Владыка Зазеркалья

Глава 28

Оказалось, храбрости ни у кого не нашлось. Советники отпрянули от сияющей печати, как от огня и начали переглядываться между собой. Каждый искал безопасный выход из ситуации, но найти его сейчас было невозможно.

— К чему этот фарс, Владыка? — недовольно заговорил Вален и немного нервно подкрутил ус. — Совет находится выше любых законов. Вы сами дали нам это право, а теперь хотите обвинить в превышении полномочий? Безгрешных нет!

Не удивлён, что он понял. Да и по страху остальных советников ясно, что рыльце у них в пуху. Ритуал вытащит из них все, абсолютно все секреты, которые мне нужны. Само Зазеркалье раскроет их души и если в них обнаружится грязь, нарушающая данную когда-то клятву, то оно же их и уничтожит.

— Нет, — подтвердил я. — Но ты ошибся, Вален, меч уже давно завис над вами и только от вас самих зависит, отрубит он ваши головы или нет. Я устал ждать…

В разных частях Зазеркалья моя связь с собственным миром имела разную глубину. Здесь, в месте где я когда-то провёл немало времени, сам мир откликался на мои мысли.

Под моим тяжёлым взглядом Римус затрясся. Под советником треснула каменная плита, будто жребий пал на него. Когда нет конкретных критериев, то сойдёт и такой. Римус потерял равновесие и упал через границу печати.

А когда понял что произошло, то поднялся на колени и принялся умолять о пощаде, слёзы побежали ручьём по его дряблому лицу, а голос срывался на поросячий визг. Вот только никто в зале стенания бывшего советника не слышал — магический барьер печати надёжно блокировал все звуки. Власть развращала и сейчас я это отчётливо видел по поведению Римуса — бывший советник не ожидал, что его тоже может настигнуть кара.

Синие языки пламени на линиях и углах печати вспыхнули от вложенной в них силы. Символы языка древних зажигались один за другим, запахло тёрпким ароматом сирени, а рыцари синхронно отступили на шаг назад. Римус остался в центре, умоляющим взглядом смотря на меня и беззвучно моля о прощении.

Печать заполыхала во всю мощь. Тело советника вытянулось, будто его вздёрнули за шкирку и подняли на ноги. Для всех наблюдателей он словно преобразился, больше перед нами не было молящего о пощаде ничтожества. Лицо советника замерло непроницаемой маской, плечи расправились, подбородок чуть вздёрнулся, а пуговицы пиджака не выдержали и разлетелись в разные стороны, наружу вывалился толстый живот, плотно обтянутый белоснежной рубашкой.

— Слияние завершено! — глаза советника загорелись синим огнём, а из глотки, к ужасу остальных, включая побледневшего Валена, раздался холодный бесплотный голос, который мог принадлежать в равной степени мужчине и женщине. Такова была суть слившихся когда-то в основе моего мира великих духов. — Могу ли я начать ритуал Слепой Веры, повелитель?

— Да, — спокойно смотря в глаза самому олицетворению Зазеркалья, произнёс я.

— Будет исполнено, — скупо кивнул дух моего мира, а на лице советника промелькнули слабые эмоции от радости встречи, почти незаметные для остальных. — Провести закрытый ритуал?

— Нет, покажи мне его душу, — приказал я

— Как прикажете, Создатель.

Синее пламя печати всколыхнулось, стянулось перед советником Римусом и внутри него стали мелькать отголоски памяти. Вся суть, все потаёные страхи, желания и мысли. Это было похоже на фильм в быстрой перемотке. И в этой мешанине духи Зазеркалья искали главное — причину для суда. И нашли её.

Должен признать, Римус довольно долго исполнял свои обязанности, как нужно. Выходец из народа туманников, обитающих на островах Срединного Мира, был горд тем, что стал советником. Тот день, когда я вручил ему золотую фибулу и грамоту с моей подписью, был для него одним из знаменательных. Это виднелось во вспышке пламени, как важное воспоминание.

А вот затем, спустя довольно долгий промежуток времени, когда я отошёл от дел, он стал меняться. Утаивание части монет, производимых в моём мире. Конфликты с другими советниками, интриги, желание большей власти. Всё больше, из года в год, он отдалялся от своих обязанностей и лишь пользовался привилегиями. Уже это тянуло на то, чтобы отстранить его и наказать, но казнить своего смотрителя Зазеркалье пока не могло. Ровно до того момента, пока не открылась совсем иная гниль.

В пламени печати каждый из нас видел тёмное помещение. Небольшое, скорее переговорная, в центре которой находилась Сфера Лахия. Редкий артефакт для дальней связи между мирами. Заблокировать или перехватить её нельзя, только отследить по потокам энергии, но и это довольно трудно сделать, если не действовать целенаправленно и со знанием дела.

— Я всё сделал, госпожа! — раболепно пролепетал Римус, а вся его поза выдавала заискивание перед собеседником. — Пятьдесят душ отправятся уже завтра к вам!

— Хорошо, очень хорошо, — ответили ему томным, сексуальным голосом. — Я довольна тобой, мой дорогой. Но пятьдесят душ становится слишком мало, нужно больше.

— Боюсь, это не так просто, госпожа… Я рискую даже с таким количеством…

— Ты хочешь меня расстроить, Римус? — теперь в тоне женщины прорезалась угроза, а внутри сферы наконец-то появилось лицо той, кто говорил с советником.

Пожалуй, этот лик можно было бы с уверенностью приписать самой прекрасной из всех женщин, которых можно встретить на просторах трёх миров. Как среди смертных, так и среди бессмертных. Даже в отголоске воспоминания, что показывал дух Зазеркалья, её красота заставила затаить дыхание других советников. Более того, двое из рыцарей подались вперёд, очарованные этим ликом.

— Она… великоплена… — донёсся до меня потрясённый шепот Азаи, он будто бы был не в силах поверить тому, что видели его глаза.

Я хмыкнул, рассматривая лицо Ормары, владычицы дома Похоти и Королевы Суккубов. Старуха никак не изменилась за все эти столетия, будто застыв на границе между молодой девушкой и женщиной в самом расцвете сил. Помню, как встретился с ней лично, когда посещал Огненные Просторы. И знакомство это вылилось в битву, заставившую весь мир демонов вздрогнуть. Причём без моего участия. Хватило одной Ракшасы, которая никогда не терпела конкуренток.

Стало понятно, что Римус поставлял Королеве Суккубов души людей из Зазеркалья. Тысяча двести шестьдесят. Ровно столько успел переправить советник, страхуясь и очень боясь за то, что всё вскроется. Не будь он столь осторожным, то число могло быть более ужасающим, но Римус был трусом. И всё равно…

Тысяча двести шестьдесят. Ровно столько сейчас горели в огне мира демонов и, скорее всего, довольно сильно повлияли на передел власти в Огненных Просторах. Даже такого количества хватило бы, чтобы дом Похоти стал выше остальных в иерархии их мира.

— Вердикт вынесен, Создатель, — пламя в центре исчезло, а советники и рыцари будто сбросили наваждение и замотали головами. — Совокупность вреда этого разумного чудовищна.

Все сразу же посмотрели на меня в ожидании. Особенно троица советников, в которых если и теплилась надежда, то теперь таяла, будто снег под июльским солнцем.

— Озвучь свой вердикт для всех, — произнёс я. Мне хотелось, чтобы члены совета понимали, к чему привели их поступки.

— Десять тысяч лет замкнутой души с последующим развоплощением, — прозвучал безразличный приговор, от которого передёрнуло даже рыцарей. Что уж говорить про советников. Каждый из них, включая Валена, побледнел.

И их страх можно понять. Десять тысяч лет заточения внутри самой сути Зазеркалья. Без права вернутся. Без тела и в полной пустоте. Но с сохранением разума. Клетка, в которой Римуса будет ждать безграничное безумие, а затем и смерть без права перерождения. Для кого-то подобная казнь может показаться жестокой, но не для меня. За то, что он обрёк на вечные страдания тысячу двести шестьдесят душ людей, вполне подходящее наказание.

Дух Зазеркалья исчез и тело Римуса объял огонь. Яростный, сжигающий абсолютно всё. Одежду, плоть, кровь и кости. Не было криков боли, мольбы о пощаде. Лишь рёв пламени, после которого не осталось даже праха.

Печать опустела, а я посмотрел на оставшихся советников и увидел то, что нужно. Полную обречённость перед неизбежной судьбой.

— Что ж, продолжим…

Следующим стал Азаи. Из глаз широкоплечего и сурового дворфа потекли слёзы, а затем и ругательства. Он проклинал всех и вся. В особенности меня, напирая на то, что я сам оставил их и не правил своим собственным миром, как полагается. Сделал так, что ввёл их в искушение и вот что из этого получилось.

Типичный пример того, что проще винить в своих ошибках других, нежели самого себя. Да, я дал им власть. И да, я приблизил их к себе, позволил им править от моего лица, закрепив всё это клятвой. Но если верить словам Азаи, то зачем они мне в таком случае были бы нужны, раз без меня они ничто?.

Дух Зазеркалья вновь показал всё, что требовалось. И вот теперь я понял, откуда в гноме был такой страх. Ответственный за производство монет и артефактов, Азаи был тем, кто ковал оружие для Перворождённых.

Напрямую он с ними не сотрудничал, через посредников, которые не показывали своих лиц и лишь называли условное место, где советник находил Таргат, а взамен него отдавал знакомые мне кинжалы. Платой же были… банальные обещания ещё большей власти, корона Короля-Под-Горой в Срединном Мире, бессмертие и сила. Более того, Азаи знал о Скверне ещё до того, как я впервые столкнулся с ней в Зазеркалье.

— Вердикт вынесен, Создатель, — меланхолично произнёс дух моего мира в образовавшейся гнетущей тишине. — Перенос в Яму Лимба.

Я медленно перевёл взгляд на Валена и Билара. И если первый держал лицо, напряжённо сжимая кулаки и челюсти, то второй — едва не упал в обморок. Моя аура, вырвавшаяся в зал из-за клокочущей в груди ярости, давила на них. Не выдержав, советники упали на колени и стали задыхаться, а рыцари обезопасили себя огненными саванами.

— Исполняй, — продолжая смотреть на советников, произнёс я и в печати, под ногами Азаи, проявилось пятно абсолютной черноты. Раскрылись внутри него десятки красных, голодных глаз, с плотоядным интересом рассматривающих полную жизненной энергии добычу, а дух Зазеркалья тут же покинул обречённое тело.

Азаи встрепенулся, тяжело задышал и ошалело осмотрелся по сторонам, отходя от действия ритуала. Будто что-то почувствовав, он опустил взгляд под ноги и заверещал от ужаса, пытаясь выбежать из тьмы. Но ему удалось лишь дёрнуться, словно ноги его приросли к полу.

— Я мог понять твоё желание власти и силы, — обратился я к нему, а когда он посмотрел мне в глаза, продолжил: — Даже то, что ты ковал оружие для Перовождённых я тоже мог понять. Но Скверна? Ты знал ней. У тебя была возможность сказать. Была возможность покаяться, ведь я видел в пламени, что стыд и совесть ты испытывал. Но ты не сделал этого, Азаи.

— Владыка… М-молю…

Тьма под ногами Азаи всколыхнулась. Десятки красных глаза прищурились, после чего каждый в этом зале увидел, как из тьмы раскрылась полная острых клыков пасть! В одно мгновение она сожрала советника и исчезла, а вслед за ней и пятно, оставив после себя клочок от одежды Азаи.

Точечное использование Лимба не так сильно грузит душу, но даже эту нагрузку принял на себя мой мир. Теперь Азаи будет ждать участь гораздо хуже, чем кого бы-то ни было. Дух Зазеркалья очень серьёзно отнёсся к проступку бывшего советника. Дварф станет пищей для тварей моей тьмы, подпитывая их своей душой и плотью, а затем превратиться в одну из них.

— Позвольте мне, Владыка, — как только печать пришла в норму, неожиданно произнёс вечно недовольный и любящий спорить со мной советник Вален.

— Хм, — наклонил я голову, внимательно рассматривая его и подмечая, что он боится, но старается держаться. — Давай.

Билар шумно выдохнул и буквально расстёкся по полу, одной рукой начав лихорадочно шерудить по карману пиджака. Не знаю, что он там собирался найти, но ему это уже не поможет. Тем более, что парочка рыцарей внимательно наблюдала за ним.

Встав в центр печати, Вален закрыл глаза, а следом дух Зазеркалья взял контроль. Вновь пламя и вновь воспоминания. И чем больше я просматривал жизнь советника, тем сильнее мои брови ползли вверх.

Никакой грязи, никаких намёков на предательство. Одна лишь усталость, что советнику пришлось практически в одиночку тянуть на себе лямку обязанностей всего Совета!

— Невиновен! — вынес свой вердикт дух Зазеркалья.

— Освободи его, — отдал я приказ и усатый мужчина закашлялся, когда дух покинул его тело. — Ты удивил меня, Вален. Очень сильно удивил.

Как оказалось, он всё это время готовился, когда я сам приду к ним. Чтобы наказать виновных и очистить Совет от идиотов, которые дали клятву, но подтёрлись моим доверием. Как раз он и сделал так, чтобы я явился сегодня сюда, причём без согласования с остальными — их поставили перед фактом.

Вален собирал информацию по всему Зазеркалью, собирался связаться со мной лично, но был под постоянным наблюдением остальных советников. Более того, он пытался спасти жизнь Орила, который отвечал за Китай и которого отравили. Эти двое поддерживали связь, сохраняя верность своей клятве, но действовали скрытно. И если Орила в итоге достали, то Вален смог обойти подозрения, но не успел спасти жизнь своему другу.

Выдержки ему не занимать, в пламени было отчётливо видно, как сильно он желал перерезать глотку Азаи, Римусу и Билару. Но советник, который играл роль вечнонедовольного моим правлением бунтаря, решил дождаться. Хотел лично увидеть, как я пущу под нож этих упырей, а уж известие о суде стало для него самой лучшей новостью за последние десятки лет. И судя по тому, как идеально он играл роль «своего», ни у кого не возникло даже сомнений, что я казню и его. Чего уж тут, я сам думал, что он один из главных предателей.

— Я служил и ещё послужу… — прохрипел Вален, потирая шею и пытаясь отдышаться. — Моя клятва вам, Владыка, вечна…

Преданный советник хотел сказать что-то ещё, но его опередил громогласный, полный безумия крик:

— Жалкое ничтожество! Ты посмел обмануть нас! Обмануть истинного Повелителя!

Билар смотрел на стоявшего в печати советника яростным взглядом, полным дикого желания убить. Тяжело дыша, будто загнанный зверь, он вытащил из кармана амулет из чёрного камня, напоминающего обсидиан и крепко сжал его в руке. Благодаря магическому зрения я видел, что этот артефакт не источал из себя никаких эманаций энергии. Будто бесполезное украшение. Вот только, стоило хорошенько вглядеться, как от него повеяло омерзительной аурой. Вонь разложения и смерти сразу же ударила в нос, а наложенная первоклассным мастером иллюзия спала.

Рыцари не стали медлить. Молниеснно ринувшись на предателя, они воплотили в руках огненные мечи и собирались уничтожить свою цель.

— Сдохните!!! Все вы! Во славу Повелителя!!! — заорал Билар, амулет вспыхнул заложенной внутри него Скверной.

Мощная волна чёрного пламени раскидала во все стороны рыцарей, а ближайшего, кто почти смог обезглавить советника, буквально расщепило. На пол упал лишь пепел, что остался от воина Балема.

Я успел встать на пути волны, защитив барьером печать и Валена, но атака была ужасающей по своей силе. Стены зала разнесло на куски, стёкла выбило напрочь, а от удара задрожал весь дворец. Хорошо, что защита, созданная ещё очень давно, смогла если не поглотить всю мощь Скверны, то хотя бы не дала ей уйти дальше. Иначе весь дворец перестал бы существовать, а находящиеся в нём разумные погибли бы.

— Не вмешивайтесь! — не дал я рыцарям вновь попытаться атаковать. — Защищайте советника! Это приказ!

Нехотя, но воины выполнили требуемое и прикрыли собою Валена, сотворив щит из огня. Я же вытащил Предвестник из ножен и сделал шаг вперёд, наблюдая во что превращался предатель. Его оглушительный рёв сопровождали омерзительные метаморфозы тела и души, являя саму суть Скверны. Дорогой костюм разрывался от набущающих, диспропорциональных мышц, одна из рук уменьшилась и словно высохла, а вторая наборот — стала огромной и превратилась в подобие кувалды. Шея Билара с хрустом вытянулась вверх подобно змее, а искажённое в гримассе ярости и ненависти лицо разошлось по швам, являя голый череп с лепестками плоти, усеяной множеством клыков. С тела этого кадавра Скверны сочилась на пол воняющая тухлятиной жижа, что ранее была кровью.

Но пусть советник и стал чудовищем, которых мне доводилось убивать сотнями и тысячами, кое-что его выделяло на фоне всех остальных. Глаза… полыхающие чёрным огнём глаза, как у мага Скверны, которого я повстречал на складе Семаркла.

— Альтиор… Лицемерный предатель… — прохрипел заражённый тем же голосом, какой был и в тот раз. — Жалкое ничтожество! МЫ ОТОМСТИМ!!!

Ничего нового он мне не сказал, опять же, как и тогда. И я понимал, что отвечать на мои вопросы и разговаривать оно не собиралось. Поэтому и медлить не стал.

Сорвавшись с места в рывке, я за мгновение преодолел разделяющее расстояние. Предвестник предвкушающе завибрировал, но тварь оказалась слишком вёрткой для своих габаритов! Заражённый успел не только уклониться от рубящего удара, что должен был лишить его разбухшей руки, но и атаковал в ответ!

Длинная шея извернулась под немыслимым углом, а раскрытая пасть выдохнула очередной поток пламени, который я был вынужден принять на барьер! И на этот раз мне пришлось вкладывать гораздо больше энергии, чтобы сдержать этот огонь!

— Limar o’ra aera! — сорвалось с моих губ заклинание четвёртой ступени, а источник внутри застрежетал, отдавшись болью во всём теле.

Пламя ещё продолжало бушевать, но к нему добавился разъярённый и полный боли крик твари. Оставив барьер, дабы огонь не пошёл дальше и не разрушил дворец ещё больше, резко ушёл влево. Бывший советник брыкался и пытался вырваться из цепей, торчащих из пола. Покрытые истекающей кровью звенья крепко держали чудовище, но постепенно слабели.

Оставалось нанести финальный удар и закончить этот бой, но к всеобщему хаосу и разрушению добавилась новая переменная. В проломе стены мелькнула полосатая туша, со скоростью молнии добравшаяся до заражённого. От громкого звериного рыка содрогнулся пол и потолок, а на тварь сзади набросился здоровенный тигр, когти которого разорвался не только цепи, но и тварь. Две окровавые половины разлетелись в стороны, смердящая требуха вывалилась, а змеиная шея ещё продолжала извиваться, но взмах клинка оборвал нежизнь твари Скверны.

Недовольно фыркнув, тигр скривил усеяную шрамами морду от вида заражённого и осужающе посмотрел на меня глазами цвета изумрудов, как бы говоря: «Какого хрена, Альтиор⁈».

Не обращая внимания на рыцарей с Валеном, он подошёл ко мне. Мохнатая морда ткнулась в грудь, чуть не свалив на пол, а затем тигр стал преображаться. В образовавшейся тишине особенно отчёливо звучал хруст костей и плоти, после чего передо мной предстал высокий, пожилой мужчина в сером мундире с наградными медалями. Короткая стрижка, ухожаная борода и волевое лицо в дополнение к одежде придавали ему вид военного в отставке или высокородного дворянина. На висках виднелся шрам от когтей, а взгляд был тяжёлым, будто смотрящим прямо в душу.

— Владыка, — склонил он голову и ударил себя в грудь кулаком. — Рад, что с вами всё хорошо. Прошу простить за опоздание.

— Ты появился вовремя, — похлопал его по плечу я. — Я тоже рад тебя видеть, Люциус. Но разговор подождёт, нужно успокоить гостей и сказать им, что…

В кармане зазвонил телефон, а стоило вытащить его, как я увидел входящий. Звонил Тит, который сейчас должен быть в Яме вместе с Агиларом, где связь отсутствует по определению.