Убей тамплиера

20

Иногда бывает так, что ломаешь голову, как решить неразрешимую проблему, а вдруг оказывается, что она решилась сама собой. Так было у меня с Арлетой де Бодемон. Жизненный опыт подсказывал, что она не уживется с Тинтой. Я предполагал поселить их в разных домах в более привычных для них условиях: первую в городе, вторую в деревне. Как поссорюсь с одной, поеду к другой. Обе будут завоевывать мое внимание и вести себя мягче. Оставалась проблема статуса Арлеты де Бодемон. Она уж точно проболтается на исповеди о том, что сожительствует с женатым мужчиной. Да и слуги не слепые и глухие. Вскоре вся Анкона будет знать, что живет во грехе. Для нынешних жителей это тяжкое обвинение. Не каждому под силу нести такой груз.

Шхуна прибыла в Акру через неделю. Меня известил за скромное вознаграждение портовый грузчик, что приближается очень странный неф, сильно не похожий на другие. Я нанял лодку и встретил свое судно на подходе к рейду, правильно предположив, что Джованни Дзено побоится соваться в порт, не определив, рады там ему или нет. Меня опознали, пошли малым ходом, под фоком, навстречу, спустили с подветренного борта штормтрап. Капитано встретил меня на главной палубе. Поддержал под руку, помогая перевалить через фальшборт. Он, вроде бы, радовался встрече, но что-то было не так, словно нашкодил и скрыл, а теперь боится, что я узнаю.

— Что случилось? — спросил я после обмена приветствиями.

Джованни Дзено набрал полные легкие воздуха и выпалил сбивчиво, точно боялся, что, если я остановлю, забудет, что должен сказать:

— Да это, несчастье в твоей семье. Так получилось, никто не виноват, в общем, жена твоя умерла после родов. Ее похоронили, как положено. Джакомо Стракко все организовал. Богато, как знатной даме. Место на кладбище выбрали хорошее, но если захочешь, сможешь склеп построить и перенести ее туда. И за детьми он присматривает: и за твоим сыном Джакомо, он крестный отец ведь, и за родившейся девочкой. Ее пока не крестили, ждут тебя.

Скажу честно, именно такого решения вопроса я не хотел. У меня было опасение, что Тинта укокошит соперницу. Видимо, мне предписано жить в Италии вдовцом, женатым на вдове.

— Царствие ей небесное! — пожелал я.

Арлета де Бомонд, как ни старалась изображать печаль, не смогла скрыть радость, смешанную с чувством вины. Предполагаю, что молилась, чтобы такое случилось — и вот сбылось.

— Ты моя родственница по первому мужу. Я сын его двоюродного брата, которого ты никогда не видела. Я помог тебе уехать из Акры, после ее захвата сарацинами, потому что ты не знала, что делать. Пусть думают, что отблагодарила, как смогла, мне это понравилось и, когда узнал о смерти жены, предложил тебе заменить ее. В таком случае никто не удивится, что усыновил Гуго, — придумал я новую легенду.

— Да, так будет хорошо, — согласилась она.

— Теперь тебе придется растить трех детей, — предупредил я.

— Справлюсь, — пообещала она.

Видимо, это будет, как она считает, возможность искупить вину за то, что намолила смерть сопернице.

Привезенные на шхуне товары были куплены по дешевке, потому что в Акре нет особой нужды ни в дереве, ни в железе. Зато на обратную дорогу набил полные трюма и каюту, оставив в ней место только для своей новой жены и ее двух служанок. На палубе ночью им делать нечего, а то исполнятся их тайные мечты, причем по несколько раз, а потом не угадаешь, кто отец. Вдобавок к лошадям в специально устроенных для них стойлах между первым трюмом и полубаком набрал палубного груза, легкого, но объемного. В пакгаузах накопилось очень много колониальных товаров, которые должны были вывезти европейские купцы, но не успели, сбежали во время сдачи города. Больше не приплывали, опасались, а их конкуренты из Константинополя поздно узнали об этом. Навигация заканчивается. Больше караваны галет сюда не приплывут. Товары, доставшиеся на халяву, зависнут на год и не факт, что сохранятся, или что их не отберут. Цены упали в разы, и я воспользовался этим на полную катушку. Заодно и члены моего экипажа закупились на славу. Будет им компенсация за издержки во время рейса. Свободные места на главной палубе остались только в узких проходах вдоль фальшбортов. Спали в них по очереди. К матросам добавился Иштван, которого я забрал с собой. Сына Гуго определил в каюту Джованни Дзено, тоже набитую товарами, поэтому мы с капитано спали на полуюте в компании салюки.

В Акре не задерживались. Как только груз был закреплен по-походному, тут же отошли от причала, хотя уже вечерело и никто не мешал подождать до утра. Дул слабый северный ветер. Вполборта мы неспешно пошли на запад. Утром ветер решил помочь нам, сменился на северо-восточный и окреп. Мы понеслись со скоростью узлов десять. В Ионическом море опять подфартило: ветер сменился на сильный юго-восточный. Самый трудный участок пути мы одолели даже быстрее, чем предыдущие, и на восьмой день увидели Анкону, точнее, часть ее, расположенную на высоком холме.

Я вызвал на полуют жену и сына, показал им город и примерное расположение села:

— Теперь это будут ваши новые дома. Зимой будем жить в Анконе, летом — в Варано, где не так жарко и воздух чище. Климат здесь лучше, чем в Акре. Жара сухая. Народ дружелюбный. Сарацинов нет совсем. Вам придется итальянский язык выучить, но он легкий, варварская латынь, через пару недель заговорите.

— А мы будем ездить на охоту? — спросил Гуго.

Вернувшись в Акру из Иерусалима, я взял сына с собой на охоту. Ехал он медленно и спокойно на вьючном мерине, которого я продал перед отплытием. В тот день салюки загнали газель. Я разрешил сыну добить ее копьем. Получилось не сразу, но восторга было много.

— Обязательно, — пообещал я. — Здесь дичи не меньше, чем в окрестностях Акры.

На причале шхуну встречал Джакомо Стракко с моим младшим сыном, его тезкой. Он высказал обычные утешения, рассказал, какие устроил похороны Тинте, уведомил, что дочка сейчас с кормилицей, которую пришлет ко мне домой.

— Возмещу тебе все расходы, — пообещал я.

— Ерунда, не стоит и говорить! — отмахнулся он, переводя взгляд с грузов на палубе на Арлету.

— Привезли много пряностей и благовоний. Получишь на реализацию больше, чем обычно. Подвоза в этом году не будет, так что цену возьмем хорошую, — сообщил я главную для него информацию, после чего представил свою новую жену, вышедшую из каюты в новой камизе алого цвета и с черным покрывалом на голове: — Это Арлета де Бодемон. Ее муж был двоюродным братом моего отца. Погиб в бою с сарацинами. Она осталась с сыном в захваченной Акре. У них было два феода возле города. Пришлось продавать всё по дешёвке и уезжать. Помог ей. Когда закончится траур по Тинте, поженимся.

— Я уверен, что в твоей ситуации можно не дожидаться окончания траура. Маленьким детям нужна мать. Я уверен, что никто не осудит вас, — правильно понял меня член Совета.

Так создается общественное мнение.

Арлета де Беркет была приятно удивлена размером городского дома, в сравнении с которым ее аркский, что по размеру, что по наполнению, казался сараем для дров. Мне кажется, только увидев мое жилье, она поверила, что я очень богат. Свозил их в Варано, показал дом там. Заодно посетили поля, виноградники, сад, мельницу-лесопилку, конюшню, в которой разместили привезенных мной лошадей. Оставил там за старшего Иштвана, привязавшегося к арабским скакунам, как к собственным детям, которых у него нет. Договорились, что, если не понравится, в любой момент поедет на свою родину. Через пару недель ему подогнали бабу, а их, незамужних, сейчас валом, потому что мужики гибнут быстро — и чувак встал в Варано на мертвый якорь.

Деньги Гуго были вложены в большой дом в центре города, который после ремонта, проведенного зимой, сдавался в аренду. Остальные были размещены в рост под семь процентов. Так захотела его мать, а мне было без разницы. Со своими деньгами проблемы: не знаю, куда их рассовать повыгоднее. Купил еще три больших виноградника, по два оливковых сада и поля и один луг. Доходов от сельского хозяйства хватало на все мои расходы, включая резкое увеличение гардероба новой жены. На мое счастье, мода сейчас меняется медленно, за жизнь пары поколений, если не дольше, и в одном платье можно появляться чаще трех раз. Вдобавок начал продавать подросших жеребцов арабской породы. Иштван не просто объезжал их, а выучивал, как боевых. На право купить такого записывались за три года, оценив перволетка и выдав аванс. Доходы от шхуны рассовывались по ростовщикам или тупо накапливались, спрятанные в специальной бочке, разделенной на две неравные части, в винном погребе моего городского дома.