Чужая тень II

Глава 18 Казематы Триединого

Доски чердачных перекрытий выгнулись в ее направлении. Пламя из люка, пыхнув, взмыло до самой крыши, выползая по остроконечному потолку к тому пролому, через который ушли шляпники. Я невольно поморщился от дохнувшего мне в лицо жара.

— Отойди и раскрути плиту в руках, а потом запусти, как снаряд из катапульты! — посоветовал Зэр.

Вместо катапульт армия Переката моего времени давно уже имела пушки и несколько баллист с фугасными фитильными наконечниками, но смысл совета был понятен и так.

Нагнувшись, чтобы не быть опаленным огнем, я старался не дышать гарью и пару раз смахивал с волос обжигающие голову искры. О причёске можно было забыть. Я приподнял блок и начал его раскручивать, надеясь лишь на прочность пола.

Виток и ещё виток. Я концентрировал своё Ци на том, чтобы удерживать плиту и одновременно не поддаться её инерции. Наконец на одном из оборотов я отпустил импровизированный снаряд, придав ему толчком обеих рук дополнительную энергию. Плита устремилась в точку, где уже была намечена проломленными досками мишень.

Грохот и скрип сухих досок слился с громыханием камней, ознаменовав мой успех. Пламя получило дополнительную тягу и теперь лезло еще и в цитадель.

Выхватив арбалет и приведя его в боевое положение, я наложил на себя «стойкость кедра», вдруг осознав, что защита стала лучше, явно вырастив до «стойкости храма».

Я рванул в пролом и, пробегая через пламенную завесу, на мгновение зажмурив глаза. Под моими ногам вдруг стало пусто, и я рухнул вниз, инстинктивно балансируя на чём-то неровном. Правая нога подкосилась, и я осел. Культивационная сила больше не поддерживала меня, и арбалетная рана в ноге вновь напомнила о себе резкой болью.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что оказался на какой-то лестнице. Судя по доносившимся из-за каменных стен звукам, на улице шёл плотный бой. Цитадель жгла и отстреливала восставших зомби.

Я увидел их первым. С нижних этажей ко мне бежало двое стражей со щитами и булавами, но без каких-либо шлемов: святые отцы явно не привыкли к равным боям «строй на строй». Я навскидку разрядил арбалет, попав в глазницу первому. Второй прикрылся щитом и, перепрыгнув через тело сотоварища, побежал быстрее. Я быстро перезарядил арбалет и выстрелил чуть выше колена, пробив стражу ногу. Тот рухнул на ступени и застыл на лестничном пролете под накрывшим его щитом. Я поднялся и, прихрамывая, обошел его и направился вниз. В самом деле, зачем мне проливать лишнюю кровь, когда противника устраняет банальный болевой шок? Я же не они, в конце концов…

Моей конечной целью был подвал: во всех порядочных замках и крепостях там часто располагались пыточные и тюремные камеры. Я спускался, а щит убитого болтался на моем предплечье пока я натягивал тетиву заново. Карманный арбалет хоть был и небольшим, но всё же требовал силы обеих рук.

В холле перед дверью, той самой, у которой снаружи меня поливали смолой, всё, от стен до лестничных перил, было украшено золотом. В глазах аж рябило от треугольников и сияющих ликов одних и тех же людей, подающих с картин минерал, колосья и детей. В углах холла первого этажа стояли муляжи рыцарей в доспехах и с алебардами. Я убрал арбалет в разгрузку и взял одну из алебард так, что за спиной оставалась большая часть древка. Для боя внутри помещения она не очень годилась, хотя во всем остальном была отличным оружием, но все-таки…

В запертую на массивный засов двустворчатую дверь постоянно скреблись и ломились. Сквозь тонкие щели между досками в холл просачивались тонкие струйки дыма. У меня мелькнула было мысль открыть её для зомби, чтобы святым отцам было чем заняться помимо задымления, пока я брожу по их темницам, и, дождавшись, когда давление на дверь прекратится, я скинул на пол толстенный, окованный железом брус засова, засунув вместо него алебарду. Дверь сломают обязательно, но не сразу, а к тому времени я уже буду внизу. Ну а дальше… как-нибудь разберемся.

Взяв у другого муляжного рыцаря в сияющих доспехах еще одну алебарду, я похромал дальше в поисках перехода в подвал, держа перед собой щит и памятуя об огромном количестве арбалетных расчётов в цитадели. К моему счастью, Зэр в очередной раз оказался прав: все силы святош были наверху, и на пути к тюрьме я никого не встретил.

Грохот распахивающейся центральной двери застал меня, когда я отворял незапертую решетчатую перегородку, за которой уходила вниз мрачная лестница. Прикрыв за собой перегородку, я снял со стены масляную лампу с привязанным на веревке огнивом и, чиркнув металлическим стержнем о кремень, начал спускаться в казематы. Тут было сыро, холодно и мрачно, как и положено во всех порядочных казематах. Свет от лампы едва рассеивал темноту. Пройдя мимо нескольких дверей, запертых на навесные замки, которые без труда удалось сбить моей алебардой, я миновал пыточный зал. Тут было всё: дыбы, косые кресты с кандалами, столы и горны с множеством инструментов дознания. Наконец я оказался в коридорах с камерами. Здесь стены выглядели цельными, словно святые отцы вырубывали проходы прямо в скальной породе.

— Эйвин! — позвал я. Эхо разнесло мой голос по всему подземелью.

Мне не ответили, но во вмурованных в камень клетках зазвенел металл, зашелестели тюремные койки, застонали люди. Гул нарастал, будто подпитывал сам себя, и наконец меня окликнули:

— Эй, месье околит, будет ли сегодня обед?

Я посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос. В свете лампы говоривший был темнее ночи — наверняка житель королевства-пустыни Вуурдэ или вообще человек без родины, морской бродяга. Возможно, пират…

Я переложил алебарду в руку, на которой висел щит, чтобы подсветить узника, и, приблизившись к вмурованной в стену клетке, выдал первое, что пришло на ум:

— Я не околит, а опасный колдун.

— Это же лучше, чем обед! — явно обрадовался чернокожий парень. — Если вы тут, значит, там, наверху, что-то неладное? — Он многозначительно указал пальцем на потолок.

Его глаза были черно-красными, а волосы, на удивление седые, курчавились во все стороны привычными для темнокожих кудрями. Из одежды узник носил лишь набедренную повязку. Сухое тело было покрыто различными шрамами — рваными, кушеными, колотыми и резаными.

— Мне нужен Эйвин, — сказал я. — Ты знаешь, где он?

— Слушай, — хитро усмехнулся тот, — выпусти, а я тебе всех покажу, Тут столько Эйвинов — считать устанешь.

Зрение сквозь тени здесь будто бы ослепло, но откуда-то я знал, что говоривший со мной — культиватор.

На клетке висел старый крупный замок с вырезанным номером 11. Пустяк для культиватора средней руки, но тут была культивационная тишина, и потому он являлся действительно серьезным препятствием.

— Кто ты по классу? — спросил я, запихивая четырёхгранный штырь алебарды за дужку замка.

— Опасный колдун воздуха, надо полагать! — в тон моей первой реплике ответил чернокожий.

— Маг?

— Самый настоящий! — произнес он в тот самый момент, когда замок под моим напором сорвался вниз.

— Не завидую тебе, — выдохнул я. — Наверху — мертвецы ходячие и братья Триединого с арбалетами.

— Ничего страшного. Лучше в бою сдохнуть, чем, словно баба беременная, для кого-то артефакт растить! — Он вышел из клетки, оглядываясь по сторонам. — Тебя как звать-то?

— Да неважно. Веди меня к Эйвину.

— Слушай, ты тут освобождаешь меня, у тебя вся одежда в крови, наверху переполох, ты говоришь что там мёртвые со святыми отцами… Мне важно знать, кто ты такой, раз всё это сделал! Вот я — Дуклат с Тура, а ты?

— Бенджи Зиннал. Давай, веди меня к Эйвину, как обещал.

— Ух ты! Тот самый Бенджи, который дал опорожнится змееголовым и выиграл большой приз Ливона?

Я уже начал терять терпение, и голый маг, видимо, почувствовав это, осёкся и, посмотрев мне в глаза так, словно мог смотреть сквозь тени, серьезным тоном произнес:

— Тут каждый второй Эйвин. Каждый второй нуждается в свободе, тем более раз ты пришел, потому что следующий, кто осмелится ворваться в тюрьму инквизиции, появится еще через тысячи лет. Тут же не только культиваторы есть, но и обычные люди, якобы сочувствующие колдовству. Их всех тоже надо освободить, Бенджи.

— Тяжело, да? С человеком, который портит твои планы? — возник в моём сознании голос Зэра.

— Я ломаю замки на клетках, пока не найду своего человека, — начал я. — Если ты хочешь, Дуклат с Тура, освобождай остальных, пока инквизиция сюда не подоспела. Там, наверху, у двери — дубинки стражников и кусок алебарды. Хочешь — поднимись и возьми их. Там же и открытая дверь на улицу, где нет магической тишины. То есть какие-то от силы сто шагов отделяют тебя от свободы, а ты предлагаешь мне освободить всех?

Зэр в моей голове медленно хлопал в ладоши:

— Ну вот и пробуждается твоя искра. Стоило потерять девушку-лекаря и прогулятся в некросферу, чтобы наконец-то начать рационально мыслить.

— Эй, друг-брат, они же погибнут тут… — начал было маг, но я уже переходил от одной ближайшей клетки к другой, срывая замки с помощью алебарды, как рычага.

— Только время с тобой потерял… — бросил я ему, срывая очередной замок. — Эйвин?

— Эйвин⁈

— Эйвин!

— …

За моей спиной выходили люди. Их тела все как один были в заживших шрамах. Они смотрели на меня, а я старался быстрее, несмотря на хромоту, переходить от камеры к камере, заглядывая в каждую и произнося, как заклинание, имя своего ученика.

За мной, словно хвостик, шёл чернокожий маг. Он подбадривал заключённых, хлопал их по плечам и каждый раз говорил что-то рубленое, вдохновляющее, наподобие такого:

— Эй, парни, давай вломим отцам!

— Выходи давай, ищи оружие, помогай освобождать других!

— Мы свободны телом, но всё еще под гнетом Триединого!

— Кто мы для них? Мы — опасные колдуны! Время показать насколько!

— Я передумал! — произнес Зэр. — Освобождай всех и делай так, как вот этот чернолицый. Пусть думают, что ты лицо этого бунта.

— Но я просто ищу ученика! — ответил я ему.

— Для них ты — тот, кто поднял мятеж культиваторов! Ты искал тут ученика, а найдёшь армию!

— Если зомби не съедят! — съязвил я, выламывая очередной замок

— Если зомби не съедят, — согласился Зэр.

Очередной сорванный пронумерованный замок, очередная открытая дверь. Когда я в очередной раз выкрикнул имя Эйвина, в ответ не раздалось ничего, да и что я мог бы расслышать сквозь гул поднимающегося мятежа? Я было хотел пойти дальше, но мысль, зачем запирать пустую камеру, остановила меня и заставила войти внутрь.

Я пригляделся. Тут определённо кто-то был.

В камере едва помещалась дыба — широкая лавка в человеческий рост с закрепленными по обеим сторонам цилиндровидными валами. На них были натянуты верёвки с петлями, а в этих петлях лежало растянутое, так знакомое мне тело. Ум отказывался принимать действительность, и я подошёл ближе чтобы разубедить себя в том, что я увидел.

Его пытали и оставили так. Руки и ноги были неестественно вытянуты. Кости вышли из суставов, порвав суставные сумки. Под бледной кожей виднелись обширные синяки.

«Мастер Бенджи, а можно и мне в опасные колдуны?» — произнес в моей памяти весёлый лопоухий парень.

Эйвин лежал с открытым ртом, глядя в потолок. Поставив лампу на пол, я склонился над ним. В моей груди горело огнем, а сердце словно сжало тисками. Алебарда поднялась и опустилась четыре раза, освободив его руки и ноги от пут.

Мыслей не было. Молчал и Зэр.

— Бэнджи, — окликнули меня сзади и тут же осеклись. — Это и есть твой друг, да? Тот, кого ты искал?

Я кивнул вместо ответа и положил на пол к коптящей и еле светящейся лампе алебарду и щит, освободив руки, чтобы вправить руки и ноги Эйвина.

— Бэнджи, — тихо проговорил маг, — я сожалею о твоей утрате, но надо освобождать других. Тут узники со всего северного Переката. Кто-то культиватор, кто-то нет, но они еще живы…

— Алебарда и щит на полу. Этого хватит, чтобы открывать камеры, — произнёс я, взвалил на плечи Эйвина, и развернувшись, медленно пошёл прочь из камеры.

Они расступились — Дуклат с Тура и еще один чернокожий человек, огромный даже по меркам жителей парных островов Тур.

Гигант взял мой щит и алебарду и, дождавшись, пока я со своим грузом выйду из камеры, направился ломать замки на тех камерах, до которых я не дошёл.

— Эй, Бенджи, куда ты с телом-то? Не думаешь ли ты, что сейчас не самое удобное время для похорон? — произнес маг, увязавшись за мной следом.

— А и правда, куда ты? — словно очнувшись, поинтересовался Зэр.

— В сферу, к Ларе, — мысленно ответил я Зэру.

— Друг! — окликнул меня Дуклат. — Это, безусловно, был хороший парень, но он умер, а нам нужен такой человек, как ты.

— Зачем? — спросил я машинально.

— Как — зачем? Чтобы наказать всех, кто виновен в этом беззаконии.

— И кто же виновен?

Я продолжал медленно идти к выходу. Вокруг суетились освобождённые люди. Одни зажигали висящие на стенах факелы и масляные лампы, другие начали разбирать пыточные механизмы, видимо, надеясь использовать как оружие цепи, толстые гвозди и доски. Третьи собирали сломанные замки.

— Друг, — не отставал от меня Дуклат, — я был во многих странах. Везде Триединый раскинул свои сети. Везде ловят нас, культиваторов. Пора ответить, пора дать по ушам! Пора убедить королей, что вера убивает, и добиться для нас свободной культивации без предрассудков!

Он шёл за мной, но говорил, почти выкрикивая, так, чтобы его слышали все.

— А это мысль! — согласился Зэр.

— Какая мысль? — устало и чуть ли не безразлично спросил я, не сбавляя шаг. — Короли — марионетки Светлого мира? Триединый — выдумка, позволяющая свободно доить культиваторов?

— Тебе нужно создать с ними группу. Со всеми.

— Зачем? Чтобы ходить в золотые сферы? — не удержался я от иронии.

— Ты можешь встать во главе отряда культиваторов и так начать революцию! — подозрительно воодушевился Зэр.

— Бенджи, ну скажи мне что-нибудь! — выкрикнул маг, так и не услышав от меня никакого ответа. — Вся их антикультивация находится под главным шпилем цитадели. Если сломаем то, что ее порождает, сможем завладеть и оружейкой, и доспехами, а дальше нам нужен тот, кто нас поведет. Я не вижу, в какой ты лиге, но, судя по цвету глаз и по тому, что ты в одиночку пришел сюда ради одного лишь человека… Это ты!

Я остановился и, придерживая свисающего с плеч Эйвина, выдохнул:

— Сначала надо очистить цитадель. На первом этаже — зомби, на втором и третьем — арбалетчики. Дальше — создавать группу и отступать в трущобы, пока сюда не подоспела гвардия с пушками. Так что забудь про механизм. Это сейчас не самое главное. Из оружия можно обойтись тем, что вы тут насобираете, а все остальное, если нужно, добудете в бою.

— Да! Я прямо знал, что ты тот самый, как только тебя увидел! Эй, люди! Нас освободил и ведёт за собой опасный колдун Бенджи Зиннал Кровавый! — выкрикнул маг и полушёпотом произнёс: — Кровавый — это я так, чтобы авторитет тебе нагнать, а то не поверят ведь в тебя…

— Собирай всех, кто покрепче, — ответил я ему. — Первый этаж не дастся нам легко!