Тесселис. Возвращение

2. В гостях хорошо

Но в руках я себя держал, в беспамятство решительно не впадал и двигался к выходу. Где меня за дверью поджидал совсем юный гоблин, подозреваю — тоже Болботум. Внешнее сходство имелось на лице, зелёном, носатом и ушастом. Впрочем, у гоблинов с семейственностью вообще было очень крепко, и жители Таино, выбрав королём Гронжака Болботума, автоматически выбрали и его семейство-родню. Что, как показало время царствования, пошло скорее на пользу королевству.

— Дядька… в смысле, его величество, — шмыгнул носом гоблинёнок, столь юный, что даже я мог смотреть на него с умудрённой годами снисходительностью, — повелел тебя в город доставить. В гостиницу… эту, как её…

— Если место, где я жил в портовом городе, — уточнил я, на что гоблинёнок подтверждающе замахал ушами, — то мотель «Уютный». Он и вправду уютный, вот только номер я там оплатил всего на неделю, а времени прошло…

— Все шесть недель, — сориентировал меня во времени собеседник, а то ни король, ни принцесса такими мелочами не озаботились. — Но твоя комната оплачена, человек. Ты всё-таки оказал некоторую услугу славному и великому семейству Болботум! — на последних словах он надулся, как смешная колючая рыба, пугающая преследователей изменившейся величиной. — Так что дядюш… его величество оплатил комнату. Я просто название подзабыл… Да и не знал никогда.

— А как ты меня доставишь? — заинтересовался я.

— По дороге — долго. А ты не такой толстый, как некоторые дылды. Так что полетим на пузыре! — важно ответил он.

Что за «пузырь» — я не знал. Но силком меня на нём летать вроде бы никто не заставлял, так что уточнять, что за зверь, я не стал. Просто кивнул, да и направился вслед за провожатым: если этот пузырь мне чем-то не понравится, всегда можно отказаться.

Кстати, оказался я именно в «дворцовом городе» на склонах вулкана, так ещё и непосредственно в королевском дворце. В этот момент меня любезно посвятил гоблинёнок, назвавшийся Пирибером. Очень он оказался разговорчивым, если не сказать «болтливым», но в моей ситуации это выходило скорее благом.

А дворец был совсем не дворцом, по крайней мере, внутренне и по тем коридорам, что вёл меня Пирибер. Тот же Вагус Сумбонт внутри, с его узорами, инкрустациями — смотрелся гораздо более роскошно. А тут выходило скорее присутственное место… Чем, скорее всего, дворец и был. Всё же монархия на Таино выборная, так что тут не «родовое гнездо», а что-то вроде мэрии. Внешне — богато и роскошно, это просто прилично — иметь выделяющееся здание правителя. Но внутри — чистый функционализм, который я сейчас и наблюдаю. По этому утилитарному, фактически пустому коридору, под трескотню гоблинёнка, мы добрались до просторного помещения с огромной террасой-балконом. С десяток возрастных гоблинов и прочих разумных суетились, но меня привлекло наполнение этого помещения: именно пузыри, десяток штук. Точнее — скорее колбаски, чем-то похожие на дирижибабли из искусственной памяти. Но намного меньше, именно с люлькой под ними, а никак не полноценным помещением. И, в принципе, я никакого возражения против пузыря не имел, благо провожатый натарахтел, что наземная дорога идёт по побережью, чуть ли не в объезд всего острова. Вот только я думал, что у этих пузырей, как у варриков, будет турбина. Ну или хотя бы винт или что-то такое.

А тут — вообще ничего. Конус пузыря, небольшая плетёная корзина, куча верёвок (совершенно непонятно, зачем) — и всё. Но спросить, а как движутся эти механизмы я не успел: Пирибер забегал по этому помещению, суетой и развевающимися ушами вызывая ностальгию по Вагус Сумбонту. И через пять минут в верёвки запрягали… птицу. Точнее, какую-то рептилию, которую я бы принял за дракона, но рептилия была предельно апатична, не имела шести конечностей, а острая пасть была усеяна зубами, скорее годящимся для охоты на рыбу и насекомых.

Птеротрахтиль, определила искусственная память, с пакетом информации, что когда-то в забытом прошлом Терры такие трахтили заменяли пристойных птиц. Разумом не обладали, огнём не плевались, да и вообще вроде бы не имели мистических проявлений. А жрали как раз рыб и насекомых, так что можно это создание не опасаться.

Вот только он же апатичен и ленив, видно: обвис своими кожистыми крыльями, с видом «с места меня никто не сдвинет». Хлестать его? Так помимо того, что это выходит живодёрство, этот птеротрахтиль, очевидно, предполагается как двигатель пузыря. И если по нему бить, он в любой момент может задёргаться, проявить агрессию или что-то такое.

— А как ты им будешь управлять? — наконец,поинтересовался я, подталкиваемый нарезающим вокруг меня круги гоблинёнком.

— Сейчас увидишь, — важно заявил он, заталкивая меня в плетёную люльку под пузырём.

Вытащил из-за пояса какой-то телескопический кнут, что меня начало всерьёз беспокоить, но тут зажал себе нос и прогудносил:

— Не дыши! — и с этими словами стал отстёгивать застёжки с какого-то небольшого плетёного сундучка в люльке.

— Зач… — начал было я, но тут же понял, зачем.

Вонь из открытого сундучка пахнула просто нестерпимая: тухлятина, кислятина… Гадость жуткая, так что нос я зажал, да и рот закрыл — реально противно.

При этом, крылатый ящер внезапно оживился, завращал своей клинообразной головой на длинной шее, открыл клюв с частыми мелкими зубами и издал громоподобный квак. Такой, что пристыдил любую жабу или лягушку в Тесселисе — им до таких кваков расти эоны!

А гоблин извлёк из зловонного сундучка бумажный свёрток, насадил на конец своего телескопического приспособления, которое оказалось совсем не кнутом. А чем-то вроде удочки, по крайней мере, по смыслу — так. И вытянул эту удочку перед мордой птеротрахтиля, который с завидной резвостью и энтузиазмом потянулся за угощением. Но, как понятно, его узда и прочие снасти были приделаны к пузырю, так что движение, а через секунды — полёт ящера был управляемым этой самой наживкой.

— Всё, можно дышать, запах ветер сносит, — переводя дух, озвучил гоблин с удочкой.

Это он несколько преувеличивал: пованивало. Но вполне терпимо, уж точно не нестерпимая вонь до слёз из глаз, какая была при открытии сундучка.

Довольно занятный способ передвижения, да и вид на остров, вулкан, да и водопад-виктва открывался очень красивый. Вот только…

— Слушай, тут же за час дойти можно, — я внимание на немного заметный факт. Да и та же Лимия оперативно прибывала мне мешать. А жила она во дворце, так что выходило, что как от дворца до водопада полчаса ходу, так и от города столько же.

— И охота тебе ноги ломать! — задрал нос собеседник. — И меня в пузырь не пускают без дела, — уже не столь заносчиво ответил он. — А мне летать нравится!

— Ну тогда — ладно, — признал я состоятельность аргументов гоблина.

Опустился пузырь, к моему удивлению, на крышу мотеля. А птеротрахтиль получил в качестве угощения свёрток с жутко воняющим содержимым — мне от вида стало слегка дурно! Так что распрощался я с гоблином и спустился к портье-кобольдке. Последняя вниманием не докучала, но выразила радость по поводу моего выздоровления. И «поблагодарила от всего Таино» за героизм: видимо, Гронижак был действительно неплохим, любимым населением монархом.

И, наконец, добрался я до номера с окном-стеной с видом на город. Сбросил поклажу на пол, не разбирая, и сел в кресло: сложившаяся ситуация требовала тщательного обдумывания, на которое у меня откровенно не было времени во дворце и за четверть часа полёта. Потому что решения, которые я принял, возможно, и правильные, но очень необдуманные, что не подобает джентльмену.

И, для начала, вопрос с Лимией, а точнее, её предложение брака. Тот момент, что мне в её лексической конструкции отводилась роль супруги — спишем на волнение и девичью… застенчивость. Последнее я думал под неудержимый смех: эта гоблинша — явно не самый худший разумный из тех что мне встречались. И её даже есть, за что уважать: отважная и самоотверженная девушка. Но «застенчивость», хех…

Ну да ладно. Итак, предложила брак. И, даже спокойно обдумывая, могу сказать однозначное «нет», даже если бы мне предложили выбирать снова. Возможно, её поведение, отношение и прочее подобное связано с возрастом, как говорил король Гронижак. Но в случае брака жить с этим «связаным» мне. Не говоря о том, что жить на Таино я не готов, а в Британику Лимия вряд ли согласилась бы перебраться… В общем, «нет» — правильное «нет».

А вот с самим путём в Британику, как ни забавно, не всё так однозначно. Да, мои планы связаны с Академией Всех Чудес и Механическим Универсететом Камулодуна. Но кто сказал, что они единственные на Тесселисе? И если бы не любовь к родине, привычные уклады, да и сильная ностальгия — я бы мог и задуматься о месте для дальнейшей жизни не на Британике. Но — есть как есть. В Камулодуне я — честный гражданин, знаю свои права и обязанности, просто чувствую себя дома, хотя и был в нём вне приюта считанные дни. А вот в каком-то другом месте… И опасения есть, да и время в этом месте надо будет тратить не на обучение мистике и механике, а на знакомство с этим местом, его жителями и прочим.

И точно не Таино — Лимия в качестве соседки, да ещё обладающая определённым весом как принцесса (пусть только общественным, без прямой власти, но всё же), откровенно внушает опасения. Не говоря о том, что если Механистическая Гильдия, насколько я с ней успел познакомиться, выглядит вполне привлекательно в качестве учебного заведения, то вот мистического образования в Таино получить негде. Точнее, насколько я понимаю, закрытые группы мистиков учат своих учеников. Причём, судя по всему — родственников, представителей одного вида. Классического мистического образования, как даёт Академия Всех Чудес, просто нет, есть только традиционное, мастер-ученик.

И… а вот думать дальше у меня не вышло, поскольку в двери раздался негромкий, но такой… Сложно сформулировать, но не «робкий», а, скажем так, «имеющий право» стук. Вариант с мастером Крепом можно не рассматривать, мастер — личность уникальная, и его отношение к приватности окружающих ему под стать. Но стуком, аналогичным с тем, что раздался в номере, стучало большинство преподавателей Приюта. Из тех, что стучали, само собой. Стук не «можно ли мне войти?», а скорее «я вхожу и предупреждаю вас об этом из деликатности», как-то так.

— Войдите, — произнёс я: дверь была не закрыта, а стук не предполагал встречу стучащегося на пороге.

— Приветствую, Фиктор Хуманум, — послышалось в распахнутую дверь.

А визитёр вызывал сложные и противоречивые чувства одним своим видом. Потому что это был точно и однозначно эллинский сатир: козлиные ноги и живот, козлиные же рожки, торчащие из углов лба, соответствующий хвост. При этом, хвост был изящно перекинут через придерживающую саквояж руку, причёсан (как и шерсть на ногах визитёра), перевит строгой лентой. На человеческой части сатира был атласный серо-голубой жилет с часовой цепочкой и краем платка, строго торчащим из кармана. При этом из одежды на сатире больше ничего не было. Только аксессуары, но это вопрос отдельный.

Итак, держал себя этот сатир как джентльмен, а не по описаниям разнузданных, похотливых пропойц. Жилет и моноколь, украшавший гладко выбритое лицо со строгим выражением — тоже подчёркивали пристойность посетителя. Но вот ниже пояса… Причём в самом прямом смысле слова…

В общем, не рассмеялся я только чудом. Дело в том, что сатиры органически не приемлют штаны, да и вообще прохладно относятся к одежде. Но портовому инспектору Таино (а только это и приходило в голову на тему визитёра) размахивать сатирьим достоинством у всех на виду — непристойно. Вообще размахивать достоинством на глазах окружающих, кроме как перед партнёром по соитию (да и то не всегда) — непристойно, но сатиры такими и были, судя по описанию. Очень непристойными и невоздержанными.

Короче, будучи джентльменом, данный сатир данную деталь скрыл с общего обозрения. Но будучи сатиром, штанов он не переносил. И на бёдрах сатира был завязан… галстук или шейный платок! В тон жилетке, серо-голубой, атласный! Понятно, что в данном случае — скорее набедренная повязка, но форма, цвет и фасон этого аксессуара прямо кричала, что это галстук.

Впрочем, повёл себя сатир, несмотря на мой нескромный взгляд, как джентльмен: просто его проигнорировал. И продолжил ровным тоном:

— Я — Криерак, Инспектор Порта Таино. Получил от его королевского величества распоряжение: просветить вас по поводу известных мне маршрутов воздушных судов, пребывающих на текущий момент на стоянке в порту. И посодействовать, в случае если это понадобится и будет возможно, в получении вами пассажирского места на одном из них.

— Меня вы знаете, господин инспектор, — приподнимаясь ответил я, на что сатир кивнул. — А как…

— Предлагаю, господин Хуманум, для начала определиться с конечной точкой вашего предполагаемого путешествия, — довольно дельно предложил он. — Вы позволите? — с этими словами из саквояжа на свет показалась здоровенная карта Тесселиса, которую он после моего кивка развернул на ложе. — Итак?

— Конечная точка — Британика, — указал я трактатором (потому что руками было и не достать, не вставая на карту). — Но вообще — материковый Ном Европа, там я вполне смогу добраться, практически не прибегая к маршрутам через Грань.

— Понимаю, — кивнул он.

И сообщил, в общем-то, то же, что и король: Воздушный Корабль из Европы будет не ранее, чем через полгода, да и это предположение, а не гарантия. При этом, происходило довольно интенсивное движение воздушных судов, так что именно «вылететь» — не проблема.

— А вот промежуточная точка, на которой вам надлежит покинуть корабль и искать другой — вещь довольно важная, — резонно отметил сатир.

Ну, например, можно добраться до Соммерса, острова, населённого кобольдами, на котором останавливался Вагус Сумбонт на пути к Таино. И, вроде бы, направление подходящее, да и сами кобольды имеют воздушный флот… Но мне совершенно не подходящее. Кобольды летают много, но к сожалению — в западном направлении от своего острова. Иногда на юг или север, но на восток, в стороне Европы, огромное пустое от островов пространство с морскими Номами. А сами по себе гости из Европы на Соммерсе редки. Так что выходило, что на этот остров мне имеет смысл стремиться только в том случае, если я захочу дождаться того самого корабля из Европы, который будет через полгода.

— И в таком случае, господин Хуманум, разумнее дождаться его на Таино, — отметил Криерак. — Поспешность отлёта вряд ли ускорит время вашего пути, — на что я развёл руками. — Впрочем, как знаете. Давайте смотреть.

И стали мы смотреть, прокладывая маршруты. Вообще, сатир был очень знающим разумным, но к сожалению, в окрестностях Таино. Менее десяти тысяч миль, дальше сам признавался, что не ориентируется и знает только слухи. Так что выходило, что мне надо найти и добраться до некоего оживлённого и безопасного отдалённого портового Нома, а оттуда, выяснив сведения о окрестностях, двигаться дальше. Довольно авантюрно, признал я сам себе, разглядывая просторы Тесселиса. Но — дорогу осилит идущий. А сидящий — станет жертвой дурного нрава принцессы. И это в лучшем случае: возможно, мужем, а если не повезёт — так и женой. Так что я предпочитал, всё-таки, рискнуть.

И по мере обсуждения выходило, что двигаться мне надо не к Ному Европа, а к материковому Ному Ливий. Или Африка, как иногда называли этот жаркий, не слишком гостеприимный Ном. С очень малым населением (хотя были города-поселения на побережье, как местных, так и выходцев из Европы и Британики), с совершенно жутчайшей фауной, подчас мистически одарённой и неравнодушной к мясу разумных. Предосудительно не находя различий между джентльменами и не джентльменами!

Впрочем, на сам Ном Ливий мне и не нужно, но направление стоит держать именно на него: богатства слабо населённого Нома были баснословные, хоть и трудно добываемые. Так что Воздушные Корабли с Архипелага бывали на Ливие, ну а то что там курсируют судя торговых компаний Британики и Европы, я и сам знаю.

Так что с учётом этого получил я у сатира названия и места стоянки нескольких кораблей.

— И, господин Хуманум, если у вас возникнут трудности с местом на судне — обратитесь в портовое управление, постараюсь вам посодействовать, согласно воле его величества. На сём разрешите откланяться, прощайте, — щёлкнул копытами он.

— Прощайте, господин Криерак, — раскланялся я.

А после его ухода, наконец-то, рассмеялся. Потому что я всё понимаю, никогда не позволил бы себе обсуждать такое… но набедренный галстук — это действительно смешно!