Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир

Эпилог

Рита

Месяц спустя

Я сидела перед экраном ноутбука. Пальцы лихорадочно снова́ли по клавиатуре, ведь в заключительной главе моей книги происходили очень важные, в том числе и для меня, события.

Целый месяц, в перерывах между работой и свиданиями с Глебом, я писала. Переплетала в строчках события, которые произошли со мной на самом деле. Сердце нетерпеливо билось: я ждала, когда, наконец, смогу перейти к эпилогу. Я не знала, что произошло с моими друзьями после того, как покинула их мир. Только надеялась, что Радилак сдержал своё слово, и моя магия действительно помогла воссоединиться тем, кто так и не смог пережить расставание.

Поэтому эпилог я решила написать таким, каким представляла его в своих мечтах.

Не стану расписывать всё в подробностях – пусть читатель домысливает сюжет сам, фантазирует на эту тему и верит, что всё закончилось именно так. Скажу лишь, что после того, как энергетические источники пересохли, а магия оплела мир, равномерно распределившись по поверхности земной коры, кондуит самоуничтожился за ненадобностью.

Его высочество принц Эдариун с помощью тотемного животного был лишён Силы антимага, которая распределилась между его воскресшим отцом и Марго. Отныне и впредь антимагия перестала быть прерогативой только единственного наследника. Верховный суд приговорил Эдариуна к пожизненному содержанию в специальной лечебнице, где держат сошедших с ума магических преступников. Справедливо? Я думаю, да.

Магические существа, годами находившиеся под стражей, обрели свободу. А те, кто погиб за годы войны, вдруг начали возвращаться к тем, кто их любил и никогда не забывал. Мир будто выдохнул. И вдохнул по-новому.

Алексис, мой дорогой серебристоволосый эльф, а также суровый и молчаливый Шалай – как и многие другие – тоже обрели свои семьи. Встреча с любимыми была словно взрыв сверхновой – сердца бились так сильно, что, казалось, вот-вот пробьют грудную клетку, а души трепетали и таяли от любви, нежности и всепоглощающего счастья. Не знаю, плачете ли вы, представляю эту картину. Но я, пока писала, рыдала навзрыд.

Надина, моя добрая фея земли, вернула свою магию. Она как раз шла по усеянному магическими цветами полю, когда на её глазах из солнечного зайчика вдруг появилась крохотная фейри – искрящаяся и сияющая, как первый весенний день. Надина назвала её На́на. И в тот момент всё внутри у неё – и, признаться, у меня – наполнилось светом, а грусть испарилась, будто её и вовсе не существовало.

Герцог Ровенхолд, вернувшись в столицу с юной антимагичкой, герцогиней Маргарэт Тарэн, представил свою невесту родителям. Его величество король Эрии тоже поспешил познакомиться со своей внебрачной дочерью. Его жена, королева Ани́на, в особом восторге не была, но и препятствовать их общению не стала. Она, как никто другой, знала цену утраченных надежд.

А через несколько дней в столицу прибыл герцог Тарэн со своей семьёй. Вот эта была встреча… Вся в слезах счастья. Пусть Маргарэт и не была герцогу и герцогине родной дочерью, а их сыновьям – сестрой, и в её сердце не текла их магическая Сила – это ничего не меняло. Потому что любовь и привязанность – это не о Силе и не о крови. Это о душе.

Я так хотела, чтобы в моей книге победило добро, чтобы счастье стало возможным для всех, а радость наконец-то пришла в магический мир и осталась там навсегда, что пренебрегла всеми канонами жанра, логикой и даже драматургическими «надо» и «нельзя», создав концовку такой, какой хочу я.

Потому что я была счастлива.

А когда ты счастлив, разве можно оставить несчастными тех, кто стал тебе близок? Нет, эти шаблоны не для меня. А потому, к чёрту шаблоны! Разрываем их и пишем так, как нам диктует наше собственное сердце: будьте счастливы, будьте любимы, любите сами, берегите родных. В них – наша слабость, но в них же и наша Сила!

...Я поставила финальную точку, закрыла ноутбук, прижала его к груди и, наверное, с минуту просто сидела в тишине и смотрела в окно.

Где-то за стенкой кто-то пел – громко, фальшиво, но от души. Видимо, этот человек тоже был по-своему счастлив.

И мне вдруг стало удивительно тепло.

Алёнка меня как-то спросила, почему я решила вплести в сюжет себя. Я честно рассказала ей свою историю. Подруга не поверила. Мы как раз сидели на кухне, запивая свежим кофе вкуснейший абрикосовый пирог, и она искоса поглядывала на фотографию одного темноволосого и кареглазого мужчины. Да-да, едва у меня появилась фотография Глеба, я её распечатала и повесила на шкафчик.

– Я, конечно, понимаю, что ты та ещё фантазёрка, но чтобы решить, что это произошло с тобой на самом деле?.. Здесь, по-моему, уже клиникой попахивает... – подруга недоуменно покачала головой и заботала поинтересовалась: – Не хочешь сделать КТ ещё разок?

– Ты можешь сколько угодно не верить, – облокотившись спиной на стену, расслабленно-философски фыркнула я, – я на это не обижаюсь. Достаточно того, что вот оно, – я приложила ладонь к сердцу, – точно знает, что это всё – чистая правда. И я от этого никогда не откажусь.

Алёна не стала спорить, просто перевела тему и спросила, куда же после того, как я пришла в себя, пропал Разумовский.

Я улыбнулась и рассказала о том, где был Глеб.

Хоть мои коллеги и большие сплетницы, но их догадка оказалось верна. За неделю до того, как меня сбила машина, Разумовский действительно уехал в северную столицу – там случилось какое-то ЧП в филиале их службы. К тому моменту он уже подал заявление на увольнение, но, будучи профессионалом, не хотел оставлять незавершённые дела и намеревался быстро разобраться со всем, чтобы передать отдел преемнику «без хвостов».

Вот только судьба немного подкорректировала его план.

В день аварии он вернулся в наш город всего на пару часов, чтобы ввести преемника, которого сам же и нашёл, в курс дел. Разумовский подъехал к зданию компании в тот момент, когда на меня неслась машина, ну и... принял решение, показавшееся ему единственно правильным.

После этого он остался. Забыл про работу, про все дела – про всё. Он был рядом, пока я не пришла в себя. Проводил рядом с моим бессознательным телом каждую свободную минуту, привозил специалистов из столицы, спорил с Валерием Матвеевичем, когда ему казалось, что врачи делают недостаточно для того, чтобы вернуть меня «на этот свет». Потому что уже на тот момент я была для него всем.

Когда я пришла в себя, он поговорил с Валерием Матвеевичем, узнал, что всё будет в порядке и что я быстро поправлюсь, и уехал заканчивать дела. Но даже при этом он не терял меня из виду, регулярно созваниваясь с врачом.

А потом он вернулся.

Как раз в тот момент, когда я устраивала сцену в фойе, срываясь на нового начальника службы безопасности.

Глеб собирался предложить мне встречаться немного позже, уже после того, как окончательно уладит дела с нашей компанией. Но здесь уже я подкорректировала его планы, и Разумовскому пришлось раскрыться, сообщив на всё фойе, что «эта сотрудница уже занята». А потом я так и вовсе взяла инициативу в свои руки, сама буквально потребовав пригласить меня в кино.

Я так вообще обожаю разрушать чьи-то планы, и Глеб в данном случае не стал исключением.

В кино мы пошли, но сам фильм не видели. Заняв свои места, мы, как подростки, неожиданно начали целоваться и провели за этим приятным занятием все полтора часа.

Конечно, в тот вечер я так и не села за ноутбук. Но не потому, что поцелуи имели своё логическое продолжение. В этом плане Глеб повёл себя как истинный джентльмен – после кино мы на такси доехали до моего дома, мужчина проводил меня до дверей квартиры, жадно поцеловал и ушёл. В моей голове был такой сумбур, а в душе разливалась такая эйфория, что весь оставшийся вечер и ещё половину ночи мне было не до книги. Я просто пыталась принять и устаканить разбушевавшееся в груди счастье.

И вот уже целый месяц мы встречаемся. Пару раз ходили в кино, были в театре на премьере нового мюзикла, посетили смотровую площадку, откуда открывается прекрасный вид на наш город, сидели в кафе и ресторанах, гуляли в парке, один раз даже забрели в парк аттракционов. Думаю, проще было бы назвать места, где нас ещё не было.

Глеб несколько раз признавался мне в любви, но дальше поцелуев и горячих объятий дело у нас ни разу не зашло. Он даже в гостях у меня ещё не был.

Сейчас у него новая работа, личное дело. Он открыл собственное охранное агентство, и работа отнимает очень много времени, поэтому в те дни, когда Разумовский не может вырваться ко мне, он присылает курьером цветы, сладости или фрукты, звонит, и тогда мы подолгу с ним болтаем. У нас оказалось очень много общих тем и интересов, но самая главная тема, конечно же, о нас.

Сегодня очень важный день. Не только в плане того, что я, наконец, дописала свою книгу, но и в плане того, что мой любимый мужчина первый раз решил прийти ко мне в гости.

Я его очень жду и волнуюсь. Не потому, что сомневаюсь в нём или в себе. Просто для женщины это нормально – волноваться перед встречей с любимым человеком, ждать её и верить, что она будет такой, как и представляется в мечтах. Мы живём этой мечтой, этими чувствами, дышим ими, они дают нам силы и желание быть любящими, оставаться рядом с любимыми и сохранять своё счастье, пронеся его сквозь время и пространство.

Звонок в дверь вырвал меня из задумчивой нервозности. Ну наконец-то!

Я подскочила с кровати и пошла открывать дверь.

– Привет, – сказал мой любимый ледокол, входя в квартиру, вручая мне букет красивейших полевых ромашек (и это под Новый год! Где только достал?) и ласково притягивая к себе. – Ты сегодня очень нежная и домашняя. Мне нравится видеть тебя такой. И ещё, я безумно скучал.

Он склонился надо мной, нависая как гора, которая не подавляет, а защищает от всего мира и от всех бед.

– Привет. А я тебя очень ждала, – тихо произнесла я, обвила руками мощную шею и потянулась за поцелуем.

Ну вот, теперь всё на своих местах, и все счастливы. А те, кто ещё не успел стать счастливым – не теряйте надежды. Ваше счастье уже в пути. Оно идёт по тщательно вымеренному маршруту, в удобной обуви, с цветами и капелькой солнца, запутавшейся в волосах. Возможно, оно уже за ближайшим поворотом. Поэтому я вас прошу: ждите и верьте. А когда увидите его, не бойтесь – просто доверьтесь сердцу и сделайте шаг навстречу.

Спасибо всем, кто был со мной до конца. Мне было по-настоящему важно прожить эту историю вместе с вами.

Конец