Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 8

На следующий день я снова был на своей земле. Инцидент с Разломом и последующий визит непрошеных «спасателей» лишь укрепил меня в одной простой мысли: нужно строить. Быстро, эффективно и, самое главное, надежно. Хватит с меня сюрпризов.

Я стоял в самом центре будущего поместья, на том самом холме, где вчера был так бесцеремонно прерван мой отдых. Закрыл глаза, но не для медитации. Я собирался творить.

Вытянул руку вперед и позволил своей силе, своему видению, выплеснуться наружу. Воздух перед мной замерцал, уплотнился, и из ничего начала рождаться полупрозрачная, призрачная иллюзия. Сначала возникли очертания особняка — не помпезного дворца, я устал от позолоты и шпилей, а элегантного, строгого строения из камня и стекла, идеального в своей функциональности.

Затем вокруг него начали прорастать сады, террасами спускающиеся по склону. Я видел каждый куст, каждое дерево, каждый изгиб ручья, который будет питать мои растения. В самом конце наметил контуры защитных барьеров — невидимых, вплетенных в саму ткань пространства, но абсолютно неприступных.

Я был полностью поглощен процессом. Давно забытое чувство созидания, пьянящее и чистое, наполнило меня. Я строил не обычный дом, а создавал произведение искусства. Наконец, представилась возможность побыть в своей истинной роли — роли архитектора.

«Масштаб, конечно, не тот, что у вашей последней цитадели на Ксар’Туле, Ваше Темнейшество, — с иронией заметила ИИ. — Но для дачи сойдет».

Я проигнорировал ее комментарий, но был с ней согласен. Жилище довольно скромное, но оно будет мое. Моя «дача» так на этой планете люди называют место для отдыха.

Определившись с генеральным планом, я решил начать с самого простого — земляных работ.

Я сосредоточился, погружая свое сознание в землю под ногами. Повинуясь моей воле, почва начала двигаться. Площадка под фундамент будущего дома выровнялась с идеальной точностью. Строго по уровню.

Небольшой ручей, протекавший неподалеку, плавно изменил свое русло, изгибаясь именно там, где я запланировал. Я заставил землю на будущих террасах сада стать более рыхлой и плодородной, насыщая ее энергией.

Работа шла, но почти сразу я почувствовал то, о чем предпочел бы не думать — усталость. Мой скудный, жалкий однопроцентный запас энергии, словно вода, уходил в сухой песок. Каждое движение, каждое изменение ландшафта требовало постоянной концентрации и отнимало драгоценные крупицы моей силы.

Через пару часов я прервал работу. Тяжело дыша, окинул взглядом сделанное. Прогресс был, но он просто смехотворен по сравнению с затраченными усилиями. И, что самое ужасное, это оказалось невыносимо скучно. Нудная, монотонная работа.

Я — Темный Лорд Кассиан, Повелитель Пустоты, Завоеватель Тысячи Миров — стоял посреди поля и, как какой-то проклятый фермер, двигал комья земли.

Нет. Так не пойдет.

Я стряхнул с рук несуществующую пыль. Мое время, моя энергия, мой интеллект слишком ценны для такой рутины. Я — стратег. Я — архитектор. Я — правитель, но, черт возьми, не разнорабочий.

Вывод был очевиден.

Мне нужны рабочие руки. Простые, сильные руки, которые будут выполнять грязную работу, пока я буду заниматься действительно важными вещами.

Я вернулся в поместье Вороновых с четким планом в голове. Строительство требовало рабочих рук, и я не собирался тратить на это ни секунды своего личного времени больше, чем необходимо. Я уже мысленно формулировал приказ для Себастьяна, когда из боковой гостиной, словно пробка из бутылки, вылетела знакомая фигура.

Это был мой краснолицый «кузен». Кажется, его звали Игорь. Или Иван. Неважно.

— Калев! — начал он без предисловий, его голос был полон напускной строгости, за которой я легко различил плохо скрытый страх. — Я должен с тобой поговорить. Как глава рода, то есть, будущий глава…

«Глава этого цирка лилипутов», — съязвил в моей голове дух-ИИ.

Не успел я даже подумать над тем, чего же он хотел, как из гостиной показались и остальные участники «комитета по встрече»: второй, бледный кузен, и две мои «тетки», чьи лица выражали вселенскую трагедию. Они окружили меня, создавая плотное кольцо.

— … я требую отчета! — продолжил краснолицый, набравшись смелости от присутствия поддержки. — Что это за дела ты проворачиваешь? Какие-то слухи, скандалы… Ты позоришь наше имя! Ты обязан помнить о своем долге перед семьей!

— Опозорил! — тут же подхватила одна из теток, всплеснув руками. — Против тебя ФСМБ ведет официальное расследование! О нас шепчутся во всех гостиных! От нас отвернутся все приличные дома!

— Мы будем разорены! — заныл бледный. — Контракты отца… все будет расторгнуто! Нас вышвырнут на улицу из-за тебя!

Они галдели все разом, их визгливые голоса сплетались в невыносимую какофонию. Я молча стоял в центре этого урагана, разглядывая их с отстраненным любопытством. Гнева не испытывал. Лишь легкую брезгливость, как к стае надоедливых, шумных насекомых, которые случайно залетели в мою комнату. Их слова о «долге», «чести» и «семье» были для меня пустым звуком. Этот род был мертв задолго до моего появления. Я лишь занял один из его сосудов.

Они же, в свою очередь, видели во мне не спасение, а источник своих проблем. Их не волновало, откуда у меня сила или деньги. Их волновало лишь то, что мое появление нарушило их привычное, тихое загнивание.

С меня хватит.

— Мои дела, — произнес я тихо, но мой голос прервал их истеричный гвалт, заставив всех замолчать. Я обвел их холодным, тяжелым взглядом. — Вас не касаются.

Я сделал шаг вперед, и они инстинктивно попятились. Одной простой фразы и мимолетного взгляда было достаточно, чтобы они проглотили свои слова. Даже ментальное давление не понадобилось, словно они инстинктивно чувствовали, что что-то не так. Что и следовало ожидать от тараканов, видимо чувствуют угрозу за киллометр.

Впрочем, меня это мало волновало. В первую очередь мне нужно было закончить собственный проект, а не тратить время на насекомых. По крайней мере, пока они не слишком назойливы.

— Себастьян! — позвал я, и мой голос эхом пронесся по холлу.

Дворецкий появился почти мгновенно. Я проигнорировал шокированные взгляды за спиной и обратился к нему:

— Мне нужны рабочие. Лучшая строительная бригада. Инженеры, мастера, чернорабочие. Условия следующие: оплата двойная от рыночной, но требование одно — абсолютное и беспрекословное подчинение на объекте. Никаких вопросов и споров. Только работа. Займись этим.

— Слушаюсь, господин, — с поклоном ответил Себастьян и удалился, чтобы исполнять приказ.

Бригадир строителей

Борис был человеком старой закалки. Прораб с двадцатилетним стажем, он прошел путь от простого каменщика до руководителя собственной небольшой, но уважаемой строительной бригады. Он строил честно, на совесть, не воровал материалы и не обманывал заказчиков, за что его и ценили.

Но в мире, где правили кланы с их подрядами, откатами и кумовством, такая честность была скорее недостатком. Последние несколько месяцев его бригада сидела без крупных заказов. Деньги подходили к концу, и на плечах Бориса лежала ответственность за десяток мужиков и их семьи.

Поэтому, когда в общей сети строительных тендеров он увидел странный заказ на частное строительство, он сначала хотел его проигнорировать., но потом увидел сумму.

Сумма была абсурдной. Щедрость, граничащая с безумием. Оплата вдвое выше рыночной, с огромным авансом. Это был шанс не просто выжить, а обеспечить свою бригаду работой на год вперед.

Он подал заявку, не особо надеясь на ответ и был крайне удивлен, когда он пришел.

Борис с недоверием смотрел на сообщение в своем коммуникаторе. Ответ на его заявку по тендеру пришел неожиданно быстро. Никаких предварительных звонков, никаких уточнений по смете. Просто адрес — поместье Вороновых — и время встречи. Лично.

«Странно все это», — подумал Борис, почесывая седую щетину.

Род Вороновых был известен в городе лишь своими долгами. Откуда у них деньги на такой масштабный проект с оплатой вдвое выше рынка? Но работа была нужна, а любопытство брало верх. Он решил съездить. В конце концов, что он теряет?

Его встретил пожилой, но невероятно строгий дворецкий, который представился Себастьяном. Он провел Бориса через запущенный холл в огромную библиотеку и там он увидел своего потенциального нанимателя.

Молодой парень, почти юноша. Сидел в кресле с такой отстраненной скукой на лице, словно Борис был не опытным прорабом, пришедшим обсуждать многомиллионный контракт, а доставщиком пиццы, который опоздал.

— Господин Калев, это прораб Борис, — представил его дворецкий.

Калев Воронов лениво кивнул, даже не потрудившись встать.

— Борис, — произнес он, и его голос, ровный и безэмоциональный, заставил прораба невольно выпрямиться. — Ваша репутация вас опережает. Двадцать лет в строительстве. Десятки сданных объектов. Минимум сорванных сроков

Борис опешил. Парень говорил так, словно читал его личное дело.

— Да, все так, господин Воронов. Мы…

— Молчать, — прервал его Калев, не повышая голоса. Он медленно поднялся с кресла и подошел к Борису. — Я не буду задавать вам вопросов о вашем опыте. Цифры говорят сами за себя. Меня интересует другое.

Он остановился прямо перед ним. Его глаза были холодными, и Борису на мгновение показалось, что этот взгляд проникает ему прямо в душу, видя каждую его слабость, каждый его страх, каждую его мысль.

— Вы сможете выполнять приказы, Борис? — спросил парень тихо. — В точности. Без вопросов, без споров, без собственных «гениальных» идей. Даже если приказ покажется вам странным или невозможным. Сможете?

Борис был человеком прямым и не привык к такому. Он привык спорить с архитекторами, доказывать свою правоту, находить лучшие решения.

— Господин, я профессионал. Если я вижу, что конструкция…

— Я не спрашивал, профессионал ли вы, — снова прервал его Калев. Его голос оставался спокойным, но в нем появилась ледяная нотка, от которой у Бориса по спине пробежал холодок. — Я спросил, сможете ли вы выполнять приказы. Да или нет?

В комнате повисла тишина. Борис смотрел в эти холодные глаза и понимал, что это не просто эксцентричный богач. Калев Воронов возможно опасен, реально опасен. На него смотрел слово не мальчишка, а умудренный годами прожитых лет мужчина. К тому же деньги… деньги были слишком хороши. И в этом парне, несмотря на всю его странность, чувствовалась такая несокрушимая уверенность, что Борис впервые в жизни усомнился в собственном опыте.

— Смогу, — хрипло ответил он.

Калев Воронов коротко кивнул, словно получил ожидаемый ответ.

— Вы приняты. Себастьян объяснит финансовые детали и передаст аванс. Чертежи получите завтра на объекте. Можете быть свободны.

Он развернулся и вернулся в свое кресло, полностью теряя к Борису интерес.

Выйдя из библиотеки, Борис вытер со лба холодный пот. Что это, мать его, было? Он только что получил самый крупный контракт в своей жизни, и все собеседование свелось к одному-единственному вопросу. Он не знал, ввязался ли он в аферу века или в проект всей своей жизни, но был уверен в одном: завтрашний рабочий день будет очень, очень странным.

На следующее утро, когда Борис со своей бригадой подъезжал к назначенному месту, он чувствовал себя уверенно. В отличие от собеседования, здесь он был в своей стихии. Эти места он знал как свои пять пальцев. В юности он часто бывал здесь с отцом на охоте. Но в остальном, в этих забытых местах не было ничего особенного, и в доказательство, пару лет назад он даже прикидывал для одного из кланов стоимость прокладки дороги через этот дикий, поросший бурьяном холм. Но проект тогда свернули — слишком сложно, слишком дорого расчищать и ровнять этот кусок дикой природы.

Поэтому, когда их рабочий грузовик выехал из-за последнего поворота, Борис нажал на тормоз так резко, что инструменты в кузове с грохотом посыпались.

Пару недель назад. Он был в этом точно уверен, Буквально пару недель назад здесь был дикий, поросший бурьяном холм.

Сегодня их встретила идеально ровная, утрамбованная площадка размером с футбольное поле, а ручей, который раньше протекал прямо посередине, теперь изящно огибал ее по краю.

— Мать честная… — выдохнул один из рабочих, высунувшись из окна. — Это что, армейский саперный батальон тут ночью поработал?

Борис промолчал, но его сердце екнуло. Он, в отличие от своих ребят, знал, что это невозможно. Никакая техника, даже армейская, не смогла бы за пару недель сотворить такое.

Самое главное, не было ни единого следа. Ни подъездных путей, ни поваленных деревьев по краям, ни даже следов от гусениц на свежей земле. Эта работа была сделана не машинами и это пугало до чертиков.

На краю площадки их уже ждал заказчик. Калев Воронов стоял, заложив руки за спину, и с безразличным видом смотрел на их прибытие. Рядом с ним на переносном столике стоял термос и одна-единственная чашка.

— Доброе утро, господин Воронов, — пробасил Борис, выходя из машины и пытаясь скрыть свое смятение. — Мы готовы приступить.

Кассиан молча кивнул и указал на свернутые в рулон листы бумаги, лежащие на том же столике.

— Ваши чертежи.

Борис взял их и развернул и на мгновение забыл, как дышать. Это были не просто чертежи, а произведение искусства. Гениальные, проработанные до миллиметра схемы будущего особняка. Каждая деталь, каждая балка, каждый узел были просчитаны с нечеловеческой точностью.

Чем дольше Борис смотрел, тем сильнее росло его недоумение. Некоторые конструктивные решения казались невозможными. Арки, висящие без видимых опор. Консоли, нарушающие все известные ему законы физики и сопромата.

— Господин… — начал он, — я, конечно, не архитектор, но вот эта часть… она же просто рухнет под собственным весом.

Кассиан перевел на него свой холодный взгляд.

— Она не рухнет. Просто стройте в точности так, как указано. Ваша задача — исполнять, а не анализировать.

Борис сглотнул и кивнул. Деньги были слишком хороши, чтобы спорить.

Работа началась и это был самый странный рабочий день в жизни Бориса.

Их заказчик не ушел. Он сел в свое кресло у края площадки, налил себе чаю и стал молча наблюдать. Просто смотреть. Его присутствие ощущалось как тяжелое, давящее одеяло.

Но происходило и кое-что еще.

Когда один из рабочих, устанавливая первую опалубку, ошибся на пару миллиметров, его молоток в руке вдруг стал неестественно тяжелым, не позволяя нанести удар., а затем доска сама, с тихим скрипом, сдвинулась и встала на место с идеальной точностью. Рабочий замер, с ужасом глядя на свои руки, потом на Воронова. Тот даже не пошевелился, продолжая пить свой чай.

Когда главный инженер бригады бился над сложнейшим узлом крепления, который, по всем расчетам, должен был развалиться, в его голове вдруг, словно вспышка, возникло решение. Новая, изящная формула, которая все объясняла. Он тряхнул головой, не понимая, откуда она взялась, но быстро набросал ее на планшете. В итоге, все сошлось.

Так продолжалось весь день. Работа кипела с невероятной скоростью. Никто не допускал ошибок. Каждый знал, что делать. Инструменты словно сами ложились в руку. Казалось, сама земля, сами материалы помогают им.

Вскоре все рабочие понимали, что это не их заслуга. Это делал он. Человек, молча пьющий чай в стороне.

Это невероятно пугало, но в то же время вызывало какой-то первобытный, профессиональный восторг. Они строили не просто дом, а настоящее чудо.

Вечером того же дня бригада Бориса сидела в «Последнем Шансе» — единственной приличной таверне на три ближайших поселка. Воздух был густым от запаха жареного мяса, пива и пота. Рабочие сидели за дальним столом, молча поглощая свой ужин. Они были вымотаны так, как никогда в жизни, но это была странная усталость. Не та, что приходит после долгой и нудной работы, а та, что бывает после невероятного, нервного напряжения.

Первым тишину нарушил Петрович, самый старый и опытный каменщик в бригаде, который полдня не мог поверить, что его мастерок сам ложится под нужным углом.

— Я тридцать лет в этом деле, — хрипло сказал он, глядя в свою кружку, — но такого… такого я не видел никогда.

— Да уж, — подхватил молодой верзила Вадим, специалист по арматуре. — У меня в какой-то момент формула в голове сама появилась! Я даже слов таких не знаю, а она — раз, и вот она, на планшете. Я сначала подумал, что с ума сошел.

— А как он на меня посмотрел, когда я чуть опалубку не запорол? — вставил третий, Коля. — Не сказал ничего. Просто посмотрел, а у меня молоток в руке застыл, будто его заморозили. Потом доска сама… тюк… и встала на место. До миллиметра. У меня аж мурашки по коже побежали.

Они замолчали, каждый вспоминая свой собственный «момент чуда».

— Так кто он такой, Борис? — спросил наконец Вадим, обращаясь к прорабу. — Маг? Какой-то псионик?

Борис допил свою кружку до дна, с грохотом поставил ее на стол и посмотрел на своих людей.

— Я не знаю, кто он, мужики, — честно признался он. — И, если честно, знать не хочу. Колдун, демон, сам черт с рогами… мне плевать.

Он наклонился к ним через стол, его голос стал тише.

— Но я знаю одно. Платит он как бог, а строим мы что-то такое, чего этот мир еще не видел. И я хочу это построить! Так что слушайте меня внимательно. Мы приходим, делаем в точности, как он говорит, и не задаем, мать его, никаких вопросов. Поняли? Он сказал копать — мы копаем. Сказал класть кирпич на воздух — значит, берем и кладем, и он, будьте уверены, не упадет.

Он обвел их тяжелым взглядом.

— Кто не согласен — может уходить прямо сейчас, но таких денег вы больше нигде не найдете.

Рабочие переглянулись и молча кивнули. Страх боролся в них с азартом и жадностью, и последние, как всегда, побеждали.

На стройплощадке, в сгущающихся сумерках, Кассиан в одиночестве смотрел на заложенный за один день фундамент своего будущего дома.

«И вот мы снова строим, — раздался в его голове голос ИИ. — Только теперь не космическую крепость, а дачу. Прогресс, Ваше Темнейшество, прогресс»