Владыка Зазеркалья

Глава 39

Срединный мир.

Город Мертвых.

Мрачные своды лаборатории освещались тёмно-зелёным пламенем факелов. Блики потустороннего огня падали на металлические столы, на которых лежали самые разнообразные инструменты. В них мастер своего дела признал бы подручные средства химеролога или некроманта. На располагающейся в углу стойке, собранной из черепов, возлежал открытый чёрный фолиант. Буквы на его страницах исчезали, перемешивались и вновь появлялись, словно живые.

В спёртом, сухом воздухе витал запах благовоний из цветов восточной империи Мантар, в которой владелец этого места родился. Вспоминая в моменты отдыха о тех временах, когда был ещё живым человеком. Нежить не может слышать запахи, так обычно считалось, но это мнение ошибочно. Обычным мертвякам, и правда, не подвластны подобные мелочи жизни, но не когда речь заходила о Высшем Личе.

Как раз подобное создание и восседало сейчас за массивным столом из чернодрева. Полы его тёмно-зелёной мантии разметались по мраморным плитам пола, по идеально гладкому черепу пробегали вереницы тёмно-зелёных линий, пульсирующих, словно вены. Одной из своих костлявых рук, каждую из которых украшали драгоценные браслеты и перстни, он держал бокал с редчайшим, недоступным даже императорам, вином. В другой же находилось перо, которым владелец лаборатории делал свои записи.

Замерев, он недовольно повёл челюстью и, оторвав полыхающие пламенем глаза от пергамента, отдал приказ:

— Ещё, Мортимер, — его скрежещущий голос нёс в себе нотки власти и саму силу смерти.

От стены отделился незаметный дымчатый силуэт Рыцаря Праха. Закованный в глухие чёрные латы мертвец, бывший некогда одним из величайших мечников прошлой эпохи, очень тихо для своих габаритов подошёл к лампадам и зажёг очередную палочку благовоний. Господин не любил шум. Особенно во время работы, а потому все слуги в его дворце, как живые, так и мёртвые, передвигались практически бесшумно.

Вновь почувствовав приятный запах пряностей с нотками закатной розы, Высший Лич кивнул и продолжил выводить формулы для создания некроконструкта. Подобных записей у него был целый архив. Вечность несла свой отпечаток и Высший Лич мог позволить себе… не торопиться и систематично дополнять собственные знания, создавать нечто новое или изменять старое.

Вот только его работе помешали. Причём самым дерзким и неприятным способом. Кто-то посмел постучать в дверь его лаборатории! Посмел отвлечь от работы!

Нежить не испытывает эмоции, мёртвым подобная слабость не нужна, но всё же он почувствовал раздражение. Не любил Жнец Душ, как его называли враги, или же Бессмертный Лазарь, как его именовали все остальные, когда его отвлекали. Обычно за такое следовало наказание, на которые Высшие Лич никогда не скупился и это было особой чертой его характера.

В двери вновь постучали. Настойчиво, громко.

Лазарь отложил перо, медленно снял старинные очки, оставшиеся с ним ещё со старых времен, и махнул своему слуге.

Слов не требовалось. Как и отданных приказов. Мортимер давно служил своему господину, спасшему его когда-то и даровавшего вечную жизнь в объятьях смерти.

На нечеловеческой скорости, подобно дуновению ветра, он оказался возле дверей и распахнул их, встречая лицом к лицу с теми, кто посмел помешать господину. В глубине латного шлема вспыхнули тёмно-зелёным огнём глаза рыцаря, а перчатка легла на рукоять меча, дабы снести голову нерадивому идиоту, расстроившему повелителя мёртвых.

— О-о-о, ты ещё не заржавел, жестяная банка⁈ — раздался насмешливый голос, от которого рыцарь Мортимер всё же вытащил антрацитового цвета клинок, готовясь пустить тот в ход.

Впрочем, вторженец на подобную угрозу только усмехнулся, показав вампирские клыки. Глаза его загорелись тёмно-фиолетовым светом.

— Всё такой же обидчивый, — покачал Агилар головой. — А ведь столько времени уже прошло, пора бы и отпустить ситуацию…

Наблюдавший за этим фарсом Высший Лич только вздохнул. Ещё одна привычка из прошлой жизни, которую он сохранил, хотя дышать ему уже и не надо.

— Пропусти, Мортимер.

Рыцарь помедлил, а затем убрал меч и отошёл в сторону. Приказ господина абсолютен, но это не мешало Мортимеру прожигать взглядом дыру в спине вампира, который вальяжно прошёл по лаборатории и уселся на одно из гостевых кресел у стола.

— Раз ты принял моё приглашение и оказался здесь, Агилар, — сделал Лазарь глоток вина и то сразу же ухнуло вниз, но не упало на пол, а растворилось внутри костяка. Сам же он внимательно смотрел на своего старого соратника. — Значит нуждаешься в моей помощи?

Вопрос звучал обыдено, но задавший его Высший Лич незаметно подобрался. Он не хотел показывать, что ему важно услышать на него ответ. Он ждал прихода Сумрачного Князя, да и чего тут греха таить, Высший Лич прекрасно почувствовал, когда тот попал во дворец. Ничто и никто не способно спрятаться в его владениях. Вот только вампир мог просто войти в лабораторию, а не стучать в дверь, прекрасно зная, как Лазарь это не любит.

— Оставь эти словесные игры для своих слуг, Лазарь, — отмахнулся Агилар, рассматривая интерьер лаборатории, частично замещающей кабинет для Высшего Лича. — Ты прекрасно знаешь, зачем я пришёл.

— Скверна, — коротко кивнул Жнец Душ, обозначив в голосе улыбку и выжидательно уставившись на вампира. — Северные королевства уже захвачены, племена кочевников практически истреблены, а Альтиор не собрал достаточную армию.

Разумеется, у Лазаря была вся нужная информация, которая позволяла составить полную картину. Он знал, что Альтиор собирал войска для сражения со Скверной в городе Тимеран. Более того, Лазарь располагал информацией, кто именно составлял костяк этих войск, их численность, вооружение. Пусть он был нежитью, а живые для него были в большинстве своём инструментами для исполнения целей, он ценил каждого из своих слуг и жителей своего города, имея абсолютную власть в этих краях. Достаточно было отдать приказ и в Тимеран прибыло больше двух десятков соглядатаев, докладывающих обо всём своему господину.

— У тебя немного устаревшая информация, — самодовольно хмыкнул Агилар и отметил, как его бывший соратник насторожился. Это было почти незаметно, но костлявые пальцы слишком уж сильно сжали бокал с вином, а Сумрачный Князь привык замечать подобные мелочи. Они довольно-таки много лет были в дюжине Альтиора. — За командиром теперь идут не только живые, но и мёртвые.

От этой новости Лазарь, мягко говоря, опешил. Мёртвые⁈ Слуги госпожи Смерти подчинялись лишь ему! Это раньше, в давние времена, Царей Смерти было больше десятка, но всех их со временем уничтожили, а недобитков истребил Лазарь! Теперь все мертвецы служили только ему! Так каким образом Альтиор смог собрать под своим знаменем мёртвых⁈

— Вижу ты не понимаешь, — покивал Сумрачный Князь и принялся переставлять костяные фигурки по столу. У Лазаря всегда был идеальный порядок, он был перфекционистом, что Агилар прекрасно знал. И с удовольствием отмечал, как тот начинал беситься от его действий. — Хочешь намекну? Или перестанем страдать фигней и поговорим предметно?

— Кто? — ледяным тоном спросил Лазарь. Он желал узнать, выжил ли кто-то из Царей, присягнувший Альтиору.

— Да ты расслабься, — махнул на него рукой Князь. — В Срединном Мире над смертью ни у кого нет большей власти, чем у тебя. Почти ни у кого…

— КТО⁈ — подскочил со своего места Жнец Душ, от его рёва содрогнулись стены лаборатории, а Мортимер постарался слиться с тенями ещё сильнее. Господин был страшен в гневе и это знал каждый.

Добившись нужного результата, Агилар широко оскалился и произнёс всего одно слово:

— Проклятые.

Лазарь замер, не поверив в услышанное. Он даже не сразу осознал, о чём идёт речь, а когда понял… в помещении раздался его каркающий смех. Столько времени он странствовал с Альтиором и остальными. Столько крови пролил вместе с командиром, служил ему верой и правдой, в конечном итоге поссорившись. Да, Лазарь желал примирения после стольких лет и работал в этом направлении, что-то даже получалось благодаря Малении. Но эта новость… Неужели Лазарь за свою верность не заслужил знать хоть часть правды, что скрывал Альтиор? Правды, которую он раскрыл этому вампиру!

— Как же это… ужасно и прекрасно… — покачал он головой, медленно возвращаясь на место. — Я должен был догадаться…

— Думаешь, только ты был в неведении? — с улыбкой развёл руками Агилар. Нравилось ему бесить этого мертвяка, слишком уж много крови они попили друг другу, пока были в дюжине. — Я и сам узнал только недавно.

— Значит, Альтиор и Ромул были наследниками империи Аразеш… — Лазарь выстраивал в своей голове пазлы из полученной информации. — Хм… стоило догадаться. Благодарю за пищу для ума, Агилар, — кивнул Высший Лич. — Это известие многое меняет.

— То ли ещё будет, — поёрзал на кресле вампир. — Ты ведь хочешь примириться с командиром?

Конечно Лазарь хотел этого. Высший Лич не любил долги, недомолвки и старался исправлять любые ошибки, которые совершил ранее и которые совершал ныне. Это отвлекало от работы, как гниющая рана. Вот только слишком сильно они разругались с Альтиором, а повод…

Сейчас Лазарь понимал, что был неправ, но и примириться с командиром было очень сложно. Даже та армия, которую он готовил для сражения со Скверной и последующим походом на Север, была одной из ступеней плана. Альтиор бы оценил такой ход, а Маления, с которой Лазарь поддерживал связь, донесла бы до него эту новость.

Осталось лишь не показывать вампиру, что он правда желал примирения. Это будет глупой ошибкой. Поэтому Лазарь просто кивнул.

— Прекрасно, — улыбнулся Агилар и вытащил из кармана то, отчего старое и сгнившее сердце Жнеца Душ, казалось бы, вновь совершило удар. — Держи, это тебе от него.

Отставив бокал с вином, Лазарь очень аккуратно и бережно, будто истинное сокровище, взял из рук старого соратника половину медного амулета. Обычного, на вид невзрачного. Время потрепало часть старинного артефакта, а металл окислился. Но даже так в нём до сих пор чувствовалась сила, а капля крови внутри него принадлежала Альтиору.

Когда-то давно Лазарь сам создал этот артефакт, разделив его на две половины. В одной хранилась его кровь, а в другой — кровь командира. Благодаря этой связи они могли почувствовать друг друга на расстоянии и, более того, при смертельной опасности переместиться к друг другу сквозь пласты реальностей и миры. Даже спустя века Лазарь не создавал нечто подобное для кого-то другого. У Высшего Лича был лишь один друг за всю его жизнь человеком и после неё, ради которого он сотворил подобное чудо. И с этим другом когда-то их дороги разошлись, а артефакт стал целым.

Агилар не мешал старому соратнику рассматривать артефакт, наблюдая, как тот поглаживал костяными пальцами его поверхность. Голый череп не выражал никаких чувств, но Князь знал — внутри Высшего Лича бушевала буря эмоций.

Это было прощением. Тем прямым шагом к примирению, которого Лазарь ждал все прошедшие века, и на который не решился сам. Он строил интриги, многоходовки, связывался с теми, кто был близок Альтиору, но не пытался просто прийти и… поговорить. И вот, командир сам сделал то, чего так долго желал Бессмертный Лазарь. Пусть они не сразу вновь назовутся друзьями, но даже этого хватило Высшему Личу, чтобы всё для себя понять.

— Мортимер, — глаза Лазаря загорелись небывалой мощью, а в голосе слышалась решимость. Верный слуга подобрался, ожидая приказа. — Разошли нашим союзникам требование явиться в Тимеран и встать под знамена Кровавого Бога. Такова моя воля и они исполнят её.

— Будет исполнено, господин, — поклонился рыцарь.

Лазарь поднялся со своего кресла-трона и сжал в руке амулет. Пол лаборатории содрогнулся, как и весь дворец. Спрятанный от глаз смертных многоуровневый некрополь под ним пробуждался ото сна.

Легионы мёртвых вновь поднимут свои стяги, возьмут оружие и обрушат всю свою мощь на Север и Скверну, что поразила его.

— Подать мой праздничный наряд и приготовить транспорт! — выйдя из лаборатории, загрохотал Лазарь, прекрасно зная, что слуги услышат его. — Меня ждёт встреча со старым другом!

Оставшийся в одиночестве Агилар не сдержал улыбки и покачал головой, а во дворце началась настоящая суета. Впервые за долгое время господин покидал своё жилище и отправлялся в гости! Немыслимо!

— Ваш чай, Владыка, — услужливо проговорила облачённая в доспехи девушка, поставив поднос с пузатым чайником и чашками на небольшой столик на веранде. Сделав пару шагов назад, она склонила голову и спросила: — Желаете ли что-нибудь ещё?

— Нет, благодарю.

Воительница из расы тигрисов, которую ко мне приставил Люциус, помедлила и удалилась. И от сидящего Габа не укрылась её реакция, о чём он непременно сообщил:

— Мог бы и не отказывать девочке, командир, — сально ухмыльнулся он. — Все равно мы пока что только формируем войска.

Я бросил на него косой взгляд, налил себе чай и отхлебнул. Хороший вкус, с нотками фруктов. Отвечать на эту провокацию не стал, банально не видел смысла, а потому обратил внимание на городскую площадь и произнёс:

— Михаэль с тобой уже связался?

Габриэль ухмыльнулся, отметив, как я перескочил с темы и кивнул. Вытащив из поясной сумки смятый пергамент, развернул и положил на стол.

— А если своими словами? — приподнял я бровь, вновь сделав глоток. Зная Михаэля, в этой писульке будет куча воды и витиеватых выражений.

— Восемь тысяч ангелов прибудут в течении трёх дней. Вместе с ними шесть сотен Воителей Зари, а также три сотни целителей.

А вот это хорошие новости. После битвы за Небесный Град силы ангелов поистрепались, но Архонт сдержал своё слово. Конечно, названные цифры были, мягко скажем, очень малы, но это уже что-то. Восемь тысяч рядовых воинов и шесть сотен Воителей Зари. Элитных солдат из ближайшей свиты Михаэля, которые довольно сильно повлияли в сражении за столицу ангелов.

— С ними прибудет Аландиль, — дополнил Габ.

— Хороший воин, он нам пригодится, — кивнул я, вспомнив ангела с протезами вместо ног. Как и его мастерство меча.

Следы ублюдка, осквернившего разрушенный храм в моём Домене, вели в Срединный Мир. Именно здесь спряталась эта тварь, а созданный Балемом артефакт указывал на Север. И это хорошо, не придётся вылавливать его отдельно и получится убить двух зайцев одним выстрелом.

В Тимеран мы прибыли вчера вечером и я сразу же окунулся в работу. Армия, которая сюда стекалась, являла собой настоящую сборную солянку. С ветеранами легионов, которых Тит с Люциусом нашли по самым гиблым и заброшенным углам Срединного мира, организовывали разрозненных разумных и формировали отряды. За столь малый срок у них вряд ли получится из этого сборища сделать что-то стоящее, но хоть какую-то организацию они привьют.

Впрочем, в большинстве своём пришедшие гильдии авантюристов, ордена рыцарей и наёмники знали, что такое дисциплина. Сложнее было с аристократами и их гвардиями. Благородные господа Срединного Мира, вставшие под мои знамена, создавали настоящий хаос и балаган. Каждый из них что-то требовал, качал права и хотел к себе отдельного отношения. Да чего уж тут, мне только этим утром пришло больше тридцати приглашений на ужин, а также просьбы ввести в состав военного совета представителя того или иного Дома.

Одно хорошо, особняк в центре города, который мне услужливо выделили в магистрате, охранялся рыцарями Балема. Воины Летнего Двора Фейри отваживали самых ретивых и жаждущих встречи аристократов, охраняя мой покой.

— Альтиор, — отвлёк меня от мыслей Габриэль и кивнул на нагрудный карман куртки.

Я опустил взгляд и криво улыбнулся. Сквозь ткань одежды просвечивала половинка артефакта, который мне когда-то подарил Лазарь. И раз тот ожил, то Агилар доставил посылку и моё послание.

— Гала! — крикнул я воительнице, ждущей за дверью. По приказу своего отца, девушка старалась держаться в постоянной близости, чтобы исполнить любой мой приказ. И да, она действительно была младшей дочерью Люциуса.

Ровно через две секунды девушка возникла рядом и поклонилась в ожидании, а я вновь налил чай и произнёс:

— Свяжись со своим отцом и донеси до слуг этого дома, что скоро к нам прибудет Бессмертный Лазарь. А, и да, скажи рыцарям, чтобы пропустили его и не препятствовали.

— Будет исполнено, Владыка.

Воительница ушла, а Габ допил чай одним глотком, встал и направился к выходу с веранды, напоследок бросив:

— Пойду расскажу Малении, а то опять обидится, что её не позвали!

Это он верно заметил. По сути с её подачи я послал Агилара с амулетом, будет неправильно, если она не будет присутствовать на встрече.

И раз уж Габ ушёл — я взял с собой чай и зашёл обратно в помещение, служившее мне кабинетом в этом особняке — пора возвращаться к работе. Тем более, что одна жрица просила об аудиенции, ожидая уже второй час в гостевом зале. Пусть у меня было предвзятое отношение к Миале, но эта храмовница отдельный случай.