Тень Империи: Забытая Академия

Глава 8

Инстинкт самосохранения заорал во мне сиреной. Но даже несмотря на то, что нутро ревело: вали отсюда, я начал действовать. Противник сделал свой ход. Я успел выставить стул между Озёровым и волкодавом в тот самый момент, когда зверь прыгнул. Удар пришелся по дереву. Стул разлетелся в щепки, но дал мне драгоценную секунду.

Волкодав зарычал, оскалившись. Его глаза горели недобрым огнем, а слюна капала на пол. Он был готов к новой атаке. Я чувствовал, как по спине пробегает ледяной пот. Геннадий, кажется, потерял дар речи, но отреагировал, как надо.

Упал со стула и пулей метнулся под стол.

Я понимал, что долго не протяну. Нужно что-то придумать, и быстро.

В голове вспомнилась лишь одна тема: огонь. Если судить по фильмам, эти твари страх как боялись всего огненного.

Конечно, в идеале, серебро. Но это вроде по теме нежити. Или нет?

Адреналин скаканул, и следом представилась картинка, как вокруг меня бушует пламя.

Получилось, так сказать, не совсем то, что хотелось, но эффект был должным.

Когда вокруг меня потеплело, лицо обожгло, а в кулаке заискрилось, я заметил, как мышцы на ногах этой твари напряглись. Вскинув руку, я послал малюсенький огонёк прямо в лоб монстру.

Всё произошло мгновенно.

Зверь отшатнулся, зарычав еще яростнее. Я воспользовался моментом и схватил обломок стула, выставив его перед собой, как оружие. Это, конечно, было смешно, но лучше, чем ничего.

Волкодав замер, оценивая ситуацию. В его глазах появилась какая-то странная, почти осмысленная злоба. Он больше не бросался, а выжидал. Атмосфера в аудитории накалилась до предела, и казалось, что даже воздух искрит от напряжения.

Я не знал, что делают остальные студенты, но меня бесило, что не было помощи.

— Хватит.

Голос профессора эхом пронесся по всей аудитории. Только вот Панину было наплевать. Я же, пораскинув мозгами, коротко кивнул «волку» и сделал то, чего никто не ожидал.

Посвистел, махая «палочкой», привлекая внимание к самому предмету, но никак не к себе.

На моё удивление — сработало. Морда оборотня вытянулась, глазки забегали. После я швырнул палку в сторону Александра Сергеевича. Разумеется, без задней мысли.

Волкодав, словно по команде, сорвался с места. Он пронесся мимо оцепеневших студентов, перепрыгнул через несколько рядов столов и с глухим стуком врезался в тумбу профессора. Зверь яростно зарычал, вцепившись в дерево когтями.

Сам Александр Сергеевич, казалось, окаменел. Он медленно перевел взгляд с волкодава на меня, потом на палку, валявшуюся у его ног. В его глазах читалось недоумение, смешанное с охрениванием.

Я же стоял, как ни в чем не бывало, и смотрел на всю эту нелепую сцену. В голове крутилась только одна мысль: «Сработало! Надо же, сработало!». Инстинкты зверя оказались сильнее жажды мести. Инстинкты и маленькая деревянная палочка.

Напряжение в аудитории медленно спадало. Волкодав, выплеснув свою ярость на тумбу профессора, оставив на ней глубокие борозды, постепенно успокоился. Он перестал рычать и, тяжело дыша, улегся у ног своего нового «хозяина», поглядывая на меня с нескрываемым презрением.

Через минуту, с противным хрустом, он начал уменьшаться. Через мгновение у ног Александра Сергеевича лежал голый студент, держа в зубах палку.

Произошедшее никак не повлияло на продолжение пары. Когда все нюансы были учтены, студент одет, а Озёров пялился на меня как на бога, Александр Сергеевич вернулся к теории.

Показав нам, кто такие перевертыши, он вернулся к «теме»:

— У каждого из вас есть свой магическо-физический класс, который в большинстве своем очевиден с детства.

В этот миг на мой планшет пришло новое уведомление. Но я не стал его нажимать. Мне было до чертиков интересно, что же расскажут дальше.

— Поднимите руки, кто не знает, с чем придётся столкнуться в будущем.

Я с Озёровым медленно подняли руки. Парочка первокурсников передо мной сделали то же самое. Остальные, казалось, всё и так прекрасно знали.

Искоса глядя на меня, Александр Сергеевич хмыкнул. Мне на миг показалось, что он был рад этому, ибо после случившегося смотрел на меня с явным недовольством.

Подумаешь, блин, палку кинул.

Натянуто улыбаясь, он продолжил:

— После занятия задержитесь, я вам дам кое-какое задание.

Без каких-либо лишних объяснений он тут же вернулся к «уроку».

Объясняя разницу между скрещенными видами «физиков» и «естественными», он говорил не останавливаясь. Вопросов к нему было очень много как у меня, так и у многих здесь, но на поднятые руки Мазур никак не реагировал.

Я, конечно, ручонку не тянул, но вот Озёров никак не мог успокоиться. По его лицу было видно, что ещё чуть-чуть, и он лопнет от «ненаучности» сказанного. Стараясь услышать всё, что говорил профессор, я перестал обращать внимание на людей, окружающих меня.

В какой-то миг мой планшет вновь загорелся от входящего уведомления, а затем появился звук колокольчика. Он был противным, громким.

Ориана Островская.

Девушка задумчиво постукивала пальцами по столу, глядя на трех третьекурсников с поникшими лицами.

— Кажется, я вам говорила прикрыть пацана. Почему не встретили Бурдина во втором Контуре?

— Там Рыжий был, — недовольно протянул один из третьекурсников. — Провожал цель до арки.

Она вздохнула, стараясь сохранить спокойствие. Рыжий… Этот выродок всегда был проблемой. Слишком надменный, слишком усердный, слишком непредсказуемый.

Несмотря на полный провал, ее голос оставался ровным, но в нем уже чувствовалась сталь:

— И что вы сделали? Стояли и смотрели, как Иван уводит Бурдина?

— Мы… мы не хотели привлекать внимание, — промямлил другой третьекурсник, отводя взгляд.

Она приподняла бровь, в ее взгляде читалось явное разочарование:

— Тупорылые.

Наступившая гробовая тишина была ответом. Третьекурсники молча переминались с ноги на ногу, чувствуя на себе ее тяжелый взгляд. Они знали, что подвели ее, и знали, что за это придется отвечать.

Ориана прикрыла глаза, стараясь унять раздражение. Бурдин, как назло, оказался скользким типом. А эти трое… она возлагала на них большие надежды, но пока они демонстрировали лишь посредственность.

Она снова открыла глаза и посмотрела на притихших студентов. В их взглядах читалось ожидание. Они гадали, какое наказание их ждет.

Пусть гадают. Небольшая порция страха порой стимулирует лучше всяких лекций. Сейчас важнее было решить проблему с Бурдиным.

Нужно сломать его, подчинить, а затем убить, когда в нём проснётся настоящая сила.

— Идите, — сухо бросила она. — Я еще не решила, что с вами делать.

После их ухода девушка осталась одна. Она достала планшет и набрала короткий номер. В динамике послышались короткие гудки. Через мгновение оттуда зазвучал мягкий, приятный голос:

— Васильева, слушаю.

— Таня, заставь Бурдина страдать. Чтобы моё появление казалось ему спасением.

Я валялся на кровати в своей комнате, перечитывая теоретические задания от Александра Сергеевича. Если честно, каким бы мудаком он ни был, рассказывал он достаточно понятно. Материал усваивался на ура.

А ещё у меня из головы никак не выходили слова, сказанные профессором под конец пары: «Вы должны найти себе Проводника».

Проводником называли старшекурсника, который будет помогать осваиваться студентам, которые мало что знают про этот мир. Таких на всём потоке перваков было двадцать человек. Из восьмидесяти.

И я был одним из них.

Самое печальное в этой ситуации было то, что у меня не было друзей. А идей, кто смог бы мне помочь, не было. Ну, разумеется, если не считать Ивана. Но согласился бы он?

Тем не менее, именно он писал мне во время занятия. Что, кстати, помогло мне немного освоиться в местной социальной среде. Да-да, у Академии была своя социальная сеть. ВАкадемии, называлась. Банально и тупо.

— Ладно, надо бы с ним перетереть это.

Добавив в друзья Ивана Поленкова, я перешёл по ссылке на свой курс, открыл общий альбом и… охренел.

В группе, где было почти полное количество моих одногруппников, было две фотографии. От некоего Александра Брызга.

На первой был Озёров с красной миной и поднятой рукой вверх. А вот на второй… я.

Я держал перед собой палку как раз в моменте с оборотнем. Только вот волкодава на фотографии не было. А под картинкой была подпись: «Обезумевший Бурдин угрожает невидимому духу своим сучком».

Комментариев под фотографией было штук тридцать. И все на один манер, мол, я полоумный. Это мне очень не понравилось.

В школе, особенно после пятого класса, меня пытались травить тем, что я из детского дома. Что я не такой, как все.

Зачинщиками, как всегда, были самые тупорылые говнюки, которым приходилось набивать морду. И в данном контексте я понимал: если я этого самого Брызга не отловлю, дальше будет хуже.

— Сам себе геморрой придумал, — недовольно буркнул я.

Затем я прочитал последний комментарий, который меня взбесил больше всего.

Он был от Орианы Островской. Она изобразила смеющиеся смайлики и оставила запись: «Будьте осторожны, ребятки! У мальчика явно проблемы с головой! Ещё набросится на вас да начнет принуждать».

Это было мерзко и грязно. На слухи, если честно, было наплевать, но вот парировать это нужно.

С ней придётся действовать жёстко.

Недолго думая, я придумал, как ответить этим двоим.

«Забавно, что ты, Сашка, обоссался, когда увидел перевёртыша, от которого я в одиночку отбивался. А вот ты, малышка Ориана, перестань дуть на меня свои пухлые губки. Прости, ты не в моём вкусе. И если ты дальше так будешь реагировать на мой отказ быть с тобой, мне придётся нанимать охрану, чтобы ты меня не преследовала».

Перечитав своё сообщение с улыбкой на лице, я нажал кнопку «Отправить». Предвкушая, как у Орианы сейчас бомбанёт.

Как только мой комментарий был опубликован, на экране появилась иконка входящего вызова. Звонившим был Ваня.

— Слушаю.

— О, Макс. Слушай, тут такое дело, ты сильно занят?

Я нахмурился, пытаясь понять, что он от меня хочет:

— Нет.

— Пойдём, пройдёмся. Я покажу тебе, чем на пятом курсе занимаются.

На этой фразе он положил трубку. А ещё через пяток минут в дверь моей комнаты постучались.

Понимая, что гость может быть незваным, я напрягся. Хаотично соображая, чем отбиваться от приспешников Орианы, взял кухонный нож. Проверяя вес на ладони, спокойно подошёл к двери. Посмотрел в глазок и тут же открыл дверь.

На пороге стоял Поленков, излучая рыжее добро. Улыбающийся парнишка перевёл взгляд с моего лица на нож в руке и тут же напрягся.

— Ты бы это, Макс, убрал эту безделушку. Или ждал кого-то другого?

Я не стал ничего отвечать. Положил нож на тумбочку возле двери, открыл шкаф и достал оттуда костюм. Ваню мой выбор одежды позабавил.

С моего разрешения он прошёл в комнату, открыл шкаф и достал с самого верха вещмешок. А уже оттуда — простую спортивную форму с эмблемой моей стихии.

— Тщательнее вещички изучать нужно.

Переодеваясь, я попытался уточнить, куда меня собирается отвести Ваня, но тот молчал как партизан. Зато, пока я менял образ, он от души похохотал, читая комментарий под фотографией, который я оставил не так давно:

— Тебя Ориана за это порвёт. Ты же понимаешь?

В его голосе не было ни нотки грусти. Он действительно веселился от прочитанного. Затем спросил, что у меня произошло на занятии. Удивился, что у меня получилось вновь призвать огонь, да ещё и без заклинания, живого огня и чего-то там ещё.

Как оказалось, в этом мире, чтобы творить «добро» посредством своей стихии, нужно знать ключевые заклинания. Без слов этот навык может использовать только воистину сильный маг, кем я не являюсь.

Ваня предположил, что я просто пробормотал нужное слово и забыл об этом.

Но он не учитывал, что я ничего не знаю. Никаких заклинаний, начиная базовыми и заканчивая чем-то жёстким.

Проявление своей силы мы можем вызвать, но оно безвредно, а заклинание действительно может навредить.

Вскоре мы покинули башню, оказавшись во втором Контуре. Когда мы вышли из здания, вокруг было очень много студентов разных курсов.

Никто особо не обращал внимания на нашу скромную компанию, так что до леса мы дошли без приключений.

А уже там, блуждая в потёмках по извилистым дорожкам, Ваня заговорил:

— После того как ты познал свой дар, стихию и форму, перед тобой открывается масса возможностей.

Я поднял голову, посмотрел на его спину, но ничего не ответил.

— Во время нахождения во втором Контуре твои инстинкты становятся гораздо сильнее. И чтобы проверить их, у нас есть негласные дуэли. Слышал что-нибудь о таком?

— Нет.

Он остановился, поднял голову к небу и принюхался к воздуху:

— И вправду, о чём я спрашиваю? Ты же первый день здесь, да и о нашем мире ничего не знаешь.

Закончив с констатацией фактов, он двинулся дальше, сворачивая на небольшую полянку. Мы прошли её, не встретив ни одной живой души, а вот после, переходя через лесополосу, вышли к новой поляне, которая на сей раз была подсвечена факелами.

В импровизированном круге стояло с десяток студентов. Находясь вдали, я прищурился, словно должен был рассмотреть там кого-либо, но, разумеется, ничего не увидел.

Ваня же, сбавив темп, дошёл до первого факела, от которого до людей было метров двадцать, резко обернулся и еле слышно сказал:

— Что бы там ни происходило, не бойся. Там парочка шестикурсников, они в обиду никого не дадут.

— Слушай, Вань, — я тоже остановился, скрестил руки на груди и посмотрел на него исподлобья, — с чего ты вообще взял, что меня можно напугать? Ты же про меня ничего не знаешь.

Парнишка призадумался на миг, но ничего на это не ответил. Я, в свою очередь, не упустил шанса спросить:

— Тут ещё вот что. Профессор Мазур велел мне отыскать себе Проводника. Друзей и знакомых тут у меня нет. И…

— Да без проблем, — тут же ответил он, возвращаясь всем вниманием к «арене». — Погнали.

Хм. Это было просто. Пожав плечами, двинулся вслед за рыжим. У себя же в голове крутил кое-какие мысли.

Почему старостами общежития являются пятикурсники, когда есть два курса выше?

Это, пожалуй, я спрошу как-нибудь у того же Ивана.

Идти пришлось недолго. Факелы, воткнутые в землю по периметру круга, отбрасывали пляшущие тени, искажая и без того смутные очертания фигур в центре. Запах горелой сосны щекотал ноздри, добавляя происходящему атмосферу чего-то… ритуального? Глупость какая. Просто студенты развлекаются, а я, как последний дурак, должен за этим наблюдать.

Мы подошли ближе, и стали слышны приглушенные голоса. В центре круга, освещенные пламенем, стояли несколько человек, явно что-то обсуждающих. Их лица были напряжены, а жесты — энергичны. Шестикурсники, как их назвал Ваня, явно пытались уладить какой-то конфликт или, наоборот, разжечь его еще сильнее.

Рыжий подтолкнул меня локтем в бок:

— Сейчас увидишь, как будущие магические светила решают свои проблемы.

В его голосе звучала ирония, но я не стал вдаваться в подробности. Меня больше интересовал сам процесс. Я внимательно наблюдал за происходящим, пытаясь понять суть спора.

Внезапно один из шестикурсников, высокий парень с короткой стрижкой, резко повернулся в нашу сторону. Он что-то крикнул, и студенты в кругу расступились, открывая ему проход. Парень направился прямо к нам.

Ваня, усмехнувшись, шагнул вперед.

— Не волнуйся, это Илья. Он просто любит драматизировать.

Но в его голосе прозвучала какая-то натянутость. Что-то мне подсказывало, что драматизировать здесь будут не только студенты.

Илья остановился в паре шагов от нас, буравя меня взглядом. Его лицо, освещенное отблесками пламени, казалось высеченным из камня. А голос был низким, с нотками угрозы:

— Ты кто такой? И что тебе здесь нужно?

Я пожал плечами, сохраняя спокойствие. Ваня же сказал:

— Я привёл. Показать, как мир у нас устроен.

Илья перевел взгляд на Ваню и, с усмешкой, протянул:

— А ты, Поленков, как всегда, водишь всякий сброд?

В его голосе сквозило пренебрежение.

— Илья, ну что ты сразу в штыки? Человек просто интересуется жизнью в академии.

В воздухе повисла напряженная тишина, которую нарушали лишь потрескивание факелов и приглушенные голоса студентов за спиной Ильи. Я чувствовал, как нарастает какое-то предчувствие, словно перед грозой.

Старшекурсник простоял с полминуты, внимательно изучая меня, а затем просто махнул рукой, сказав: ладно, пускай смотрит.

Затем он отошел к группе других студентов, ткнул пальцем в девушку и парнишку. Те, в свою очередь, вышли в центр круга.

Ваня, который знал, что будет происходить дальше, ухватил меня за локоть и потащил в обратную сторону, приговаривая:

— Во, ща увидишь, как Танюха пасть этому говнюку порвет!

— Танюха?

После вопроса я, наконец, увидел лица тех, кто будет драться.

В центре круга стояла хрупкая девушка с черными волосами, заплетенными в толстую косу, и парень, на голову выше ее, с нагловатой ухмылкой на лице. Его мускулистые руки, казалось, специально выставлялись напоказ.

«Ну, сейчас начнется», — пронеслось у меня в голове, когда рыжеволосая Таня скинула балахон, под которым оказалась простая холщовая рубаха и штаны. Парень же лишь расстегнул верхние пуговицы рубашки, демонстрируя татуировку на груди в виде оскаленной волчьей пасти.

Толпа загудела, предвкушая зрелище.

Илья, казалось, совершенно не обращал внимания на происходящее, наблюдая за происходящим с каким-то отстраненным видом. Я попытался поймать его взгляд, но он словно не замечал меня, погруженный в свои мысли.

Таня сделала первый выпад, молниеносно подскочив к парню и нанеся удар ногой в живот. Он, удивленный такой прытью, отшатнулся, но быстро пришел в себя и попытался схватить ее.

Однако девушка оказалась проворнее и ловко увернулась от его рук. Началась яростная схватка, в которой, на удивление, лидировала хрупкая рыжеволосая Таня. Ее движения были быстрыми и точными, словно отточенными годами тренировок. Парень же, полагавшийся на свою силу, выглядел неповоротливым и неуклюжим.

В какой-то момент Таня, поднырнув под его руку, нанесла серию ударов в лицо, от которых он пошатнулся и упал на колени. Толпа взревела от восторга. Девушка, не давая ему опомниться, вскочила ему на спину и начала душить. Парень попытался сбросить ее, но она крепко держалась, словно клещ. Через несколько секунд он обмяк и рухнул на землю, потеряв сознание.

И это всё? Без магии? Почему-то я ожидал чего-то более эпичного.

— Хрень, — буркнул себе под нос. — Я думал, здесь будут искры, ветра, вода и всё в том же духе.

Таня словно услышала меня. Повернув ко мне голову, она оскалилась. А её глаза загорелись красным огнём. Через мгновение она словно растворилась в воздухе, оказавшись спустя секунду прямо перед моим лицом:

— Хрень, говоришь?

Я отчетливо видел два белоснежных клыка в её безумной улыбке. А ещё слышал крик Ильи: «Не смей!». Только вот девушка имела на меня совсем другие планы.