Змей Горыныч и Клубок Судьбы

Глава 67

Эдвард, моложавый мужчина, не менее лохматый, чем Альберт, как раз закончил осматривать шишку на голове Алены, когда в прихожей хлопнула дверь. Сделав девочке укол в плечо, он стал снимать причудливые перчатки. Чего на них только не было! Скальпель, ножницы, иглы, зажимы, корнцанги, пинцет — весь хирургический арсенал сконцентрировался на двух руках. Даже шприц, которым сейчас воспользовался Эдвард.

— Не смей к ней прикасаться! — услышал он.

Действительно, со стороны картина выглядела несколько иначе: лохматый маньяк склонился над девочкой, лежащей на столе. И вооружен этот маньяк кучей острых, опасно блестящих инструментов! Готовый вот-вот приступить к вскрытию и расчленению.

— Я уже закончил, — обернулся Эдвард. — Альберт, помоги, пожалуйста, снять.

Еще один лохматый маньяк, постарше, подступил к нему и стал расстегивать ремни, опутывающие запястья.

— Что закончил?!

— Все хорошо. Это Эдвард. А это — Альберт, — представила Цифирь. — Мальчики, знакомьтесь: Иван и Полуэкт.

— О, пополнение прибыло! — приветствовал Эдвард, освобождаясь от хитроумных перчаток. — Добро пожаловать в Застенок!

— Джеймс назвал это место Наукоградом, — растерялся Иван.

— Застенок, — неофициальное название. Гораздо точнее передает сущность.

— А вы, получается, ученые?

— В той или иной мере, — кивнул Альберт, — все относительно.

— Что это значит?

— Начнем с того, что это не значит. Это не значит, что что-то нужно относить, а что-то можно отнести потом. Вообще, моя теория относительности довольно интересна. Попробую объяснить, — Альберт пододвинул стул и уселся на него, — это сложная штука. Допустим я сижу, а ты идешь. Ну, пожалуйста, ходи!

Иван смущенно зашагал по комнате взад-вперед.

— Чувствуешь, ты идешь, а я сижу? Ты пошел относительно меня! Теперь ты сидишь, а я пошел — они поменялись местами. Иван занял место на стуле, а седовласый ученый принялся перед ним расхаживать, заложив руки за спину. Горыныч с любопытством наблюдал, подпирая косяк. Остальные ученые отошли в сторонку и улыбались. Похоже, им этот спектакль уже демонстрировали.

— Что я сделал? — поинтересовался Альберт, фланируя мимо Ивана в третий раз.

— Ты пошел, — констатировал юноша.

— Правильно! Я пошел относительно тебя.

— Что вы говорите! — притворно удивился Эдвард, широко улыбаясь.

— Один относительно другого все время что-то предпринимает. Или, скажем, мы с вами поехали, — он привлек Горыныча, поставил рядом с Иваном — что мы делаем?

— Мы едем, — включился в игру змеепод.

— Правильно! Относительно чего?

— Ну-ну! — подбодрила Цифирь, тоже улыбаясь и поправляя круглые очки.

— Относительно предметов: домов, городов, деревьев, полей, лесов и рек. Я понимаю, это пока сложная штука. Но если мы привыкнем к этой мысли и будем ее с вами двигать дальше… кстати, двигать! Мы с вами толкаем кого-нибудь еще, — Альберт выразительно посмотрел на коллег, — что мы делаем?

— Мы толкаем ее! — Эдвард игриво пихнул Цифирь в плечо.

— Так. Мы толкнули — она упала. Относительно чего?

— Домов! — первым выпалил Иван.

— Да, мы толкали относительно домов, она упала относительно нас, с нее слетели очки, — Альберт злорадно посмотрел на друзей-ученых.

— Так, мы толкали, с нее слетели очки, — поддержал Эдвард, — мы остановились…

— Относительно чего?

— Домов! — на этот раз опередил Горыныч.

— Она относительно нас продолжала двигаться, а очки относительно…

— Относительно? — замялся Иван

— …Продолжали двигаться относительно?…

— Домов! — попытался угадать Горыныч.

— Нее.

— Что вы говорите! — на этот раз восхищенная реплика принадлежала женщине. — Как интересно!

— Допустим, мы толкаем ее в очки, — разошелся Альберт, — тогда мы упираемся в ее очки относительно чего?

— Нее, — с видом победителя заявил Иван.

— Домов, — показал язык Альберт, — а очки остаются у нас. А она продолжает двигаться относительно…

— Очков, — сказал Горыныч и стрельнул языком.

— Точно! Да.

— Если ее затолкать далеко, она вернется помолодевшей! — неожиданно вставил Эдвард.

— Интересная мысль, — на секунду задумался автор теории. — Помолодевшей ровно настолько, насколько?…

— …Мы ее толкнули?

— Насколько она не видела нас.

— Ага, — ядовито улыбнулась Цифирь.

— Допустим, мы ее так толкнули, что она не видела нас три дня, — ученого было уже не остановить, — насколько она помолодела?

— Относительно домов? — Эдвард трясся от беззвучного смеха.

— Нет. Давайте упростим. Мы ее не видели три дня. Сколько она не видела нас?

— Относительно чего?

— Вот! Понимаете, теория предполагает во всем принцип относительности. Сколько ему лет? — Альберт указал на Эдварда. Тот уже не сдерживался и смеялся в голос.

— Относительно меня, много, — выдавил Иван.

— Относительно тебя, мало, — добавил Горыныч.

— Хорошо. Продолжим. Значит, мы ее толкнули…

— …и она не видела нас три дня, — Эдвард сложился пополам.

— Сколько мы не видели ее?

— Ну, если мы так ее толкнули, что она не видела нас три дня… то… мы не могли ее видеть… каждый день!

Такой поворот событий ввел Альберта в ступор.

— Ну, это относительно нас, — нашелся он, — а относительно нее, ей крышка! Она нас может не увидеть вообще! Важно, что мы по отношению к ней продолжаем существовать.

— И толкаем других, — подала голос со стола очухавшаяся Алена.

— Относительно?…

— Домов! — хором уверенно ответили юноши.

— Конечно! Да, это непростая штука, но это еще не все! Там есть еще о движении относительно других поодиночке и сплоченной кучкой.

— Может, не надо, а? — тяжело выдохнул Эдвард.

Альберт сделал вид, что не услышал:

— Вот допустим, я что-то изобрел, открыл или создал, то другие?… — он многозначительно посмотрел на коллег.

— …То другие зааплодируют вам! — предположила девочка.

— Толкнут так, что я вернусь постаревшим!

— Толкнут относительно домов, — не разгибаясь прохрипел Эдвард.

— Конечно! Дома же двигаться не могут…

— Сейчас я кого-то действительно так толкну! — не выдержала Цифирь. — Относительно домов. Остановись, Альберт! Иначе ты затолкаешь нас в такие дебри!

— Постойте-постойте! — вклинился Иван. — Выходит эта ваша теория и ко времени тоже относится?

— Ну я же говорил, не надо, — вздохнул Эдвард.

— Хватит! — оборвала женщина. — Ужинать пора! Ребята, поди, и не обедали еще, а ты их сразу своей теорией потчевать вознамерился!