Чужая тень II

Глава 33 Некроразум

'На что Цветоуст рассчитывал, когда подсылал ко мне убийц? Лоз — мой, все его кладбища — мои, даже то, что паладины разбили под Лозингаром мою армию, ничего не значит… Тупой палад не понимает, что если убить меня, то личи как бывшие маги обретут свои сознания и просто разбредутся по материку, плодя собственные армии и поднимая своих бегунов и своих личей. А лич, поднявший другого лича, выходит на совершенно иной творческий уровень и становится архиличем. От одной мысли о том, что в Тёмном мире появится хотя бы один архилич, меня бросает в дрожь, а тело начинает покрываться холодным потом… Дело в том, что убитый ради личевания маг больше не связывает себя с миром живых, даже если ему вернуть часть его сознания, а значит, ему не нужны города, деревни, мельницы и поля, ему ничего не нужно из того, что дорого живому. Цель освобожденного лича кардинально меняется, и им овладевает желание погибели всего сущего. Убив меня, Цветоуст обретет себе более мощного врага. Однако, во благо всего живого я не собираюсь в Зал стенаний, а даже наоборот думаю отправить туда всех, кто не склонится перед моим величеством.

Моё величество… А звучит, да? Жалко, зомби не умеют говорить, а то бы уже разучили эти простые, но важные для моего уха слова и нашептывали бы мне их перед сном…

Возможно, в будущем я заведу себе демонолога. Вот он и будет вызывать для меня теней, которые станут повторять, что я — великолепен!'

— Не трать столько Ци на светомагию, — наставлял меня Зэр. — Это была славная битва и осколки бронзовых артефактов увековечат её в новой сфере, но нельзя терять сознание во время поединка.

— Я не специально, — ответил я, спускаясь по лестнице.

— Надеюсь! Героизм — это всегда следствие чьей-то глупости. Запомни: когда создаешь магию, держись за рукоять артефакта и отслеживай его по теплоте. Так ты не потратишь сверх нормы.

— Мы убили Гнилоуха, — задумчиво проговорил я, — а значит, его личи обретут сознание и начнут делать то, что захотят. А каждый убитый ими культиватор — это еще одна некросфера. Даже если мы победим сейчас, то не пройдёт и года, как Лозингар станет городом, порождающим некромантов…

— Я думаю, это не наша проблема, — отмахнулся Зэр.

— Когда придёт время объединять Тёмный материк, станет нашей. Ларри, — позвал я.

— Да, Райс? — отозвался голос из идущей позади меня девочки.

— Ты можешь подчинить себе тех зомби, что сейчас дерутся на улице?

— Когда Гнилоух был жив, они были подконтрольны «серебряным» личам. Теперь же, когда личи обрели прежнее сознание, они откатились на свои лиги, и не факт, что сами смогут контролировать свои армии, — задумчиво произнёс Ларри.

— То есть за дверью нас будет ждать неконтролируемая толпа? — догадался я.

— Да, да, именно так.

— Тогда передавай Блику контроль над телом. Огонь будет нам полезнее, — произнёс я, замечая, как из пробоины в стене где ранее сидел лич вылезает крупная, даже тучная тварь, имеющая сразу несколько голов, голов связанных пульсирующими мягкими на вид, морщинистыми кожаными трубками. Её тело было одной сплошной ногой, будто ко мине ползла громадная улитка кентавр, вес которой равнялся, наверное, массе пятерых добрых солдат.

'Ползун лимба хорош во всём, кроме скорости. Его особенность в том, что тройной мозг способен влиять на умы других существ, делая его единым целым со своими жертвами. Словно лич, ползун собирает свою армию из живых, пользуясь их разумом и их объединенным Ци, и потому, если использовать для его создания, к примеру, головы трех магов, мы получаем не просто дуального, а целого квадромага.

Важно: каждый ползун лимба уникален, но для его создания нужен хотя бы один ментальный маг. Остальные два могут быть выбраны по желанию.

Что интересно: ползун не зациклен на артефактах, как иные мёртвые культиваторы, а собирает умы людей и постоянно учится.

Опасная особь… Я умышленно ограничил своих ползунов в возможности подчинять до десяти рабов, чтобы они не стали умнее меня.

Снова вспоминаю убийц Цветоуста. Если бы вдруг он меня убил, то помимо личей и архиличей столкнулся бы еще и с ползунами лимба. После моей смерти их ограничитель, скорее всего, слетел бы, и ползун смог бы собирать до сотни людей в свою сцепку, а может, и больше… Возможно, они и станут первыми архиличами в случае потери некромантского контроля.

И еще. Я бы ни за что не создал ползуна, если бы сам не обладал даром ментальной магии. Никогда… Я ж не долбаный псих попасть своему же созданию под контроль!'

Теперь стало понятно, кого тянул к себе Гнилоух и кого он контролировал самым толстым некроканалом….

Я был готов встретить лича и даже толпу разъяренных зомби. После поглощения артефакта я ощущал себя очень сильным и ловким. На моё благо, под эйфорией моя мысль была быстрее действия, а точнее, быстрее мысли ползуна…

Время застыло. Разума коснулось липкое тёмное сознание, похожее на длинный извивающийся язык, и я послал навстречу этому непонятному ощущению испепеляющий свет. Ментальный язык дернулся и отпрянул, словно от горячей сковородки. Я приготовился разрядить в существо убийственные для него потоки Ци, как внезапно меня окликнул мягкий низкий голос:

— Стойте, Райс! Не светите!

Прямо на лестнице передо мной появился трехглавый человек в одежде служителей Триединого. Я мог поклясться чем угодно, что центральная голова принадлежала Гнилоуху, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что сейчас со мной говорит иллюзия или ментальная проекция.

— Снова ты! — прошипел я, окутывая свою голову белым светом, чтобы защитится от ментальных пассов трёхголового мага.

— Вы убили Гнилоуха, а я — его главный артефакт! — поспешил представиться человек.

— А остальные два кто?

— Очень и очень почтенные господа из цитадели Триединого: маг воды Шалиус Хафур и маг воздуха Милос Хазинограус. Один в серебряной лиге, а другой — в золотой, — произнесло существо и тут же поправилось: — Были…

— И что мне мешает сжечь вас дотла? — спросил я, поражаясь сам себе и тому, что всё еще разговариваю с тварью, которая явно пытается пудрить мне мозги.

— Ну, во-первых, вы умный человек, во-вторых, вы не церковный фанатик, чтобы отрицать саму возможность разумной жизни вне биологических рамок, а в-третьих, я подстраховался.

— О чём ты говоришь? — не понял я.

— Блик за твоей спиной может в любой момент уронить свои огнешары на пол, а вы, Райс, в зоне их поражения.

— Я всё равно смогу тебя достать, а шары не пробьют мою камнекожу!

— Да, возможно, но они поранят девочку-мага, да и я могу тоже выстрелить молнией и ледяной глыбой. Но на нашу с вами удачу эти магии не блокируются друг другом.

— Как это «на удачу»?

— Молнии и ледяные щиты не сильно блокируют свет, и наоборот, а значит, нам с вами сам Триединый велел договариваться.

— Чего ты хочешь? — наконец выдохнул я, порядком уставая от болтовни.

— Нет-нет, вы не поняли меня. Это — вы чего хотите? Ведь вы зачем-то же убили Чилли Гнилоуха?

— Я хочу, чтобы зомби никого больше не убивали в Лозингаре.

— Резонно. Я как раз могу это сделать. Прямо сейчас без драк и крови я подчиняю ближайшего лича, и он, становясь передатчиком на язык зомби, а по сути архиличем, берёт под контроль всех остальных, и мы мирно уходим. — Три головы одновременно улыбнулись.

— И что тебе для этого надо?

— Лишь перемирие и заверение в том, что нам не будут светить в спину.

— Ты что-то слишком сговорчивый для артефакта Гнилоуха…

— А я не просто артефакт, а форма постжизни, которая не желает драться с вами и хочет ровно того же, чего и вы. Кто знает, может, в будущем мы станем хорошими деловыми партнёрами. Что-то мне подсказывает, что вы в мире живых надолго. Идёт?

Я медлил с ответом, чувствуя себя в высшей степени странно. В самом деле: с помощью ментального канала договариваться о чем-то с зомби-слизняком, который называет себя постжизнью, точнее, одной из ее новых форм…

— Почему я не слышу Зэра? — громко подумал я, и ползун лимба тут же мне ответил:

— Вы под эффектом от поглощения артефакта, — тут же ответил ползун лимба. — Ваше сознание быстрее его тени. И упреждая ваш следующий вопрос, откуда я знаю о великом Зэре Илькааре, я скажу, что читаю это в уме Блика. Это и кучу похабных историй и анекдотов. И еще один ответ на ваш возможный вопрос: он не шутит в последнее время потому, что хочет доказать всем, что он маг, а не шут.

— Так, ладно. Значит, вы уходите из города?

— Именно! Но нам нужно время, примерно три часа.

— Хорошо, — согласился я. — А от меня требуется лишь одно: не мешать вам?

— И вновь — верно! — кивнули три головы одновременно.

— Что вы планируете делать дальше? Не получится так, что в будущем мне придётся драться с толпами ваших слуг?

— Мы взрослые, умные люди, зачем нам драться, если можно поговорить?

— Ну да… — согласился я, ловя себя на мысли, что в последнее время я только и делаю, что дерусь, и, возможно, эти слова ползуна были именно камнем в мой огород.

— Тогда я разрываю ментальную связь. Скажите своим, чтобы не боялись.

Не успел я что-либо ответить, как трехголовый мужчина пропал. Ползуна окутала дымка, то и дело сверкающая проблесками маленьких молний, и он, поднявшись в воздух, с трескучем шумом вылетел наружу через дыру.

— Что это за дрянь? — вскричал Блик, замахиваясь огнешаром.

— Стой, это союзник! — остановил я его.

— Когда эта тварь стала нашим союзником? — нахмурился Зэр, появляясь рядом.

— Пару секунд назад, — ответил я, давая императору возможность просмотреть мою память.

— Правильно сделал, что голову нимбом укрыл, — похвалил меня Зэр, изучая диалог с ползуном.

— Первое, что в голову пришло, — признался я.

Добравшись до первого этажа, я осторожно встал на пороге распахнутой двери и увидел множество зомби, которые молчаливо шли куда-то на север, покидая Лозингар в образцовом порядке, чуть ли не строем. По крышам со скоростью обычного пешего кусаки неестественно медленно следовали бегуны. Я поднял взгляд в вечернее, а может, и ночное небо и увидел более десятка монокрылых личей, парящих над этой армией.

Меньше чем за неделю Чилли Гнилоух построил империю, которая пережила его самого и даже обрела идентичность и самосознание. Однако он все еще жил в своих дневниках, и я невольно заметил, что начинаю вчитываться в них, ожидая окончания той истории, которой никогда не суждено будет сбыться в реальном Тёмном мире.

По сути мне было всё равно, сдержит ли свое обещание ползун лимба или с ним предстоит встретиться еще на полях сражений, но сейчас они уходили, и на моё удивление меня это устраивало. Я не знал целей этой новой жизни, их мотивов и даже не ведал, куда они отправятся.

«Может, я неправильный светляк?» — мелькнуло у меня в голове.

— Да вот нет, Райс, как раз такой и есть правильный светляк, — отозвался Зэр.

— Чем же тогда жители Темного мира отличаются от жителей Светлого?

— Не будь ребенком, Райс, — ответил император. — Местом жительства, конечно же. В большей степени.

Через полчаса этого странного исхода, проводив взглядом удаляющихся зомби, я отправился к сфере лекарей, откуда вот-вот должен был освободиться излеченный Яз, после чего выполнить обещанное. Культиваторов, которые решили сразиться с толпой зомби, нигде не было видно — возможно, они отступили перед более многочисленным противником или в их головы наконец-то пришла здравая мысль последовать советам Зэра. Мне оставалось только добраться до сферы и ждать — или оживления, или прихода армии Джастиро, на счет которого у меня уже были свои мысли.