ВОЙНА В РАЮ

Глава 28. ОХОТА

Словно обезумевший от нашего шествия, Ледяной Сезон преследовал нас по речным долинам. Соллен стал врагом, с которым приходится сражаться, противником, который становился все сильнее и сильнее по мере того, как мы слабели. Но мы упорно продвигались вперед. Дойдя до предгорий, все уже говорили, что в этом году Соллен хуже всех предшествующих из-за ветра, дождя, снега и жгучего холода. Не проходило дня, чтобы с неба не сыпал снег; ветры завывали от рассвета до заката; ручьи и реки промерзли насквозь. Когда начинал идти снег, продвижение замедлялось.

Топлива попадалось все меньше. Часто приходилось останавливаться задолго до наступления темноты, а иногда еще до полудня, иначе дров на ночь не хватит. Еда еще оставалась, но только потому, что люди стали меньше есть. Приходилось жевать снег, чтобы хоть чем-то заполнить пустые желудки. Воины теперь двигались пешком. Лошади нужны были детям и матерям с младенцами, им по снегу было не пройти. Копыта лошадей обматывали тряпками, чтобы не мерзли, шли по двое с каждой стороны от лошади, иначе не заметишь, если кто упал ненароком.

Твэрч прятался у меня под плащом, — снег для него был слишком глубоким — и я не раз благословлял тепло его маленького мохнатого тельца. Кормился он из моей порции или остатками мяса, которым кормили других собак. По ночам мы грели друг друга.

— Не упомню такого холода, — заметил я как-то раз Тегиду на одной из остановок. Надо было прорубить лунки, чтобы напоить животных.

— Побереги дыхание, — с горечью ответил он. — То ли еще будет!

— Дальше уже некуда! Я и так онемел с головы до пят. Так что если будет хуже, разницы никакой.

Он пожал плечами и продолжил рубить. Когда лунка стала достаточной, я зачерпнул рукой ледяную крошку с поверхности. Мне показалось, что сначала руке стало теплее, но пальцы почти сразу опять онемели. Мы подвели лошадей и, пока они пили, я спросил:

— А сколько нам еще осталось, Тегид? Сколько до крепости?

— Не знаю.

— Ну ты же как-то представляешь дорогу?

— Нет. — Он серьезно покачал головой. — Я никогда не ходил по такому снегу. Мы и так шли не быстро, а теперь и вовсе едва плетемся. А впереди перевалы. Понятия не имею, как мы через них пройдем.

— Может, скоро прояснится, — я попытался улыбнуться. — Будь у нас хотя бы пара погожих дней, мы бы пошли быстрее.

Он бросил короткий взгляд в небо — темное, каким оно было уже много дней, затянутое густыми серыми тучами, обещавшими только снег.

— Не будет у нас хороших дней, — сказал он. — Соллен вообще никогда не кончится, пока мы не одолеем Нудда.

— Разве так может быть? — Идея бесконечной зимы показалась мне нелепостью. Правда, доказательства правоты Тегида окружали меня со всех сторон.

— В Альбионе вырвалось на свободу великое зло, — неожиданно торжественным голосом ответил бард. — Теперь все может быть.

Сомнения сомнениями, а похоже он говорил правду. Лорд Нудд со своей ордой демонов захватили Альбион, и ненависть, скопившаяся в холодном сердце Нудда, теперь растеклась по земле, завывая жестоким ветром, посыпая нас снегом.

— Ты кому-нибудь говорил?

Тегид, занятый лошадьми, ничего не ответил.

— Ну хоть королю-то ты должен сказать?

— Думаешь, он сам не знает?

Напоив лошадей, мы двинулись дальше. На сердце у меня было тяжело. Уж больно мрачные перспективы готовила нам судьба.

День проходил за днем. Тропа становилась круче и уже, идти по ней стало труднее. Мы едва тащились. Вставали раньше, но отдыхать приходилось чаще, так что продвигались мы все равно очень медленно. Одно было хорошо. Редкий кустарник уступил место лесу. Теперь дров хватало, так что мы хотя бы не мерзли по ночам.

Дичь, сбежавшая из низин, похоже, нашла убежище в этих лесах. Все чаще попадались следы животных, иногда среди деревьев мелькало серое пятно волка. Принц Мелдрин собрал охотников и сам отправился с ними на охоту. Поначалу им не очень-то везло, но потом лес стал гуще и старания принца стали приносить плоды. Жареное мясо пришлось очень кстати.

Как-то раз охотники опять ушли на охоту, но очень скоро один из них прискакал в лагерь и закричал:

— Скорее! Шестеро воинов — за мной!

— Что там стряслось? — спросил Тегид.

— Зубра нашли, — объяснил охотник. — Принц послал меня за подмогой. Нас слишком мало.

— Возьми меня, — я шагнул вперед. При слове «зубр» во мне пробудилось давно забытое воспоминание. Зубр…

— Выбери еще пятерых, — сказал Тегид всаднику. — Я останусь с королем.

Недостатка в добровольцах не было, и через минуту мы уже седлали лошадей. Мы ехали за нашим проводником по охотничьей тропе, уводящей все глубже в лес. Снег здесь был неглубокий, так что ехали мы довольно быстро. Вскоре мы нагнали отряд принца: четверых его спутников, включая Саймона, Паладира и трех гончих.

— Вот это наша тропа, — сказал принц Мелдрин, указывая на снег наконечником копья.

Я увидел, что охотничью тропу пересекают огромные следы. Их могло оставить лишь большое тяжелое существо. А рядом шел второй след, поменьше. Итак, два животных. Я посмотрел туда, куда вели следы, но ничего не увидел, поскольку тропа сворачивала в лес.

— Следы свежие, — продолжал говорить принц. — То есть звери недалеко впереди. Мы спустим собак. Готовьте копья. — Он повернул лошадь и крикнул: — Собаки! Пошли!

Освободившись от поводка, три гончие — все, что осталось от королевской охотничьей своры — помчались за добычей. Мы последовали за ними. Холодный ветер больно кусал за щеки, а копыта коней поднимали снежную пыль. Мы летели по тропе, держа копья наизготовку.

За поворотом тропа уперлась в утес. У его основания торчали из земли крупные камни, образуя зубчатую стену. Прямо перед ней стояли два зубра, огромные звери — корова с теленком, как я догадался. Судя по их виду, дорога в снегу далась им нелегко.

На спине молодого быка, огромного и черного, высился здоровенный горб. Его мать и вовсе представляла собой гору из шерсти, рогов и копыт. Видимо, отбившиеся от стада животные ослабели от голода и жажды. Они пока не понимали опасности. Дело в том, что у таких крупных зверей в лесу практически нет врагов. Даже волки рискуют нападать только на старых или совсем ослабевших животных.

Собаки увидели зверей. Естественно, они взвыли и спугнули зубров. Они бросились в сторону, но выяснилось, что бежать им некуда. Так что они остановились и развернулись, ожидая нападавших. Молодой бык все еще оставался за спиной матери в относительной безопасности.

На Инис Скай мне приходилось много раз охотиться, но никогда добычей не становился зубр. Зубры — звери редкие, мало кому удавалось их увидеть. Даже сейчас, с приличного расстояния, я поразился их размерам. Наши лошади показались мне до смешного маленькими, больше похожими на оленей, чем на боевых коней.

Я ждал, что зверь нападет. Но он стоял на месте с низко опущенной головой. Рога, острые, как наконечники копий, и крепкие, как железо, смотрели на нас. Один неверный шаг, и лошадь вместе с всадником окажутся насаженными на это изящное оружие. Одна ошибка, и охотнику уже не придется ждать следующей.

Но охотники, презрев опасность, мчались вперед. Трубил рог, звучал боевой клич. Мы напоминали орлов, бросающихся на добычу. Зубры черными валунами стояли у нас на пути и терпеливо ждали. Не дрогнул ни один мускул. Скорее всего, животные просто не понимали опасности, потому что никогда с ней не сталкивались.

Мы подскакали ближе. Собаки уже охрипли от лая и теперь молча скалили зубы. Даже когда первый охотник приблизился на расстояние удара, корова так и не сдвинулась с места. Известно, что лучше испугать зверя, тогда он постарается убежать, а сзади его бить удобнее. Быстрый удар копьем в сердце — и охота окончена. Убийство на охоте вообще происходит стремительно и чисто.

Но зубры не собирались сдаваться, да и отступать им было некуда. Звери стояли на месте, заставляя нападавших маневрировать, выбирая позицию для удара. На таком близком расстоянии шансы на ошибку возрастают.

Гончие первыми добрались до коровы. Большинство зверей охватывает ужас, когда они слышат лай, а тут – целая свора! Но зубры об этом не знали и панике поддаваться не хотели. Черная зверюга только ниже опустила голову, защищая горло. Собаки кружили вокруг, яростно рычали, но держались подальше от длинных смертоносных рогов.

Наш отряд остановился неподалеку, оценивая ситуацию.

— Надо разогнать животных, — решил принц. — Вы четверо отвлекаете корову. — Он кивком указал на Саймона и еще троих. — Остальные — со мной. Сначала валим молодого бычка.

Наверное, принц был прав, хотя чем крупнее зверь, тем больше от него мяса. Если избавить корову от заботы о потомстве, справиться с ней будет легче. Поначалу казалось, что план удачный.

Воинам, взявшим на себе теленка, пришлось потруднее. Звери, похоже, не желали разлучаться, ни один из них даже копыта не поднял. Саймон с другими воинами пытались запугать зверей криками и улюлюканьем, угрожающими маневрами, прыжками. Они всеми силами хотели отвлечь зубриху.

Тем временем остальные охотники присоединились к принцу Мелдрину; они скакали взад-вперед вокруг молодого быка, ожидая возможности нанести удар. Мне хватило одного взгляда на огромное, мускулистое плечо и массивную шею, чтобы понять: только прямой стремительный выпад способен достичь цели, да и то я сомневался, что копье способно пробить такую толстую шкуру.

Бычок спокойно помаргивал на нас черными глазами, покачивал огромной головой из стороны в сторону. С каждым взмахом его рога описывали смертельную дугу, на которую попрет только дурак. Но среди нас в тот день дураков не было.

Принцу со своими людьми и раньше приходилось охотиться на зубров. Покружив вокруг зверя достаточно долго, установив определенный ритм, принц, до этого державший копье высоко поднятым, опустил острие и послал коня к зверю, стремясь приблизиться к нему сбоку и сзади. Он сильно перегнулся вперед, чтобы вложить в удар и свой вес и скорость лошади. Но стоило принцу отвести руку с копьем, как бык повернулся и в последний момент поднял голову. Если бы я этого не видел, я бы никогда не поверил, что такой громадный зверь способен двигаться так быстро. Черная голова дернулась, и широко расставленные рога ударили лошадь принца под левую переднюю ногу. Но и принцу хватило времени, чтобы всадить копье глубоко в плечо. Желая отвлечь зверя и развернуть его в удобную позицию, я изо всех сил метнул копье. Толку от этого броска не было. Оружие отлетело от горба зубра. Зато оба зверя развернулись в мою сторону, дав возможность принцу соскочить с коня как раз за мгновение до того, как бедное животное с визгом повалилось назад.

Мои действия спасли принца от ужасного ранения, если не хуже. Но теперь у меня не было копья, а у принца — лошади. Я промчался перед зверями и протянул руку. Принц ухватился за нее и запрыгнул на спину коня позади меня.

Собаки, воспользовавшись моментом, когда зубр поднял голову, бросились в атаку. Одной из гончих удалось вонзить зубы в мягкое горло. Она не разжала челюсти и теперь болталась между рогами и грудью зверя. Зубр опустил башку, зажав голову гончей, а потом просто опустился на колени и раздавил собаку.

Две оставшиеся собаки учуяли кровь и бросились на зубров. Молодой бык повернулся навстречу атаке и взмахом рога поймал одну из гончих, пронзив ей шею. Несчастный пес издал отчаянный вопль, но его попытки освободиться привели лишь к тому, что рог вошел глубже. Зубр вскинул голову, чтобы сбросить собаку.

Охотники не упустили шанс. Три всадника повернулись единым движением, и три копья взвились в воздух. Два попали в шею зубра, а еще одно глубоко вонзилось в бок между ребрами.

Двое оставшихся всадников тоже не стояли без дела. Два копья вошли в открытую шею; одно из них рассекло артерию. Кровь фонтаном хлынула изо рта и ноздрей огромного зверя, дымясь в холодном воздухе.

Зубр упал на колени в снег, и один из охотников бросился вперед. Он выхватил копье из бока упавшего зверя и вонзил его снова в основание черепа за рогами. Молодой бык вздрогнул и завалился на бок. Он был мертв.

Мы быстро подобрали копья, принц пересел на другую лошадь. Теперь все было готово для атаки на более крупного зверя. Но корова успела раньше. Она видела, что случилось с ее теленком, и решила атаковать сама. Никто не смог бы остановить такую тушу, так что мы рассыпались в разные стороны, лишь бы уйти с ее дороги. Коварное существо сообразило, что ей ничто не мешает бежать, и бросилось наутек.

Зубриха метнулась к холму позади нас, и те, кто был ближе, бросились за ней. Это оказались мы с Саймоном. Принц кричал, чтобы люди перекрыли ближнюю сторону склона, отрезая дорогу зверю. Если бы она попыталась обогнуть холм, то попала бы как раз на копья охотников.

Огромный зверь действительно принялся обходить подножие холма. Зубр повернулся, и Саймон не упустил свой шанс. Его копье свистнуло в воздухе и вонзилось в верхнюю часть груди зверя за передней ногой, близко к сердцу.

А потом животное скрыли камни на склоне холма. Мы с Саймоном и еще два охотника бросились следом. Между нами и зубрихой было не больше пятидесяти шагов. Однако, обойдя камни, мы не увидели никого.

Саймон решил, что зверь полез вверх и погнал коня к вершине холма. Я развернул лошадь, чтобы осмотреть пространство между холмом и ближним лесом. Но зверя и след простыл.

— Куда она подевалась? — раздраженно крикнул Саймон. — Кто-нибудь заметил?

— Зубр бежал впереди нас, — сказал один из охотников. Судя по его лицу, он растерялся. Действительно, куда могла подеваться такая туша?

Странно, но мы не видели и следов зубра — ни отпечатков копыт, ни капель крови на снегу. Саймон наконец спустился и поскакал вокруг холма. Там нас ждал принц с остальными охотниками. Зубра они тоже не видели.

— Должно быть, в лес подался, — растерянно проговорил Паладир.

— Далеко уйти не мог, — сказал Саймон князю. — Я уверен, что ранил его.

— Верно, — поддержал его охотник. — Я сам видел. Отличный бросок, и попал прямо в плечо.

Охотники готовы были броситься в погоню, но принц взглянул на темнеющее небо и сказал:

— Нет, уже поздно. Раненый зубр опасен вдвойне, а в лесу у него будет преимущество. Нам еще надо как-то дотащить теленка до лагеря.

Я заметил, что людям не нравится упускать добычу, но они подчинились принцу. Охотник, отдавший лошадь принцу, не сидел без дела. Раненую собаку он снял с рога и не стал мучить, милосердно упокоив ее, как и лошадь принца. Завидев нас, охотник взял нож и перерезал зубру горло, чтобы спустить кровь. Часть крови он собрал в деревянную чашу и пустил по кругу. Я едва пригубил и передал чашу дальше. После этого обязательного ритуала охотники принялись споро работать ножами. Один вспорол брюхо, чтобы выпотрошить тушу. Другой сделал надрез вокруг шеи, а еще двое сделали такие же надрезы вокруг голеней, чтобы снять шкуру одним большим куском.

Еще двое охотников притащили из леса березовые шесты для волокуши. Они работали ловко и быстро. Я подивился той скорости, с которой люди разделывали тушу. Принц заметил мое удивление и кивнул.

— У них есть веские основания торопиться, — многозначительно сказал он.

— Темнота? — Вопрос на мой взгляд вполне закономерный, поскольку вечерний свет быстро тускнел.

— Волки.

Действительно, снег был залит кровью; запах уносит ветром и скоро — если не уже — каждый волк, оказавшийся поблизости, потянется к нам.

— Сегодня я уже потерял одну лошадь, и не хочу терять вторую, — озабоченно заметил Мелдрин. Он повернулся ко мне. — Ты своим броском очень меня выручил. Я этого не забуду. Попадем в Финдаргад, получишь награду.

— Мне вполне хватит кусочка этого замечательного окорока, — ответил я, наблюдая, как собака жадно пожирает кусок печени, брошенной охотниками.

— Хорошо сказано! — Принц Мелдрин засмеялся и похлопал меня по спине. — Нынче же вечером я лично выдам тебе твою долю и еще сверх того.

Внутреннюю сторону шкуры оттирали снегом. Потом ее свернули и погрузили на коня. Тушу разделили на четыре части и тоже как следует протерли снегом, чтобы крови осталось как можно меньше. Мясо сложили на волокуши. Их предстояло тащить лошадям.

После нас на поляне осталась лишь небольшая куча требухи, да снег, окрашенный кровью. Дохлым собакам и лошади принца тоже предстояло оставаться на утоптанном снегу.

— Волкам, — объяснил охотник, ехавший рядом со мной. — Может, им этого хватит.

Путь до лагеря показался мне длиннее ожидаемого. К реке мы вышли, когда уже совсем стемнело, но отсюда уже виден был свет костров. Весть о нашей удаче дошла до лагеря раньше нас. Толпы людей собрались, чтобы посмотреть на добычу и получить свою долю мяса.

Король по-прежнему говорил только через Тегида. Он приказал разделить мясо поровну между семейными кланами. Я удивился: вроде бы мяса было много, но исчезло оно стремительно. Верный слову принц Мелдрин наградил меня большей долей, хотя это означало, что самому ему достанется меньше, чем остальным. Я бы с радостью отказался от добавки, но это был бы позорный поступок, а я ни за что не хотел бросать тень на принца.

Едва мясо распределили между кланами, до лагеря донесся далекий вой. Твэрч, игриво скакавший вокруг костра, прижал уши и устроился у меня в ногах. Странный звук заставил щенка дрожать. Мне не раз приходилось слышать волчий вой, и я не находил в нем ничего страшного — тоскливый, одинокий вой. Я пожал плечами и высказал Тегиду свое мнение.

— Это потому, что за тобой волки не гнались, — ответил Тегид. Мы сидели перед костром и смотрели, как на раздвоенных ольховых вертелах жарится мясо.

— Это они только собираются. Подожди, вот возьмут след, услышишь охотничий вой, тогда и скажешь, насколько он одинокий.

— Они что же, и сюда могут прийти?

Тегид оторвал кусок мяса, попробовал и повернул вертел.

— Могут.

— И когда же?

— Как только разделаются с лошадью.

— Надо как-то подготовиться?

— Лошадей — поближе к кострам, копья под рукой.

Словно в подтверждение слов Тегида раздался слитный мощный вой. Мне стало не по себе. Твэрч вздыбил шерсть на загривке. Похоже, этой ночью спать не придется.