможного выглядят совершенно иначе.

Через несколько минут мы собрались во временном кабинете Непчича. Он устроил новому начальнику службы охраны такую выволочку, что мне и Софии пришлось срочно его успокаивать, чтобы не дошло до рукоприкладства, а то и чего посерьёзнее.

Правда, бедолаге это не сильно помогло. Он, как и его недавний предшественник, был с треском разжалован.

С одной стороны — понятно за что. С другой, остановить проекцию, которая взяла под ментальный контроль одновременно весь дворец — это нетривиальная задача.

Но, я был готов поставить на то, что Непчича взбесило не это. А то, что даже сама защита дворца ничего не смогла противостоять вторжению. Что делало нас уязвимым. А люди типа Непчича ненавидят чувствовать свою уязвимость. Ещё больше, чем кто-либо другой.

Вот и сорвался на человеке. Тем более, что формальный повод был, тут не придраться.

София тоже нервничала. Она водила взглядом по залу, смотря то на разъярённого Непчича, бродившего туда сюда, то на меня.

Только Георгий оставался невозмутим. Хоть и своей цели он не добился.

Потому что одарённый хозяин проекции не дал себя захватить. Георгий нашёл его уже мёртвым. Причём, скончался он не от уничтожения проекции, а от какого-то яда, который сам же и проглотил.

Однако было очевидно, что он был не из наёмников. Потому что будь у наёмников такой одарённый, мы бы уже проиграли. При этом никаких подробностей у нас не было.

Мы не знали на кого он работал и имеет ли этот кто-то отношение к заговорщикам.

А времени выяснять всё это не было. Приоритеты были другими.

— София, ты уезжаешь. Прямо сейчас, — сказал я, когда всё затихло.

Она взглянула на меня своими большими зелёными глазами.

— Ты так не хочешь видеть меня здесь? — напряжённо спросила она.

— Да, я не хочу видеть тебя в охваченном боями городе.

Она отвернулась. Непчич, всё ещё злой как собака, посмотрел на меня и едва заметно, но одобрительно кивнул. Он понимал.

— Осталось решить вопрос с сопровождением, — сказал я. — Георгий, ты сильнейший из тех, кто у нас есть.

Тот аж заулыбался, словно довольный котяра, объевшийся сметаны.

— Хочешь нагадить Кнежевичу? — спросил я, хотя этот вопрос был риторическим. — Поможешь княжне выехать из города?

— Хочу, конечно, — широко улыбнулся он. — И даже ничего с тебя за это не возьму. В конце концов, ты тоже спас мою жизнь сегодня.

Я взглянул на свою левую руку, с помощью которой смог призвать Георгия во второй раз.

— Ты говорил, что этот дар одноразовый.

— Верно, он и был одноразовым. Пока я так хотел. То, сколько раз ты сможешь призвать меня, зависит только от того, сколько раз я отзовусь на этот призыв.

— Ты заранее дал мне полноценный Дар призыва, — сказал я, на что он только ещё шире растянул улыбку. Я поднялся и провёл взглядом по каждому, задержавшись на Софии. — Я отправляюсь в посольство. Как только мы уладим наши дела в городе, я свяжусь с Вами. Но до тех пор любое общение будет под строжайшим запретом, ради Вашей безопасности. Даже разговоры по любой связи будут невозможны. Потому что почти любой сигнал, в теории, можно обсудить. Нужно попрощаться.

— Не думаю, что в этом есть нужда, — процедила София и, вскочив с места, бросилась прочь из зала.

Надулась, что ли? Впрочем, это её право. Сейчас у нас не было роскоши выяснять отношения и жертвовать делом ради эмоционального комфорта. Были дела, которые не терпят промедления.

Мы с Непчичем оговорили ещё ряд вопросов. В первую очередь — то, как мы с Софией объединимся после моей встречи с Серебряковым. Я туманно объяснил, что тот поможет мне найти отца Софии.

Подробности об идее призрака Моранова выйти на князя через кровь Софии, я опустил. Благо, Непчич не стал настаивать и допытываться до сути вещей. Просто согласно отмахнулся. У него были дела поважнее ритуалов, в которых он всё равно почти ничего не понимал.

Потом я вместе с группой бойцов Непчича отправился в российское посольство. Оно было в опасной близости от администрации, так что обычными путями туда было не попасть без столкновения с наёмниками.

Но я прекрасно помнил, что туда есть и тайный заезд. Именно им мы собирались воспользоваться. Для этого мы взяли автомобиль, замаскированный под коммунальные службы. Его заранее изъяли бойцы гарнизона, как раз для таких вот вылазок.

А параллельно я следил за временем. Потому что план по перевороту в тылах врага должен был прийти в исполнение уже десять минут как.

И этот план, вероятно, решит всё.

— Начинаем? — нервно спросил офицер, глядя на помощника графа Кнежевича — Златана.

— Чуть позже, — невозмутимо произнёс тот. — От Непчича не поступило главного — сигнала о том, что французы втянуты в бой. Пока они не пойдут на штурм дворца, мы будем ждать.

— А время?

— Время послушно интересам. Иначе никак.

— Оно играет против нас. Если командир «Галлии» заглянет к графу…

— То он увидит глубоко больного человека, поражённого неизвестной магической техникой. Граф получил лёгкое проклятье. Французы этой поймут. Поверят ли? Это уже зависит от них. Мы сделали всё, что могли. А значит, либо добьёмся своей цели, либо сложим головы за наш клан. Оба варианта достойны.

— Вот как ты выносил характер графа.

— М?

— С твоей философией даже умирать легче.

— Только если знаешь, за что. Если видишь смысл даже в поражении.

— А ты его видишь? Только честно.

— Я хочу его видеть. Надеюсь, что он есть. Иначе, в нашем положении можно сдаться.

В дверь постучались. Охрана впустила.

Вошёл Всеслав — вечно невозмутимый человек Франкопана, приставленный к Кнежевичу чтобы следить за ним и поддерживать связь между ним и своим господином. После того, как Кнежевич был выведен из игры, он стал дьявольски подозрительным. Интуиция у него была неплоха. Но отсутствие доказательств в пользу переворота внутри клана Кнежевичей не давало ему обвинить ни Златана, ни офицеров Кнежевича.

Следом за ним — двое наёмников из «Галлии». Они ходили за ним по пятам. Ни Франкопан, ни командир «Галлии» — Мишель — не доверяли Кнежевичам. Вполне справедливо.

Возможно, если бы они уже не начали операцию в Загребе, то сначала попытались бы ликвидировать офицеров Кнежевича и обезоружить большую часть его гвардии. Чисто для надёжности.

— Графу лучше? — задал вопрос Всеслав.

— К сожалению, пока его состояние не изменилось в лучшую сторону, — нисколько не смутился Златан.

Они оба говорили, не допуская на лицах ни единой эмоции.

— Члены «Галлии» вышли на след Анте. Он не во дворце. Через час-два он будет у нас. В этот момент граф должен быть в сознании и способен говорить. Постарайтесь это обеспечить. Иначе политическая ситуация станет очень сложной. Наш глобальный план требует полной вовлечённости такого лица, как граф Кнежевич.

— Мы сделаем всё, что от нас зависит, — дежурно отговорился Златан.

— Постарайтесь, пожалуйста. От этого зависят не только наши жизни, но и будущее кланов Кнежевичей и Франкопанов, — после чего Всеслав и его охранники вышли.

Как только затих шум их шагов, офицер Кнежевича решился заговорить:

— Некоторые из наших были готовы поддержать их план…

— Их будут судить по справедливости, — в голосе Златана послышались железные нотки. — Когда всё закончится, наш клан ждут большие перемены. Болезненные, но необходимые. Граф предал собственные принципы, тем самым показав, что не в силах их отстаивать, — он посмотрел на стоящего рядом офицера. — Раз так, то он, как мудрый правитель, должен был признать ответственность за поражение раньше. Но он выбрал гибель для всех нас. Раз так, значит нам нужен другой глава. Возможно, даже другая ветвь рода, во главе клана.

— У тебя очень большие амбиции, Златан. Как бы тебе ими не подавиться.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

— Достойно погибнуть за попытку взять власть?

— За то, чтобы получить шанс вывести наш клан в будущее, которое лучше настоящего, в которое Кнежевичей завёл граф Михаэль.

— Ты говоришь как… — офицер осёкся, не давая себе сказать последнее, самое опасное слово…

— Узурпатор, — … но это слово сказал сам Златан. — Именно так. Я узурпирую власть над кланов Кнежевичей. А потом найду способ спасти Иллирию, без бравады и империалистических выкриков графа Михаэля. Потому что будущее нашей страны в том, чтобы столкнуть лбами великие державы и возвыситься над тем, что останется после их кровавого побоища.