ВОЙНА В РАЮ

Глава 6. БОЛЬШАЯ ШУТКА

Добрых десять минут я набирался смелости, чтобы пойти за Саймоном. Я ждал и ждал, каждые полминуты звал его, но как не заглядывал в дыру, не слышал ни звука в ответ.

Делать нечего. Я протиснулся через кусты и засунул голову внутрь. Как я и ожидал, там царила кромешная тьма. Оставалось надеяться, что глаза привыкнут к темноте, так что я лег на брюхо и начал втискиваться внутрь, как это делал Саймон.

Здесь действительно оказалось сухо и, к моему удивлению, намного теплее, чем снаружи. Пахло плесенью, как в пещере. Я кое-как уселся возле входа и стал ждать, пока глаза привыкнут к темноте. Вроде бы привыкли, но своей вытянутой руки я все равно не видел. И — самое главное — я уверился, что Саймона здесь нет.

— Саймон? — позвал я. — Ну ладно, хватит шутить. Вылезай!

Ответа не было. Я крикнул погромче.

— Ты же меня слышишь, Саймон! Выходи! Где ты там прячешься? Выходи, и поедем домой. Ну, пошутил, и хватит.

Ничего. Только слабое эхо моего собственного голоса. Звук, как и следовало ожидать, отражался от каменных стен.

Моим первым побуждением было уйти. А если он споткнулся и ударился головой о камень? Надо же посмотреть, вдруг он валяется там в пыли без сознания. От входа все-таки исходил слабый свет, так что я начал обход пирамиды, придерживаясь правой рукой за стену. Затем, просто для уверенности, что я ничего не пропустил, я вернулся обратно и несколько раз пересек центр пирамиды взад и вперед на четвереньках.

Во время последнего обхода я кое-что нашел. Я просто задел его коленом и понял, что предмет маленький и движется. Это был фонарик Саймона. Я включил его и внимательно изучил каждый дюйм внутреннего пространства пирамиды.

Саймона не было. Как не было ни единой трещины или потайного хода, через который он мог бы провалиться или выбраться наружу. Его вообще не было. Я сел на камень и взмолился:

— Саймон, ублюдок, кончай! Мне уже не по себе. — Для убедительности я стукнул рукой по камню. Проклятый шутник! — Я ухожу, Саймон! Ты меня слышишь? Ухожу! А ты можешь гнить здесь хоть до скончания века, мне все равно!

С этими словами я пробрался обратно через узкий вход. Куртка Саймона лежала там, где я ее оставил. И его кепка. Я взял их и пошел к машине. Отпер дверцу, закинул куртку и кепку назад и сел за руль. Включил зажигание. Но твердая решимость уехать, еще минуту назад не оставлявшая меня, сменилась сомнениями. Я колебался.

Нет! Не могу же я оставить его просто так. Я посмотрел на поле, ожидая увидеть Саймона, с хохотом бегущего ко мне. Я почти слышал его: «Ты правда собирался уехать, Льюис! Ха! Ха! Ха!»

Я выключил двигатель, устроился на сиденье поудобнее и стал ждать. Конечно, я задремал.

Когда я проснулся, часы показывали половину второго. Октябрьское солнце клонилось к холмам. Ветер усилился, мотая голые ветки ближайших деревьев. Саймон не появился, и мое терпение лопнуло. «Это безумие, — пробормотал я про себя. — Тебе повезло, Саймон. Я пока здесь».

Как хороший бойскаут, я решил в последний раз посмотреть, не найдутся ли какие-нибудь следы Саймона. Натянув его куртку, я направился к долине. На полпути через поле я увидел человека с собаками.

Откуда он взялся, я не знаю, словно из-под земли появился. Я просто в какой-то момент увидел его с тремя тощими белыми гончими, натянувшими поводки. Мы с собаками увидели друг друга одновременно. Они тут же начали дико лаять. Я было подумал развернуться, сесть в машину и уехать. Но я остался.

Мужчина остановился в нескольких ярдах от меня. На нем было темное пальто, а в руке он держал длинную палку. Другой рукой он удерживал поводок. Пожалуй, это были самые странные собаки, которых я когда-либо видел: белые, от головы до хвоста, но с ярко-красными ушами. Огромные, костлявые звери, с мощной грудью, длинноногие и очень худые. Животные рвались вперед, но хозяин легко удерживал их.

— Привет, — крикнул я с ненатуральной дружелюбной интонацией. Он не ответил. Я сделал несколько шагов навстречу. — Я тут жду своего друга, — объяснил я. Собаки словно взбесились. В убывающем дневном свете они, казалось, светились, их бледно-белая шерсть и кроваво-красные уши испускали отчетливое свечение. На вытянутых мордах сверкнули острые зубы. Они поднялись на дыбы и дергали поводок, так им хотелось до меня добраться. Я опять вспомнил о машине, но сейчас было уже не до того.

Мужчина бесстрастно смотрел на меня; на морщинистом лице ярко блестели глаза. Он молчал, но даже если бы и говорил что-нибудь, я бы все равно не услышал из-за собачьего лая.

Мы могли бы так всю ночь простоять, но я твердо решил в последний раз проверить пирамиду из камней, невзирая на собак. Я поднял руку мирным жестом и крикнул:

— Слушайте, мне надо пройти к пирамиде там внизу, — я махнул рукой в сторону лощины, а затем повернулся к машине, — а потом я уеду…

Когда я обернулся, мужчина уходил от меня по полю. Я не стал ждать объяснений, а просто спустился с холма. Внизу стало темнее, почти как в пирамиде, но я без труда спустился вниз и нашел входное отверстие. Засунув голову внутрь, я покричал и посветил фонариком. Никакой реакции. Вообще ничего.

— Хорошо, Саймон, будь по-твоему, — проворчал я и удивился тому, как слабо прозвучал мой голос. — На этот раз ты зашел слишком далеко. Сам виноват! Ты слышишь меня, Саймон? Я ухожу.

Я достал из внутреннего кармана его куртки бумажник, набитый наличными, кредитными картами и документами, удостоверяющими личность. В глаза бросилась кредитная карта Barclaycard. Я сунул ее в трещину между камнями у входа в пирамиду. Там он ее легко найдет.

— Ну и все! — громко произнес я. — Ты умный парень, Саймон. Как-нибудь доберешься домой!

Я выбрался из лощины и пошел к машине.

На полпути через поле я увидел спешащего по дороге человека в длинном желтом пальто. Сначала я хотел побежать ему навстречу и рассказать, что произошло. Если он местный, то наверняка знает об этой чертовой пирамиде. В любом случае, надо рассказать кому-нибудь…

Когда я подошел ближе, мужчина замедлил шаг. Казалось, он решил подождать меня возле машины, чтобы спокойно поговорить. Я даже поднял руку и окликнул его. Но услышав мой голос, мужчина ускорил шаг и поспешил дальше. Я добрался до машины как раз перед тем, как он исчез за поворотом дороги, в нескольких десятках шагов впереди.

Я снова крикнул. Он меня наверняка слышал, потому что повернулся. Даже в сумерках я мог разглядеть его лицо — если это было лицо, конечно. Черты лица крупные, больше похожие на маску, длинный крючковатый нос, широкий рот и огромные уши, торчащие из нечесаной копны черных волос. А еще выпученные глаза под темной аркой мохнатых бровей. Увидев это странное лицо, у меня пропало желание говорить с этим человеком. Горло перехватило, а язык словно прирос к нёбу.

Он оглянулся через плечо и отвернулся, а дойдя до поворота, просто исчез. Я не хочу сказать, «скрылся за поворотом дороги», нет, он просто исчез. А перед этим одежда его начала странно мерцать. Возможно, то была игра угасающего света, но я точно видел, как его пальто… или это был какой-то чудного покроя плащ?.. начало мерцать, потом — небольшая вспышка, и всё, его больше не было. Довольно неприятный тип. Я стоял, глядя ему вслед, а потом шум ветра в кронах деревьев напомнил мне о делах. Я сел в машину и уехал.

На обратном пути у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать и убедить себя дюжиной разных способов, что Саймон заслуживает того, чтобы его оставили одного из-за его дурацкого розыгрыша. Не знаю, как ему это удалось, но я знал Саймона. Если кто и мог провернуть такой трюк, так это он. У кого еще хватило бы таланта и ресурсов, чтобы тратить их на подобную глупость?

Вероятно, он провел месяцы, кропотливо готовя все это за моей спиной. И это наверняка обошлось в кучу денег. Ну, видишь ли, Саймон, какая забавная штука: у меня твоя машина и твой кошелек, а ты сидишь там один в темноте. И кто должен смеяться?

Я прибыл в Оксфорд в шесть часов следующего утра, с покрасневшими глазами, усталый донельзя и дрожащий от страха, что кто-нибудь увидит меня за рулем машины Саймона и позвонит в полицию. Ничего такого не случилось. Гараж, где он хранил свой «Ягуар», был пуст; вокруг никого. Тем не менее, я надел его куртку и надвинул кепку на лицо, пока парковал машину и закрывал двери. А потом крадучись пересек двор и подбежал к нашей лестнице.

А что особенного? Обычное дело: Саймон Ронсон прокрадывается в свою квартиру. Даже если бы меня заметили, никто бы и не подумал поднимать тревогу. В общем, меня это не волновало.

Я упал на кровать, даже не раздевшись. Закрыл глаза и мгновенно уснул, и проспал бы остаток дня, если бы не телефон.

Когда он зазвонил в первый раз, я повернулся на другой бок. Но через несколько минут телефон снова зазвонил, и я понял, что абонент намерен звонить, пока ему не ответят. Заспанный и злой я прошаркал до гостиной и взял трубку.

— Алло?

— Это Сюзанна, — прозвенел голос в трубке. — Льюис?

— О, привет, Сюзанна. Как дела?

— Да все нормально, спасибо. Я хотела бы поговорить с Саймоном.

— Саймон? Э-э, его сейчас здесь нет.

— А где он?

— Ну, вообще-то он в Шотландии.

— Что, в самом деле?

— Да, мы с ним были там, и он решил задержаться.

Я буквально слышал, как в ее голове крутятся шестеренки.

— Он решил остаться в Шотландии, — повторила она, и в ее голосе сквозило недоверие.

— Правильно, — настаивал я. — Мы уехали в пятницу утром…

— Знаю я. Он отменил наш обед, — язвительно сказала она.

— Нам надо было поехать. Мы туда приехали, и он просто решил остаться на несколько дней. — Я постарался, чтобы это звучало как неожиданное решение Саймона.

Сюзанна, конечно, на это не купилась.

— Дай мне Саймона! — приказала она. — Разбуди этого ленивого ящера, пусть накинет на себя что-нибудь. Мне надо с ним поговорить.

— Я бы с радостью, Сюзанна, но не могу. Его действительно нет.

— Что происходит, Льюис? — вопрос был задан ледяным тоном.

— Что?

— Ты слышал, что я сказала. Что там происходит? Что за игру вы затеяли?

— Ничего не происходит, Сюзанна. Саймон бы тебе сам рассказал, но его правда тут нет.

— Говори прямо, — сказала она. — Значит, в пятницу вы с Саймоном смотались в Шотландию, и он решил остаться…

— Ну да, видишь…

— … а ведь он прекрасно знал, что обещал пойти со мной на раннее причастие, а затем поехать в Милтон-Кейнс на воскресный ужин к моим родителям?

— Послушай, Сюзанна, я понимаю, как это звучит, но это правда. Действительно я…

Гудок. Связь прервалась.

Я положил трубку и взглянул на часы. Было семь тридцать утра. У меня все болело. Я выдернул шнур телефона из розетки и поплелся обратно в кровать. Но поспать так и не удалось. Едва я задремал, раздался громкий стук в дверь.

— Господи, ну чем я виноват? За что мне все это? — Я заскулил, вылезая из своего теплого гнездышка.

Стук повторился да так, что дверь затряслась.

— Да иду я, иду, только рубашку надену… — Я повернул ключ и открыл дверь. — О, Сюзанна, это ты. Какой сюрприз…

Она ворвалась в комнату, словно выпущенная из катапульты.

— Нечего притворяться! — бросила она мне по дороге к комнате Саймона. Быстро осмотрев комнату, она развернулась ко мне.

— Хорошо, и где он?

— Я же тебе говорил. Его нет.

Сюзанна по натуре была взбалмошной. Красавица высокого роста, с блестящими каштановыми волосами и фигурой, из-за которой на улице не раз возникали заторы. Яркая, острая на язык, она, на мой взгляд, была слишком хороша для Саймона. Понятия не имею, что она в нем нашла. Их отношения показались мне одним долгим испытанием огнём — предприятием, больше напоминающим военные учения, чем два сердца, бьющиеся в унисон.

— Спросишь Саймона, когда он вернется, — проворчал я. — Мне больше сказать нечего.

— Не можешь или не хочешь? — Она гневно уставилась на меня. Такое впечатление, что она прикидывала, не расчленить ли меня на месте, и если да, то почем будет на рынке моя освежеванная тушка. — Это у вас теперь шутки такие извращенные?

— Считай, что так, — сказал я ей. А потом я совершил печальную ошибку, рассказав ей в газете, о зубрах, о нашей поездке в Шотландию, о пирамиде из камней и внезапном исчезновении Саймона. Я старался, чтобы это звучало по-деловому, но с каждым словом это только раздражало ее и заставляло подозревать какой-то розыгрыш. — Но я бы не волновался, — неуклюже закончил я. — Наверное, он скоро вернется.

— Когда? — в упор спросила Сюзанна. Она нахмурилась. Я отступил на шаг. По-моему, она хотела оторвать мне уши.

— О, через день или два.

— День или два... — хрипло повторила она.

— Ладно, через неделю или около того — не больше. Но…

— Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, когда он вообще появится.

— Не совсем, — признался я. — Думаю, как только он поймет, что я не купился на его дурацкую шутку, он обязательно отправится домой.

— Шутку, говоришь? И ты думаешь, я в это поверю? — Она вызывающе посмотрела на меня. — Что ж, мистер, у меня есть для тебя новость, — резко произнесла она. — Нечто подобное уже случалось, но такое… Если Саймон Ронсон больше не желает меня видеть, он меня и не увидит. Я только не понимаю, почему бы не сказать это мне в лицо? Зачем посылать свою дрессированную обезьяну с какой-то нелепой историей о поездке в Шотландию в гости к королеве?

— В Керн, — поправил я.

— Да мне плевать, куда именно! — Она развернулась на каблуках и направилась к двери.

— Подожди, Сюзанна! Ты не понимаешь.

— Все я понимаю! Просто скажи Саймону, что наши отношения закончились. Я не рвусь снова увидеть его. И ожерелье останется у меня! — Она так сильно хлопнула дверью, что стены задрожали.

Я выскочил за ней на лестницу. Но она успела перезарядить свою пушку и выпалила в меня из обоих стволов.

— Вот еще что! Если он мне попадется на публике, так и передай, я устрою самый большой скандал, который он когда-либо видел. Он пожалеет, что однажды появился на свет! Так ему и скажи, придурок!

— Послушай, Сюзанна, — сказал я, потянувшись к ее руке. Зря. Я чуть пальцев не лишился.

— Не смей меня трогать! — Она отшвырнула мою руку. — Я пошла домой, и чтобы никто из вас больше мне не звонил!

Чувствуя себя, как садовый слизень, я смотрел вслед ее струящейся шелковой юбке. Гнев превратил и без того красивую женщину в нечто величественное и дикое — какую-то природную силу, грозу или ураган. Боязно, но смотреть интересно.

Сюзанна сбежала по лестнице, а затем я услышал стук ее каблуков по плитам двора. Я повернулся и поплелся обратно в свою комнату. Я ненавидел себя за то, что пришлось ее обмануть. Хотя постойте. Я же ей правду сказал. Это она решила, что я ей наврал, но я-то здесь при чем? В любом случае, это не моя вина. Это все Саймон! Я не имею к этому никакого отношения.

Действительно, дрессированная обезьяна!