Убей тамплиера

2

Крепость Атару разрушили настолько, чтобы восстановление заняло много месяцев. Камни скатывали вниз по склону к берегу реки Иордан. Все, что могло гореть, сожгли. Оставалось только посыпать солью, чтобы на этом месте больше ничего и никогда не выросло. После этого наша армия вернулась к Панеаде, откуда по одной трети ее, чередуясь, совершали налеты на вражескую территорию. Впрочем, грабить было нечего. Начавшаяся в прошлом году засуха не собиралась заканчиваться. Погода стояла жаркая и сухая. За лето прошел всего один жиденький дождик

Я, как обычно, расположился за пределами города, поэтому начальству на глаза попадался редко, но иногда это случалось. Я возвращался с Тинтой и Чори с охоты. Мы везли пару газелей и кобеля-салюки, который сильно устал, гоняясь за ними. Сука осталась у шатра с щенками. В этом году в помете их восемь. Гарик сидел на крупе солового жеребца. Тинта и Чори везли по газели каждый. Оба считали, что моего коня нельзя пачкать кровью. На подъезде к городу мы догнали кавалькаду человек в двести — Салаха ад-Дина и его охрану. Они тоже возвращались с охоты, и тоже с двумя антилопами, что для такой большой оравы было слишком скромно.

Я поравнялся со своим работодателем, который ехал на арабском сером жеребце, таком же красивом, как мой, только цвет более распространенный. Поздоровавшись, поздравил его с успешной охотой. Хоть что-то ведь добыли, не зря съездили.

Салах ад-Дин отнесся к моему поздравлению с юмором:

— Это тебя надо поздравить, а нам впору плакать! У нас нет такой хорошей собаки, как у тебя.

— Могу подарить щенка, когда подрастет. Моя сука принесла восемь штук. Купишь ему пару от других родителей, — предложил я.

— Некогда мне с ними возиться. Других дел хватает, — отмахнулся он. — Лучше подскажи, как мне склонить правителя франков к миру?

— Нанеси удар там, где он не ждет, лиши дохода. У тебя в Египте стоит без дела большой флот. Направь его в Акру, — посоветовал я. — Город не обязательно захватывать. Достаточно ворваться в гавань и сжечь там корабли и пакгаузы. Туда скоро должен прибыть торговый флот франков с зерном нового урожая и оружием и взять в обратную сторону специи и благовония. Если ты уничтожишь и то, и другое, в следующем году крестоносцам не на что будет воевать. Они только говорят, что воюют за веру, а на самом деле ради денег, добычи. Разве что безмозглые тамплиеры готовы погибать бесплатно, но их мало, чтобы на равных воевать с тобой.

Судя по улыбке, услышанное очень понравилось Салаху ад-Дину, который сделал вывод:

— Они сделали большую ошибку, поссорившись с тобой!

Через день наша армия отправилась в Дамаск на зимние квартиры. Из-за засухи грабить было нечего, поэтому султан решил распустить большую часть воинов по домам, на самообеспечение.

Меня распределили на постой к богатому купцу, который жил неподалеку от цитадели, освободив крыло, в котором жил старший сын с семьей. Они перебрались на зиму в центральную часть к родителям. Купец помнил меня по визиту сюда с караваном венецианцев. Узнав, что я сейчас старший командир в армии Салаха ад-Дина, сильно удивился.

— Зарабатываю деньги, как умею! — шутливо объяснил я.

Купец правильно понял, что в каждой шутке есть доля шутки.

В начале ноября до Дамаска добралась новость, что египетский флот, внезапно ворвавшись в гавань Акры, два дня наводил там шорох. Странно, что франки прощелкали его. Уж слишком много галер было. Купцы такими большими караванами не ходят. Наверное, сработало то, что раньше не было нападений с моря. В результате налета в лучших пиратских традициях были уничтожены все военные корабли, нефы и часть галер, которые не смогли забрать с собой. В придачу ограбили и подожгли прилегающие к гавани дома, захватили много рабов. По закону подлости для потерпевших в то время большая часть тамплиеров и госпитальеров находилась в Галилее, готовились отразить нападение мусульманской армии. Оставшиеся первый день сидели в своих замках, любовались пожарами и только на второй организовались и начали оказывать сопротивление. К тому времени египетский флот уже выполнил свою задачу и отправился восвояси с богатой добычей. Салах ад-Дин, как обычно, взял себе только знатных пленников для обмена и десять тысяч золотых динаров в награду мне за дельный совет, а всю остальную добычу оставил тем, кто ее захватил.

Награду выдал, пригласив меня в цитадель, в высокий большой зал с колоннами и арками и стенами, выложенными плиткой с многоцветными геометрическими узорами. Вручил вексель на известного дамасского ростовщика, которому, по слухам, должны все, кроме правителя и эмира.

— Не думал, что предложенная тобой авантюра окажется такой результативной, — признался Салах ад-Дин. — Франкская армия убралась из Галилеи, разошлась по своим замкам. Во всех приморских городах усилили гарнизоны. Жаль! Я собирался отправить приказ, чтобы мой флот напал еще на какой-нибудь порт.

— Это нетрудно организовать. Отправь по суше большой отряд грабить Галилею. Король обязан будет собрать подданных и отправиться на помощь. Как только он пойдет туда, отряд пусть вернется в Дамаск, а флот нападет на какой-нибудь приморский город на юге. Франки поспешат туда, а мы нападем по суше на Сайду или Бейрут. Уверен, что королю Балдуину быстро надоест мотаться туда-сюда, запросит мира, — посоветовал я.

Мне и самому надоела уже служба на суше. Ладно бы воевали постоянно, а то большую часть времени ни живого дела, ни добычи. В Бейруте я занимался обучением еще пяти с лишним сотен кавалеристов-копейщиков. Салах ад-Дин решил довести их количество до тысячи. Часть заменит погибших в сражении в Долине Источников. Новички прошли за два месяца базовый курс подготовки под руководством сотников и десятников из первого набора, после чего перемешал их с опытными воинами и разделил на десять сотен. До весны погонял всех вместе, обучая таранному удару строем «свинья» и линией. Почти половина моего отряда уже имела боевой опыт, поэтому обучение заходило легче. Воины понимали, что и зачем они делают.

В апреле в Дамаск прибыло посольство от иерусалимского короля Балдуина. Прокаженный просил перемирия. Ему выдвинули условия: не вторгаться на мусульманские территории, не нападать на купеческие караваны и паломников, не строить на спорных землях крепости. Заодно обговорили обмен пленными и выкуп за знатных в размере сто пятьдесят тысяч золотых динаров за каждого. За Гуго Галилейского заплатила его мать, графиня Триполи, а Бодуэн поклялся на Библии, что выплатит все сполна сам, когда вернется в свои сеньории Мирабель и Рамлу. Третий знатный пленник великий магистр тамплиеров Одо де Сент-Аман к тому времени завернул ласты в дамасской темнице, где ему была отведена отдельная келья. Последние месяцы своей жизни он провел именно так, как и положено члену монашеского ордена — в постоянных молитвах.

Франкское посольство сгоняло по-быстрому в Иерусалим и вернулось с согласием короля Балдуина на все условия Салах ад-Дина. В мае было подписано перемирие на два года с возможным продлением на такой же или больший срок. После двух подряд поражений у крестоносцев осталось слишком мало воинов. Для того, чтобы вырастить собственных, потребуется лет десять-пятнадцать. Разве что подтянут помощь из Европы. Желающих пока что мало. Там уже поняли, что хорошие земли расхватаны, а за плохие придется постоянно сражаться. Расходы будут намного выше доходов. Есть еще толпы младших сыновей, согласных и на такие условия, но у них нет денег, чтобы добраться до Ближнего Востока. По суше долго и очень опасно, по морю быстрее, но слишком дорого.

Договор этот нужен был и Салах ад-Дину. Зима и весна выдались сухими и теплыми. Третий год подряд урожай озимых будет очень плохим, на уровне сам-один (сколько посеяли, столько и собрали). Да и яровые, скорее всего, окажутся не лучше. На подвластные ему территории надвигался голод, что могли вылиться в бунты. Нужен был подвоз зерна из Египта, а наиболее удобные пути пролегали через Латинское королевство. Теперь они заработали. Нефы пизанцев, венецианцев и генуэзцев привозили большие партии ячменя в Акру и другие порты, откуда переправлялись по суше вглубь материка. Что-то оседало и у франков, у которых тоже были проблемы из-за засухи, пусть и не такие большие.

Не знаю, какие планы на лето были у Салаха ад-Дина, Алеппо или Мосул, но направились мы в сторону тюркского Румского султаната, расположенного примерно в центре полуострова Малая Азия, на землях, отвоеванных у ромеев. Муххамед Нур ад-Дин, эмир Хиси Каифы, попросился под его руку. Ранее он был вассалом султана Кылыч Арслана, У эмира возникли разногласия со своим сеньором, который выдал за него свою дочь Сельчук-хатун. Дочери султанов по определению писаные красавицы, но эта, видимо, была настолько ослепительна, что ей предпочли какую-то певичку. Тестю такое обращение с его чадом не понравилось, потребовал вернуть приданое — удел Ханзита с городом Хартперт. Зять отказался и попросил помощи у, как он считал, самого сильного в этом регионе. Не ошибся.

Когда наша армия зашла на территорию Румского султаната и начала пополнять продовольствие и улучшать собственное материальное положение за счет грабежа и захвата рабов, на подходе к городу Самосата прибыло посольство от Кылыч Арслана, у которого были сложные отношения с ромеями, поэтому война на два фронта с такими сильными противниками в планы не входила. Кстати, Кстати, его матерью была внучка киевского князя Святослава Ярославича от германской принцессы Оды Штаденской, поэтому считает себя еще и родственником Генриха, герцога Саксонии. Султан очень гордится этим, не знаю, правда, почему. О существовании Руси и Саксонии здесь мало кто знает. Может быть, именно поэтому: очень далекое всегда лучше, чем то, что рядом.

При помощи Салах ад-Дина тесть и зять помирились. Последний пообещал, что сделает над собой усилие, даст певичке выходной и навестит ночью Сельчук-хатун, чтобы зачала наследника. В итоге был заключен договор между четырьмя сторонами — примазался еще и Сейф ад-Дин, эмир Мосула и союзник румского султана — о перемирии на два года. В этом бурном регионе планирование на более длительный срок считается заведомо провальным.

Пока шли переговоры, Рубен, правитель Киликии, у которого тоже появились проблемы из-за засухи, уверенный, что будет война Кылыч Арслана, его северного соседа, с Салахом ад-Дином, решил воспользоваться ситуацией и напал на румских тюрок-кочевников, захватив много рабов и скота. Поэтому в мирный договор вошел пункт о совместных военных действиях против агрессора. Салаху ад-Дину тоже не нужен был по соседству беспокойный союзник крестоносцев. В итоге наша армия повернула на запад, на Киликию. С севера наступала румская.

Мы успели ограбить приграничные территории, пополнить запасы провианта, когда в обе наступающие армии прибыли делегации от Рубена Киликийского осознавшего свою ошибку и покаявшегося. Все захваченные в плен тюрки-кочевники были отпущены. Им был возвращен скот и заплачена удовлетворившая их сумма монет из драгоценных металлов, какая именно, осталось тайной. После чего с ним был подписан трехсторонний двухгодичный договор о ненападении.

Наша армия вернулась в Дамаск в ноябре. Салах ад-Дин решил, что все проблемы в этом регионе улажены, отправился в Египет. Я поехал вместе с ним, передав командование тысячей конных копейщиков его племяннику Иззе ад-Дину. В Каире мне придется за зиму обучить еще одну тысячу мамелюков, после чего по весне мы расстанемся. Войн в ближайшее время не предвиделось, а торчать в Египте мне надоело.