Ведьмина Сила

Глава 1.

Эту милую старушку я встречала почти каждый день у метро. Она стояла на ступенях, ведущих в подземку, и всегда молчала. Не просила, как другие, подать на пропитание, не опускалась на колени перед образом, а стояла и молча смотрела на людей, словно ждала, словно искала что-то или кого-то.

Опрятная, в старой, но чистой курточке, на волосах платок, на ногах полусапожки, еще крепкие, но потертые, и этот взгляд, в котором столько глубины, что встретив его невольно чувствуешь, как он проникает куда-то в самую глубину души.

Я часто давала ей мелочь. Мне было не жалко, а старушке хватило бы на хлеб с молоком. Она брала молча, кивала, благодаря, и провожала взглядом, не проронив ни слова. Так длилось почти месяц, когда в один прекрасный день все и случилось.

По известному всем закону подлости, в тот день я опаздывала на работу. Будильник утром не прозвенел. Нет, я тут, конечно, была сама виновата – не поставила на зарядку телефон, он к утру и разрядился, вследствие чего меня разбудила мама. Несколько минут полетав по квартире метеором, успев почистить зубы, умыться, подзарядить на одно отделение мобильник, запихнуть, одеваясь, в себя бутерброд с колбасой и сыром, я выскочила из дома, спеша к метро. И вот увидела старушку. На том же месте в тот же час.

Привычно на ходу сунула руку в карман, где со вчерашнего дня пряталась пятидесятирублевая купюра. Не ахти, конечно, но хоть что-то. Хотела, пробегая, сунуть денежку в руку старушке, а та возьми да схвати меня за руку. Да с такой силой, что я остановилась на ходу, шлепнув себя рюкзаком по спине.

- Эй, бабушка, вы что… - развернувшись, начала было возмущаться, а старуха возьми да сползи по стене, при этом продолжая крепко держать меня за руку.

- Ох, - проговорила она в ответ и села прямо на ступеньку.

- Бабушка? – я наклонилась к ней. – Вам плохо? – догадалась, а она кивнула в ответ.

- Ох, ты ж… - вскинув голову, я огляделась. Толпа людей плотной рекой спешила на свои рабочие места. И никто, вот ни единая душа, не остановился, чтобы узнать, все ли в порядке у этого божьего одуванчика.

- Люди, помогите! – крикнула я и почувствовала, как пожилая женщина тянет меня за рукав, будто хочет сказать что-то.

- Да помогите же, кто-нибудь! – заорала я, глядя, как бледнеет желтое лицо бабульки. – Тут человеку плохо!

Крики достигли желаемого результата. К нам подскочили двое крепких ребят, быстро сориентировавшись, подхватили старушку на руки и перенесли со ступенек прямиком на скамейку, которая находилась чуть дальше от входа в подземку. Я же, не теряя ни минуты и одновременно с этим понимая, насколько сильно и непростительно опаздываю, достала из рюкзака телефон и быстро набрала номер скорой. Ответили сразу.

- Вот тут, бабуля, полежите. А то вас там затопчут, - сказал один из бравых парней и покосился на меня. Я же, встав рядом со скамейкой, уже диктовала адрес дежурной, да поглядывала на старушку.

Та лежала ни жива, ни мертва. Руки сложила на груди и еле дышит. Лицо белое, как стена, даже желтизна будто ушла, аж смотреть страшно. Рядом уже начала собираться толпа любопытных. Кто-то даже попытался начать видеосъемку происходящего, но благо один из парней, который помог ранее перенести бабушку, отогнал любопытного, пообещав засунуть ему телефон туда, куда обычно его не суют.

Вот почему, как дураков рядом, так толпа? Нет, врач бы оказался среди любопытствующих. Но такое только в фильмах и бывает. В жизни же всегда все сложнее.

- Мы выезжаем, - прежде чем положить трубку, сообщила мне женщина на другом конце провода. Я присела на корточки рядом с бабулей и произнесла:

- Держитесь. Скоро приедет скорая.

Она неожиданно открыла глаза и посмотрела на меня. Бледные губы слабо шевельнулись.

Подъехавший автобус переманил часть любопытных в свой, уже и без того забитый до отказа, салон, и пропыхел дальше, а старушка вздохнула и произнесла:

- Ох, не тебя я совсем ждала, деточка, не тебя!

Недоуменно сдвинув брови, я было решила, что у бабули что-то не в порядке с головой. У очень пожилых такое бывает. А она как раз и относилась к этой категории старичков.

- Бабушка, все будет в порядке. Не говорите много. Лежите, - вспоминая, что в таких случаях говорят больным врачи в фильмах, произнесла я. А старуха будто бы и не слышит меня. Улыбнулась криво, снова вздохнула.

- Ну что ж, ничего не поделаешь, - прошептала она еле слышно. – Деточка, дай-ка бабушке руку, - добавила она еще тише, так, что я едва услышала фразу.

Руку я дала. Решила, что так ей, видимо, спокойнее будет.

В левой руке тут же зазвонил телефон. Так не вовремя!

Я покосилась на вспыхнувшее на ожившем мониторе имя и мысленно выругалась. Затем носом (да, я иногда практикую подобное) нажала на «зеленую» трубку и прижала телефон к уху, проговорив:

- Алло.

- Алло? – раздалось на другом конце провода. - Кузя, ты там что совсем со временем не дружишь? Видела, который сейчас час, а? Палыч тут рвет и мечет. Сергеевна вчера ушла и оставила гору посуды, а у нас, как назло, аврал! Народу уйма. Мы не успеваем, а ты…

- Алка, да я не могу! Тут человеку плохо стало, понимаешь? – ответила я.

- Ага и, как всегда, только ты одна у нас нашлась сердобольная в огромном мегаполисе. И почему я не удивлена? – в голосе Аллы прозвучал откровенный сарказм. - Скорою вызывай и дуй сюда. Одна нога здесь, другая там, иначе Палыч тебя покусает. А ты знаешь, он может! – предупредила подруга.

- Я уже вызвала. Потом все расскажу. Как врачи приедут, я сразу к вам, - попыталась оправдаться, при этом продолжая правой рукой держать сухую и холодную руку старушки, которая, в свою очередь, следила за мной, едва дыша.

- Хорошо. Ждем, но поспеши, - закончила она разговор.

Где-то вдали прозвучала сирена машины скорой помощи. Я опустила взгляд и улыбнулась бабушке.

- Вот, - сказала ей, - слышите, уже едут!

Она снова вздохнула и вдруг как сожмет мне руку, что я вскрикнула от боли. А в ладонь словно иглу вонзили! Да что же это такое?

Глава 2.

- Кузя, можешь мне помочь в зале?

Официантка Диана заглянула ко мне в мойку, состроив самые невинные глазки, на какие только оказалась способна.

- Маринка не вышла, - пояснила она в ответ на мой молчаливый вопрос. – Я просто зашиваюсь. Столики убирать некогда, а с утра, как всегда, наплыв клиентов, - сказала и снова улыбнулась.

- Вообще-то я тут посуду мою. Зал не по моей части, - ответила быстро, но Диана сложила молитвенно руки, и я сжалилась.

Вот будь на ее месте другая, ни за что бы не вышла помогать, ей-богу. А Дианка была хорошая. Веселая такая девчонка. И работать с ней в смену, если выпадало, было приятно. Она не строила из себя бог весть кого. Была простая и приятная. Поэтому я поправила фартук и поспешила за Дианой в зал, прихватив с собой поднос.

Миновав коридор, объединявший кухню, мойку и кладовую, мы вышли в зал. Слева располагался небольшой бар, справа широкие окна выходили на проезжую часть, что позволяло посетителям любоваться сомнительным видом домов напротив и череды прохожих, торопливо спешащих по тротуару.

Обычный вид в обычном городе.

Я перевела взгляд на столики и вздохнула, заметив, что три стола до сих пор стоят неубранными. Более того, Диана загромоздила один грязной посудой, так что мысленно засучив рукава, я направилась к цели, лавируя меж столов, в то время как Ди поспешила принять заказ, увидев нетерпеливо вскинутую руку голодного клиента.

Я же, оказавшись у цели, принялась собирать тарелки и мусор, в очередной раз надеясь, что эта полоса моей жизни, в качестве посудомойки, скоро завершится. Не то, чтобы я гнушалась подобной работой, просто платили за нее не так много, как мне бы хотелось.

Так, занимаясь этим незамысловатым действом, вдруг ощутила странный холодок. Под кожей словно пробежался табун ледяных мурашек, и я подняла взгляд, не совсем понимая, что происходит. И тут же встретила ответный.

Это был мужчина из небольшой компании людей, завтракавших нашим фирменным омлетом. Судя по одежде, это был офисный служащий: пиджак, галстук, белая рубашка. Но зацепило меня не это, а его взгляд, чуть удивленный, устремленный прямо на меня, такой не по-человечески хищный и пристальный.

«Что с ним не так? – я моргнула и внезапно облик мужчины изменился. Сквозь его довольно привлекательное лицо проступило нечто другое, что напугало меня до чертиков, заставив на миг застыть над подносом, полным грязной посуды.

Я увидела волчью морду.

Вот, честное слово, все было как в фотошопе. Два слоя, лицо человека и морда зверя, будто бы наложенные друг на друга, оба прозрачные и оттого смешавшиеся в один жуткий облик полузверя.

- Ох, - только и проговорила я.

Захотелось протереть глаза, а еще лучше заорать на весь зал, потому что вампир и оборотень для меня одной за два несчастных дня, это как-то слишком. А в том, что мужчина, смотревший на меня чересчур пристально, являлся оборотнем, почему-то не сомневалась ни на миг.

Как удалось глаза отвести и подхватить треклятый поднос, сама не знаю. Сердце колотилось в груди так, будто сошло с ума. Ноги превратились в каменные подпорки и совсем отказывали гнуться, пока возвращалась к себе на мойку.

Выдохнуть смогла уже только там. Поставила, чувствуя, как подрагивают руки. Хорошо, что не уронила поднос. Мне сейчас совсем не нужны лишние траты, ведь разбитое мы оплачивали из собственного тощего кошелька.

«Это что же получается, - подумала я, - я теперь каким-то Макаром буду видеть всю эту нечисть?».

Возвращаться в зал снова ой как не хотелось. Но я же обещала! Только там этот мужчина-волк, и что теперь делать?

Поставив часть посуды в раковину, а часть на стол, я снова сделала вдох и пошла назад, за очередной порцией тарелок и фраже. Дианка не поймет, если не приду.

В висках с каждым шагом неугомонным молоточком стучала мысль о том, как снова посмотрю на оборотня, или кто оно такое? Отчего-то было страшно. Спасибо фильмам ужаса, которые я, кстати, любила посматривать перед сном. Но тогда я наивно полагала, что это все сказки и не более. А теперь вот убедилась в обратном.

К моему невероятному облегчению, когда вошла в зал, увидела, что столик, за которым сидел оборотень в компании простых смертных, опустел. Видимо, пока я дрожала на мойке, зверь невиданный ушел, что вызвало вздох облегчения и напрочь отбило желание глядеть по сторонам на посетителей. А вдруг там кто-то еще такой же жуткий отыщется?

Так споро не работала еще никогда. И только, когда снова оказалась на своем рабочем месте, собрав всю посуду в зале, наконец смогла перевести дух и даже поплескала на лицо холодной водички.

Полегчало. Помогло.

Так, или иначе, чтобы я не видела, чтобы мне не мерещилось, но работу еще никто не отменял. Надо собраться и действовать, а все остальное обдумаю потом.

*****

- Мы нашли ваш номер телефона у нее в кармане. Он был записан на тетрадном листе. А так как больше никаких вещей при женщине не обнаружили, то позвонили вам, - пояснил высокий врач эффектной блондинке, стоявшей напротив и взиравшей на него с долей превосходства.

По всему было понятно, что эта молодая женщина очень состоятельна. Дорогая одежда, уложенные в салоне волосы, макияж и взгляд человека, которому плевать на чужое мнение. Слишком самоуверенная и дерзко привлекательная, она, несмотря на внешность, вызывала у врача некое чувство отторжения и это несмотря на то, что она ему, чисто внешне, была интересна.

- Когда она умерла? – спросила женщина сухо.

- А вы кем ей приходитесь? – опомнился врач.

Женщина поджала недовольно губы, затем сняла с плеча крошечную сумочку и достав водительское удостоверение протянула его для изучения мужчине.

- Вероника Игоревна, - прочитал он.

- Земская, - назвала фамилию собеседница. – У вас там в морге лежит моя бабка. Глафира Игнатьевна Земская. И вот вам ее документы, чтобы вы не задавали лишних вопросов, - она протянула врачу паспорт в простой обложке с гербом страны, и проследила, как последний, сверив документы, вернул все назад владелице.

Глава 3.

- Итак, говоришь, нашел новую ведьму, да, Демитр, – шурша бумагами на столе, проговорил Озеров. Это был плотный широкоплечий мужчина, одетый в деловой костюм. У директора академии было круглое лицо с мелкими чертами, темные, коротко подстриженные волосы, торчавшие как иглы на спине ежа, и быстрый умный взгляд.

- Неинициированная, - высокий блондин, стоявший напротив стола директора, лениво переплел руки на широкой груди. – И, судя по всему, она даже не в курсе того, кем является. А это значит, что тот всплеск силы, который мы зарегистрировали несколько дней назад, был осуществлен кем-то из темных, передавших свою магию.

- И? – Озеров нашел то, что искал, отложил документ в сторону и, усевшись в глубокое кресло, воззрился на стоявшего перед ним мужчину. – Ты присаживайся, Демитр. В ногах, знаешь ли, правды нет.

Блондин спорить не стал. Подтянул к столу высокий стул и присев, положил руку на колено, после чего взглянул на собеседника.

- Она человек. Силу, судя по всему, получила случайно. Я так полагаю, что какая-то темная ведьма, умирая, не дождалась наследницу, или не имела ее вовсе, почему и передала свою магию первому попавшемуся человеку, - сказал он.

- Любопытно, - проговорил Озеров. – Обычно у каждой темной есть наследник. И если не по крови, то ученица. Все это более чем странно.

- В данный момент важно не это. Мы все узнаем. Я лично займусь этим вопросом. А вот с девушкой надо разобраться как можно скорее. Не мне вам объяснять, что такое темная сила, попавшая обычному человеку. Тому, кто не понимает ее и не умеет пользоваться.

Озеров вздохнул.

- И что ты предлагаешь? Я бы хотел услышать.

Демитр постучал пальцами по поверхности стола.

- Если вас интересует мое мнение, я бы посоветовал принять девушку в академию. Так она будет под присмотром и сможет научиться жить и взаимодействовать с магией, которую получила.

Озеров тихо рассмеялся.

- Взять человека в нашу академию посреди учебного года?

- А вы предлагаете пустить все на самотек? – ответил холодно куратор.

- Я предлагаю сообщить все госпоже Ядвиге. Темные ведьмы – ее профиль. А уже как она скажет, так и будет.

- Она скажет то, что сказал я, - без тени сомнения заявил Демитр. – Но надо действовать уже. Сила скоро пробудится. Мне девчонку жаль. Она даже не понимает, что с ней происходит.

Озеров вздохнул. Опустил взгляд и посмотрел на руку куратора, затем перевел взор на лицо Демитра, читая его решимость и эмоции.

- Вы уже все для себя решили Демитр Станиславович. И вижу, не особо нуждаетесь в моем разрешении, - сказал он, намеренно перейдя на «вы» и подчеркивая этот факт.

- Я должен был поставить вас в известность, - холодно улыбнулся блондин и встал. – Итак, ваша забота сообщить о произошедшем госпоже Ядвиге. Я приведу девушку. Завтра. Утром. – Отчеканил он последние слова.

Но покинуть кабинет куратор не успел. В дверь постучали и мгновение спустя она открылась, а в проеме появилось веснушчатое лицо миловидной молодой женщины с рыжими кудрями волос, затянутыми в узел на макушке. Женщина привычным движением поправила на носу очки и произнесла:

- Прошу прощения, господин Озеров, - произнесла она. Голос у рыжей секретарши был приятный, мелодичный. – К вам тут госпожа Рогожина и…

- О, господи, - простонал Озеров, закатив глаза. – Я уже понял. Пусть проходят, мы все равно закончили нашу беседу с куратором Северским.

Рыжая кивнула и исчезла. Демитр не стал ждать, когда в кабинет войдут те, кто ожидали в приемной. Шагнул вперед и, толкнув дверь, открыл ее нараспашку. Быстрый взгляд куратора выхватил просторное помещение, залитое искусственным светом и помимо секретарши, двоих: женщину преклонных лет и молодого мужчину, стоявшего в вальяжной позе с руками, скрещенными на груди.

Демитр знал обоих. Женщина была преподаватель истории темной магии, профессор Елизавета Рогожина, а молодой мужчина – студент выпускного курса, Владислав Гроза, который, к слову, оправдывал не только надежды всех преподавателей академии, так как был поистине сильным колдуном и его будущее обещало быть великим, но также и свою фамилию, потому что являлся негласным главой над всеми студентами академии. И порой доставлял немало хлопот из-за живого и вредного, как говорили все преподаватели, нрава.

- О, куратор Северский, - госпожа Рогожина заметила Демитра. Он кивнул ей и ответил на приветствие. Мазнул взглядом по лицу Грозы и усмехнувшись, прошел мимо.

- Вы можете проходить, - рыжая секретарша Вера пригласила преподавателя и студента в кабинет к директору академии.

Рогожина вошла первой. Влад последовал за ней. А Демитр направился широким быстрым шагом прочь. У него еще были важные дела на сегодня. А утром следующего дня мужчина планировал встретиться с девчонкой, получившей чужую силу. И, желательно, разобраться, как это произошло и кто именно ей подарил магию.

*****

Спалось плохо. Я лежала на боку и таращилась на стену напротив, словно на ней были ответы на мои вопросы.

В комоде, на груде старых вещей, устроился мой новый знакомый – домовой Федор. И я ума не могла приложить, чтобы понять, что мне делать со всем этим счастьем, буквально свалившимся на голову?

Федор многое рассказал. Но еще большее предстояло узнать, поскольку, и это понимали мы оба, одним разговором ограничиться было просто невозможно.

Но вывод сделан. Итак, я – ведьма. Ведьма не по призванию и характеру, а из-за дара, полученного мной от милой старушки, которая, по словам Федора, умерла в тот самый день, когда ее забрала скорая от станции метро.

Если бы я только знала, что все обернется подобным образом, прошла бы мимо. Нет, я бы пробежала мимо. Хотя, кого я обманываю. Не пробежала бы. Это не в моей глупой несовременной натуре пройти мимо того, кто нуждается в помощи. Но ведь не зря говорят, что от добра добра не ищут. Зато теперь я знаю, что со мной приключилось и почему стала видеть то, что видеть была не должна.

Глава 4.

И вот так всегда! То Веник, то бишь Вениамин Павлович, ругал меня на чем свет стоит, угрожая увольнением, а как только я сама решила сделать ему подарок и уволиться, оказалось, что я, видите ли, незаменимый работник.

Стоя в вагоне метро среди редких ночных пассажиров, я вспоминала, как заявилась после работы к директору и обрадовала его, что увольняюсь.

Ох и удивился он. Даже приятно было.

- Это вы чего удумали, Кузьмина? – сурово спросил он. – А кто посуду за вас мыть будет, а?

- Да кто угодно, - ответила спокойно. – Вы не так давно уверяли меня, какая это чудесная работа и как много есть желающих занять мое место. Я решила, пусть так и будет. А я…

- И где, спрашивается, я найду так быстро вам замену? – невежливо перебил меня Веник.

- Из той очереди, кто спит и видит получить эту сказочную должность, - я положила на стол перед директором заявление и улыбнулась. – Подпишите, пожалуйста. И выдайте мне мои кровные.

Глаза у Вениамина Павловича стали недовольными и узкими от презрительного прищура.

- И не подумаю, Кузьмина. Будете работать, пока не найду нового работника.

- Но у вас есть еще мойщица, - проговорила я и вспомнила, как часто отлынивала от своих обязанностей моя сменщица. А сколько раз она оставляла мне горы немытой посуды? Я себе такого не позволяла. Стыдно было не выполнять свою работу. А ей вот нет. Ну так пусть и поработает с недельку каждый день. Ей полезно.

- Не подпишу, - холодно сказал директор. – Будете работать, пока мне угодно.

- Что? – а вот тут я начала, мягко говоря, злиться. – Подпишите, - попросила, чувствуя, что внутри закипает недовольство.

Веник уставился на меня с выражением гадкого самодовольства, и я стиснула зубы, мысленно возжелав, чтобы господин директор взял своими пухлыми пальцами ручку и подписал мое заявление там, где надо.

И вдруг, о чудо, рука мужчины потянулась к дорогой ручке с золотым пером.

Мы оба почти одновременно уставились на его руку, в то время как Веник, придвинув к себе заявление, начал его подписывать. При этом глаза у мужчины разве что из орбит не лезли от удивления и злости.

- Да что это за… - прорычал он.

«Моя магия!» - поняла с каким-то отчаянием.

Вот и случилось то, о чем предупреждал Дима. Моя сила сама проявила себя на одних моих эмоциях. А все потому, что я разозлилась и отчаянно захотела, чтобы Веник подписал бумагу.

Сама не помню, как выхватила у него из руки этот лист, пробормотала короткое: «Спасибо!» - и бросилась вон из уютного кабинета директора. И теперь, стоя в вагоне метро, все думала и думала обо всем случившемся.

Нет! Надо учиться пользоваться тем, что получила, иначе быть беде!

Я закусила нижнюю губу. Захотелось домой, к маме, к вкусному ужину и предстоящему разговору. Ума не приложу, как объясню ей о том, что буду учиться.

Нет, она всегда желала этого для меня. Но поверит ли, если скажу правду? Или стоит повременить с такими новостями?

Скажу, мол, буду учиться, что выпал шанс, а уже потом постепенно приучу ее к Феде и своим новым способностям. В общем, та еще дилемма. Просто Шекспировская трагедия, быть или не быть. А в моем случае, говорить, или не говорить, что не легче.

Мама ждала с ужином и была в очень приподнятом настроении. Она встретила меня у дверей и забрав рюкзак, подождала, пока разуюсь.

- Ты что, дома днем была? – спросила она.

Я подняла удивленный взгляд.

- Не поняла? – пробормотала.

- Дома такая чистота и порядок, - мама улыбнулась.

- А… - я не сразу поняла, что произошло. Потом меня осенило: да это же Федор, мой домовой! Он же говорил о том, что будет прибираться и готовить. Вот и начал действовать, забыв о том, что мы пока не договаривались на такие подвиги.

- Ой, мам, все очень сложно, - я решила не отвечать на вопрос и просто сменила тему. – Я сегодня уволилась, - выдала с широкой улыбкой, словно была рада этому и просто мечтала стать безработной.

Мама улыбаться перестала.

- Ну… - проговорила она, - и правильно! Я всегда тебе говорила, что не место умной молодой девушке на мойке. Найдем тебе другую работу.

Я поставила кроссовки в угол и распрямила спину.

- Мам, я учиться буду. Мне повезло. Хороший универ и стипендию дают.

Она подозрительно прищурила глаза.

- А вот это новость! Когда успела, да еще и посередине учебного года?

- Не совсем посередине, - я прошла вперед, направляясь к ванной комнате, чтобы вымыть руки и освежить лицо.

- Так, это надо обсудить, - мама кивком головы указала в сторону кухни. – Делай свои дела и я жду тебя там.

- Хорошо, - ответила, а уже в ванной, стоя над раковиной и тщательно моя руки в третий, или даже четвертый, раз, смотрела в зеркало на собственное отражение и думала, что же сказать? Как ей все объяснить? Лгать не хочется ну вот от слова совсем. А честно признаться в том, что произошедшее как-то пугает. Вдруг маме дурно станет от таких новостей. Можно, конечно, Федю показать. Да, кстати, а где Федя?

Я промокнула лицо и руки полотенцем и выскользнула в коридор. Только вместо того, чтобы сразу отправиться в кухню, забежала в свою комнату и плотно прикрыв за спиной дверь, огляделась прошептав:

- Фееедор! Аушки?

Несколько секунд ответом мне была тишина, затем дверца комода скрипнув отворилась, и коротыш из сказки спрыгнул на пол, воззрившись на меня.

- Хозяйка, - проговорил он.

- Лада, - поправила домового, - зови меня по имени, пожалуйста, - попросила я. – От слова «хозяйка» у меня неприятные ассоциации, пахнущие феодализмом.

- Хорошо, - он подошел ближе. – Я тут порядок навел, ужин приготовил, - отрапортовал мне шустро мужичонка.

- Ага, - кивнула, не зная, радоваться, или печалиться. – А теперь мне надо как-то все объяснить маме. Я была на работе, а она думает, что это я дома похозяйничала. Ну, - я почесала затылок, словно сказочный Иван-дурак. Кстати, помогло! - Раз все так пошло, пойдем знакомиться с мамой.

Глава 5.

Освободилась я только спустя полчаса, не меньше. Не то, чтобы документы были такими мудреными, но на некоторые вопросы я просто затруднялась дать ответ.

Помогла Вера. Она, кстати, казалась очень тактичной и разумной ведьмой, которая знала свое дело.

- На моей памяти у нас первый раз в академии будет учиться тот, кто совсем ничего не знает об этой стороне мира, - улыбнулась она, когда мы, наконец, закончили с бумагами.

Я выдохнула с облегчением. Смутило лишь одно – подпись. Ее я оставила кровью.

Нет, ничего особо кровавого. Просто укол в палец и отпечаток на документе рядом с подписью, но сам факт…

- Это у нас вместо паспорта и подписи, - сказала Верочка и убрала бумаги в файл после чего мы вместе с ней вернулись в кабинет Озерова.

- У нас все готово, - сообщила рыжая ведьма своему начальнику.

Я же посмотрела на Демитра. Куратор стоял у окна скрестив руки на груди. Солнце освещало его светлые волосы, отчего они словно мерцали, будто посыпанные волшебной пыльцой. Зрелище, показавшееся мне необычайно удивительным. И как-то сразу сам собой возник вопрос: натуральный ли это цвет у куратора? Хотя о чем это я? Очень сомневаюсь, чтобы мужчина, подобный ему, стал красить шевелюру.

- Я сегодня же передам документы в учебный отдел и лично сообщу преподавателям о поступлении нового студента, - отчеканила Вера.

- И что, никаких экзаменов? – искренне удивилась я.

- За вас поручился сам господин Северский, - проговорила Вера и бросила взгляд на куратора. - Мы принимаем всех одаренных ребят, - добавила она, обращаясь непосредственно ко мне.

- Те, кто не справляется с учебой, отчисляются в конце каждого учебного года без возможности восстановиться в академии, - холодно добавил директор. – Так что, студентка Кузьмина, - он бросил быстрый взгляд на документы, которые Верочка положила на стол, - у нас учатся только лучшие. И только лучшие могут закончить все пять курсов и получить диплом.

- И что, многие не доучиваются до диплома? – уточнила я.

- Процентов двадцать пять, - снизошел до ответа Озеров. – Редко когда больше. В основном студенты сами заинтересованы в том, чтобы получить образование. Сами понимаете, какие открываются возможности для дипломированных ведьм и колдунов.

Я понимала мало. Все же, без году неделя, как силу получила, но, кажется, Озеров об этом не подумал. Вообще, удивительно, как он, с его отношением к студентам и академии, сумел занять такой высокий пост?

- А что с теми процентами, кто не доучился? – меня не отпускало любопытство.

- Работают в вашем мире с ограниченной лицензией по использованию магии, - был такой ответ.

Я кивнула.

- Лада, я, кажется, обещал, что вам покажут академию? – произнес Северский, хранивший до сих пор молчание.

«А еще вы обещали, что через час, или немного больше, вернете меня маме», - подумала про себя. Мама моя, конечно, не паникер, но с нее станется обратиться в полицию, если кровинушка вовремя дома не окажется.

Тут я вспомнила про наличие мобильного телефона и невольно задалась вопросом, действует ли он в этом мире? По идее, должен. Здесь ведь есть и компьютер, и электричество, и прочее, прочее. Значит, должна быть и связь.

Уточню потом.

- Вера, займитесь документами, а вас, студентка Кузьмина, ждем утром на занятия. Не обессудьте, но расписание и место в общежитии получите только завтра. Сегодня я лично улажу этот вопрос, - сообщил мне Озеров.

- Спасибо! – кивнула я и в тот же миг в воздухе что-то оглушительно щелкнуло и раздался перезвон, способный даже мертвого пробудить от вечного сна. Я даже на месте подпрыгнула, ошарашено заозиравшись по сторонам и не сразу сообразив, что это был всего лишь звонок с пар, означавший перемену.

Все, как в обычной школе, или в универе.

- До завтра, - кивнул Озерову Дима и приблизившись ко мне подхватил под локоток, - идемте, Лада. Сейчас большая перемена. Я знаю, кто покажет вам академию, - добавил он и потянул меня прочь из кабинета.

Все, что успела сделать, это сказать: «До свидания!» и «Спасибо!» - Верочке, после чего мы миновали приемную и вышли, снова вернувшись на лестницу.

Как-то все проходило быстро. Слишком быстро, чтобы я успела сориентироваться. Вот я студент академии магии. Кто бы сказал – рассмеялась бы в лицо. А теперь иду по широкой лестнице и вижу, наконец, учащихся сказочного учебного заведения.

Молодые ребята моего возраста, плюс-минус год-два, выходили из аудиторий в коридоры и уже оттуда сплошной лавиной текли вниз по лестнице, гомоня так же, как и в самом обычном университете или институте. На студентах не было мантий, что меня совсем не огорчило, но что я, признаюсь, думала увидеть. Нет. Обычные парни и девушки в обычной повседневной одежде. Встреть я кого-то на улице, внимания бы не обратила. А они, оказывается, колдуны и ведьмы. Чудеса!

Мы спустились ниже. Влились в толпу. С Северским все здоровались. Ему улыбались, но как-то сдержанно. По этим взглядом я сделала вывод, что мужчина строгий педагог.

На меня тоже косились, но без особого интереса. Скоро и я перестала изучать студентов, тем более что на первый взглляд ничем особенным ребята не отличались.

- Сейчас у вас будет возможность посмотреть академию. Я дам вам надежного провожатого из числа старшекурсников, - сообщил мне куратор и уже внизу, в холле, свернул куда-то к арочному проходу. Я поспешила следом, чувствуя себя этаким хвостиком. Мы вошли под свод арки. За ней начинался коридор: узкий и освещенный электрическим светом. По обе стороны двери с номерами. По всей видимости, какие-то аудитории.

Северский вошел в седьмую предварительно постучав. Я шмыгнула за ним.

Комната, в которой мы оказались, была очень скромных размеров и вмещала в себя парту, полки с книгами, тянувшимися вдоль стен и круглым окном, в которое весело заглядывал клочок неба и часть парковой зоны.

За партой сидел студент. Увидев Диму, он отложил книгу, которую читал до нашего прихода, бодро так вскочил на ноги и зачем-то поклонился.

Глава 6.

Когда отведенное нам для экскурсии время подошло к концу появился Демитр. Сделал он это неожиданно и очень в магической манере просто взяв и возникнув рядом со мной в тот самый момент, когда мы с Носовым выходили из общежития.

- Елки-палки! – подпрыгнув на месте мячиком, уставилась на куратора.

- Пора домой, - сказал Северский. – Я обещал вашей матери вернуть вас вовремя.

- И зачем вот так пугать людей, а? – я прижала ладонь к груди. Там, под ладонью, прилично стучало. – Что за привычка возникать из ничего да еще и рядом? – спросила взволнованно. – Не могли вы в паре-тройке шагов, а еще лучше, метров, появиться? Или вам не нужна новая, подающая способности, студентка?

Северский сдвинул брови. Мой юмор он понял, по глазам прочитала. Но не отреагировал. Лишь повернулся к очкарику, который, в отличие от меня, ничего не испугался и сказал:

- Что успели показать?

Носов принял важный вид и быстро чеканно ответил, словно заученный урок:

- Только основное: общежитие, столовую, немного территорию рядом с корпусом. Времени было мало, профессор.

- Постепенно освоится, - кивнул ему Дима и добавил, уже обращаясь непосредственно ко мне, - идемте. Нам пора.

Я кивнула соглашаясь. Поблагодарила Захара за потраченное на меня время, мысленно поставив ему плюсик за то, что не стал жаловаться на тех грубиянов, с которыми столкнулись у озера. Это было бы, наверное, правильно, но не по-мужски.

Невольно бросила быстрый взгляд на озеро и увидела, что скамейка опустела. Хулиганы ушли.

Северский тем временем снова оживил пространство, заставив его колебаться, как над асфальтом в жаркий летний день, затем взял мою руку и потянул за собой.

Вот мгновение назад я была в академии, и спустя секунду, и сделав всего пару шагов, очутилась у родного дома, причем вышли мы в том же тихом местечке, откуда и заходили в волшебный мир. Словно и не было никакой академии.

- Ох, - я качнулась вперед, огляделась, нет ли кого поблизости. Но судя по спокойствию Димы, можно было не переживать, что нас увидят.

- Пойдемте, Лада, - произнес Северский. – Я провожу вас до дома, как и обещал вашей матери.

- Да зачем? – искренне удивилась я. – День сейчас. Что со мной случиться может? Вы мне лучше скажите, как мне завтра в академию попасть. Я сама, знаете ли, пространство открывать не умею.

- Научитесь, но не сразу, - ошарашил меня мужчина.

Мы вышли во двор, туда, где светило солнце. На площадке перед домом молодая мамочка, уткнувшись носом в телефон, ногой качала коляску. Неподалеку, игнорируя песочницу, два карапуза с усердием рыли землю на газоне. Мимо прошел мужчина с чемоданом, проехали авто.

На миг мне эта жизнь показалась немного серой, в сравнении с той, которая маячила на горизонте. Где-то в глубине души я, как и всякая женщина, хотела сказки. Правда, сильно сомневаюсь, что учеба – это сплошное веселье. Особенно с такими вредителями, как товарищ Гроза.

- Ну вот, вы проводили, - проговорила, развернувшись к Северскому, когда мы подошли к подъезду. – Жду ЦУ и готова внимать.

Куратор усмехнулся.

- Для человека, который познакомился с иной, скажем так, стороной жизни, вы выглядите весьма бодро, - сказал он.

- Не переживайте, истерики будут дома, - отшутилась с улыбкой.

- Хорошо. – Он нашел в своем плаще карманы и запустил туда руки. – Сегодня соберите вещи, которые будут необходимы вам для проживания в академии. Также будет хорошо, если вы позаботитесь о том, чтобы приобрести тетради и прочие принадлежности для письма.

- Ага, - кивнула внимая.

- Я приду утром, в семь. – Продолжил куратор. – Занятия в академии начинаются в восемь утра. За час вы успеете устроиться в общежитии. Вопрос с комнатой я решу. А уже после вместе со своим курсом отправитесь на лекции. Чуть позже вас позовут в кабинет к декану темного факультета. Там нужно будет уточнить некоторые вопросы по обучению. – Северский выдержал паузу. – Это все.

- Отлично, - я поправила лямки рюкзака, скорее только для того, чтобы занять руки. В присутствии Димы, признаюсь, чувствовала себя немного неловко.

- Тогда до завтра, - кивнул мне куратор и, прежде чем я успела ответить, развернулся и пошел прочь, совсем обычный в этом мире. Почти не отличающийся от прохожих, разве что одеждой. Но и этим сейчас мало кого удивишь, особенно в больших городах, где часть населения с гордостью носит рваные джинсы и затягивает пояса ниже бедер.

Поглядев вослед куратору, поспешила домой. Уже в лифте вспомнила о том, что Федя и мама остались дружной компанией ждать моего возвращения.

«А ведь они, действительно, спелись!» - подумала, уже покинув лифт и приближаясь к входной двери. Поленившись достать ключи, позвонила в звонок. За дверью, спустя несколько секунд, послышались тихие шаги и голос, уже знакомый мне и сиплый, произнес:

- Кто?

- Я! – ответила бодро. Федя явно меня почувствовал. Но почему тогда не открывает? Вон как он утром уловил присутствие куратора во дворе. Так что меня гложут сомнения, что домовой не в курсе того, кто именно стоит за дверью.

- Открывай, - велела ему и тотчас дверь приоткрылась, пропуская меня в дом.

Я вошла. Закрыла дверь и принялась расшнуровывать кроссовки, сбросив рюкзак на пол. Федя оказался тут как тут. Рюкзак ловко подхватил и прямо на моих глазах подбросил его ловко на крючок, за который тот зацепился ручкой.

- А мама где? – спросила я, поднимаясь на ноги и заталкивая обувку под полку в прихожей.

- Марина Александровна в магазин пошла, - тут же ответил Федя и сразу же бодро так предложил: - Чаю хочешь? Или борщичку? Я уже наварил.

- Когда только успел? – улыбнулась я и вошла в кухню.

Там же вымыла руки и села за стол, ждать возвращения мамы.

Федя суетливо включил чайник, к слову, электрический. Затем нарезал хлеб и достал из холодильника сыр, масло и колбасу, принявшись сооружать бутерброды.

Глава 7.

Мы вышли прямо перед зданием общежития. Было раннее утро, но во дворе уже толпились местные студенты. Кто-то бегал по дорожке, кто-то спешил по тропинке к главному корпусу, а какая-то женщина вытряхивала на углу здания маленький коврик, при этом ругаясь и сетуя на фей. Коврик так и норовил вырваться из ее рук и взлететь в небо, чем меня, признаюсь, удивил.

- Идемте, Лада, - прозвучал в спину голос куратора. Я оглянулась. Демитр вышел из пространства с моей сумкой в руке и, не глядя по сторонам, направился прямо к входной двери, у которой уже стоял Федя.

- Вы будете делить комнату с одной из студенток академии, тоже первокурсницей, - сообщил мне мужчина и вежливо распахнув предо мной дверь, подождал, когда войду внутрь.

- Эй! Эй! – раздалось, прежде чем дверь отрезала нас от посторонних звуков.

Мы даже успели подойти к пустующему столику администратора, когда дверь хлопнула и нас догнала та самая женщина, которая вытряхивала ковер. Сейчас последний торчал у нее подмышкой, свернутый и вычищенный, но не оставлявший попытки вырваться.

- О, куратор Северский! – тут же выдохнула женщина и словно извиняясь, добавила: - Вы уж простите, не признала.

Она перевела взгляд на меня, затем приметила и Федора.

- Вот, значит, наша обещанная новенькая темная? – уточнила женщина.

- Лада, познакомьтесь, это смотритель общежития, точнее, одна из смотрителей, Купава Желановна, - представил меня куратор.

- Очень приятно, - я зачем-то протянула руку, - Лада.

Женщина, скорее всего, машинально взяла ее пожать и тут же вычищенный коврик вышмыгнул у не из-под мышки и воспарил к потолку.

- Ой, - проговорила я.

- Твою ж налево, - очень демократично высказалась Купава.

А имя-то какое странное. И еще, я заметила, у нее волосы отливают зеленью. И сама она круглая, как румяный пирог, хотя уже и не молодая.

Смотрительница неловко подпрыгнула, еще более неловко взмахнула руками, тщетно пытаясь поймать беглеца, затем было махнула рукой и объяснила, обращаясь к Северскому:

- Ребятки озорничают, поганцы! Вот, зачаровали мой коврик, ну я его под ноги кладу, чтобы не мерзли. А эти поганцы его знай себе пыльцой фей посыпали. Он возьми и взлети, да прямо у меня из-под ног! Уж я его выбивала, выбивала, а толку! Жди теперь, когда налетается и сам упадет, - она вздохнула.

- Это не проблема, - усмехнулся Северский.

Не знаю, что он там сделал, никакой магии я не увидела. Ни тебе вспышек, ни молний, ни файерболов. Мужчина просто поднял руку и поманил кружащий под потолком коврик пальцем, как манят провинившегося щенка, напрудившего в углу.

Коврик застыл на месте, а затем плавно опустился на пол под восторженный возглас Купавы.

- Ну, паразит, больше у меня не убежишь! – пригрозила женщина, скручивая ковер. – Благодарствую, господин куратор, - добавила она, обращаясь уже непосредственно к Диме. – А девочку вашу я сейчас провожу. Выдам ей белье и прочее. Не волнуйтесь!

Демитр перевел на меня взгляд и, пока смотрительница общежития перевязывала коврик невесть откуда взявшейся бечевкой, произнес:

- Удачного первого дня, студентка Кузьмина. Ничего не бойтесь.

- Ага, - кивнула, а сама вдруг вспомнила дерзкого хулигана по фамилии Гроза.

Кажется, просто мне здесь не будет. Я, конечно, в неприятности лезть не буду. Но вдруг они меня сами найдут? С моим везением бывает и так.

- Если что, Лада, обращайтесь, - завершил свою короткую речь куратор и был таков.

Я проследила, как мужчина выходит в дверь. Затем, не удержавшись, ринулась к окну, вовремя, чтобы увидеть, как куратор открывает портал и исчезает, словно его и не было.

- Ну, идем, что ли? - позвала Купава.

- Идемте, - развернувшись к ней, увидела, что смотрительница подхватила мою тяжеленную сумку, кивком указывая на лестницу.

- Какой номер комнаты? – спокойно спросил Федя.

- Семнадцать, - ответила домовому Купава и Федор взял и…исчез.

Вот так просто. И порталов ему оказалось не надо открывать. Был домовой, и исчез. Я бы глаза протерла, если бы не помнила, где именно нахожусь. Как минимум в гостях у сказки. Как максимум в Тридевятом царстве-государстве.

Мы поднялись по лестнице. По пути встретили несколько студентов, деловито спешащих в неизвестном для меня направлении. Все здоровались с Купавой. На меня бросали взгляды, но никто не поздоровался. Никто не спросил, кто такая и откуда взялась в академии, да еще и посреди первого семестра.

- Я тебе комнату на втором этаже нашла, - сообщила Купава.

- Давайте я сама сумку понесу, – предложила виновато. – Она тяжелая!

- Ха! – ответила странная женщина. – Ежели надо, я и тебя понесу. Так что топай, не переживай, - она оглянулась на меня, пригляделась и сдвинула брови, явно недоумевая.

- Странная ты. Вроде темная, чую, а на светлую похожа, - выдала смотрительница.

Говорила она забавно. Слово деревенская жительница и, в то же время, не совсем так.

- А почему я на светлую похожа? Вы видите магию? – спросила.

- Темные они вредные. Не потому, что хотят быть такими. Нет, это же в силушке заложено. А сила, она имеет свойство менять своего хозяина, - последовал ответ. – Вот темной ведьме и в голову бы не пришло предложить мне помощь. А ты как не от мира сего, девонька.

- Так я и не из этого мира. Все случайно получилось, - проговорила в спину женщине.

Мы оказались на лестничной площадке. Смотрительница сразу свернула налево и покачиваясь, словно гусыня, направилась по коридору. Я – за ней.

Комнаты имели номера. Так что нужную я могла бы, и сама отыскать без труда. Уже у двери с номером семнадцать, вдруг вспомнила, что мне не выдали обещанное белье. Хотела было напомнить, но тут Купава дверь открыла и вошла первой в просторную комнату, приглашая следовать за ней.

«Моя комната!» - мелькнула мысль, едва переступила порог.

Помещение было довольно скромным и разделено на две одинаковые части, объединенные лишь одним общим и довольно широким окном.