ВОЙНА В РАЮ

Глава 4. У ЗАПАДНОЙ ДВЕРИ

Разбудил меня хриплый рев. Саймон немилосердно храпел на сиденье рядом со мной. Солнце вставало из-за восточных холмов. По случаю раннего утра движение на дороге было оживленным. Часы на приборной панели показывали 6:42. Я толкнул Саймона.

— Эй, проснись. Мы проспали.

— Хм? — Он как-то неохотно пошевелился.

— Холодно. Включи обогрев.

Он сел и включил зажигание.

— Почему ты меня не разбудил?

— А я что сделал?

— Опоздаем. — Он потер глаза ладонями, посмотрел в зеркало заднего вида и быстро выехал на дорогу.

— Что ты имеешь в виду? Солнце еще даже не взошло. А нам осталось всего несколько миль. Скоро приедем.

— Я планировал попасть туда до восхода, — категорическим тоном заявил Саймон. — Не после.

— Какая разница?

Саймон презрительно посмотрел на меня.

— Ты же кельтолог. — Наверное, он считал, что дал исчерпывающее объяснение.

Я подумал.

— А-а, время-между-временами — ты об этом говоришь? — Не ожидал, что Саймон знает древние кельтские предания. — Так мы поэтому так торопились? — Он не ответил. Ну, раз молчит, значит, согласен. — Слушай, если мы из-за этого полстраны проехали, то забудь об этом. Время-между-временами — это всего лишь народное суеверие, даже, скорее, поэтический прием. Нет ничего такого.

— Точно так же, как зубров не существует?

Никаких зубров не существует! И Зеленых Людей тоже, мог бы я добавить, но поберег дыхание. Что толку спорить в такую рань?

— Эксцентричные журналисты напридумывали черт знает что!

— Ну вот мы и здесь, чтобы определить, насколько они неправы. — Саймон лукаво улыбнулся, глядя на дорогу. Мы проезжали какую-то деревню и направлялись на восток по автомагистрали А96 из Инвернесса. Последний знак, попавшийся по дороге, обещал, что Нэрн находится всего в дюжине миль впереди.

Я нагнулся и пошарил по полу, разыскивая атлас. Нашел там, где я его уронил вчера вечером, и открыл нужную страницу. Упомянутой фермы на карте не было, но была ближайшая деревня — крошечная деревушка под названием Крейгимор на извилистой дороге, проходящей через то, что оптимистично называлось Дарнауэйским лесом. Уж что там осталось от этого предполагаемого леса, — один-два холма с гниющими пнями и придорожной площадкой для пикника.

— Здесь нет фермы Карнвуд, — сообщил я, внимательно изучив карту. Саймон ворчанием поблагодарил меня за ценную информацию. Вдохновленный его поддержкой, я продолжил: — В любом случае, до B9007 от Нэрна семь миль. А оттуда до фермы, наверное, еще две-три мили минимум.

Саймон опять поблагодарил меня еще одним красноречивым ворчанием и придавил педаль газа. Холмистая сельская местность неслась мимо как в тумане. Ну, почему — как? За окнами машины действительно сгущался туман. Он укрыл землю, видимость упала до тысячи ярдов или около того, а восходящее солнце превратилось в призрачный кроваво-красный диск.

Шотландия — странное место. Не видел я никакой особой привлекательности, которую столько здравомыслящих людей приписывали этой унылой, продуваемой ветрами грязной каменистой местности. Болота перемежались озерами, но сырость исходила и от одних, и от других. И холодно. По мне, так лучше Коста Дель Соль в любое время года. А еще лучше — дайте мне Французскую Ривьеру и заберите все остальное. Я полагал, что если невозможно вырастить приличный винный виноград в шаговой доступности от пляжа, ничего такая земля не стоит.

Саймон вывел меня из задумчивости импровизированной декламацией, столь же поразительной, сколь и спонтанной. Не отрывая глаз от дороги, он произнес:

Гром меня разрази! Вот так живешь несколько лет с кем-то и думаешь, что знаешь его…

— Откуда ты это взял? — спросил я, с изумлением воззрившись на Саймона.

— Нравится? — Он ухмыльнулся.

— Само собой, — признал я. — Но откуда ты это взял?

— Понятия не имею, — ответил Саймон. — Наткнулся где-то в книге. Ну, знаешь, как бывает…

Да знаю, конечно! Саймон все-таки ученый, но, если мне память не изменяет, я уже несколько месяцев не видел его за книгой

— Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Может, ты меня просветишь, — на этот раз в голосе его не было ни малейшего намека на издевку. — По-моему, это больше по твоей части.

— Саймон, что вообще происходит? Сначала эта туша вымершего быка, потом ты заботишься о времени между временами; а теперь цитируешь кельтские загадки. В чем дело?

— Просто к слову пришлось, — он пожал плечами. — Понимаешь, восход солнца, холмы, Шотландия…

Конечно, я хотел выжать из него побольше, но что толку говорить с устрицей, когда она уже закрыла створки? Поэтому я сменил тему.

— А как насчет завтрака?

Саймон промолчал. Казалось, он настолько поглощен дорогой, что не хочет отвлекаться.

— Так как насчет того, чтобы остановиться в Нэрне и перекусить?

Мы не стали останавливаться в Нэрне. Наоборот, мы настолько быстро миновали город, будто Саймон участвовал в гонках.

— Да не гони ты так! — вскричал я, глядя на приборную панель. Но Саймон только перешел на пониженную передачу и поехал дальше.

Из Нэрна мы выехали на дорогу А939, и почти в буквальном смысле полетели над холмами.

К счастью, дорога была в порядке. Она разворачивалась сплошной петляющей лентой, и мы неслись по ней с приличной скоростью. Сразу за рекой Финдхорн указатель пообещал деревню Фернесс. Она располагалась на пересечении автомагистралей A939 и B9007.

— Нам сюда, — сказал я Саймону. — Поворачивай направо.

Дорога B9007 оказалась узкой асфальтированной тропой вдоль долины Финдхорн и единственным путем к остаткам леса Дарнауэй, который, к моему удивлению, все же уцелел. То есть мы видели холмы, густо покрытые высокими соснами, утренний туман, клубящийся среди деревьев, и маленькие ручейки, стекающие к реке внизу. Через милю мы достигли крошечной деревни под названием Миллс-оф-Эйрдри.

Я достаточно знал гэльский язык, чтобы понять: что слово «Эйрдри» — сокращение древнего кельтского Aird Righ, что значит «Верховный король». Ничего странного: у короля была мельница на реке; странно другое, что он в конце концов стал Верховным королем. В древности этот титул носили Истинные короли, но в Шотландии он применялся редко.

Сама деревня была небольшой: просто широкий участок дороги с гостиницей и почтовым отделением, совмещенным с бакалейной лавкой и газетным киоском. Мы проехали еще милю и остановились перед поворотом на дорогу без опознавательных знаков. На перекрестке стоял обветшалый знак; на нем ярко-синим цветом было написано «Ферма Карнвуд» со стрелой, указывающей направление. Мы свернули налево и вскоре подъехали к каменному мосту. Пришлось еще раз пересечь Финдхорн. Теперь мы были в самом сердце Дарнауэя.

Ферма Карнвуд располагалась на равнине между двумя широкими лесистыми холмами. Аккуратный просторный дом выглядел вполне достойно. Но в то же время несколько… заброшенным что ли. Просто не видно было явных следов человеческой деятельности. И это странно, потому что здания, поля и руины старой, поросшей мхом каменной башни рядом с фермерским домом говорили о непрерывной деятельности многих поколений.

— Ну, — сказал Саймон, — вот мы и прибыли. — Он вел машину очень медленно, а теперь и вовсе остановился на обочине. Серый каменный дом и хозяйственные постройки замыкали дорогу, затененную деревьями. Ворота покрашены в черный цвет. На жестяном почтовом ящике белыми буквами было выведено имя «Грант».

— Ну и что? — поинтересовался я. — Просто посидим в машине или все-таки попробуем войти?

— Идем.

Он выключил двигатель и вытащил ключ из замка зажигания. Мы вышли и пошли к воротам.

— А здесь холодно, — сказал я, дрожа. Мое пончо осталось в машине. Саймон подергал ворота. Они оказались не заперты и легко открылись.

На полпути нас встретила огромная собака. Однако пес не залаял, а радостно побежал к нам, виляя хвостом. Он успел облизать мои руки прежде, чем я догадался убрать их в карманы. Саймон свистнул ему.

— Надо же, какое приветливое животное! Как думаешь, твой хозяин дома?

— Дома, — вместо пса ответил я. — Вон он выходит.

Из-за угла сарая вышел мужчина в бесформенной коричневой шляпе, черном пальто и зеленых резиновых сапогах. В одной руке он держал длинную палку, причем с таким видом, словно собирался ей воспользоваться.

— Доброе утро, сэр, — обратился к нему Саймон, включая знаменитые чары Ронсона. — Хорошее место у вас здесь.

— Утро, — буркнул фермер, даже не подумав улыбнуться. Но и палку не поднял. Я воспринял это как хороший знак.

— Мы приехали из Оксфорда, — сообщил Саймон, как будто это что-то объясняло.

— Далеко. — Фермер слегка покачал головой. Очевидно, Оксфорд плохо совмещался с его представлениями о географии. — Зверушку хотите посмотреть?

Я было подумал, что он имел в виду собаку, и хотел ответить, что это удовольствие мы уже получили, но тут Саймон неожиданно серьезно сказал:

— Верно. Если нетрудно, конечно. Я не хотел бы вас затруднять.

Это же надо! «Если нетрудно!» Мы в дороге день и ночь, собирались специально посмотреть на этого зубра, а ему, видите ли, не хочется затруднять хозяина!

— Да какие уж тут затруднения, — кивнул фермер. — Идемте.

Он повел нас за сарай на небольшое поле. Заиндевевшая трава похрустывала под ногами, словно мы шли по яичной скорлупе. Я огляделся в поисках каких-либо следов злосчастного реликта ледникового периода, но ничего не увидел.

Вскоре мы остановились, и фермер ткнул своей палкой в землю.

— Вот здесь он упал, — сказал он. — Вон трава примята.

Я ничего такого не видел. Вообще ничего.

— Где? — тупо спросил я.

Видимо, от разочарования мой вопрос прозвучал резковато.

Фермер спокойно посмотрел на меня — примерно так же он смотрел бы на деревенского дурачка: в его глазах я прочем смесь жалости и веселья в равных долях.

— То есть вы разочарованы, что его здесь нет?

— Да я вижу, что нет, но… И куда оно подевалось? — Мне совсем не хотелось грубить этому человеку.

Похоже, ему было наплевать, что мы проехали чуть не миллион миль лишь бы посмотреть на голый участок пустого поля.

— Они вчера днем его забрали, — ответил фермер.

Саймон присел и коснулся рукой примятой травы.

— И кто же это был? — как-то лениво спросил он. — Вы меня извините, что я интересуюсь…

— Да я не против, — ухмыльнулся фермер. — Это были люди из университета.

— Из какого еще университета? — наверное, слишком агрессивно спросил я.

— Из Эдинбурга, само собой, — ответил фермер, как будто на всей планете существовало только одно высшее учебное заведение. — Археологи. У них был фургончик, трейлер и все такое.

Саймон вернул наше расследование в нужное русло.

— Вчера днём, говорите? А в какое время, примерно?

— В четверть пятого. Я как раз собрался чай пить, когда они пришли, — сказал фермер, присев на корточки рядом с Саймоном, и помахал палкой над несуществующим телом. — Вот тут оно упало. Наверное, на бок перевернулось. — Он постучал палкой по земле. — Они много фотографировали и все такое. Сказали, что потом еще кто-то подъедет, и хорошо бы написать все это на бумаге.

— Правильно сказали, — подтвердил Саймон. — Мы приехали, как только смогли.

— Слушайте, у вас тут поблизости нет каменной пирамиды? — спросил я. – Ну, такая куча камней…

— Пирамида? — удивился фермер. — Хотите на пирамиду посмотреть?

Саймон посмотрел на меня и нарочито вздохнул, а потом обратился к фермеру:

— Так куда ребята забрали труп?

— Сказали, «в лабораторию». — Фермер пожал плечами. — Ведь их туда возят? Тесты там, и все такое. Ну, то, что они делают. — Он покачал головой, явно показывая, что это не его ума дело. — Завтракать будете?

— Да, — поспешно сказал я.

— Нет, — тут же сказал Саймон, бросив на меня угрожающий взгляд. — Не будем доставлять вам проблемы. Если не возражаете, мы бы хотели задать еще несколько вопросов, а потом поедем. Итак, когда вы заметили зверя на своем поле?

Фермер взглянул на небо. Солнце поднялось над холмами, разгоняя туман.

— Да какие там проблемы! Мне же не трудно, — сказал он.

— Спасибо, — поблагодарил Саймон, используя одну из самых обаятельных своих улыбок. — Спасибо за предложение.

— Ну, может, хоть кофе выпьете? — Фермер засунул руки в карманы.

Саймон медленно поднялся.

— Только если это действительно не проблема. Мы не хотели бы отнимать у вас слишком много времени, — сказал он. — Я же понимаю, что для вас эти вторжения хлопотны.

Фермер улыбнулся.

— Мораг все равно собиралась пить кофе. Идемте. — Он протянул руку. — Меня зовут Грант, Роберт Грант.

— Я Саймон Ронсон, — представился Саймон, пожимая руку фермеру. — А это мой коллега Льюис Гиллис.

Я пожал руку фермеру, и, соблюдая ритуал, мы зашагали в ногу с хозяином. Перед домом, чуть отстав, Саймон схватил меня за руку.

— Нельзя так подходить к этим людям, — шепнул он.

— Да почему? Он же сам предложил. А я есть хочу.

Саймон нахмурился.

— Конечно, предложил — а ты чего ждал? Но ты должен позволить им уговорить себя.

«Как скажешь, Кемо Сабе. Это твое шоу. {Ке-мо са-би — термин, используемый вымышленным индейским приятелем Тонто в качестве «индейского» имени Одинокого рейнджера в радиопрограмме и телешоу «Американский одинокий рейнджер».}

— Не облажайся опять, — прошипел Саймон. — Я тебя предупредил.

— Господи! Да ладно.

Вслед за фермером мы зашли в дом и подождали, пока он снимет пальто. Его жена Мораг встретила нас на кухне, где, как и предсказывал фермер, она разливала кофе.

— Эти парни из Оксфорда, — сказал ей фермер. Он сказал это с таким выражением, словно мы всю дорогу прыгали на одной ноге.

— Оксфорд, верно? — На жену название города произвело явно большее впечатление, чем на мужа. — Садитесь, садитесь. Чего стоять? Каша горячая. Как насчет яичницы?

Я уже готов был согласиться, но Саймон опередил меня.

— Не стоит беспокоиться, — мягко произнес он, — нам достаточно кофе. Спасибо огромное.

Фермер пододвинул к столу еще два стула.

— Садитесь, — предложил он. Мы сели.

— Что это за еда — одно кофе! — Жена фермера фыркнула. — Никто не скажет, что ушел из-за моего стола голодным! — Она подбоченилась. — Если вы, конечно, не против поесть на кухне…

— Благодарю за вашу доброту, — с обезоруживающей улыбкой сказал Саймон. — А ваша кухня просто великолепна! — Я помнил, как с помощью этой улыбки он побеждал самых неприступных библиотекарей и официанток. Некоторые почему-то считали ее неотразимой.

Через минуту мы уже ели горячую густую кашу. За ней последовали яйца, тосты с домашним вареньем из крыжовника, щедро нарезанный деревенский бекон, домашний сыр и овсяные лепешки.

Мораг восседала во главе стола и выглядела очень довольной. И только когда посуду убрали, разговор снова зашел о пресловутом зубре.

— Знаете, выглядело это довольно странно, — задумчиво произнес фермер, глядя на кружку с кофе у себя в руке. — Я проходил по полю пять минут назад и там не было ни следа этого здоровенного быка.

Саймон сочувственно кивнул.

— Для вас его появление было совершенно неожиданным…

Фермер кивнул. Вмешалась его жена:

— Так ведь это еще не все! Расскажи им о копье, Роберт.

— Копье? — Саймон хищно подался вперед. — Про копье никто ничего не говорил. В статьях о копье не было ни слова!

Фермер хитровато улыбнулся.

— Ваша правда. О копье я им ничего не сказал.

— Чего не сказали? Кому? — спросил я.

— Зверя на моем поле убили копьем, — суховато проговорил фермер Роберт. — Он повернулся к жене и кивнул. Мораг тут же подошла к маленькому укромному уголку рядом с большой печью и достала тонкое ясеневое древко с листовидным наконечником, примотанным к древку сыромятной кожей. Лезвие, сыромятная кожа и деревянное древко обильно пятнали красновато-коричневые пятна, похожие на кровь.

Она подошла и положила древнее оружие на стол. Я протянул руку.

— Можно?

По кивку мужа она отдала его мне, и я взял копье в руки. Оно прилично весило — прочное, хорошо сделанное оружие. Я повертел его, внимательно изучив, от рукояти до лезвия. Древко было гладко оструганным. Лезвие под слоем засохшей крови отточено до бритвенной остроты. А еще его украшал самый замысловатый узор из завитков, какой только можно себе представить; вся поверхность лезвия до самых краев была покрыта этими переплетенными завитками.

Меня охватило странное чувство, пока я держал копье. Мне казалось, что я знаю это оружие, как будто я держал его раньше, и как будто держать его сейчас было тем самым действием, которого от меня кто-то ждал. Я чувствовал незнакомое чувство завершенности, связи...

Глупо с моей стороны. Конечно, я видел такие копья раньше, много раз — на бесчисленных фотографиях, видел и в музеях — и знал его достаточно хорошо, чтобы уверенно идентифицировать: железный век, кельтская культура Ла-Тина, седьмой-пятый века до нашей эры. В Британском музее сотни, если не тысячи артефактов железного века. Я даже держал в руках несколько из них в исследовательском отделе музея Эшмола в Оксфорде. Единственное различие, которое я мог видеть между этим и покрытыми ржавчиной реликвиями, заключалось в том, что оружие, которое я держал в руках, выглядело так, будто его сделали вчера.