Яркий Миг

Глава 25. Крылья

Меня разбудили лучи восходящего солнца, колючими иглами впившиеся мне в веки. Я открыл глаза, прищурился и огляделся. Слева мирно спала Ника, обняв меня рукой и уткнувшись лицом в мою грудь. С правой стороны, у меня под боком сопел Яркий, и я чувствовал, как его рожки впиваются мне в ребра, но это было не больно, и я не стал менять позы. Так я и лежал, слушая их дыхание и повернув голову к окну, глядя на то, как медленно зарождается новый день. Лазурный небосвод был чист – ни единого облачка, только ярко-желтый диск солнца, мерно выползающий из-за горизонта. Мысли в голове ворочались медленно и не принимали четких форм, оставаясь в основном лишь отражениями испытанных ночью эмоций, в большинстве своем крайне положительных. Похмелья не было вовсе – мы не так уж много и выпили, ведь этой ночью нас с Никой пьянило совсем иное. Общее самочувствие было хорошим. Нет, даже прекрасным. Тело немного затекло, и все же в нем ощущалась приятная легкость. А на душе царил покой, сравнимый с умиротворённым штилем в океане. Ничто не волновало меня тем утром, не беспокоило. Наверное, я просто не до конца еще пробудился, все мои тревоги продолжали спать, и я старался не бередить их, желая продлить как можно дольше это чудное ощущение душевного и физического удовлетворения.

Скоро пошевелился Яркий. Сел, отряхнулся, словно скидывая со своей шерстки остатки сновидений, и глянул на меня.

– Привет, – шепнул я зверьку.

Тот сладко зевнул и, прищурившись, уставился в окно, любуясь тем же видом, который оценил и я немного ранее.

Следом проснулась Ника. Она несколько раз моргнула, затем подняла голову, озираясь, и наши взгляды встретились.

– Как спалось? – спросил я.

– Прекрасно, – ответила Ника сонно. – Но проснуться и увидеть тебя, как живое доказательство того, что все это мне не приснилось, было куда приятнее.

Она подалась вперед и поцеловала меня в губы.

Мы полежали еще некоторое время, воркуя о чем-то совсем не важном. Затем по очереди отправились в ванную комнату, где располагались душевая кабинка и бойлер, всего за несколько минут нагревающий воду в чане до вполне комфортной температуры.

Когда сон, наконец, оставил меня, а вода принесла бодрость, мой желудок стал подавать недвусмысленные сигналы, громким, совсем неприличным урчанием, напоминая о своем существовании, а также о том, что человеку необходимо хоть иногда питаться, чтобы продолжать жить. Я был голоден как волк, и казалось, что способен целиком сожрать быка, не оставив ни копыт, ни рожек. На мое счастье, Ника уже начала готовить завтрак, и когда я снова вышел в зал, в нем витали чарующие ароматы свежего кофе и жареного бекона, от которых мой желудок застонал еще сильнее и, кажется, свернулся в трубочку.

– Надеюсь, ты голоден? – спросила Ника, выглядывая в зал из-за двери, в которую я не заходил прежде, но теперь понял, что там располагалась кухня. На девушке было одетое легкое белое платьице, повязанное красной лентой на поясе, что полностью лишало образ Ники Томас светской изысканности, но вызывало во мне крайне приятное ощущение уюта и домашней теплоты.

– Еще как, – ухмыльнулся я. – Могу чем-то помочь?

– Я справлюсь, – заверила меня Ника, махнув в воздухе кухонной лопаткой. – Присаживайся. Сейчас все будет готово.

Застегнув до конца свою рубашку и пригладив мокрые волосы руками, я сел в кресло. Яркий примостился рядом на полу, по виду тоже ожидая завтрака с не меньшим нетерпением, чем я.

Очень скоро Ника поставила передо мной на стол чашку ароматного черного кофе и тарелку, с которой на меня взирала веселая рожица, сделанная из яичницы-глазуньи и трех ломтиков бекона. Яркому Ника предложила внушительных размеров кусок сырого бекона, который он стал жадно поглощать, обхватив передними лапами.

– Ну как же так-то, Клиф? – вопросила Ника, глядя на зверька. – Ай-яй-яй. Совсем заморил малыша голодом.

– Каюсь ,– сокрушился я.

– Придется мне теперь взять на себя ваше пропитание.

– Будем тебе крайне благодарны за это.

– Еще бы, – она села напротив. – Приятного аппетита.

Но не успел я съесть и половины своего завтрака, как послышался какой-то странный свист со стороны входного люка, затем мощный удар.

– Неужто Зак вернулся? – без интереса спросила Ника. – Что-то он рановато.

Дверь в шлюз открылась, и оттуда действительно появился Заккари Видж, а следом за ним и Безумный Смех.

Я быстро окинул комнату взглядом, проверяя, не осталось ли каких-то следов наших с Никой ночных развлечений – вроде бы всё было чисто.

– О, вы уже проснулись, – в голосе Виджа звучали саркастические нотки. – Даже уже завтракаете. На мою персону, держу пари, порции не осталось.

– И тебе доброе утро, Зак, – ответила Ника и спокойно сделала глоток кофе.

В отличие от нее, ставшей теперь такой спокойной, даже немного надменной и куда более самоуверенной в его обществе, полагаю, вследствие всего, произошедшего между нами ночью, я чувствовал себя крайне неуютно.

«Пахнет сексом, Зак» – сообщила обезьяна. – «Похоже, они занимались этим прямо тут, на ковре. Держу пари, заляпали его своими мерзкими…»

Смех осекся, когда я злобно глянул на него. Только в тот момент, он видно, вспомнил, что я его понимаю. Не часто обезьяне попадались те, кто его слышит, и посему он, видимо, и не думал следить за своей речью. Но вместо того, чтобы смутиться, поняв, что я расслышал каждое сказанное им слово, он неприятно осклабился, демонстрируя все свои кривые, желтые зубы.

– Вот ведь проказники, да? –ухмыльнулся Видж, закрывая за собой шлюзовую дверь. – А ведь я предлагал общую каюту со всеми удобствами. Но ведь нет, на ковре куда приятнее, правда, Ника?

– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – пожала плечами она.

«Я бы на твоем месте, Зак, заставил бы их выдраить этот ковер дочиста», – снова заговорил Смех. – «А не то этот тошнотворный запах еще год будет здесь висеть».

Заккари громко щелкнул пальцами, привлекая внимание обезьяны:

– Топай-ка в машинный отсек, – приказал он. – Готовь нас к отлету.

«Слушаюсь, сэр», – нарочито пренебрежительным тоном проговорил Смех и широко открыв пасть высунул красный язык, изображая, словно его вот-вот стошнит. Затем снова недобро глянул на меня и, бормоча что-то нечленораздельное себе под нос, удалился.

– Мы куда-то отправляемся? – спросила Ника.

– О, да, – Видж направился к шкафу с алкоголем и сигарами. – И чем быстрее, тем лучше.

Он достал из шкафа пузатую бутылку с узким горлошком и стакан.

– Что-то случилось? – спросила Ника теперь уже с беспокойством.

Отставив на стол чашку кофе, она поднялась.

– Случилось, – кивнул Видж, наполняя свой стакан густым, черным ликером. – Ваше появление.

– В чем причина такой спешки, ты можешь объяснить?

– Причин целых две, – он развернулся к Нике, сжимая в пальцах наполовину полный стакан. – Могу даже показать их тебе.

– Будь любезен.

Заккари подошел к девушке, взял ее за плечи и развернул к окну.

– Видишь вон те черные точки вдалеке, на северо-востоке? – он указал в окно, и я тоже посмотрел в ту сторону, но так и не понял, о чем Зак говорит.

Точек там было, по меньшей мере, шесть, разного размера и формы.

– Ты говоришь о дирижаблях? – нахмурилась Ника, тоже не вполне понимающая, на что указывает Видж.

– Да, именно о них, дорогая моя. «Громовой Раскат» и «Прощание Лауры». Два боевых дирижабля, принадлежащих клану Стрикс.

– Они знают, что мы здесь?! – воскликнул я.

– О том и речь, – Заккари глянул на меня, неприятно улыбнулся и залпом осушил свой стакан.

– Но как?! Откуда они, черт возьми, узнали?!

Видж поморщился, затем шумно выдохнул и пояснил:

– В высоких кругах ходят слухи о том, что из Мистрейда сбежал некий писатель, похитивший у одного из Старших кланов нечто крайне ценное. Ни имен, ни каких-то фактов – только слухи. Но поспрошав нескольких должностных лиц, на вчерашнем приеме присутствовавших, я выяснил, что Вилорд Стрикс развернул поистине крупную компанию по вашим поискам. Вас теперь ищут не только его люди, но и наемники, и полиция, и даже некоторые из Серых плащей по всем полисам Конгломерата и их окрестностям. Что интересно, приказано взять вас живыми. Вас обоих. То есть, теперь Вилорд стремится не только вернуть похищенное, но и заполучить самого вора. Вот уж интересно, зачем? Он строго-настрого запретил причинять кому-то из вас серьезный ущерб. Чего, кстати, не сказано о лицах, оказывающих вам помощь. Да, да, дорогая Ника, я говорю о нас с тобой. Дело серьезное, пахнет гарью и кровью.

– Нам нужно немедленно уходить, – сказал я, поднимаясь.

– Стой, стой, Клиф! – махнул на меня рукой Заккари. – Не гони лошадей. Бежать тебе особо некуда. Прямо там внизу, на площади стоит диковинная установка, я таких раньше не видел, но мне она показалась очень схожей с твоим описанием.

– Машина, с помощью которой они нашли Яркого в Мистрейде… – проговорил я с ужасом.

– Едва-ли та же самая, но аналогичная, да. И смотрит она как раз на наш причал. Остается только надеяться, что она не сможет установить точный дирижабль, как не смогла установить, что Яркий находится именно в твоей квартире.

– Они начнут обшаривать все дирижабли по очереди.

– Здесь все будет не так просто, как в Мистрейде. В Драгосе законы о частной собственности очень суровы, и едва ли им кто-то позволит просто так обшаривать дирижабли, как они это делали в твоем доме, в столице. Но вот что они точно могут, так это договориться с администрацией причала и запретить вылет всех дирижаблей на неопределенный срок. Уверен, что этим они уже сейчас занимаются. С минуту на минуту нам может поступить указание оставаться на месте, и я планирую отбыть прежде, чем это случится.

– Но разве это разумно? Если мы отойдем от причала, то выдадим себя, и эти дирижабли последуют за нами.

– Иного выбора все равно нет. Сидеть и ждать – не вариант. А в холле так много солдат, что вам не пройти незамеченными. Это чистое безумие. Я бы с превеликим удовольствием выкинул вас обоих из шлюза прямо сейчас, и решил бы проблему, но боюсь, что Ника мне этого не простит. Так что же остается? Только улетать.

– А если они пустятся в погоню?

– Пусть попробуют догнать.

Мы с Никой обменялись встревоженными взглядами, а Видж спокойно вернулся к шкафу, налил себе еще ликера и, обернувшись к нам, сказал:

– Присаживайтесь, доешьте завтрак. В ближайшее время вы все равно ничего сделать не сможете. Так что, положитесь на меня, и ждите.

Взяв стакан, он вышел, оставив нас с Никой наедине.

Я сел и понял, что всё это время не выпускал вилку из пальцев. Глянул на еду, еще недавно выглядевшую так аппетитно. Теперь же голод как рукой сняло, его заменила тревога.

– Не волнуйся, – проговорила Ника, непонятно кого из нас успокаивая, и села в свое кресло. – Зак знает, что делает.

Я ничего не ответил.

Ожидание затягивалось. Я все же попытался поесть, через силу затолкнув в себя остатки яичницы с беконом и запив их остывшим, горьким кофе. По дирижаблю то и дело проносились какие-то звуки: постукивание, металлический лязг, гул и шипение. Затем, минут через двадцать после возвращения Виджа на борт, нас ощутимо качнуло. Затем еще раз.

– Дамы и господа! – пронесся по помещениям голос Заккари Виджа из динамиков, висящих под потолком. – Мы готовы отчаливать!

Нас тряхнуло еще раз, теперь сильнее, комната накренилась, и я едва успел подхватить чашку, которая поехала по столу к краю. Но равновесие было быстро восстановлено, и я ощутил движение. Мир за окном поплыл в сторону. Одновременно с этим послышался гул.

– Зак включил двигатели, – проговорила Ника, словно сама для себя.

– Какие двигатели?

– Это совсем не простой дирижабль. Таких в мире всего несколько пока. Двигатели по этой технологии еще не пущены в широкое производство.

– Они работают на красной материи? – озвучил я свою догадку.

– Знаешь о таких?! – поразилась Ника.

– Слышал от Мориса.

Теперь мне стало ясно, почему Видж не сомневался в том, что Стриксы нас не догонят. Пожалуй, что и в распоряжении этой семьи могли иметься один-два таких быстроходных дирижабля, но едва ли те, что занимались поисками меня и Яркого, были таковыми. Вилорд все же не так влиятелен в собственном клане, чтобы потребовать в свое распоряжение подобный дирижабль для поимки вора вроде меня. Как такая машина попала к Виджу, мне оставалось только догадываться. Но его наличие успокаивало нервы.

«Эту гонку мы не проиграем, а значит, снова есть шанс сбежать, скрыться где-то в другом месте, перевести дух и решить, что делать дальше», – вот только я не видел конца этой погони, не видел возможности разрешить конфликт. – «Мы сбежали из Мистрейда, из Виолента, теперь бежим из Драгоса. Куда отправимся дальше?».

Но я не дал отчаянию распространиться в сознании, задушив его в зародыше.

«Мы все еще живы, нам снова удалось уйти, а значит, не все еще потеряно. Каждый выигранный день и час дают нам надежду на положительный исход».

Я поднялся и, подойдя к окну, стал наблюдать за тем, как ползут крыши Драгоса у нас под ногами. Дирижабль одновременно набирал высоту и скорость. Город становился все меньше, а люди и транспорт на его улицах превратились в маленькие движущиеся точки. Я глянул на северо-восток, ища глазами те дирижабли Стриксов, о которых говорил Заккари, но так и не смог отличить их от десятка остальных, висящих в данный момент над городом.

Скоро оживленные улицы Драгоса под нами сменились более узкими и пустынными улицами пригорода, а те в свою очередь уступили место сельским дорогам. Теперь мы летели над ровными квадратами полей, по которым медленно ползали комбайны, исторгающие в небо белесые клубы пара, сея урожай или готовя землю к его посеву. Тут и там виднелись скопления деревенских домиков, шпили церквушек, ветряные мельницы, крыши длинных ангаров и ферм. Через все это была протянута прямая черная полоса железной дороги, по которой, почти с той же скоростью что и мы, ползла длинная стальная гусеница поезда.

– Смотри, Клиф, флоаторы, – сказала вдруг Ника, указывая куда-то вперед.

Я проследил за ее рукой и действительно увидел прямо по курсу нашего направления стаю флоаторов. С земли этих созданий практически невозможно увидеть, если не считать темных, почти прозрачных силуэтов, блуждающих высоко меж облаков, и человек может прикоснуться к флоаторам, только когда они оказываются сбиты с неба суровой непогодой или иными факторами, что приводит к неминуемой смерти этих удивительных созданий.

Флоаторы похожи на гигантских медуз. Живые существа, которых вечно бороздят воздушные просторы над материками Адверса, питаясь солнечным светом. Они похожи на гигантски прозрачные купола. Но сейчас, в солнечных лучах, проходящих сквозь их плоть, они начинали переливаться всеми цветами радуги. Самый маленький из флоаторов, к которым мы приближались, был размером с волхаринского мамонта, а самый большой мог полностью накрыть собой один из районов полиса.

Гул снаружи вдруг прекратился, и все еще продолжая лететь прямо в стаю флоаторов, мы начали сбрасывать скорость.

– Что происходит? – спросил я.

– Не волнуйся, – ответил мне Заккари Видж, вошедший в зал. – Все идет по плану, Клиф.

– Почему ты выключил двигатели? – обратилась к нему обеспокоенная Ника.

– Потому что у меня нет столько топлива, чтобы летать на их тяге сколько вздумается. Они свое дело сделали – обеспечили нам фору.

– И куда мы теперь летим? – спросил я.

– Мы с Никой направляемся в Азур. Ну, а вам с Ярким, думаю, стоит сойти здесь.

– И как же нам это сделать, позволь узнать? Выкинешь нас на ходу из дирижабля?

– Именно так, Клиф, – Заккари снова улыбнулся, и меня эта его надменная улыбка уже начинала порядком бесить. – Но не волнуйся, ведь сперва я дам вам крылья. Раздевайся, а я пока схожу за ними.

– Что? Зачем?

– Все поймешь сам. Снимай только рубашку, полностью оголяться, хоть это и, без сомнения, доставило бы нашей Нике удовольствие, не нужно.

С этими словами Видж вышел, оставив меня в полнейшем недоумении.

– О чем он говорит? – спросил я Нику.

Она не ответила, однако по ее испуганному взгляду мне стало понятно, что Ника точно знает, что сейчас будет, и ей это совсем не по душе.

«Ладно», – сказал я себе, решив не переспрашивать ее и просто ждать развития событий.

Я снял рубашку, оставшись по пояс голым и чувствуя себя крайне неуютно. Ника даже не глядела в мою сторону, вместо этого всматриваясь в окно и грызя ногти. Но прежде, чем я успел подойти к ней, обнять и пообещать, что все будет хорошо, что как раз собирался сделать, в комнату снова вошел Видж, неся в руках большой хромированный контейнер. На нем красовалась эмблема клана Годвин – змей с тремя головами и крыльями. От вида контейнера, а точнее от осознания того, что мне хочет предложить Заккари, все похолодело внутри и пересохло во рту.

– Я отправлюсь с ним, Зак, – заявила Ника.

– Ну да, как же, – усмехнулся он, кладя контейнер на пол.

– Я серьезно.

– Уверен, что это так. Но какими бы светлыми и чистыми не были твои рвения, моя влюбленная милашка, оно не выдержит двоих. И другого такого у меня нет. А даже если бы и был, я бы тебе его не дал. Скажите спасибо, что даю хоть этот. Нет смысла говорить, насколько дорогая эта штука. Я хранил его на крайний случай, если нам придется спешно покидать дирижабль, когда тот в воздухе. Я бы сказал тебе Клиф, что будешь должен, но едва ли, при всем уважении, писатель вроде тебя может себе позволить нечто подобное.

– Иного варианта нет? – спросил я, и услышанный голос, тихий и хриплый, словно принадлежал не мне вовсе.

– «Прощание Лауры» двинулся прямо за нами, – пояснил Видж. – Мы оторвались, да, но его всё еще можно разглядеть позади. И если мы даже скинем его с хвоста, что маловероятно, то в Азуре нас будут поджидать другие. Нет, Клиф, другого варианта нет. Разве что, ты захочешь сойти без крыльев вовсе, но мне эта идея не кажется разумной.

– Хорошо… – я кивнул.

– Работал с симбионтами прежде?

– Нет.

– Контакт будет крайне болезненным. Постарайся не обгадиться и не заблевать мне пол.

Я сглотнул и ощутил, как на коже выступил холодный пот.

– В общем-то, тебе ничего особенного делать не нужно. Он все сделает за тебя, ясно? Главное, не паникуй, это может его сбить. Также не затягивай с посадкой, он будет жить меньше часа, а потом… Бабах! – Видж резко развел руки, изображая как меня разнесет на кусочки при падении с такой высоты.

Я закивал в ответ.

– Так, ну всё, на длительный инструктаж у нас времени нет. Садись на колени и готовься испытать боль, – мне показалось, что последние слова он произнес с наслаждением.

Я опустился на одно колено и наклонился вперед, упершись кулаками в пол. Яркий подошел и сел рядом, внимательно глядя на меня и недоумевая, почему я так испуган. Однако, когда Видж встал надо мной и с шипением открыл контейнер, Яркий вдруг зарычал на него, опустив уши и припав к полу.

– Эй, эй, угомони-ка его, – сказал Заккари.

Я глянул на Нику.

– Возьми его, пожалуйста, – попросил я девушку. – Он тебе доверяет.

Ника кивнула, быстро подошла и, взяв Яркого на руки, прижала к груди и стала шептать ему что-то успокаивающее.

Я ощутил, как на спину мне полилась вязкая, теплая жидкость. Я закрыл глаза и опустил голову, приготовившись к тому, что неизбежно грядет. Вдруг что-то скользкое обвило мою талию. Затем с мерзким хлюпаньем к коже прилипли присоски, по две на ребра, и по одной на плечи возле шеи. А затем что-то тяжелое вывалилось мне на спину и стало разворачиваться, извиваясь подобно змее. Сложно подобрать слова, чтобы описать насколько это было мерзко. Но уже через секунду я позабыл об отвращении, ведь всё затмила жуткая боль. В мой позвоночник впились сотни обжигающий игл. Кажется, я закричал, а затем всё тело парализовало, я перестал чувствовать его – осталась только боль, вторгающаяся в мой мозг и разрывающая его на части. Впрочем, она прошла так же быстро и неожиданно, как и началась.

Я открыл глаза. Ощущения были странным. Я чувствовал тяжесть на спине, ощущал стекающую по бокам и груди и капающую на ковер липкую субстанцию, но не чувствовал больше присосок или чего бы то ни было инородного на своем теле. Тварь, вцепившаяся мне в спину, за считанные секунды стала частью меня, и теперь мое тело воспринимало ее как нечто совершенно естественное.

Я медленно поднялся с колен. Голова слегка кружилась, и подташнивало, но все это было терпимо. Я глянул вправо, и тут же огромное кожистое крыло буро-красного цвета расправилось, снеся маленький столик, и все посуда с него со звоном покатилась по полу.

– Вот черт… – прохрипел я.

– Да, будь аккуратнее, – сказал Видж буднично. – Не маши-ка тут крыльями. Вдоволь намашешься ими снаружи.

Что-то прикоснулось к моей ноге, я вздрогнул, глянул вниз и увидел длинного червя, того же цвета что и крылья.

– Это что еще за тварь?! – выпалил я почти в панике.

– Твой хвост, Клиф, что же еще? – расхохотался Видж. – Он тебе очень пригодится в полете, чтобы маневрировать, так что не спеши его ругать.

Это и правда был хвост, а никакой не червь. У меня теперь был хвост. Длинный, свисающий до самого пола хвост, на конце коего я увидел сложенный кожистый парус, который, и правда, очень пригодится мне в полете.

Я поднял глаза на Нику и Яркого. Зверек смотрел на меня с ужасом, а Ника с сочувствием и даже с болью в глазах. Я протянул руки, и Ника вручила мне Яркого, который спокойно дался мне, но на пульсирующие у меня на боках и плечах присоски смотрел с подозрением и опаской.

– Вроде все хорошо, – прокомментировал Видж, обойдя меня по кругу. – Вы слились. А теперь давай на выход, Клиф. Мы вошли в стаю флоаторов, они закроют нас от взгляда «Прощания Лауры», но скоро мы ее проскочим.

– Мне нужны мои вещи, – проговорил я, пытаясь отойти от шока.

Ника бегом бросилась к каютам и скоро принесла мне мою куртку, револьвер и сумку.

– Едва-ли ты сможешь что-то из этого взять, Клиф, – сказал Видж, который за это время успел одеть летную кожаную куртку, застегнув ее под горло, и массивные летные очки.

Я первым делом затолкал в карман брюк помятые бумажки – деньги, без которых мой дальнейший путь станет крайне сложным. Затем оглядел всё остальное. Подумал: «Стоит ли брать сумку?». Глянул на Яркого и решил, что как бы там ни было, больше не хочу, чтобы он сидел в ней.

– Возьму револьвер, – решил я. – Он может понадобиться.

– Не могу не согласится, – кивнул Видж. – Наличие хорошей пушки может лишить тебя ряда проблем.

Я обернул пояс с патронташем вокруг кобуры, в которой лежал револьвер, и всучил их Яркому. Зверек обнял револьвер обеими лапами.

– Прибереги остальное до нашей встречи, хорошо? – попросил я Нику. – Эти вещи мне дороги.

Ника бросилась вперед, прижалась ко мне, и наши губы слились в долгом поцелуе.

– Мы скоро встретимся, – прошептала она, словно категорически настаивая на этом. – Я буду ждать тебя в Азуре.

– Не думаю, что будет разумно мне приехать в Азур, – сказал я. – Ведь Стриксы теперь ищут меня по всему Конгломерату. Мне стоит держаться подальше от полисов.

– Согласен, – встрял Заккари.

– Тогда скажи, куда направишься, и я приду на встречу.

– Я не знаю, – признался я. – Не знаю, что мне делать дальше.

Ника смотрела на меня глазами полными отчаяния и боли. Она пыталась найти выход, пыталась, но не могла.

– Ты всегда сможешь отыскать меня, – напомнил я и прикоснулся к камню на ее груди. – Ты найдешь меня, где бы я ни оказался.

– Но ты ведь не знаешь, куда идти. Что же ты будешь делать?

– Выход должен быть. Какой-то выход. И я его найду.

– Эй, голубки! – окликнул нас Заккари Видж. – Время уходит.

– Тебе он нужнее, – сказал Ника и, быстро сняв с шеи свой камень, повесила на меня.

– Нет, я не могу его взять, – запротестовал было я, но Нику это не остановило.

– Он подскажет тебе, куда идти, подскажет, как найти выход, – по ее левой щеке побежала слеза, и Ника быстро стерла ее, словно не желая, чтобы я увидел.

– Но ты же не сможешь меня найти…

– Я знаю, Клиф. Но ты сможешь найти меня. Слушай камень, и он приведет тебя ко мне так же, как однажды привел меня к тебе. Только пообещай, что придешь. Пообещай, что мы снова встретимся. Поклянись, что сделаешь все, чтобы мы снова встретились.

– Время! – рявкнул Видж.

– Клянусь, – сказал я Нике, и быстро развернувшись, пошел к двери. Крылья и хвост волочились за мной по полу.

Видж открыл передо мной шлюз и, пропустив меня вперед, зашел следом. Я успел бросить последний взгляд на Нику, которая смотрела нам вслед, и попытался ободряюще улыбнулся, но увидеть, улыбнулась ли она мне в ответ, уже не мог. Видж закрыл дверь и обернулся.

– Обувь не забудь, – напомнил он.

Я выпустил Яркого и стал быстро надевать свои ботинки и зашнуровывать их. Виджд вытянул из стены трос с карабином, и обернул его вокруг своего пояса.

– Готов, – сказал я, быстро подхватив Яркого и снова поднявшись.

– Держи его крепче, Клиф. Не вырони. А-то всё это окажется до комичного бессмысленным.

Я кивнул.

– А ты ей дорог, очень, – сказал Видж. – Знаешь, у меня много было женщин, и некоторые куда красивее нашей Ники, но она все равно остается для меня особенной. Вот только по мне она никогда не плакала. Даже завидно, признаюсь.

Я ничего не ответил.

– Ты неплохой парень, Клиф, – продолжил он. – Я даже проникся к тебе некоторым уважением, хоть и знаю всего ничего. Вот только, признаюсь, мало у вас шансов сбежать. Они найдут вас, Клиф, рано или поздно. Вечно убегать нельзя.

– Мы пришли к тебе за помощью, за советом. Ты можешь дать мне хоть что-то?

– Кое-что могу, да. А деньги у тебя есть?

– Я пришлю тебе чек из банка. Скажи сколько.

Видж хохотнул.

– Нет, Клиф, спасибо, но твои деньги мне не нужны. Однако, они понадобятся людям, которые могут помочь вам.

– Что за люди?

– Слушай внимательно, повторять не стану. Из Римуса каждое десятое число отправляется корабль. Двенадцатый причал. Судно называется «Тень Рассвета». Прибудешь на него, спросишь капитана Уильетта. Скажешь, что от Заккари Виджа. Попросит подтверждения – скажешь, что он должен мне за осень девяносто шестого, и этот долг ему не оплатить. Именно так и скажешь, он поймет. Цену всё равно заломит, но с ним можно сторговаться.

– И куда идет корабль?

– В Океанию.

– Океания? Это же…

– Пираты? Именно так. Только с ними теперь тебе и по пути, дорогой мой писатель. Можешь забыть о счастливой жизни в Мистрейде. Теперь ты – преступник. Вот только, прошу, не втягивай в это Нику. Здесь ее дом, здесь ее сюжеты. Она переживет разлуку с тобой, со временем оправится и будет жить дальше. А вот если потащишь ее с собой туда, погубишь. Так пусть же для нее это останется приятным романтическим приключением, воспоминанием и не более.

– Спасибо, Зак, – сказал я сухо и протянул ему руку.

Видж пожал ее, а затем прошел к наружной двери, крутанул вентиль и потянул на себя. В шлюз ворвались потоки ледяного ветра. Яркий зажмурился и прижался ко мне.

– Удачи вам, Клиф! – прокричал Видж.

Я не стал раздумывать, не стал собираться с духом, не дал времени своему мозгу на то, чтобы осмыслить все, что сейчас будет происходить, и захлебнуться ужасом. Я лишь задержал дыхание, словно собирался нырнуть в ледяную воду, и бросился вперед.

Шаг…

Я прижал Яркого крепче к себе.

Второй шаг…

Зажмурился и стиснул зубы.

Третьим шагом я ступил в пустоту. Началось свободное падение. Свист ветра стал оглушительным, когда я камнем начал падать к земле. Но вдруг крылья у меня за спиной расправились, ветер наполнил их, и мое падение резко прекратилось, превратившись вдруг в парение. Сам того не осознавая, я выпрямил ноги и напряг мышцы спины, и крылья понесли меня по волнам ветра.

Я оглянулся наверх. Дирижабль оказался довольно высоко за моей спиной, куда выше, чем я думал. Затем вдруг меня резко бросило в сторону, горизонт завалился на левый бок. Это было так неожиданно, что я не сразу понял, что это простой маневр, а не начало нашего падения. Симбионт, ставший моими крыльями, управлял этим полетом, а я был лишь пассажиром. Он знал свое дело и видел то, чего не видел я. Этим наклоном, от которого мое сердце в ужасе замерло, он увел нас от столкновения с гигантским флоатором. Существо было совсем рядом, прямо по курсу нашего движения. Крылья встали вертикально, и мы полетели боком, вдоль переливающейся всеми цветами радуги, полупрозрачной плоти флоатора.

Когда я понял, что бояться нечего, что симбионт держит все под контролем, я стал озираться по сторонам, и оказалось, что другие парящие колокола летят неподалеку. Какие-то ниже, другие выше, всего я насчитал не менее двадцати особей. Если приглядеться, то можно было различить, что их кожа состоит из нескольких слоев, словно луковица, и в ней мне удавалось разглядеть паутинки бесчисленных прожилок. Из-под колокола вниз на несколько десятков хвостов от каждого флоатора тянулись еле заметные, наитончайшие нити, которые, насколько я знал, служили им единственным средством получения информации из внешнего мира, а также средством общения друг с другом. Напрягая зрение, я видел, как эти нити реют по ветру, тянутся к другим флоатором, и сплетаются с их нитями, образуя почти незримую для нас сеть. Вся стая была приобщена к этому контакту, словно единый организм и, несмотря на то, что ветер разносил их на десятки и даже сотни хвостов друг от друга, они все равно оставались вместе, как бы держась за руки. Несколько раз мы пролетали прямо через эти нити. Точнее мне так казалось, но в момент, когда я вот-вот уже должен был ощутить соприкосновение с этой странной материей, я не чувствовал ничего, словно нити были лишь миражом, оптической иллюзией.

Яркий, поначалу спрятавший голову мне в грудь, ни то от ветра, ни то в страхе, довольно быстро осознал, что нам ничего не грозит, и здесь есть, на что посмотреть, и вместе со мной стал любовался стаей флоаторов. Но вот мы стали оставлять ее позади. Между тем, дирижабль Виджа, наоборот, сильно обогнал нас и стал лишь быстро удаляющимся, сигаровидным силуэтом высоко в небе и далеко впереди.

Мы определенно снижались, но, когда стая флоаторов была пройдена, я решил, что стоило бы лететь к земле быстрее, ведь как бы ни были чарующи красоты поднебесья, там внизу мне хотелось оказаться как можно скорее. И симбионт прочел мое желание.

Наше снижение заметно ускорилось. Я увидел блестящую в солнечных лучах реку, судя по ширине – Тильду, и мысленно направился к ней. Симбионт подчинился. Управлять им оказалось довольно легко – просто даешь указания в своей голове, а он выполняет так, как считает нужным, но, чтобы результат максимально соответствовал желанию хозяина.

Огромные крылья за моей спиной делали медленные мощные взмахи, и мы опускали все ниже, и ниже, и ниже. Вот уже я стал различать нашу тень, несущуюся по засеянному полю, и только тогда смог осознать, насколько же быстро мы движемся.

В какой-то момент Яркий зашевелился у меня на руках и стал предпринимать попытки выбраться. Сначала я пытался держать его все крепче, но зверек пытался снова и снова, и в итоге я понял, чего он хочет. И тогда, забрав из лап Яркого револьвер, я выпустил его. Он несколько раз перевернулся в воздухе, начав падать, и я чуть не вскрикнул от испуга. Но Яркий знал, что делает. Он расправил лапы, раскрыл свои перепонки и полетел. И вот уже две тени – одна большая, с огромными крыльями и длинными хвостом, а другая маленькая, со смешно растопыренными лапами – неслись по полю.

Несмотря на ситуацию, побудившую меня к подобному полету, он стал одним из самых запоминающихся событий в моей жизни. Очередным мигом, который хотелось бы превратить в вечность. Ярким мигом.