Владыка Зазеркалья

Глава 37

Срединный мир.

Мглистый туман стелился с высоких, остроконечных гор, пики которых стремились к небесам. Тяжёлым покрывалом он обволакивали сырую землю, а лёгкий отствет переливающегося мха редко играл зелёными красками.

Солнце в этом месте практически не светило. Его лучи не могли пробиться сквозь тяжёлые, свинцовые тучи, которые по преданиям никогда не рассеивались. Когда-то здесь произошла страшная магическая битва двух армий, от которых остались лишь древние упоминания. Вот только если живые забыли, мёртвые помнили всё.

Осторожно ступая, почти след в след, трое путников шли вперёд, не отдаляясь друг от друга на расстоянии руки.

— Может, всё же стоило сначала отправиться в Услейг? — скривился Тит, резким ударом прибив на шее толстого комара. Мерзкий гнус лопнул, как воздушный шарик и покрыл склизкими внутренностями ладонь мужчины, заставив того скривиться ещё сильнее. — Мы по этим горам уже который день лазаем, а толку никакого. Господин же сказал…

— Я помню, что сказал Альтиор, мохнатый, — отмахнулся от него Агилар, тщательно выбирая дорогу. В этом тумане не видно ни зги, но древний вампир будто бы знал, куда идти. — Но в отличии от вас, у меня есть и другое задание от него. И как я уже говорил ранее, как ты себе это представляешь? Вот встретим мы ваших с полосатым сослуживцев, — на слове «полосатый», идущий в тишине Люциус тихо зарычал, но не перебил. — А они решат не сидеть на месте и отправятся с нами. Тем более, могут привлечь внимание, которое нам сейчас не нужно. Необходимо сначала завершить другое задание, а затем уже идти к вашим ветеранам.

Тит на эту тираду только вздохнул, внимательно осматриваясь по сторонам. Смотреть, конечно, тут было не на что. Горы, щебень с грязью под ногами, камни и покрывающий их мох. Иногда в пределах видимости появлялись очертания редких, скрюченных деревьев и засохшие кустарники. Унылое, гиблое место.

И зачем только Сумрачный Князь притащил их сюда? Для чего? И ведь не говорит, держит всё в себе и лишь отмахивается. Одно успокаивало — Агилар выполнял волю господина, а значит оставалось лишь следовать за ним и подчинятся. Всё же вампир был в их группе командиром, да и пока что его приказы были чёткими и правильными. Во всяком случае за время пути до Мглистым Гор так всё и было.

В какой-то момент пути, им стали попадаться следы страшного сражения прошлого. Земля в этом месте словно вымерла и почернела, а из её глубин всё чаще виднелись жёлтые кости, вперемешку со ржавыми доспехами и щитами. Было здесь и оружие, которое от времени пришло в негодность, но сохранило свой общий вид.

И чем дальше они шли, тем больше открывалась картина той бойни, что здесь произошла. Сотни тысяч разумных погибли в этом месте. Пали ужасающей смертью, эманации которой до сих пор ощущались в воздухе. Дышать становилось тяжело, воздух был спёрт и пропах смертью.

Тит заметил воткнутый в землю старинный штандарт, рваная ткань которого трепетала от лёгкого, промозглого ветерка. Рядом с ним на коленях стоял скелет воина, который продолжал удерживать костлявую руку на древке, не развалившийся от времени и не сгнивший окончательнотолько из силы скававшего его при жизни долга.

Доспехи на нём представляли собой печальное зрелище, а пустые глазницы черепа взирали прямо на троицу непрошенных гостей. Во взгляде чёрных провалов была какая-то неправильность. Давящая, чужеродная. Тит был бывалым воином, легионером и трибуном, но даже ему было сложно смотреть в глаза черепа. Хотелось отвести взгляд.

Краем глаза он заметил, что Люциус не далеко от него ушёл и очень сильно напрягся. Бывший легат всем своим видом выражал готовность к бою. Один только Агилар был спокоен и собран.

— Теперь тихо, — прошептал он едва слышно для них двоих. — Не говорите, в глаза им не смотрите. И ради всего сущего, и своих жизней, не показывайте страха.

О каких «Им» было решительно не понятно, но вскоре этот вопрос отпал.

Скелет, сжимающий штандарт, неожиданно встрепенулся. Зубодробительно заскрежетали кости, отдавая звуком глухим щелчков вставали на место позвонки. Костлявая рука на древке шевельнулась. Медленно, словно её владелец спал глубоким сном и был вынужден проснуться. В глубине чёрных провалов черепа вспыхнуло угрожающее, бордовое пламя.

— Tû… Ghân agh golug… — раздался из глотки скелета и одновременно из тумана, хриплый голос.

— Ash nazg durbatulû, Gûlash! — поздоровался и с уважением склонил голову Агилар, внутренне радуясь, что Знаменосец его узнал. Речь древней империи Аразеш была непривычна, а вампир пусть и забыл её частично, но справился.

Челюсть скелета выпала из одного паза и повисла, но того этот факт не заботил. Он смотрел прямо на Агилара, пока что игнорируя его спутников. До этого момента.

— Зачем ты привёл сюда живых? Ты знаешь, Старшая Кровь, что в этих землях нет места тем, в ком теплится жизнь! И зачем ты пришёл сам⁈ Однажды мы отпустили тебя, позволили уйти! Неужели ты думаешь, что мы вновь проявим не свойственное нам милосердие?

— Присмотрись получше, Знаменосец… И ты всё поймёшь, — Агилар оставался спокоен, но ему стоило больших трудов сохранить безмятежность.

Глаза Знаменосца вспыхнули ещё сильнее, а пламя внутри них коснулось сначала самого вампира, тщательно всматриваясь в его ауру, а затем и двух живых. Титу это ощущение не понравилось. Оно было сродни, будто тебя рассматривали под внимательным взглядом микроскопа, как какую-то букашку.

Скелет словно что-то для себя увидев, неожиданно замолчал и огонь потух. Пропало и чувство сканирующего взгляда.

— Что ты хочешь? — задал Знаменосец тот вопрос, на который больше всего рассчитывал Сумрачный Князь. Сам приход сюда был шагом в Бездну, и если бы не Альтиор с его «гарантиями», то хрен бы Агилар вообще сунулся в эту авантюру.

— Скверна вернулась… — тщательно выбирал слова вампир, но был перебит.

— И твой хозяин хочет, чтобы Проклятые встали под его знамёна? — с усмешкой спросил Знаменосец. Сейчас это… существо, которое даже нежитью не назвать, говорило от лица всех, кто пал в этом месте, но не ушёл за грань. Это чувствовалось в смене тональности голоса, а ещё… среди тумана мелькали тёмные, шепчущие силуэты. — Срединный Мир отверг наше существование, Пустота позабыла, а Кузница Душ не примет наши души… Нам не обрести покой, вампир! Так зачем нам вступать в войну на стороне твоего господина?

Вот сейчас был очень опасный момент, от осознания которого Агилар облизнул пересохшие губы. Одно неверное слово и им конец. Туман сгущался, а Проклятые, или как их ещё называли — Неупокоенные Драгуны, мелькали в тумане всё чаще.

— Потому что тот, кто поведёт вас на войну… Последний из ныне живущих наследников вашей империи. И только он может дать вам то, что вы хотите. Дать возможность обрести покой и исполнить клятву.

Силуэты в тумане замерли, словно напоролись на невидимую стену. Челюсть Знаменосца окончательно отвалилась от того, что тот резко дёрнулся, а костлявые пальцы на древке сжались до скрипа.

Тит с Люциусом молча переглянулись, но продолжали хранить молчание и были готовы… к чему-угодно. А вот Агилар ждал.

Пламя в глазницах неожиданно потухло, а силуэты в тумане исчезли. Остался только тот же лёгкий ветер, несущий запах смерти и пробирающийся под доспехи. А ещё тишина…

Агилар подумал, что сделал что-то не так и Проклятые решили просто прекратить разговор. Что, кстати говоря, им не свойственно, обычно они всех гостей убивали. А тут просто исчезли и даже не напали.

Уже собираясь дать команду уходить, Сумрачный Князь вдруг замер, а Люциус с Титом напряглись ещё сильнее. Каждый из них услышал доносящийся издалека звук барабанов. Сначала тихий, едва слышимый, но постепенно он приближался и становился сильнее.

Бум… Бум… Бум…

Тит и сам не заметил, как от этого звука у него кровь застыла в жилах, а сердце забилось сильнее. Этот бой барабанов не был похож на привычный ему, какой он слышал в Легионе. Нет… Он был другим. В нём слышалась невероятная, неописуемая словами глубинная ярость, сопряжённая со звоном стали и криками тысяч воинов, готовых идти на смерть по приказу своего императора.

Туман, что тысячи лет назад скрыл под собою Мглистые Горы, стал рассеиваться. Его непроглядная пелена отступала, открывая вид огромного ущелья и поля боя прошлого.

С замиранием сердца, не веря собственным глазам, Тит наблюдал за тем, как из непроглядной темноты ущелья стали выходить призраки в покорёженных доспехах. Тысячи воинов, чьи силуэты горели в огне, ровным порядком шествовали под бой барабанов. Их возглавляли настоящие исполины — архипризраки войны, бывшие генералами и офицерами при жизни. Доспехи их ощерились наконечниками пик, стрелами и зубастыми наплечниками, а оружие являло собой переплавленные между собой клинки убитых ими врагов.

Впереди всех, выбиваясь из общей картины, шествовал ещё один призрак, в котором с непонятным эмоциями Тит узнал тот самый скелет, с кем ранее вёл беседу Агилар. Вот только теперь доспехи Знаменосца были другими, состоящими из множества кусков разных лат. В руке горящий огнём призрак, в котором можно было признать широкоплечего мужчину с волевым лицом, нёс ранее увиденный штандарт.

— Похоже, мы получили их ответ, — Агилар смахнул каплю пота со лба и криво ухмыльнулся. — Надеюсь, Альтиор знает, что делает, раз решил вытащить этих парней обратно в мир живых…

Зазеркалье.

Милитариум.

Падение барьера стало шоком не только для меня. Скверна каким-то образом нанесла удар в самое сердце, сделав нас если не беззащитными, то уязвимыми.

В Милитариуме стояла организованая суета, которую возглавил Балем. Обычным, гражданским разумным ничего не сообщалось, но каждый понимал — усиление гвардии, выход на улицы рыцарей Летнего Двора Фейри и появление среди них бойцов в разномастной броне было неспроста. Хаос регулировался, а панику удалось купировать в первые же моменты, но всё равно — все управляющие органы Милитариума зашивались.

— Связь готова, господин, — поклонился Аарон. Домовой отошёл от артефакта в виде небольшой сферы, и замер у двери. Габ, заняв кресло в углу, потягивал лимонную воду и вёл себя очень тихо.

Я кивнул, с кряхтением поднялся из-за стола — откат от использования Лимба в Небесном Граде ещё был со мной — и встал перед стеной.

Артефакт вспыхнул, в переговорной комнате запахло мятой, а затем на всю стену растянулось окно для переговоров. Редкий артефакт связи, подобный тому, что использовал предатель Римус, но гораздо лучшего качества. Всего их у меня было три, один из которых я отдал единственному члену совета, сохранившему верность.

— Приветствую вас, Владыка, — склонил голову появившийся на той стороне экрана Вален.

— Вален, — коротко кивнул я.

— Я уже обладаю информацией о случившемся, — сосредоточено произнёс советник, нахмурив брови. — Каковы будут приказы?

Молодец Маления — оперативно работает. Уже известила всех, кого нужно, подстелив соломку. Иначе пришлось бы вводить каждого нужного мне разумного в курс дела, а это потеря времени.

Перед тем, как ответить на его вопрос и начать раздавать указания, стоило уточнить:

— Ты уже взял под крыло тех, кого тебе предоставили на замену Совета?

— Да, Владыка, — чуть поджал он губы в недовольстве. Похоже, таким образом Вален хотел показать, что не особо рад выбору кандидатур. — Они выполнят свою задачу, но, если позволите, я бы не оставлял их на постоянной должности Советника. Как кризис-менеджеры в текущей ситуации они подойдут, но на большее… — покачал он головой. — Лучше подобрать кого-нибудь получше.

— Пока что ограничимся тем, что есть, — сухо отрезал я, показав Советнику что сейчас не лучшее время для рассуждений. — Собирай всех и отправляйтесь в Москву. Твоя задача организовать сбор и доставку разряженных кристаллов барьера в главный офис Совета.

Брови Валена взлетели на лоб. По его глазам я видел, что Советник сейчас просчитывал зачем был отдан этот приказ, что из этого получится и всё возможные последствия.

— Кристалл Нью-Йорка при мне, Владыка, — осторожно поизнёс Вален. — С теми, что находятся в Сиднее, Токио, Пекине, Стамбуле, Лондоне… хм… Да, — кивнул Советник задумчиво. — Я смогу организовать их доставку в Москву. Каковы сроки, Владыка?

— Вчера, — был мой лаконичный ответ.

Габ из своего угла отчётливо хмыкнул на подобную иронию, а Советник выпучил на меня глаза, но быстро взял себя в руки, деловито осведомившись:

— Насколько я стеснён в ресурсах?

— Полный карт-бланш, — от такого ответа Вален облегчённо выдохнул. — Балем передаст в твоё подчинёние отряд рыцарей. Они помогут в обеспечении безопасности. Узловая точка перехода — Нью-Йорк. Портал там активен, воспользуешься им и прибудешь в Москву. Высший допуск…

В этот момент со стороны Валена раздался мелодичный писк, а сам Советник опустил глаза вниз и кивнул.

— … ты только что получил. Кристаллы оставишь в моём кабинете. На этом всё. Ах да, Вален…

— Владыка?

— Действуй только через рыцарей. Никто не должен знать о том, что ты делаешь. Высшая секретность. Если потребуется — задействуй вторую личину через артефакт двойника. Всё должно быть тихо и незаметно.

— Принято, Владыка, — чуть приподнял уголки губ Советник. — Я не подведу вас!

Отрубив закрытый канал связи, которую точно никто не мог прослушать, я тяжело вздохнул и вперил взгляд в одну точку. Аарон и Габ мне не мешали, но я чувствовал их внимательные взгляды.

— Что ж, пока есть время, пора заняться другим делом. Аарон, ты подготовил нашу гостью?

Ламию доставили в мой особняк сразу по прибытии. Под конвоем, во избежание возможного побега. Сама пленница находилась всё время под чарами Глубокого Сна, но я по себе знал, что их вполне легко снять, если знать как. Зависело это от силы воли, самого разумного и того… Что конкретно ему снится. Габ, конечно, не мастер накладывать подобные заклинания, но сделал всё практически идеально. Ламия за всё время ни разу не пикнула.

Оставив за порогом темницы Аарона и архангела, я зашёл в уютную комнату. Казематом её назвать довольно сложно. Никаких тебе обшарпанных или вовсе каменных, сырых стен. Вони затхлости и немытых тел, что свойственно подобным местам, тоже не было. Вместо этого — лёгкий запах цитрусов. На полу белоснежная плитка, на потолке яркие лампы. Обычную кушетку заменила вполне себе добротная, деревянная кровать.

Взглядом отметив массивный стол в углу, книжную полку с аккуратно расставленными томиками для чтения, а также раковину и огороженый ширмой туалет, я направился прямо к пленнице.

Ламия сидела в центре комнаты на стуле. Крепком, зафиксированном в полу креплениями, а также оборудованным специальными замками, дабы пленник не дёргался.

Свесив голову на грудь, пленница нечленораздельно бормотала во сне, а с её губ тянулась вниз ниточку слюны. Руки и ноги ей никто не восстанавливал, а потому те опухли из-за переломов, что выглядело… неважно, но мне плевать.

Я положил руку ей на затылок, почувствовав под ладонью загрязнившиеся рыжие волосы, а затем влил немного энергии. Маленький толчок, чтобы сбить структуру заклинания сна.

Эффект был мгновенным. Ламия проснулась моментально, но глаз не открыла и голову не подняла. Сейчас она точно пыталась понять, где оказалась и что происходит. А ещё эта женщина стала готовить заклинание Крика, свойственное её народу, но не смогла. Энергия просто рассеялась, уйдя в никуда.

Да, пусть это и комфортная камера, но я хорошо позаботился, чтобы её пленники прочувствовали всю свою беспомощность, если окажутся здесь.

— Мифрил, значит… — хрипло прошептала она и медленно, с трудом, подняла голову. На меня воззрились змеиные глаза. Жёлтые, с ярко выраженным вертикальным чёрным зрачком. — Почему не убил сразу?

Говорила Ламия без страха. Во всяком случае так она думала, нацепив маску, но я чувствовал, как подскочил её пульс и забилось сердце. Скверна внутри её тоже отрезана благодаря мифрилу, пластины которого были внутри стен камеры.

— Убить тебя и не получить ответы? — приподнял я бровь.

Под её внимательным, настороженным взглядом, взял свободный стул и поставил напротив. Развернул спинкой к Ламии, и уселся, рассматривая её лицо. Она довольна красиво, это стоило признать. Аристократичные черты лица, аккуратный носик с веснушками, ярко выраженные скулы. Фигурой эта женщина тоже могла бы похвастаться, обставив многих королев и императриц, но сломанные руки и ноги портили картину. Впрочем, сама Ламия если и испытывала боль, всеми силами этого не показывала. С характером, как и все змеи.

— Ты можешь пытать меня, Кровавый Бог, но я ничего не скажу, — криво ухмыльнулась она, показав на мгновение ровные белоснежные зубы с парой клыков. — Ты падёшь, как и все миры.

Я вздохнул и покачал головой.

— Знала бы ты, сколько раз я это уже слышал. Но, как видишь, я до сих пор жив, а три мира и Зазеркалье стоят.

— Это ненадолго, — зло ощерилась она.

— Значит, по-хорошему не расскажешь? — спокойно спросил я, чуть наклонив голову.

Должен отметить — чутьё у неё работало очень хорошо. Змея почувствовала, что я слишком спокоен для того, кто находится в центре свалившегося лавиной хаоса. Так быть не должно. Это неправильно. И раз я спокоен, то у меня есть козырь, о котором она не знала и не догадывалась. И вот как раз это незнание её напугало.

Чуть отклонившись назад, я вытащил из поясной сумки длинную серебряную иглу. Милиметров сто сорок, не меньше. Её поверхность раз в несколько секунд наливалась лазурным светом, а в кончик был вставлен миниатюрный драгоценный камень. Синий, похожий на сапфир, но это был отнюдь не он.

— Знаешь, что это такое? — показал я Ламии иглу и отчётливо увидел, как та побледнела. — Вижу, что знаешь.

— О-откуда… их же не осталось… — не поверила она собственным глазам.

— Ты права, не осталось, это последняя Игла Мойр. Прядильщицы судеб не любят делится, но не устояли перед моей харизмой и были щедры. Я сегодня тоже очень щедр и подарю её тебе.

Вот теперь её проняло. Да так сильно, что Ламия задрожала всем телом и начала дёргаться. Сломанные конечности тоже дали о себе знать и Змея заорала. От страха, от понимания. В её эмоциях целый коктейль проявился, но сделать она уже ничего не могла. А Скверна… Скверна ей сейчас не поможет. Я узнаю всё, что мне нужно.

— Господин защитит меня… — шептала она дрожащими, бледными губами. — Защитит… Я ничего не скажу! Ничего! Будь ты проклят, Кровавый Бог! Ты сдохнешь! — сорвалась Ламия на визг. — Все сдохнут! ВСЕ!

Я поскрёб иглой подбородок и поток слов резко прекратился. Ну да, держу в руке один из самых опасных артефактов во всех трёх мирах и решил им почесаться, тут у кого хочешь нервы сдадут.

Расколоть её обычными словами или пытками — пустая трата времени. Она мне такими темпоми, и правда, ничего не расскажет. Нельзя исключать того, что Скверны в ней очень много. Не удивлюсь, если на Ламии стоит какая-нибудь защита, которая прикончит её, если та начнёт болтать. Я бы на этот счёт точно подстраховался.

Был вариант очистить её ритуалом, как с Агиларом, но это долго и для Ритуала Очищения нужно полное доверие двух сторон. Здесь, как понятно, доверием и не пахнет. Поэтому пойдём по самому жестокому, но действенному сценарию.

Резко встав, я рывком откинул стул, приблизившись к Ламии одним шагом. Та начала дёргаться ещё сильнее и вжалась в спинку стула, пытаясь укрыться и отсрочить неизбежное. По её щекам даже слёзы побежали, а я услышал мольбы и увидел перед собой глаза не твари, а обычной женщины. Сломленной, грязной и напуганной женщины, под личиной которой скрывалось самое настоящее чудовище.

Я не забыл, что она сделала с Шаразом, разум которого отравила. Вряд ли Советник был мне верен, но он был МОИМ советником, а значит покарать его мог лишь я!

Я не забыл, как эта тварь поступила с Лисой, которую лишь чудом и стечением обстоятельств удалось отыскать! Я помнил, в каком состоянии нашёл её и… помнил свой гнев в тот момент!

Я не забыл, что Ламия сотворила в Небесном Граде, поставив под удар целый мир!

— Надеюсь, твой хозяин сейчас всё видит, — опёрся я рукой на спинку стула и приблизил своё лицо к её лицу, почувствовав на коже её горячее, сбивчивое дыхание. — Потому, что скоро я приду и за ним.

Одно резкое движение и игла во всю длину вошла ей в сердце. В казематах в тот же миг раздался пронзительный, полный боли и отчаяние крик, раздирающий душу на куски. Глаза Ламии загорелись лазурным огнём, выжигающим любые ментальные барьеры и ломающим волю. Скверна внутри её взбунтовалась, но практически сразу же отступила от той Силы, что струилась в тело Ламии через Иглу Мойр. Артефакт был маяком. Якорем для чужеродной и опасной энергии Астрала, которой в одно время повелевали знакомые мне Мойры. Три близняшки с самым дерьмовым характером из всех, кого я знал. Три богини, как их называли смертные.

В одно время на них объявили охоту, причины которой мне я узнал, только когда в живых осталась всего одна сестра. Многие из бессмертных вознамерились убить трёх девиц, что почти у них получилось. Благодаря мне, Атропос — мойра, видящая будущее — смогла спастись, потеряв двух сестёр. И её дар за жизнь — та самая Игла, которую я так долго берег.

Внутри тела Ламии проявился лазурный свет, словно очертание скелета, а крик стал сильнее. Сейчас она испытывала неимеверную боль, проходя через все границы Астрала, выжигающим саму её суть.

В какой-то момент из груди женщины, где была воткнута Игла, отделилась тонкая лазурная нить. Поплыв по воздуху, она оказалась в моей ладони, а Ламия вздрогнула в последний раз и всё прекратилось. Бледная, вспотевшая и тяжело дышащая, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а стоило увидеть нить, как к ней пришло и понимание.

Теперь её жизнь и душа в моих руках. Скверны в ней больше нет, её место занял Астрал, полностью поглотивший источник и заморозивший его. Отныне своими силами она больше воспользоваться не сможет, если того не пожелаю я. Её воля для меня — ничто, а стоит мне отдать приказ и она сделает всё. Любое желание, лишь ограниченное фантазией.

Именно из-за этого на Мойр в своё время и объвили охоту, ведь их магия работала и на бессмертных. А среди таких, как мы, свобода воли — один из главных столпов силы.

— Вижу, ты поняла, — улыбнулся я вздрогнувшей Ламии, в глазах которой видел ужас. — А теперь, я бы хотел послушать, что ты мне скажешь. Рассказывай всё и не смей мне врать.

— Я не… — подала она голос и в тот же момент истошно закричала, выгнувшись дугой на стуле.

Ага, соврать попыталась или говорить не захотела.

— Попытаемся ещё раз? — предложил я.

Вот теперь Ламия выложила всё. Сбивчиво, срываясь и пытаясь юлить, как могла, но чем больше она так делала, тем чётче звучали мои приказы и запреты. В какой-то момент я ей просто не оставил места для манёвра и подлая змея раскололась. Выдала, что во всём виноват глава секты Мёртвого Солнца, описание которого она мне тоже дала очень чёткое.

Ламия была связной между ним и целями, которые тот выбирал. Изначально — Шараз, затем Небесный Град. Лисандру по её словам должны были заразить Скверной, но какой-то особой, а затем отдать мне. Для чего это хотели сделать и так понятно, свой разведчик в стане врага, который по щелчку пальцев активировался и мог нанести удар в спину. Вот только что-то пошло не по плану и демоны переиграли, доставив Лису не туда, куда нужно, а в другое место.

Связь держалась благодаря артефакту, но в битве с Габом он был сломан. Я хорошо помнил осколки шара, которые мне показал архангел, когда мы грузились и отправлялись обратно в Зазеркалье.

Также, судя по словам Ламии, её уже списали. Она должна была выйти на связь с главой секты, которого просто называли «Отец», но время ушло и ниточка оборвалась. Как раз через этого старика она получала распоряжения Владыки, как она именовала Скверну.

Я всё чаще задумывался, почему Рафаэль говорил о каком-то Владыке, а теперь ещё и Ламия. По её рассказу — этот Владыка был коцентратом и воплощением самой Скверны. Её сосудом. Богом и мессией, который уничтожит и возродит три мира. Сделает их идеальными для всех и каждого, где все разумные будут едины. Знакомая песня, сектанты Мёртвого Солнца любили её повторять.

Отдельно стоит отметить, что проблемы в Срединном Мире гораздо хуже, чем казалось изначально. Скверна там не просто пробудилась вновь, а УЖЕ готова! Скоро весь мир захлестнёт волна заражённых и новой войны, к которой никто не успел подготовиться. Уровень секретности был какой-то феноменальный, а участвующих в этом деле разумных очень и очень много. Как среди высших эшелонов власть имущих, так и среди сильных мира сего. Одна из весточек, как раз, то самое нападение на жрицу Миалы. Еретики также действовали заодно со Скверной, подтачивая стабильность Срединного Мира.

— Небесный Град должен был пасть первым… — очень тихо, почти шепотом, говорила Ламия. — Ангелы были опасны, их уничтожение — залог победы в Срединном Мире… Но это ничего не изменит. Отец уже завершил приготовления, скоро легионы заражённых двинутся маршем смерти и Скверна поглотит Срединный Мир…

Меня интересовало, где конкретно может прилететь удар, и Ламия дала эту информацию. Не факт, что она верная, но общий курс, откуда попрут заражённые, будет понятен. Север Срединного Мира очень большой, а распылять силы в грядущей войне было бы критической ошибкой.

Допрос закончился и в камере воцарилась абсолютная тишина. Было лишь слышно, как Ламия тихо постанывала от боли в груди и сломанных конечностях, а я смотрел в стену и думал. Много думал. Планы строились один за другим и было ясно, что стоило торопиться. Надеюсь, Агилар выполнил свою задачу и позвал на бой Проклятых, ведь в текущих реалиях остановить Скверну будет практически невозможно без их помощи.

Кивнув сам себе, я двинулся на выход и почти у самого порога темницы меня догнал хриплый голос:

— Прошу… убей меня… пожалуйста…

— Смерть для тебя будет наградой, а я не столь милосерден, как многие считают, — холодно произнёс я, бросив взгляд через плечо на Ламию. — Ты будешь жить и будешь помнить. А чтобы ты прочувствовала всю бездну своего отчаяния — скоро тебя заберёт Балем и отдаст своей матери. Думаю, Титания очень обрадуется такому подарку и взамен даст мне парочку своих армий в борьбе со Скверной.

Пожалуй, именно в этот момент Ламия поняла, что конкретно её ждёт и какой ужас предстоит. Её народ был ближайшими слугами Фейри Зимнего Дворца и ярыми противниками Летнего. Взять Ламию в плен очень тяжёлая задача, а чтобы та ещё и раскололась, подчинялась и была очень послушной…

Да, Титания точно будет благодарна, а мне не придётся марать руки и жалеть, что потратил Иглу на эту змею. Осталось лишь сторговаться, чтобы не продешевить и получить армию от Титании, но эту задачу на себя возьмёт Балем. Своему любимому сыну она точно не откажет и даст лучшую цену за Ламию.

Подарив напоследок лёгкую улыбку, я покинул темницу и слышал в свою спину истеричный крик, посторящийся всего одним словом:

— НЕТ! НЕТ! НЕТ!!!