Тесселис. Возвращение

26. Замкнутый круг

Ностальгия, как и сожаление, появилась. Но будучи разумным разумным, я сам себе привёл вполне основательные аргументы, так что как появилась, так и отпустила. И переходил Грань Нома я пусть не радостный, с лёгкой печалью, но уже не с тем похоронным настроением, какое было в первые моменты полёта.

И продолжил полёт, спасаясь от скуки книгами: последние я, из-за активности мисс Лузильян, неприятно мало оделял вниманием. Хотя, кончено… Но впереди у меня — Академия, и вообще не пристало джентльмену сожалеть о том, что никак невозможно изменить!

При этом озвученный ещё Зое план, в смысле свести к минимуму контакты с обитаемыми Номами, я оставил в силе и для себя. Не нужны мне неприятности на пустом месте, не говоря о том, что у одинокого странника возникновение таковых побольше, чем у пары.

И так, за три недели, я преодолел весьма внушительное расстояние. По общению, как не удивительно, соскучился: раньше мне казалось, что быть одному, наедине с книгами, если не счастье, то уж точно не причина для расстройства. Однако оказалось, что пусть мимолётное общение, но нужно и мне, и книги эту потребность никак не закрывают. Понять это раньше я никак не мог: всю мою сознательную жизнь меня окружали разумные, подчас в явно избыточном и назойливом количестве. Но сколько-то их, как выяснилось, нужно и мне. Не говоря о том, что организм мой начал самым возмутительным образом бунтовать! Зое, своим темпераментом, за время не такого и короткого полёта приучила его к регулярному и приятному соитию. А оставшись без последнего, организму устроил практически бунт, мешая сосредоточится и временами устраивая непристойные неожиданности.

Впрочем, большой проблемой это не было, подавлялось волей и вообще вестись в таком вопросе на поводу у тела — не выбор разумного, тем более джентльмена. Да и полёт не вечный, решу этот назойливый вопрос либо в борделе, либо чем даймоны Изнанки не шутят — заведу какие-нибудь отношения. Да и супругу себе, скорее всего найду, со временем: это и положено по природе, и прилично для достойного разумного.

Однако совокупность этих двух факторов, а именно: отсутствие общения и длительное воздержание были неприятны. Да и запасы свежего провианта, щедро предоставленные Пёстрым Отрядом пришлось выкинуть: потребить все я не мог при всём своём желании, так что они начинали портиться.

Так что попасть в обитаемый Ном было если не необходимо, то крайне желательно. И я, посидев за картами и сверившись с астрокомпасом, я к некоторому внутреннему удивлению понял, что… практически долетел. Ближайшим обитаемым Номом от меня был Штейн, остров-скала, населённый карлами. Точнее, населены были его недра, ну да не суть. Главное то, что этот Ном был первым на Архипелаге, который посетил Вагус Сумбонт, двигаясь к Таино. То есть, Штейн, а от него либо три-четыре дня до Деревянного. Либо вообще — закупиться у карлов продовольствием и направится напрямую в Британику. Полёт займёт неделю, но ВСЕГО неделю! В таком ракурсе даже отсутствие борделей не настолько пугало организм, а в преддверии конца путешествия он разделил со мной искреннюю радость.

Ну а ещё Штейн я выбрал как раз из-за безопасности последнего: не имеющий развитого портового района, просто несколько лавок, у порта Ном был максимально безопасным для одинокого путешественника. Безопаснее только необитаемый морской Ном, но они мне, признаться, надоели хуже постылой овсянки в Приюте.

Перелёт через морские Номы занял полтора дня, которые я почти не заметил: заряд положительных эмоций от того, что до дома рукой подать скрашивал однообразные перелёты.

И вот, уже в Номе Штейн, я направил Альбатроса к горе, видимой сразу же после перехода Грани, с заснеженной вершиной. Кстати, во всех описаниях, да и мастер Креп говорил, что карлы обитают под горой Штейна. Но сейчас, наблюдая приближающийся огромный пик, у меня возникали мысли, что не «под», а скорее в самой горе. Впрочем, рассуждение не имело под собой никаких оснований, кроме впечатлений от огромного горного пика, который я в прошлый визит видел краем глаза, из воздушного порта у подножья. А там ощущения «столпа Мира», иначе и не скажешь, не возникало.

Заложил круг, потому что порт Штейна был с востока Горы, а я двигался с запада, облетел его, и… чуть не полетел на второй круг. Катастрофа, несмотря на то что я от изумления отпустил рычаги управления стрястись никак не могла: автоматический управитель поддерживал ровный полёт. Но вот снижение высоты и скорости требовало от меня сознательной работы, которую я несколько мгновений просто не мог совершить. Дело в том, что в охваченной двумя скруглёнными утёсами бухте, где и располагались Воздушные Корабли, их было три. Вот только один из них был Вагус Сумбонтом! Спутать этот уникальный, хоть и небольшой корабль я бы не смог ни с чем, да и гоглы исправно приблизили изображение, так что название золотыми буквами я прекрасно видел.

Впрочем, через эти несколько мгновений я взял себя в руки: не одиночество и видения Грани породили столь приятный мне образ. Просто я догнал Воздушный Корабль, двигаясь с ним, в общем-то, в одном направлении. Про скорость Альбатроса, заметно большую, чем у известных мне Воздушных Кораблей, я сам рассуждал и даже замерял в пути. Кроме того, Вагус Сумбонт — торговый корабль, и непременно останавливался по пути не раз, и не на несколько часов, как я в моём стремительном путешествии. Так что наблюдаемое мной скорее закономерно, хотя то, что мы встретились в одном Номе — немалая удача.

Так что взял я себя в руки, а в руки — рычаги управления. И, заодно, оценил каменный порт Штейна. Вообще, я просто не сходил на берег в этом Номе, а то бы заметил: набережная, на которую перекидывали мостки Воздушные Корабли была высока. И борт того же небольшого Вагус Сумбонта был где-то на полтора ярда ниже уровня пристани. Ничего особо страшного, но вот мне, например, подняться если не затруднительно, то непросто: боковой люк-мостик просто не дотянется. А значит, надо ставить Альбатрос рядом с пристанью, подниматься на него, да и там заниматься акробатическими упражнениями. Но в данном случае, я надеюсь, старые знакомые не будут возражать, если я использую Вагус Сумбонт как этакий мостик до пристани.

Да и увидеть всех своих сослуживцев, мастера Крепа, Кузьмича, библиотекаря Филимонта… Да весь экипаж Вагус Сумбонта очень хочется увидеть. Понятно, что я уже — не член экипажа, но есть обоснованная надежда на добрую встречу.

Так что приземлил я Альбатрос неподалёку от Вагус Сумбнта и, не глуша турбину, подогнал его поближе. Спустился к люку, с объяснимой теплотой взглянул на Корабль…

И с трудом удержал трактаторы от атаки! Дело в том, что палуба Вагус Сумбонта была пуста, так что я вообще имел намерение покричать, привлекая внимание. Но домовой дед Кузьмич, боцман и кватермастер Вагус Сумбонта был мистическим сознанием. И не только ощущал Корабль, как свое тело, но и судя по случившемуся, обладал определённой властью над пространством вокруг корабля. Вряд ли это расстояние было велико, но подхватить меня своими огромными ручищами, вытащить на палубу, и обнимать, подкидывать и голосить «Фитя нас навестил!» этой власти хватило. В первый момент я вообще воспринял это как нападение, но, к счастью, удержался от ответных действий.

— Здравствуйте, мистер Кузьмич, — вежливо поздоровался я, несмотря на не слишком удобное положение. — Я тоже очень рад вас видеть, но не поставите ли вы меня на палубу?

— Поставлю, — улыбнулся домовой, что и исполнил. — А что ты тут делаешь, Фитя? — заинтересовался он. — Эти… — махнул он огромной рукой, — говорили, что тебе принцессу за подвиг в жёны отдавали.

— Да, мистер Кузьмич. Только не её в жёны, а меня ей в жёны, — хмыкнул я, припомнив «предложение руки и сердца» Лимии.

— Вон оно как, — аж почесал затылок озадаченный Кузьмич. — Ну, видно, принцессы разные бывают, вот тебе такая не по сердцу пришлась, — сделал он полностью логичные выводы.

— Да… — начал было я, но тут меня прервал знакомый голос, слушать который было очень приятно.

— Вот точно тебе говорю — обсчитала парня, вот он за средствами вернулся, — наставительно вещал мастер Креп придерживаемой под руку Таррасике — персеру Вагус Сумбонта и его романтическому интересу.

— Приветствую вас, мастер Разслшших, — с поклоном поприветствовал я бывшего начальника и наставника. — И вас, почтенный персер Таррасика, — отвесил я второй поклон.

— Привет, Фиктор, — улыбнулся мастер, а пересер ограничилась своеобразным поклоном-книксеном, тоже с улыбкой. — А что ты тут забыл? — поинтересовался мастер. — И ты на этом душегубскои гробу прилетел? — заинтересованно уставился он на Альбатрос.

— Да… — начал было отвечать я во второй раз, но тут на палубу подтянулись абордажники Кузьмича, среди которых было немало знакомых.

А после — не только они. В итоге к рассказу, как и что, я приступил только через полчаса, причём в кают-компании Вагус Сумбонта, что было показателем очень большой приязни, учитывая, что я больше не в команде.

Ну и рассказал, что матримониальные платы королевской династии Таино меня не слишком устроили. Так что как только очнулся от колдовского сна, я покинул Таино, направляясь в Британику.

— На этом варрике, — хмыкнул мастер Креп. — Хотя тебе, вроде, нормально, — прищурился он, полыхнув мистическим расплавленным золотом глаз.

— Не совсем сразу, но это долгая история.

— До Британики рассказать успеешь, парень.

— Как, мастер Креп, если я на Альбатросе?

— С нами полетишь, — деловито сообщил мастер. — Ты же не против, капитан? — бросил он взгляд на капитана Квиру Квалема, сидящего во главе стола с очень надменным видом.

Что сидхам было свойственно и естественно. И на вопрос словами капитан не ответил, но жестом изобразил, что не против. Всё же, несмотря на свойственные сидам не самые приятные качества, Киру Квалем был хорошим разумным и джентльменом. В своё время он проявлял обо мне заботу, пусть незаметную, но приятную и показывающую, что под надменным видом скрывается небезразличное сердце. Но на слова мастера Крепа и щедрое приглашение надо отвечать. И, как это не неприятно — отказом.

— Я бы с огромным удовольствием занял место пассажира, мастер Креп. Но не выйдет — мой варрик, Альбатрос, я не оставлю. Принимая его я взял на себя некоторые обязательства перед его владельцем и бросить этот механизм не имею права.

— Хм, — задумался мастер Креп. — Крылья отвинчиваются? — требовательно уставился он на меня.

— Да, но…

— Значит — сними, да и закрепим на палубе. Кузьмич, выйдет?

— А что ж не выйти-то, Креп, — важно, поглаживая бороду и довольно сверкая глазами, ответил домовой.

— Погодите, это очень хорошо и приятно. Но хотя бы назовите, сколько я должен? Всё же Вагус Сумбонт — торговое судно. Со мной Вагус Сумбонт рассчитались более чем щедро, так что пользоваться гостеприимством без платы — недостойно.

— Всё такой же зануда, — фыркнул Кузьмич.

Заставив меня задуматься: ну ладно Зое, называющая меня занудой. Это было связано с несколькими факторами, от неблагоприятных условий перелёта, до характера самой оборотня. Но вот называющий меня занудой мастер Креп… Впрочем, зануда и зануда. Не самая худшая черта, ничуть не мешающая быть достойным джентльменом.

— Три сестерция, человек Фиктор Хуманум, — проронил Квиру Квалем. — И торговаться я не намерен — если сумма тебе не посильна, то добирайся своими силами.

И вот опять же: вроде как надменно, скорее даже с оскорблением. А на деле: Киру Квалем назвал сумму, скорее смешную. Не за пассажира, конечно, хотя и для пассажира дёшево. А для пассажира со столь объёмным багажом, как варрик. При этом его презрительное «сумма непосильна» — не оскорбление, а форма отказа от моих предложений большей суммы, что я и собирался делать.

В результате обратный путь у меня выходил гораздо более приятным, чем я ожидал. Альбатрос я частично демонтировал, поучаствовал в погрузке — его просто принайтовали цепями на обзорной палубе, вполне поместился. Ну а его вес был Вагус Сумбонту не слишком важен: грузоподъёмность улучшенного механикой и мистикой небольшого Корабля намного превышала объёмы его трюмов, даже забитых под завязку.

В качестве жилья мне выделили каюту, попросторнее каморки механика. Кстати, моё бывшее место механика занимал… гоблин. Причём мало того, что гоблин, так ещё и носящий фамилию «Болботум», принадлежавший к королевствующей семье в Таино.

— Контракт до Британики у этого ушастого. Так-то толковый механик, хотя ты лучше, — подмигнул мне Креп. — Но, видно, есть какие-то дела у нас, на более длинный контракт не соглашается. Опять механика искать, — усмехнулся он.

— Кстати, мастер Креп, раз уж так сложилось. Может быть мне…

— Да я-то не против парень. Только тебе же учится надо, ты вроде на это и деньги бережёшь?

— И чтоб с долгом с вами рассчитаться, — напомнил я, от чего мастер отмахнулся. — Но что учиться — понятно. Просто мастер, что у меня с трактаторами вышло — вы сами видели.

— Угум.

— Просто та мистика, которую я применяю… ну очень тяготеет к механизмам. Как и у вас. И я думал…

— Вообще — хороший был бы вариант, Фиктор. Но нет, я тебя не смогу учить. Как я тебе говорил в своё время, я — магер с рождения. И не такой, как ты или сидх. Сделать тебя цвергом-жрецом я не смогу. А больше я ничему и научить не смогу, так, общая теория. Которую я толком сам не знаю — она мне не очень нужна. Дотянуть тебя до инженера… в принципе — смогу. Только долго, да и признаюсь тебе честно: без того дел хватает, уж не обижайся.

— Я и не обижаюсь, мастер Креп. Просто подумал, что, возможно, так будет удобно вам, Кораблю, да и мне. Ну а нет — так нет, благодарю, что озвучили причины, хотя мне хватило бы просто отказа.

— Не за что, парень, хорошо, что понимаешь. И мне самому жаль, но увы — учить тебя мне действительно нечему.

— А скажите, что стало с моими трактаторами? — озвучил я волнующий меня момент.

— Понятия не имею, Фиктор, — пожал плечами мастер Креп.

— Но вы же…

— Я их изначально сделал, настроил на тебя, это так. Но всё, что произошло с трактаторами дальше — твоя работа. Точнее, твоей мистической части. Первое изменение — я понимал. А что с ними произошло сейчас… Да я не вижу их механизмами, даже мистическими, — улыбнулся он. — Это заклинания, в которых нет ни грана бронзы, только энергия изнанки.

— Так они же металлические, мастер! — наглядно постучал я трактатором по столу.

— Вот потому я и говорю — я не могу учить. Я — не вижу, не понимаю. Могу сломать, могу пересилить. Но не понять и объяснить, — пожал плечами цверг.

Но этот разговор нашёл продолжение через неделю, уже после остановки Вагус Сумбонта на Деревянном острове. За это время я наговорился до больного горла, наслушался до головокружения и шума в ушах. Что нельзя сказать, чтобы было неприятно, но начало парадоксальным образом вызывать ностальгию по одинокому полёту. Хотя была у меня надежда, что я смогу организовать свою жизнь так, что мне будет комфортно, в плане одиночества и общения.

Так вот, традиционно для себя постучав в уже распахнутую дверь, мастер Креп буркнул приветствие (по крайней мере, есть надежда, что это было оно), ухватил меня за плечо и потянул за собой. И дотянул до мостика Вагус Сумбонта, к капитану.

— Рассказывай, Киру.

— Расскажу, Разслшшик. Подобная поспешность чрезмерна…

— Так говори, а не нуди! — буркнул мастер, на что капитан слегка ухмыльнулся.

И вправду рассказал. Как я понимаю, мистическая чувствительность сидхов гораздо выше, чем у магеров прочих видов. Не вообще, но в среднем по виду. Вдобавок искусность и чувствительность повышалась с возрастом, по крайней мере, подобное было описано в книгах.

В общем, Киру Квалем сообщил мне, что если душа (точнее мистическая часть) обычного человека примерно схожа с ним, то у меня она стала трактаторами, в определённой степени. То есть они — действительно я. И постоянно действующее, неотменяемое мистическое проявление, этакий постоянный и безопасный канал к энергии Изнанки. И эффектор мистического оперирования, причём «не трактаторами» я, скорее всего, осуществлять мистическое воздействие и не смогу.

— Довольно неприятное ограничение, человек Фиктор Хуманум, — певучим голосом, не смотря на меня, сообщил Киру Квалем. — Впрочем, оно скомпенсировано силой воздействия. Не знаю, как по мне — ты многое потерял как мистик. Но вопрос точки зрения: многие бы отдали конечность, чтобы получить инструмент мистического оперирования, подобный твоим.

Не знаю, как по мне — это «ограничение» смешно. А польза огромна и несомненна. Правда, я получил «механическую магию», насколько я понял и сынтерпретировал услышанное и сделанное мной. Что, с учётом моих планов на будущее, скорее плюс, нежели минус. Так что поблагодарив капитана за рассказ, а мастера — за то, что этот рассказ услышал (и не упоминая его несколько беспардонное поведение), я оказался в своей каюте отнюдь не в расстройстве.

А ещё через пять дней Вагус Сумбонт прорвал Грань Нома Британики. И на обзорную палубу я выскочил чуть ли не раньше, чем Грань схлопнулась, вглядываясь в горизонт, где темнел родной континент, город и дом. А как иначе назвать Камулодун, где я родился, вырос и намерен жить… и постараться не умереть. Не знаю насчёт бессмертия, но вот умирать в ближайшие десятилетия у меня просто нету времени: массу интересного надо изучить, массу полезного сделать. Не до глупостей, в общем.