Тень Империи: Забытая Академия

Глава 9

Венера Зуева.

Кабинет бабушки, занимающейся Пробуждением, был скорее похож на алхимическую лабораторию, перенесенную в библиотеку, нежели на обычный профессорский кабинет. Каждый раз, как Венера заходила в него, она чихала.

Аромат в кабинете стоял густой и сложный — смесь старой бумаги, ладана, трав и едва уловимого запаха серы.

На большом дубовом столе, занимавшем почти половину комнаты, как и всегда, царил творческий беспорядок. Здесь лежали развернутые свитки с древними рунами, полуистлевшие пергаменты, исписанные каллиграфическим почерком, и раскрытые фолианты, страницы которых были испещрены аннотациями и зарисовками. Рядом с ними можно было увидеть мотки шерсти различных цветов, маленькие глиняные фигурки, странные камни и раковины, собранные, казалось, со всего света.

— Опять что-то химичила, — буркнула Венера себе под нос, разглядывая фигурку. — И ради чего меня нужно было звать?

Как только вопрос сошёл с её уст, дверь за её спиной отворилась, и в кабинет вошла Зуева-старшая. Кашлянув, она привлекла внимание своей внучки и, как только та обернулась, жестом указала на стул.

Бабушка, дождавшись, когда внучка усядется, «поплыла» по кабинету, даже не касаясь пола. Затем, собрав часть бумаг в кучу, освободила место на столе. Положив в чистую зону небольшой кулон.

Венера знала, что это за артефакт, и ей это не понравилось.

— Привязка? — девушка нахмурилась. — Зная тебя, Ба, это ни к чему хорошему не приведёт.

Валентина Робертовна тяжело вздохнула, переводя взгляд с артефакта на Венеру:

— Тебе придётся им воспользоваться. Боюсь, за Бурдиным начнётся охота. Полноценная, а этот юноша нужен нам. Если его заберет тот же дом Островских, или кто-то иной, это нарушит баланс сил.

Венера поджала губы, рассматривая кулон. Простая серебряная капля, без изысков, без камней. Но она чувствовала исходящую от него силу, тонкую, но цепкую. Привязка — это всегда риск, это ниточка, связывающая две души, и бабушка никогда не использовала такие артефакты без веской причины.

— Почему именно я? — спросила Венера, стараясь скрыть тревогу в голосе.

— Красивая, молодая, — ответила Валентина Робертовна, ее голос звучал устало. — Парень пережил Перерождение, откатив свой настоящий, духовный возраст аж на семь лет. Ему, по идее, двадцать пять лет. И в своей жизни он уже состоялся как личность. Сейчас же он находится на волоске от жизни и смерти.

— Из-за Орианы?

Зуева коротко кивнула, продолжила:

— Такой человек, как он, имеет огромный магический запас. За всю историю я слышала лишь о трех магах, которые смогли омолодить себя перед Пробуждением. И поверь, когда я получила отчёт от Владимира, я не могла поверить своим ушам.

Венера взяла кулон в руки, ощущая, как его холод проникает сквозь кожу. Она знала, что не может отказаться. Бабушка никогда не стала бы просить о таком, если бы не было крайней необходимости. И если Валентина Робертовна боится за Бурдина, значит, угроза реальна.

А если представить, что мана и жизнь такого сильного в будущем мага окажется в недобрых руках… начнётся что-то нехорошее. Ориана, хоть и магичка пятого ранга, все равно имеет класс нежити. Выпив силу Бурдина, она получит шестой, а значит, уже поравняется с седьмым курсом Академии. Дальше будет хуже. Островская славилась хреновым характером. Она плевала на все порядки и законы. Как и её семья.

Если она получит шестой, то сможет пройти на четвёртый Контур. Что там? Никто не знает, но по возвращению оттуда маги сильно меняются. В не самую лучшую сторону.

Эта девица стремится к силе. А учитывая все внутренние законы Академии, её никто не вправе остановить.

— Хорошо, — сказала Венера, надевая кулон на шею. — Но что будет, если он откажется?

Валентина Робертовна вздохнула, подошла к окну и устремила взгляд на угасающий закат. Багряные полосы на горизонте казались зловещим предзнаменованием:

— Хоть лбом разбейся, но сделай это. Как только он примет твой «подарок», от него отвянет половина нежити, пока не убьёт тебя или не заставит тебя отказаться от связи.

Покорно кивнув, Венера вышла из кабинета. В ту же секунду за её спиной послышался крик бабушки. Максим только что вышел из академии и направился не туда, куда нужно.

Яркая вспышка заставила меня замереть. Перед глазами осталось лишь пятно, а Таня растворилась передо мной. Самым неприятным в этой временной слепоте было то, что каждая мышца моего тела одеревенела. То есть я впал в некое каменное состояние.

«Угораздило же тебя найти новые проблемы.»

Голос Венеры зазвучал в моей голове. Он не был спокойным, скорее, недовольным.

«Меня терзает смутное сомнение, что все в этой Академии — монстры или конченные идиоты. Куда ни пойду, везде что-то происходит».

«Ты прав. Я уже наслышана о твоём занятии по Основам. А тут… ладно, я помогу тебе».

Я попытался моргнуть, но веки словно приклеились друг к другу. Тупое состояние.

«Передо мной некая Татьяна. Она тут типа дралась, а я пришёл к столу. Кто она?»

Мысленно спросив, я вновь попытался хоть как-то пошевелиться. Тщетно.

«Сильный кровосос… она не совсем такая нежная, какой кажется. Впрочем, это неважно. Сейчас главное — снять с тебя её навык. Закрой глаза и сосредоточься на мне. Я попытаюсь разорвать эту… окаменелость».

В голосе Венеры прозвучала неуверенность, что меня насторожило. Неужели даже она не знает, с чем я столкнулся?

Я подчинился, закрыл глаза — хотя разницы особой не было, все равно видел только белое пятно. Сосредоточился на голосе Венеры, стараясь уловить каждое ее слово, каждую интонацию. Внутри меня начало нарастать странное тепло, как будто маленькое солнце разгоралось в груди.

Постепенно оцепенение начало отступать. Сначала чуть дрогнули пальцы, потом я смог повернуть голову.

Разговор с Зуевой-младшей занял не больше минуты. Мне, если честно, было забавно высчитывать время переговоров в голове. Казалось, что все слова сказаны моментально. Ответы получены в мгновение ока. И если честно, это было чертовски удобно.

Ведь если подумать, мысль-то быстрее речи. А значит, можно донести куда больше информации именно с помощью… а с помощью чего? Как эта функция называется?

В общем, наш мозг успевает обработать поступившую информацию и тут же сформировать ответ.

Так что, когда я прозрел, перед глазами маячила Таня, которая обходила меня со всех сторон и облизывалась. А за ней, в пяти метрах, стояли другие студенты. Тот самый Илья, например, не смел ей мешать. Как и здоровяк, которого она уложила.

— И откуда у нас такие вкусные студенты, а?

У неё был вполне мелодичный голос. Приятный ушам. Но меня он всё равно смущал. Казалось, словно её речь затрагивает какие-то ниточки в душе, располагая меня к ней.

— Если ты пыталась меня напугать, — я еле-еле разлепил губы, — то у тебя не получилось.

— Как тебе мой бой?

Девушка остановилась перед моим лицом. Почти вплотную. Буквально сантиметр-два, и она могла коснуться кончика моего носа своим лбом:

— Тебе понравилось?

— Быстро, резво. Как у солдата.

От моих слов её брови поползли вверх. Она сощурилась, затем увела взгляд в сторону и кивком подозвала Илью. Парнишка же, явно недовольный сложившейся ситуацией, особо к нам не торопился. Когда Таня рявкнула на него, он всё же подошел. Но, как я заметил, пытался выдержать дистанцию.

А вот сказанное ею дальше удивило меня.

В общем, Тане очень не понравились мои слова. Про «солдата». Потому что она двигалась со сверхчеловеческой скоростью. А значит, ни один «обычный» и уж тем более первокурсник, не мог заметить её движений.

Но я-то видел. Да ещё и нежитью её назвал. Или что-то в этом духе. И чего они обижаются на кровососов и нежить?

Может, стоит получше разобраться в местных… хех, терминах? А то мой язык — мой враг, получается.

«Прошу, — вновь зазвучал голос Венеры. — Никуда не уходи, дождись меня! Я скоро буду!»

Хмыкнув про себя, я уставился на эту странную парочку. Татьяна слишком уж долго хмурилась, а Илья, в свою очередь, с опаской косился на неё.

— Нужно проверить, говорит ли он правду.

В моей крови поднялся уровень адреналина, когда Татьяна сделала шаг назад, хитро улыбаясь. Илья, к слову, совсем уж побледнел:

— Тань, не вздумай. Он первокурсник, он даже не выдержит!

— Помолчи.

Обойдя меня со всех сторон, принюхиваясь к одежде, эта странная дева как-то ненормально клокотала. Знаете, как монстр из какого-нибудь фильма. У меня появилось такое странное чувство дежавю, что аж кулаки сжались.

Помнится, был у меня один сон, где я стоял в центре небольшой каменной площадки, а вокруг меня слонялись Хищники. Тогда Шварценеггером и не пахло, и мне приходилось собственноручно давить этих упырей.

Тогда я действовал с нереальной скоростью, ударяя в особые точки в теле, тем самым ломал противника. И что-то мне подсказывало: этот сон пригодится.

Я же говорил, что у меня были вещие сны? Хех.

— Я буду бить с человеческой силой, а он должен уклониться или перехватить, — наконец сказала Таня. — Если окажется, что он действительно видит мои телодвижения, то…

— Он не может быть Отрешенным, — сухо парировал Илья. — Отрешённые — вымысел, который вы, нежить, постоянно припоминаете.

Про Отрешенных я слышал во время выбора своей Фракции. Жёсткие маги, которые ломают глотки, рвут конечности и всё в том же духе. И проверка Тани пришлась мне не по душе.

Я ведь действительно видел её движения. А значит, может, она права?

В следующий миг я перехватил её ладонь перед своим лицом. Девушка, застыв, пялилась на меня как на врага народа:

— Ты же под моим очарованием был…

— Очарованием? — нахмурился я. — Не, прости, красавица, но ты не в моём вкусе.

Татьяна отдёрнула руку, словно обожглась. В её глазах читалось непонимание, смешанное с зарождающимся недовольством.

Обстановка пришлась мне не по душе. Мне напрочь не хотелось участвовать в подобном.

Илья, в свою очередь, казалось, был готов взорваться от возмущения и, наверное, облегчения. Атмосфера в комнате сгустилась до предела, стала почти осязаемой.

Следующий удар произошел через мгновение. Таня словно расплылась передо мной, оказавшись слева от меня. Замахнувшись, она ударила в пустоту, ибо я успел сделать шаг в сторону.

Танин промах казался нелепым, почти комичным, но напряжение только возросло. Я прекрасно понимал, что это лишь прелюдия, неловкая попытка. Мои «увороты» лишь подначивали её на более серьезные поступки.

Но, чёрт, какой хернёй мы занимаемся? Пытаемся проверить, сможет ли она меня достать? А мне-то это на кой чёрт?

А вот дальше началась тупая рубка. Сделав несколько шагов назад, удаляясь от Ильи, я то и дело пригибался, выставлял перед собой руку и отбивал ладони этой странной бестии. Хоть её движения и казались мне размытыми, я всё равно их видел.

И, наверное, был благодарен, что она била по-человечески, а не с помощью своих физических свойств. Но вскоре всё изменилось.

Глаза Тани загорелись красным огнём, показывая мне ту самую эмоцию, которую я видел в других кровососах. Азарт, появившийся на её лице, не предвещал ничего хорошего.

Каждый следующий новый удар отдавался гулкой болью в костях, словно молотком по наковальне. Я чувствовал, как немеют руки, но продолжал отбивать атаки, понимая, что стоит пропустить хоть один удар — и она мне всё нахрен переломает.

Бестия наступала, не издавая ни звука. Только свистящий воздух, рассекаемый её пальцами, да мои собственные хриплые вздохи нарушали тишину поляны. В какой-то момент я заметил, что она перестала целить в голову, теперь её удары были направлены в корпус, стараясь сбить меня с ног, лишить равновесия.

Я понял, что должен что-то предпринять.

Собрав силы, я вильнул в сторону, уходя с линии атаки. Остановился, тяжело дыша в нескольких метрах от Тани.

Меня до посинения бесила сложившаяся ситуация. С какого хрена я вообще должен участвовать в их игрищах? Алло, я первокурсник, который ничего не знает! Какого чёрта Илья вообще позволил всему этому случиться?

Ещё меня посетила одна занятная мысль, что Ваня привёл меня сюда не просто так. Что, если он тоже по типу Островской, только здесь я нужен не Ориане, а этой самой Тане?

Я прекрасно помнил слова о том, что мага можно выпить. И мне это «будущее» не особо нравилось. В общем, я начал потихоньку отступать к кромке леса, озираясь по сторонам.

В голове лихорадочно проносились варианты. Силой мне её не одолеть, это очевидно. Скорость и реакция у неё невероятные, да и силы, похоже, неиссякаемые. Остаётся хитрость. Нужно заставить её ошибиться, раскрыться.

Девушка, в свою очередь, следила за мной, медленно поворачиваясь, как хищник, готовящийся к прыжку. Внезапно я резко остановился и с вызовом посмотрел ей в глаза:

— Какой у тебя курс? Шестой?

— Пятый, — прошипела она в ответ. — Ты слепой, эмблему на груди не видишь?

В моём мозгу всплыли шуточки со времен университета. С довольной ухмылкой я позволил себе сказать то, что не позволил бы себе сегодняшнему. Не восемнадцатилетнему студентику непонятной Академии, где каждый пытается тебе глотку вспороть, а двадцатипятилетний мужик, который сам себе зарабатывает на хлеб.

— Груди? Я что-то не заметил у тебя сисек. Так, ровная плоскость.

Сказав это, я отскочил в сторону, увлекая Таню за собой. Она, распалённая яростью, не замечала ничего вокруг. Моя цель — старый дуб, чьи корни, словно змеи, вылезали из земли на самой кромке леса.

Я уже мысленно просчитал траекторию, оставалось лишь подвести Таню к нужному месту. Она неслась на меня, как локомотив, сбивая всё на своем пути. Вот он, момент.

В последний момент я резко присел, пропуская Таню над собой. Она, не ожидая такой подлости, врезалась в торчащие корни со всей силы. Раздался болезненный хруст, и Таня взвыла от боли, падая на землю. Её красные глаза наполнились слезами, а бледная кожа покрылась испариной. Победа? Рано радоваться.

Я медленно приблизился к Тане, держась на расстоянии. Она лежала на земле, обхватив сломанную ногу. Её дыхание было тяжёлым и прерывистым. В её глазах больше не было ярости, только боль и отчаяние. Я почувствовал укол совести. Неужели это то, чего я хотел? Превратить её в беспомощное существо?

Но потом я вспомнил всё, что она нежить. Сама на меня напала, а до этого чуть не свернула шею своему противнику. С хрена ли я должен был её жалеть?

Не оборачиваясь, я поплёлся обратно, в сторону поляны.

Там на меня, пожалуй, не смотрел только ленивый и тупой. Иван, вышедший ко мне, когда я вернулся к факелам, с шокированным лицом, протянул руку:

— Если честно, я не ожидал такого результата.

Не отвечая на рукопожатие, сказал:

— Знаешь, Вань, меня терзает смутное сомнение, что ты меня не просто так привёл сюда. И что-то мне подсказывает, эта херня была запланирована.

Рыжий нахмурил брови, завёл руку за затылок и быстро помотал головой в разные стороны, не соглашаясь с моим предположением. А спустя мгновение за спиной послышался недовольный кашель.

Обернувшись, я увидел Таню. Ёп твою мать! Да как она так быстро восстановиться успела?

Девушка, улыбаясь, смотрела на меня как на кусок мяса. Причём она облизывалась, словно я вот-вот что-то должен был ей дать. Но появившийся рядом Илья всё прекратил.

— Всё, хватит с вас.

Парнишка закрыл меня своей спиной, расставляя руки перед Татьяной.

— Он Отрешённый.

— Пускай он и отделал тебя, но, — шестикурсник не согласился с ней, — это ничего не доказывает. Возможно, просто совпадение. Тань, ты же должна понимать, что ваши сказки — это вымысел? Ничем не доказанный.

Девушка снова посмотрела на меня, теперь уже с каким-то новым, изучающим интересом, будто я был не наивным первокурсником, а каким-то диковинным экспонатом, требующим тщательного исследования.

И это мне совсем не нравилось. Чувство дежавю усиливалось, образы из сна становились всё более четкими. Хищники из сна… Татьяна… что-то связывало всё это воедино, создавая ощущение неотвратимости. Или у меня уже кукушка едет?