Тень Империи: Забытая Академия

Глава 16

До последнего получаса пары, я старался делать вид, что слушаю профессора. Он, в свою очередь, рассказывал нам, как правильно раскидывать карты Таро. В это время, кое-кто из моих сокурсников, раскидывали свои карты. Играли, то ли в дурака, то ли в козла.

Причем, на полу. Так как здесь не было парт и стульев. Ребятишки ушли за спину других одногруппников, и сидя по-турецки, очень оживленно ругались.

И если честно, я бы с радостью присоединился к ним вместо того, чтобы слушать этот очевидный бред. Но концовка пары, выдалась занимательнее некуда.

Профессор, заметив оживление в рядах, внезапно прервал свою лекцию о Старших Арканах. Он окинул взглядом аудиторию, задержавшись на группе увлеченных карточной игрой студентов. На его лице мелькнула странная улыбка, смесь снисходительности и то ли зависти, то ли печали:

— Что ж, раз уж классические методы предсказания судьбы не вызывают у вас должного интереса, — произнес он, повысив голос, — то давайте обратимся к более… современным интерпретациям.

С этими словами он достал из своего костюма потертую колоду обычных игральных карт, направляясь к играющим.

В аудитории воцарилась тишина. Профессор тщательно перетасовал колоду и предложил одному из играющих студентов вытянуть карту. Тот, немного опешив от неожиданного внимания, выбрал наугад.

— Бубновый валет, — констатировал профессор, и его глаза блеснули. — Это говорит о скрытых талантах, а также о рискованных предприятиях. Но успех будет зависеть от умения вовремя остановиться.

По толпе прошёлся смех. Затем, кто-то из особо смелых, кого я не видел, предположил другое объяснение «карте»:

— Или он петух. А когда получит физическую форму, будет макакой с огромным, красным вальтом.

Это, вызвало новую порцию смеха.

Профессор на секунду замер, но улыбка не покинула его лица. Он обвел взглядом аудиторию и, казалось, оценивал уровень юмора. Затем, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Интересная интерпретация, — заметил он, слегка наклонив голову. — Но в любом случае, каждая карта имеет множество значений. Важно то, как вы сами её воспринимаете, и как используете полученные знания.

По идее, это было один-один. Без ругательств и оскорблений, он поставил выскочку на место. Применяя при этом, вполне адекватные слова.

Борис, тем временем, вернулся к столу, продолжая тасовать колоду. В аудитории все еще чувствовалось напряжение, смешанное с любопытством. Профессор, как опытный фокусник, выдерживал паузу, создавая атмосферу загадочности.

— Кто следующий желает узнать свою судьбу? — спросил он, глядя на нас поверх очков.

Несколько человек робко подняли руки. Началась импровизированная гадальная сессия, где обычные игральные карты в руках профессора превращались в инструмент для интерпретации настоящего и предсказания будущего.

Каждый вытянутый туз, король или дама получали неожиданный смысл, привязанный к конкретной личности и ее жизненной ситуации.

Скептицизм постепенно уступал место заинтересованности. Даже те, кто изначально высмеивал «современные интерпретации», не могли не признать артистизм и находчивость профессора.

Он не просто читал значения карт, он создавал истории, находил метафоры и давал советы, основанные на тонком понимании человеческой психологии. К концу пары, аудитория была очарована, и даже самые заядлые скептики, кажется, были готовы поверить в магию игральных карт.

Как по мне — Борис просто нашёл подход к новичкам. Несомненно, он отличный психолог, только вот на меня это никоим образом не подействовало.

Разумеется, без меня в этом новом гадании не обошлось. Я был одним из десятка, который никак не проявлял интерес к способностям этого усатого проныры. Но следующей целью, стал именно я.

Профессор, вновь бросив взгляд на притихшую аудиторию, вдруг остановился на мне. Его глаза, казалось, сверлили меня насквозь:

— А что скажет наш юный скептик? Не желаете ли испытать судьбу? Или, может быть, вы сами предпочитаете толковать символы?

Я пожал плечами. Мне если честно хватило первого раза. А вся аудитория, словно по команде, повернулась ко мне. Отступать было некуда:

— Ладно. Давайте посмотрим, что там у вас.

Профессор протянул мне колоду, и я вытянул карту, не глядя. Это оказалась пиковая семерка.

— Пиковая семерка, — произнес профессор, задумчиво глядя на карту. — Это символ перемен, испытаний и необходимости принятия сложных решений. Но в то же время, это и знак внутренней силы, умения преодолевать трудности.

Я хмыкнул, не особо впечатленный его интерпретацией.

— И что это значит конкретно для меня? — спросил я, скрестив руки на груди.

Профессор внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь разглядеть что-то скрытое в глубине моей души:

— Это значит, что в ближайшем будущем вас ждут перемены. Вам нужно остерегаться своих врагов, Максим Евгеньевич.

После, он отвернулся, двигаясь, чтобы показать что-то другим скептикам, в то время как я обдумывал его слова.

Новая карта тоже была полной чушью. Это я понимал слишком отчетливо. На моё счастье, вскоре, Борис отпустил нас восвояси. А запищавшие планшеты в руках каждого, говорили нам о том, что пора подкрепиться. Но и тут произошло кое-что интересное.

Вместо привычной за два дня столовой в башне общежития, планшеты повели нас в новое место.

Всё в той же манере, переходя их первого Контура во второй, мы дружной оравой поплелись через небольшой лесок, в восточную сторону, от нашего общежития. А дойдя до каменной арки, перешли в новое для нас место.

Мы попали в огромный внутренний дворик какого-то охренительного замка, окруженный увитыми плющом стенами. В центре бил фонтан, в котором плескались рыбки, а вдоль стен стояли столики под зонтиками, за которыми уже сидели студенты старших курсов. Атмосфера здесь царила расслабленная и умиротворяющая, совершенно не похожая на суету и шум столовой в башне.

Запах свежей выпечки и травяного чая щекотал ноздри, вызывая непроизвольный урчащий отклик в желудках.

Только вот, куда нам всем уместиться? На взгляд, здесь было не меньше сотни других студентов. И к тому же, большая часть из сидящих, была явно недовольна нашим появлением.

О чем, собственно говоря, нам сообщила Ориана Островская.

Девушка, сидя в центре рядом с другими старостами, резко поднялась и направилась в нашу сторону. Её движения были плавными, словно она не касалась каменой брусчатки. Хотя, стук каблуков я слышал.

Я, а также часть других студентов, стояло в начале «толпы». Остальные, увидев Ориану, тут же вжали головы в плечи, пятясь назад. Обернувшись, я убедился в том, что назад пути нет. Там, где была арка, сейчас, была лишь каменная стена.

Островская подойдя к нам, грозно рассматривала наши лица. Затем, подала свой голос:

— Я не поняла, и что тут делают первокурсники моей фракции? Да и не только моей?

Желающих пообщаться с ней не было. Понимая небольшую безвыходность ситуации, а так же, ощущая себя немного наг лее остальных, ответил я.

При чем, сделал самое непринужденное лицо, словно увидел не старосту, а обычную наглую девицу.

Хотя, скорее, она ею и была.

— Планшет привел сюда. Вместо столовой в башне.

Услышав мой голос, она напряглась. Её зрачки сузились, а ноздри затрепетали. Несколько секунд она сверлила меня взглядом, словно пытаясь прожечь дыру в моей наглой физиономии. Затем, медленно перевела взгляд на планшет у меня в руках.

Недовольно пялясь на меня, процедила сквозь зубы:

— Понятно. Тем не менее, это место для старших курсов, для тех, кто заслужил право отдыхать здесь.

Она обвела взглядом нашу притихшую толпу, и в её глазах читалось явное презрение. В её словах был очевидный намек на то, что мы, первокурсники, еще ничего не добились и не заслуживаем находиться в этом месте. Но я был настроен упрямо:

— Мы просто пришли на обед согласно расписанию. Маршрут сам на сюда привёл. Даже если нам здесь не место, то на то воля этой хреновины.

Демонстративно помахивая планшетом в руках, я улыбался. А Ориана скривилась, словно я предложил ей съесть дохлую крысу.

— Воля этой «хреновины», — передразнила она меня, — не освобождает вас от необходимости знать свое место.

Ребятишки рядом со мной недовольно загалдели. Появились и особо бессмертные, кто не чувствовал страха перед Орианой. Прям, как я. В общем, из-за спины появился детина метр девяносто девять. С большими кулаками, бандитской мордой и лицом…

Хм, а ему точно восемнадцать?

В общем, остановившись рядом со мной, он пробасил:

— И что нам теперь, голодать?

Ориана презрительно фыркнула:

— Можете идти в столовую в башне. Там вас никто не ждет с распростертыми объятиями, но голодными не останетесь. А здесь… здесь отдыхают достойные. И нечего нарушать нашу идиллию.

С этими словами она развернулась и направилась обратно к своему столику, оставив нас стоять в растерянности посреди этого роскошного дворика. В воздухе повисла напряженная тишина, которую нарушало лишь журчание фонтана и тихое перешептывание старшекурсников. Стало ясно, что обеда здесь нам не видать.

С одной стороны, стоило прислушаться к словам Орианы. С другой стороны, планшеты же не просто так нас сюда привели?

Девяносто девять процентов первокурсников, понурив голову в плечи, вывели себе новый маршрут. На занятие по Основам мира. А вот я, вместе с детиной и девушкой, которые были из Фракции огня, предпочли держаться согласно установленному маршруту.

Ругаться со старшекурсниками, конечно, не хотелось, но всё же, мы верили в «маршрут». Когда остальные одногруппники сваливали, я копался в справке навигатора, пытаясь понять, по какой причине нас отправили сюда.

Всё оказалось куда проще, чем казалось. Когда я нашёл нужную кнопочку и тапнул на неё, получил уведомление, что столовые в башнях общежития, сегодня, закрыты до вечера. Мы могли воспользоваться тремя другими местами для приёма пищи.

Точнее, мы получили автоматическое разрешение на перемещение в них. Так что, планшет выбрал наиболее близкое здание около «Таро».

Показывая это «парочке», я улыбался.

— Ну что, достопочтенные, — ухмыльнулся я, — получается, это не мы такие наглые, это обстоятельства так сложились.

Детина, представившись Дмитрием Громовым, хмыкнул, оглядывая столики со старшекурсниками. Девушка, представившаяся Варей, сжала кулаки, и в ее глазах плясали маленькие искорки. Чувствовалось, что уступать она не намерена.

— Ладно, — прорычал Дима, — голод не тетка. Но если эта Островская еще раз вякнет в нашу сторону, я ей популярно объясню, что такое хорошие манеры.

В этом я искренне засомневался. Самоуверенности этому мальчугану не заменять. Однако, кто он такой, и кто она? Первач не выстоит против пятикурсницы, особенно, которая является нежитью второго класса.

О её способностях я ничего не знал, но был уверен, что смешение магии крови и ветра — опасная штука.

Мы двинулись вглубь дворика, выбирая свободный столик. Старшекурсники, наблюдавшие за нами, презрительно ухмылялись, но никто не решался подойти ближе. Заняв место, мы уставились в планшеты, выбирая блюда из предложенного меню. Выбор был впечатляющим: от экзотических салатов до сытных мясных блюд.

Самым занимательным в этом заказе было то, что блюда не имели цену. Хотя выбор, был гораздо богаче, чем в общажной столовке. Самое главное, нам не нужно было стоять в очереди. Во время просмотра меню, высветилось уведомление о том, что нам доставят выбранные блюда.

Я заказал себе стейк из говядины средней прожарки, Дима остановился на огромной порции жареных ребрышек, а Варя выбрала какой-то странный салат с водорослями и светящимися грибами.

Пока мы ждали заказ, я рассматривал дворик. Мраморные статуи, увитые плющом, фонтан с кристально чистой водой, экзотические цветы в огромных вазонах — все здесь дышало роскошью.

Вскоре подошел кто-то из местных слуг, одетый в ливрею, и бесшумно расставил наши блюда. Аромат был восхитительный, и даже презрительные взгляды старшекурсников не могли испортить нам аппетит.

Дима, не церемонясь, тут же вцепился в ребрышки, Варя ковырялась в своем салате вилкой, а я с удовольствием принялся за стейк. Мясо оказалось нежным и сочным, с легким привкусом специй.

Идиллия продолжалась недолго. Когда мы уже заканчивали трапезу, к нашему столику неторопливо подошла Ориана в компании двух крепких парней. На ее лице играла самодовольная улыбка.

— Я смотрю, вы неплохо устроились, — произнесла она с издевкой. — Неужели решили, что я вас просто так оставлю в покое?

Дима поднял голову и свирепо посмотрел на нее. Варя сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Я вздохнул. Похоже, обед все-таки закончится не самым приятным образом.

Дожевав кусочек, спросил:

— Что тебе нужно, Островская?

Не знаю, что было не так с моим тоном, но даже мне он показался надменным. Бывает, что тут скажешь.

— Всего лишь напомнить вам, выскочкам, ваше место. Здесь правят другие, и вам не стоит об этом забывать.

Она кивнула своим спутникам, и те сделали шаг вперед, загораживая нам солнце. Один из них зловеще хрустнул пальцами.

Дима, не дожидаясь дальнейших указаний, вскочил со своего места. Отставив в сторону остатки ребрышек, он был готов ринуться в бой.

Варя тоже поднялась, ее глаза горели решимостью. Я понимал, что драки не избежать.

И тут произошло нечто неожиданное. Один из официантов, до этого момента безучастно наблюдавший за происходящим, вдруг пронзительно свистнул. Звук был настолько громким и резким, что все присутствующие невольно вздрогнули. Ориана и ее свита обернулись в недоумении.

— Здесь не место для разборок, — четко произнес «лакей». — Если у вас есть претензии, решайте их в другом месте.

Он указал на арку, по другу сторону этого замечательного места. Ориана, явно не ожидавшая такого отпора, побагровела от злости. После секундного колебания она бросила на нас злобный взгляд и, буркнув что-то невнятное, ушла, увлекая за собой своих приспешников.

Напряжение в воздухе оставалось ощутимым даже после их ухода. Дима огляделся, словно ожидая повторного нападения. Варя, не опуская плеч, продолжала прожигать взглядом Ориану, которая сидела в десяти метрах от нас.

А вот я… пытался доесть. Уж больно вкусно было.

«Лакей», все еще сохраняя суровое выражение лица, подошел к нашему столику в конце пира:

— Прошу прощения за беспокойство. Вы Бурдин Максим Евгеньевич?

Подняв взгляд к мужчине, коротко кивнул. После, положил столовые приборы, вытер рот салфеткой и спросил:

— А что такое?

— Лев Николаевич Толстой требует вашего присутствия.

На этом «добром» слове, мужчина резво повернулся, и пошёл к другому столику. Оставив меня в легком недоумении.

Я ведь, как раз хотел встретиться с директором, чтобы уточнить все вопросы про своё состояние и прочем. А тут, он сам меня ищет.

Улыбнувшись, я посмотрел на своих новых знакомых. Дима и Варя, в свою очередь, смотрели на меня с каменными выражениями лиц. Словно, я что-то нехорошее сделал.

— Похоже, мне пора, — сказал я, стараясь придать голосу беспечность. — Раз Лев Николаевич ждет, не буду заставлять его ждать.

Дима хмыкнул, а Варя промолчала, лишь сверкнув глазами. Чувствовалось, что их насторожила эта внезапная «аудиенция». Я и сам не понимал, что происходит, но любопытство брало верх. В конце концов, ради чего меня мог позвать директор? Встав из-за стола, я попрощался с новоиспеченными знакомыми и направился вслед за «лакеем». Тот уверенно шел сквозь толпу старшекурсников, которые, казалось, замерли, провожая нас взглядами.

Мы вышли из дворика и оказались в длинном коридоре, увешанном портретами.

Коридор был слабо освещен, и лица на портретах казались мрачными и загадочными. «Лакей» (а я все еще не мог воспринимать его иначе) не произнес ни слова, лишь изредка бросал на меня взгляд, словно проверяя, не передумал ли я идти. Вскоре мы подошли к массивной дубовой двери, украшенной резьбой. Мой проводник постучал три раза, и изнутри послышалось глухое: «Войдите».

Он открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед. Я вошел в кабинет. Обстановка была строгой и лаконичной: огромный письменный стол, заваленный бумагами, книжные шкафы до потолка и тяжелые портьеры на окнах. За столом сидел Лев Николаевич Толстой, собственной персоной. Он выглядел усталым.

— Максим Евгеньевич, проходите, присаживайтесь, — произнес директор, указывая на кресло напротив стола. — Я рад, что вы так быстро откликнулись на мою просьбу. У меня к вам серьезный разговор.