Тень Империи: Забытая Академия

Глава 24

— Что из себя представляет тест?

Вопрос, который Ориана Островская задала одному из присутствующих в большом помещении «врачей», казалось, заставил вздрогнуть весь персонал медицинского пункта.

Переглядываясь между собой, лекари все как один тяжело выдохнули. Затем один из «низших», как их про себя называла Ориана, промямлил:

— Сдача крови на ДНК. Затем психотест и проверка на магическом шаре.

Такой расклад событий не устраивал старосту Фракции Ветра. Уж больно сильно она волновалась за Бурдина. Причем сама не понимала, из-за чего такое волнение.

Возможно, причиной было именно то, что Максим мог оказаться Отрешённым. И если это подтвердится, все «владения» Бурдиных будут изъяты, а её семья потеряет доход. Может, дело было в чём-то другом.

Выслушав нежить первого уровня, Ориана начала раздражённо постукивать когтем по стеклянной поверхности стола. А выстроившиеся по её приказу «люди» нервно перетаптывались на месте. Никто из них не хотел огорчить высшую нежить, даже несмотря на то, что Островской было всего двадцать два года, а медикам — за первый век, не меньше.

— И что, это всё? Просто сдача крови и какие-то глупые тесты?

В голосе Орианы сквозила неприкрытая ирония. Она не верила в простоту происходящего. Так просто определить, Отрешённый студент или нет?

— Есть какие-то отдельные указания?

На новый вопрос никто не успел ответить. В медицинский пункт зашёл Борис Чёрный собственной персоной. Разглядывая одеревеневших медиков, мужчина усмехнулся. Переводя взгляд с «людей» на Островскую, заулыбался ещё шире:

— Отдельное указание — не идти на поводу у Высшей нежити. А то, как показывает практика, несмотря на возраст, статус многое значит. Нам ведь требуются чистейшие результаты.

Выслушав профессора, Ориана недовольно фыркнула, встала со стула и, напоследок бросив недовольный взгляд на персонал, поспешила покинуть это место. Но Борис не хотел отпускать её без своего «напутственного» слова.

— Постойте, Ориана, — окликнул её Чёрный, когда она уже почти достигла двери. — Я понимаю ваше беспокойство. Но поверьте, эти тесты — не просто формальность.

Ориана остановилась, не поворачиваясь. Она чувствовала на себе его взгляд, полный если не насмешки, то снисходительности. Ей не нравилось это ощущение. Она привыкла, что её боятся, уважают, но никак не смотрят сверху вниз.

— ДНК-анализ, — продолжил Борис, — позволяет выявить наличие определенных генов, которые характерны для Отрешенных. Психотест направлен на выявление склонности к определенным психическим состояниям, которые также являются маркерами. А Магический шар… он не столь точен, но может указать на наличие скрытой магической силы, пробужденной Отрешением.

Ориана наконец обернулась. На её лице не отражалось никаких эмоций. Она просто ждала, что он скажет дальше. Чёрный подошёл ближе и, понизив голос, произнес:

— Не стоит недооценивать эти процедуры. Они продуманы до мелочей, чтобы выявить потенциальных… нежелательных элементов. И поверьте, Ориана, результаты будут беспристрастными, даже если кому-то не понравится то, что он увидит.

Ориана приподняла бровь.

— Беспристрастными? Я знаю, кого вы хотите проверить и почему! Только это ненормально! У нас не впервой появляется сильный студент. Чистый, прошу заметить!

— Вы ошибаетесь. Это просто проверка. Так карта легла.

— И что, если кто-то не пройдет эти тесты?

— Последствия могут быть разными, — уклончиво ответил он. — Всё от того, какую опасность этот человек может представлять для общества. В некоторых случаях это может быть просто изоляция и наблюдение, в других… — он замолчал, подбирая слова, — может потребоваться более радикальное вмешательство.

Ориана ухмыльнулась. «Радикальное вмешательство». Эвфемизм для устранения? Она не удивилась бы. В этом мире жизнь ничего не стоит, особенно если ты представляешь угрозу для тех, кто у власти. Она посмотрела Чёрному прямо в глаза и произнесла тихо, но твердо:

— Пора поставить вашу адекватность под сомнение. Я уверена, что именно вы инициатор этой проверки. Если окажется, что никаких Отрешённых нет, ваша проверка будет стоить вашей головы.

Объявление о тестах на Отрешённость меня не особо волновало. Больше всего меня бесило внимание со стороны других студентов. В целом, за пару дней после всех событий я даже привык к тому, что в меня тычут пальцем. А если не в целом…

Блин, мне не шестнадцать лет, чтобы остро реагировать на каждую недовольную морду на занятиях.

Сёстры Марковы, наслышанные о моих успехах, пожалуй, были одними из тех, кого не беспокоила моя сила. Несмотря на то, что я получил склонность к нежити, девочки пытались общаться со мной на занятиях. Чего нельзя было сказать об остальных.

Проходя мимо то одного, то второго одногруппника, я чувствовал сверлящий взгляд в спину. Слышал, как они перешёптываются и явно показывают на меня пальцем. Мол, это я Отрешённый. Это из-за меня всех ждут дебильные тесты.

Казалось, даже воздух в Академии был заряжен враждебностью. Я старался не обращать внимания. Но игнорировать постоянное давление взглядов и шёпот за спиной становилось всё труднее.

До дня икс оставалось всего ничего, и дабы особо не реагировать на студентов, я попытался увлечься учёбой. К счастью, в этом я был успешен.

Четыре новых предмета, которые открылись для меня за последние два дня, пришлись мне по душе. Я выучил целое заклинание, и оно получилось у меня с первого раза. А ещё я научился медитировать. Получил, так сказать, очень полезный навык, который открывается всем не сразу.

Он заключался во внутреннем ресурсе. Нужно было сосредоточиться на спокойствии. Попросить «вселенную», как бы сказали по РЕН-ТВ, показать цвет твоей маны, и, получив «белую», понять, что бассейн маны внутри тела — большой.

Были, конечно, и другие студенты, у кого получилось узнать себя получше. Но не всех обрадовал результат.

Что было не менее странным, сёстры Марковы отличились. Девушки-двойняшки оказались совершенно разными, несмотря на общий «хороший» результат со стихиями. Света была слабее своей сестры. Её цвет маны был голубым, а значит, у неё не средний запас, который со временем, за большие деньги, придётся поднимать, чтобы не «усохнуть», как это было у Забытых, которые возвращались в привычный мне мир практически пустыми.

Конечно, Света могла охотиться на Тварей, тем самым получая драгоценный ресурс, но если девки так же дальше будут паиньками, то, увы, я плюс-минус понимал, какая судьба их ждёт.

Но сейчас не об этом.

В столовой, как только я вошёл, шум мгновенно стих. Все взгляды устремились ко мне, как будто я был экспонатом в зоопарке. Кто-то тихо хихикнул, кто-то демонстративно отвернулся. Я набрал еды на поднос, стараясь не обращать внимания на окружающих, и направился к свободному столику в углу.

Внезапно кто-то преградил мне путь. Передо мной стоял высокий парень с самодовольной ухмылкой на лице. Его звали Влад, и он был известен своим говнистым характером.

Он был одним из единственных первокурсников, кто задирал ребятишек постарше. С одной точки зрения, я понимал, для чего он это делает. Дабы показать себя с сильной стороны и типа не прогнуться.

Но учитывая, как в этой Академии относятся к подобным, я был поражен, почему ему до сих пор голову не оторвали. За эти пять дней, со слов Виталика, он успел перейти дорогу не только тому самому Илье, шестикурснику, но и парочке действительно опасных парней из «оборотней».

— Ну что, новичок, освоился? — процедил Влад, надменно оглядывая меня с головы до ног. Его взгляд скользнул по моему подносу, задерживаясь на куске осетинского пирога. — Аппетит хороший, смотрю. Надеюсь, и зубы тоже.

Я вздохнул, понимая, что придётся сломать ему нос. И тем не менее, я попытался:

— Новичок? Да мы с тобой вместе поступали. Если ты не позабыл.

Глядя на его тупорылое выражение лица, я искренне удивился своей выдержке. Я прям чувствовал, что нужно бить. Но что-то внутри подсказывало: не нужно начинать первым.

— А вот и нет, — ухмылка Влада стала еще шире. — Ты мне кое-что должен. За то, что дышишь моим воздухом в этой столовой.

Он сделал шаг вперед, нагло вторгаясь в мое личное пространство. Меня после его фразы про «воздух» начало распирать от смеха, который я пытался сдерживать. Ощущение того, что в данный момент я нахожусь на кастинге в дешёвом сериале, не покидало меня.

— И знаешь, как ты можешь отплатить?

— Свали, а, — лениво протянул я. — Иди петушись в другом месте.

Последняя фраза, скорее всего, была лишней. Точнее, она была слишком уж наглой. Я сам того не понимая… да ладно, кого я обманываю? Всё я прекрасно понимал — фраза сказана с попыткой нарваться. Что-то во мне такое, школьное, что ли, проснулось. Захотелось морально его унизить, но этот позыв я быстро успокоил.

Не глядя на этого дебила, молча сел за стол, отхлебнул чаю и сделал вид, словно не замечаю его рядом со мной.

Владу, разумеется, это не понравилось. Он наклонился ближе, прошептав мне на ухо:

— Дай мне пирога. А то хуже будет.

Блин, что-то реально смешная ситуация. Сколько ему лет? Десять? Он в начальной школе? Что за тупые фразочки, что за тупая попытка что-то забрать?

Я поставил чашку, медленно повернулся к нему и в упор посмотрел в его наглые глаза. Внутри начинало закипать, но я все еще старался сохранять видимость спокойствия. Разговор с этим клоуном отбивал весь аппетит, но уступать ему я не собирался.

— Хуже будет? И что же ты сделаешь? — спросил я с саркастичной улыбкой. — Начнешь плакать и побежишь жаловаться кому-то постарше?

Влад покраснел от злости. Видимо, я попал в точку. Его самодовольная ухмылка исчезла, сменившись гримасой ярости. Я почувствовал, как он напрягся, готовясь к драке.

«Ну давай же, сделай это».

Учитывая внимание и взгляды в спину, пожалуй, мне хотелось увидеть развязку. Хотелось выплеснуть всю накопившуюся за эти дни злобу.

Но Влад, к моему удивлению, сдержался. Он лишь сжал кулаки, сверля меня взглядом.

— Ладно, — процедил он сквозь зубы. — Ты сам напросился. Посмотрим, как ты запоешь завтра.

С этими словами он развернулся и ушел, злобно зыркнув на меня через плечо.

Я проводил его взглядом, пока он не скрылся из виду.

Интересно, что он имел в виду под завтра?

Вызывая в руке планшет, я посмотрел расписание на завтра. С удивлением обнаружил, что у нас будет общая пара. У всех первокурсников.

— Физическая подготовка?

Такой пары я ещё не видел. Примерно понимая, что подразумевается под подготовкой, мысленно подготовился к будущему спаррингу. В момент, когда я практически покончил с обедом, в столовую нашей башни пришла Ориана.

Девушка только одним своим появлением привлекла внимание всех. Большая часть первокурсников понурили головы.

Ориана грациозно проплыла сквозь строй столов, ее взгляд скользнул по замершим лицам, пока не остановился на мне. Легкая улыбка тронула ее губы, и я почувствовал, как в желудке стало пусто.

Она подошла к моему столу и, не спрашивая разрешения, присела напротив. От нее исходил тонкий аромат каких-то экзотических цветов, от которого слегка кружилась голова.

— Привет, — произнесла она мягким, мелодичным голосом. — Не помешаю?

— Да я всё уже, — недовольно ответил. — Что-то нужно?

Островская быстро сменила миловидное выражение лица. Уже более холодным взглядом она ещё раз оценивающе посмотрела на меня и заговорила полушёпотом:

— Завтра утром нашу фракцию ждёт проверка гена. Точнее, первые два курса. И ты в этом списке — самый первый.

— Ладно.

Моё спокойствие смутило девушку. Повернувшись, она посмотрела на сидящих рядом студентов, и те словно по одному взгляду поняли, что нужно срочно убраться.

Убедившись в том, что нас никто не слышит, она вернулась к разговору.

Ориана почему-то считала, что я опасаюсь этого теста на Отрешённого. Точнее, она была уверенна, что со мной не всё чисто. И её забота, если честно, смущала меня.

Чего это враг моего «рода», а точнее, представительница семьи, которой выгодна моя смерть, принимает тест так близко к сердцу?

— Ты что, совсем не боишься? — прошептала Островская, в ее голосе звучало искреннее недоумение. — Если тебя уличат, последствия будут ужасны. Ты же знаешь, что происходит с выявленными Отрешенными.

Я пожал плечами, стараясь сохранить невозмутимый вид.

— Знаю. Но это не значит, что я должен заранее себя хоронить. Если я не Отрешенный, то и бояться нечего, а если окажусь им… ну, тогда посмотрим.

Ориана нахмурилась:

— Ты понятия не имеешь, что тебя ждет. Я… просто хочу тебе помочь.

В ее глазах промелькнула тень, такая короткая, что я не успел ее рассмотреть.

Я приподнял бровь, изображая удивление:

— Помочь? Мне? Ориана, ты начинаешь меня пугать. Неужели ты настолько сильно печешься о моей судьбе, что готова пойти против своей семьи?

Ориана отвела взгляд, губы ее дрогнули. Руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, выдавая внутреннее напряжение.

— Ты просто не понимаешь, — тихо проговорила она, избегая смотреть мне в глаза. — Ты не представляешь, насколько все серьезно. Думаешь, это просто формальность, какая-то глупая проверка?

В ее голосе сквозила смесь раздражения и беспокойства — словно она пыталась достучаться до несмышленого ребенка, балующегося со спичками.

— Я видела, что делают с Отрешенными. Это не просто… изгнание. Это стирание. Полное. Их вычеркивают из истории, из памяти. Их как будто никогда и не существовало.

Она замолчала, глубоко вздохнув. Через секунду закончила:

— Ты просто не знаешь…

Я наблюдал за ней, стараясь понять, что движет ею. Ее искреннее волнение казалось неуместным, нелогичным. Неужели обычная конкуренция и клановая вражда отошли на второй план перед лицом этой гипотетической угрозы? Или же за ее словами скрывалось что-то еще, что я не мог уловить?

— Я ценю твою заботу, Ориана, но… — я замолк на мгновение, подбирая слова, — Прорвёмся.

Она снова посмотрела на меня, и в ее глазах читалось разочарование.

— Ты такой… упрямый. Думаешь, все сможешь контролировать. Но это не игра, понимаешь? Это твоя жизнь. И ты рискуешь ею, даже не осознавая этого.

Она помолчала, затем добавила тихо, почти шепотом:

— Я… просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Да твою мать, что происходит? Не сводя глаз с лица Островской, я ощущал себя не в своей тарелке. Наша первая встреча закончилась тем, что она мне угрожала. Затем попыталась достать меня через социальные сети. После подставила меня под удар Тани.

Теперь же она мой куратор и делает вид, что заботится? Не, в такую херню я не верю.

Несомненно, находясь в статусе куратора, она мне ничего не может. Но это же не значит, что она не попытается подставить меня вновь?

И, разумеется, немаловажно. Её смена настроения и отношения ко мне явно обусловлена какой-то темой с семьёй. Возможно, она попытается меня обработать для выполнения какого-то плана.

Я, конечно, мог прикинуть, в какую степь всё это пойдёт. Но вот думать об этом в данный момент очень не хотелось.

Коротко кивнув, я встал из-за стола и пошёл относить свой поднос. Освободившись от груза грязной посуды, в последний раз взглянул на Островскую и молча вышел из столовой.

Направляясь к своей комнате, обратил внимание на объявление, которое находилось на стене рядом с моей комнатой. Посмотрел списки на проверку и убедился в том, что девушка не врала.

Я был первым в списке, причём почему-то моя фамилия была подчёркнута пунктирной линией.

Разглядывая список, я не обратил внимания, что стоял не один. В какой-то момент, чувствуя на спине взгляд, резко обернулся. Посмотрел в недовольные, тупые глаза Влада и усмехнулся:

— Что, до завтра не потерпит? Сейчас подерёмся?

В следующий миг взгляд Влада помутнел. Что-то промелькнуло в зрачках, и парнишка, выставляя перед собой обеденный ножик, честно спизженный из столовой, через мгновение нырнул в мою сторону, видимо, надеясь задеть меня таким нелепым приёмом.

— Ты, блять, серьёзно?

Когда я задал вопрос, обстановка изменилась. Точнее, изменился сам Влад.