Звериная поступь

Глава 8

Поединок с Кристо начат, пока Хирона с помощью Гримуара Драконов занята тем, что никого близко не пускает. Войско Крауза нельзя назвать беспомощным, но прямо сейчас воины другого королевства были не готовы к сражению с таким противником. Им остается лишь продолжать попытки убить вторженцев или бежать, что хотя бы спасет жизни.

Но это Ирай видит лишь краем глаза, основную часть внимания на себя забирает Кристо. Душелишенный хорошо помнит первую встречу, когда этот здоровяк сидел на дороге и плакал о погибших близких и скором конце мира. Несмотря на устрашающий вид, он не был самым жестоким среди Десяти Беспокойных Духов, эта роль бесспорно доставалась самому Злослову, который все же свое стремление убивать приплывающих людей внушил товарищам.

И сейчас они снова вместе, но только для того, чтобы один из них сегодня погиб. Череп дракона оказывается в опасной близости от лица после того, как Кристо выбросил руку вперед, будто в руке не посох, а копье. Тело рефлекторно уходит в сторону, чтобы пропустить удар, а ледяной меч уже направлен в сторону левого бока противника. Острое лезвие только кажется хрупким, как любой другой лед, но магия придает невероятную прочность.

Кончик лезвия уже должен был пронзить кожу и войти в тело, но и сам Кристо оказывается намного быстрее, чем был раньше. Подняв брызги, он отпрыгивает в сторону, и такое движение не каждый человек сможет повторить. На большой скорости успеть среагировать и перестроиться на ходу: есть во всем этом нечто нечеловеческое.

Это лишь подтверждает то, что Анхель в лице Курганного Воя не был единственным сильным. Конечно, если бы он успел испустить вой, то Кристо бы не поздоровилось, но в случае быстрого сближения чаша весов бы качнулась.

— Морок Ифрата, ты даже двигаешься, как командир! — противник раскручивает посох, словно хочет напугать врага.

— Я и есть настоящий Гнисир Айтен.

Впрочем, Кристо не поверит. Хотел бы Ирай всех их спасти, изменив судьбу, но Ифрат во время последней встречи лишь посмеялся, когда перед уходом услышал вопрос Ирая. Вся эта охота была придумана только для того, чтобы подарить прежней команде покой, но с ключами судьбы можно было бы попробовать изменить будущее для них. Тогда был бы резон изменить собственные планы, но Ифрат прямо сказал, что это невозможно, их судьбы были уничтожены. Десять Беспокойных Духов всё равно обречены.

— Изменить судьбу можно, но только если она еще существует. В некоторых ситуациях можно полностью её уничтожить, и тогда судьба превращается в рок. Извратив еще сильнее их природу, я призвал именно что рок. А бороться с роком невозможно, — сказал тогда бог игр перед уходом.

Богатырь вновь прыгает вперед, но теперь с широким ударом на уровне груди, стремясь выбить дух из заклятого врага, но и сейчас Ирай успевает пригнуться и коснуться пальцами земли.

— Алмазные копья.

Пускай самой земли под пальцами не оказалось, из-под тающих льдов все равно пробиваются копья из тусклого минерала, сжатого в нужную острую форму. Это вряд ли настоящие алмазы, так как многим навыкам Ифрат придумал просто красивые названия, но прочность действительно поражает. Увернуться от десятка копий Кристо не успевает и насаживается на них.

Огромная сила его проклятого тела расколет и камень, и лед, и даже может порвать металл, но разрушить вонзившиеся копья у него не получается, а отсутствие доспеха только помогло в атаке. Вот только с его живучестью думать о победе пока рано, даже кровь из ран не идет, что только подтверждает статус настоящего монстра.

— Игрушка Ифрата, будь здесь вся наша команда, тебе бы пришел конец, — лицо в ожогах обращено к человеку с золотым телом, а глаза излучают ненависть. — Но тебе еще рано праздновать победу, я побеждал и более могучих противников.

Кристо так и не выпустил посох из рук, и сейчас направляет его в сторону врага. Обугленный череп дракона сам по себе открывает пасть, а потом поток страшного по силе огня вырывается из посоха. Огненный конус окружает Ирая со всех сторон и продолжает движение дальше, поджигая палатки и воинов Крауза, что пытались в это время подобраться сквозь пожары настоящего драконьего огня, в котором пляшет молния-Хирона.

Сквозь «Посеребренный доспех Гадота» Гнисир чувствует жар огня и понимает, в связи с чем атака имеет подобную силу. Кристо использует остатки собственной души, чтобы получить достаточно сил для победы. Примерно то же сделал однажды Хамад при помощи «Истинного духовного оружия». Можно потратить душу на то, чтобы сотворить нечто невозможное, но пройти обратно по этой дороге мало у кого получится.

Кристо стал еще сильнее, копья раскалываются, а раны на теле заживают с огромной скоростью. Учитывая, что сам Охотник Дин-Сапсы не страдает от пламени, стихийная магия Огня будет против него бессильна. Похоже, пришла пора испробовать ту магию, которую изучил еще в Винкарто специально для подобной встречи.

— Цепи для богов-предателей.

Ирай действительно никогда не слышал о каких-либо богах-предателях. Возможно, теперь только Ифрат может что-то об этом помнить, раз уж он создал такой навык для Языковой Системы. Но сейчас не это важно, в воздухе материализуются черные цепи, которые тут же опутывают тело и конечности Кристо. И чем сильнее он напрягает мышцы, чтобы вырваться, тем сильнее цепь впивается в тело. Но именно Кристо имеет шансы на успех, поэтому навык является лишь половиной атаки.

— Иссушение родника жизни.

В книге это проклятье имело несколько вариантов исполнения, например, в клетке или в яме, полной ледяной воды. Всё это в контексте проклятья является необходимым атрибутом для того, чтобы мир исполнил повеление. Ирай же выбрал цепи, которые уже зримо выкачивают всё, что осталось от Кристо, чтобы в конце оставить пустую оболочку или даже прах.

По черным цепям стекает ярко-красная кровь, но не из ран Кристо. Она просто формируется каплями и стекает по цепям на землю, но ни одна не достигает её, впитываясь в черный металл. Это всё олицетворяет жизнь Кристо и всё, что с ней связано, включая останки души. И Ирай поглощает всё это в себя, заканчивая бой.

— Ты будешь проклят, игрушка Ифрата, — совсем тихим голосом произносит Кристо, тело которого будто бы сжалось, превратившись в дряхлое существо. Только сейчас цепи отпускают добычу и растворяются в воздухе, исполнив волю заклинателя.

Гнисир просто стоит, ни на что не обращая внимание, и пускай лагерь армии напоминает потревоженный улей. Даже если все воины и маги сейчас попрут на них и Хирону, он не оторвется от мысленного прощания. Потом бережно берет тело на руки и резко поднимает голову, почувствовав энергию Хаоса.

Во время боя очки Хаоса постоянно накапливались, но больше душелишенный не хочет использовать Наречие демонов. Но это не относится к другому Гнисиру Айтену, что прибыл сюда по велению Мирового Закона. Над лагерем возникает черное облако, в котором открываются огромные огненные глаза, смотрящие вниз. Кажется, что великан смотрит через щелочку на мелких букашек внизу, а Ирай знает, что это самый опасный враг решил посмотреть, что происходит в лагере Крауза, что доказывает его отсутствие здесь.

Это зрелище не оставляет обычных людей равнодушными, многие указывают в небо, где взор пугающих глаз не отрывается от человека в золотой броне с Кристо на руках. Ирай спокойно смотрит вверх, показывая свое лицо, а потом пылающие очи закрываются, а небо очищается. Другой Айтен не принял вызов на бой прямо сейчас, но это не признак слабости.

Но его уход отсюда лишь доказал, что план работает. Ирай не стал бы нападать так прямо на вражеский лагерь, и противник знал об этом. Но сейчас не душелишенный принимает решения, поэтому таким образом можно обманывать противника, но делать это раз за разом не выйдет.

— Уходим, — выкрикивает Хироне, и Дасиилай вновь принимает облик дракона, на котором они покидают лагерь Крауза.

Можно было бы напасть на обычных людей, но это ничем в будущем не поможет. Конечно, армия может через перевал Мризрота вторгнуться в Моунцвель, но с алого клинка авантюристки стекает кровь. С драконьими чувствами и интуицией она не просто не давала никому подойти к месту схватки Ирая и Кристо, но еще вычисляла полководцев и рядовых командиров и убивала только их. За одно нападение они полностью обезглавили вражескую армию, которая в таком состоянии не будет представлять значимой угрозы.

Конечно, другой Айтен может вернуться в лагерь и навести порядок, но Ирай уверен, что он этого делать не будет. Они оба могут предугадывать мысли и чувства друг друга, так как являются копией себя, поэтому красноволосый убийца уверен, что Крауз и кто-либо еще для другого Айтена — лишь инструмент, мусор и скот в одном лице.

На вершине одной из гор Гримуар Драконов замедляет полет и выдыхает струю пламени, которая испаряет снег и лед, создавая углубление в леднике. Здесь почти никогда не тает снег, так что это идеальное место для вечного сна Кристо. Просто бросить тело на месте сражения Ирай не мог, чтобы оно сгнило или оказалось под чужими сапогами. Вместо этого Кристо получает королевский ледяной склеп, вход в который закроет новый лед, как только в глубине отзвучат погребальные песни прощания.

После этого дракон вновь расправляет крылья и мчится вдоль склона вниз, где в крепости Басиль что-то происходит. Уже издалека можно заметить столбы огня, что гуляют вокруг него, и это однозначно магия Хаоса, бурлящая и изменчивая, совсем не похожая на строгие правила обычной стихийной магии.

В голове сразу выстраивается реконструкция событий, где другой Айтен нанес удар по тому месту, куда скорее всего могли вернуться враги после нападения на лагерь. Выявить это место было нетрудно, так как других подобных поблизости нет. Самый важный вопрос в том, приходил ли он лично сюда или нет.

Дасиилай ускоряет полет до сумасшедших значений. Камни и деревья внизу пролетают на огромной скорости, а Басиль становится всё ближе, пока крылья не тормозят над крепостью.

— Arun gekt fratramier, — хорошо, что накопленные очки Хаоса еще не успели исчезнуть, поэтому Ирай прямо на Наречии Хаоса выкрикивает приказ миру остановить буйство. И желание выполняется, хотя тело пробирает от неприятного чувства после использования Наречия. Пожары останавливаются, а огненные вихри прекращают пляску.

Теперь над крепостью Басиль поднимаются многочисленные столбы дыма, а ошалевшие пограничники пытаются тушить остатки пожаров. Ирай со спутницами уже бежит по стене и спускается по каменной лестнице на внутренний двор, где видны алые волосы Амеллы.

— Все в порядке? — спрашивает Гнисир, подбежавший первым.

— Ничего непоправимого, — сдержанно отвечает Мудрая Лисица. — Сюда минут десять назад прибыл огненный призрак, очень похожий на тебя. Он использовал Наречие Хаоса, чтобы спалить тут всё, а потом исчез. Вероятно, настоящее его тело находилось далеко отсюда.

— Да, в лагере Крауза его не оказалось, но мы справились с Кристо. А где Клогги?

— Она первая почувствовала его появление и бросилась вперед, так что мне пришлось нанести ей мощный ментальный удар в спину. Ты же понимаешь, что нельзя дать им встретиться? Клогги нестабильна, и любой из вас двоих может вывести её из равновесия и даже окончательно свести с ума. Я почти уверена, что именно на нее он нацелится.

— Ты права, спасибо. Он еще без сознания?

— Да, в нашей комнате.

— Тогда ты иди к ней, а мы поможем навести тут порядок, — кивает Хирона, теперь напоминая старшую сестру для Клогги, хотя намного младше.

— Ладно, зовите по необходимости.

Ирай направляется обратно в выделенные для них покои, где на полу лежит Гримуар Хаоса, беспокойно дергающий руками и ногами, словно во сне продолжает куда-то бежать. Ирай поднимает на руки и относит на кровать, а потом садится рядом. Очевидно, что это была очень опасная ситуация, ведь Амелла права: другой Гнисир Айтен может сделать Клогги очень больно одними лишь словами. Ирай понимает, что Гримуар Хаоса привязался к нему, и дело не в контракте, а теперь может разрываться между двумя копиями одного душелишенного.

«Что же, платить за нарушение мировых законов все равно пришлось бы, и кара соотносится с деянием», — Ирай гладит Клогги по голове, думая над тем, что именно делать с этой ситуацией. А потом запрещает себе думать, ведь решать теперь должны другие. Когда все вновь соберутся в одной комнате, они еще раз обсудят дальнейшие шаги, а Ирай получит новый приказ.

Скорее всего Басиль придется оставить, чтобы преследовать новую цель где-то в Моунцвеле или в ближайших странах. Остается надеяться, что Амелла смогла заметить пункт прибытия хотя бы кого-то из прежних товарищей. Главная опасность пока что заключается в том, что враги могут нанести разом множество ударов, которые почти невозможно предугадать.

«Если он — это я, то тоже мог думать над тем, как скрыть истинные намерения самым надежным способом. Но однозначно хороший способ на ум приходит лишь один — использовать полную случайность действий, вообще ничего не планируя. Думаю, это единственный метод, которым я бы мог воспользоваться в ином случае», — Гнисир продолжает размышлять о том, что эту идею стоит рассказать другим, но опять же обрывает внутренние размышления на том месте, где разум начинает придумывать контртактики.

Вместо этого продолжает вспоминать Кристо, но не последний бой против него, а более приятные вещи. Например, как он однажды притащил на их базу огромный ящик с яблоками, которые нашел в подвале особняка сбежавшего аристократа. Последний был весьма богат, раз мог позволить себе нанимать колдунов, которые при помощи ритуальной магии охраняли свежесть продуктов. Даже после Поветрия яблоки сохранили вкус и форму, чем в тот вечер разнообразили меню, хотя Энигма не удержалась от того, чтобы умыкнуть себе половину ящика.

С такими мыслями Ирай прислоняется к стене и сам смыкает глаза, чтобы немного поспать, хотя тело начинает жечь изнутри, так как волшебного доспеха сейчас на теле нет, поэтому слишком большой резерв маны начинает разрушать организм, пока Клогги не проснется и не заберет его. Возможно, эту проблему все же нужно будет решить один раз и навсегда, так как Клогги не всегда сможет быть рядом, как бы ей этого не хотелось.

В этот момент заходит Хирона, но шуметь и разговаривать не стала. Лишь села с другой стороны и положила голову на плечо, закрыв глаза.