Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 28

Сумерки опускались на землю. В нескольких километрах от «Эдема», в глубокой, заросшей папоротником и старым мхом лощине, время, казалось, остановилось. Воздух здесь был неподвижным, тяжелым, пахнущим влажной землей и прелой листвой. Это место было «слепым пятном» — идеальным укрытием, которое не замечали ни зоркие патрули Глеба, ни сверхчувствительные сенсоры Алины.

Здесь, в этом кармане первозданного леса, собрались тени. Дюжина фигур в темных, бесформенных одеждах стояли, образуя ровный круг. Их лица скрывали глубокие капюшоны, но когда случайный луч заходящего солнца падал на кого-то из них, на коже проступали сложные, закручивающиеся в спирали татуировки, похожие на застывшие вихри хаоса.

Магистр стоял в центре круга своих верных подвижников, и сумерки казались ему рассветом нового, истинного мира. Воздух в этой забытой лощине был тяжел и сладок, как вино — он был пьяняще свободен от лживого Порядка, что царил там, на холме. Его братья и сестры, его паства Всеобщего Хаоса, стояли неподвижно, их дыхание было едино. Глупцы из Гильдии и Кланов видели бы в них лишь дюжину фанатиков. Он же видел двенадцать прозревших душ, осмелившихся заглянуть за занавес реальности и не сойти с ума от истины, которую они узрели.

Его пальцы сжимали последний, двенадцатый стержень из пористого, как кость, обсидиана. Подготовка к ритуалу, делу всей его жизни, подходила к концу. Он помнил, как его, величайшего теоретика арканных искусств своего поколения, с позором изгнали из Академии. Они назвали его труды ересью. Они испугались. Испугались правды, которую он открыл в запретных текстах: этот мир — тюрьма. Иллюзия, сотканная ленивым Демиургом, чтобы упорядочить прекрасный, первозданный хаос. Эти же дураки цепляются за свои жалкие законы физики и логики, не понимая, что это лишь прутья клетки.

Он потратил десятилетия, чтобы найти это место слияния трех могучих, необузданных лей-линий. Они были не просто источником силы, а ключом, способным пробить брешь в иллюзорной реальности, расколоть барьер и впустить в этот застойный мир истинный, живительный хаос. Этот клочок земли должен был быть их алтарем.

Но внезапно пришел он — узурпатор. Выскочка из угасшего рода, который каким-то образом почувствовал эту силу. Но что он с ней сделал? Он не попытался ее освободить. Он, в своем кощунственном высокомерии, поработил ее. Взял дикую, первозданную мощь, способную рождать и уничтожать, и превратил ее в жалкую батарейку для своего сада. Он заставил ее питать его цветочки и охранять его сон.

Магистр медленно подошел к выверенной точке. Его последователи смотрели на него с благоговением.

— Братья и сестры Необузданной Пустоты, — его голос был тихим, но он, как он знал, резонировал с самой их сутью. — Век Порядка подходит к концу. Этот Узурпатор на холме — апофеоз их лжи. Он совершил невиданное кощунство, поработив то, что должно быть свободным. Это место мы нашли раньше, мы готовились вернуть миру его истинное лицо, призвав сюда великое божество чистого Хаоса!

По рядам адептов пронесся согласный, шипящий ропот.

— Но мы здесь, чтобы исправить эту ошибку, — он поднял стержень. — Наша цель — не жалкое убийство этого тюремщика. Она куда величественнее! Мы разрушим его плотину! Мы освободим порабощенную им энергию и позволим ей хлынуть в этот мир в ее истинной, необузданной форме! Призовем сюда аватара самой Необузданной Пустоты, и этот мир наконец-то вздрогнет и проснется!

С этими словами он с силой вонзил последний стержень в землю.

В тот же миг тишину лощины пронзил низкий, вибрирующий гул. Магистр закрыл глаза и начал раскачиваться, издавая хриплый вой. Его адепты тут же подхватили его, и гул превратился в жуткий, многоголосый хор.

Черные стержни начали вибрировать в такт гудению, и от каждого из них к центру круга потянулась тонкая, как паутина, нить иссиня-черной энергии. Нити сплетались в воздухе, формируя не круг, а сложную, постоянно меняющуюся трехмерную фигуру.

Атмосфера в лощине изменилась окончательно. Воздух стал плотным, как вода, дышать было тяжело. Тени деревьев потекли, сливаясь в единую колышущуюся массу. По земле пробегали волны пространственного искажения. Культисты, полностью погруженные в транс, раскачивались все быстрее, их гул нарастал, превращаясь в физически ощутимое давление.

Они сделали это. Успешно подключились к одной из трех могучих лей-линий, питающих «Эдем». И подобно смертельному вирусу, проникшему в кровеносную систему, они начали искажать ее поток, превращая чистую, гармоничную энергию в ревущий, всепожирающий хаос.

Плотина начала трещать.

Первым аномалию почувствовал старик-геомант Демьян. Он сидел, скрестив ноги, в центре будущего розария, его ладони лежали на теплой, плодородной земле. Его сознание, как и каждый день до этого, было погружено в глубокую медитацию, вслушиваясь в мерную, могучую песнь земли. Три лей-линии под ним гудели, как струны гигантской арфы, их гармония была идеальной, успокаивающей. Это был пульс жизни, который он научился не только слышать, но и направлять.

И внезапно в этой идеальной симфонии прозвучала фальшивая, режущая нота.

Демьяна прошиб холодный пот. Он резко открыл глаза, его дыхание сбилось. Одна из трех великих рек силы, самая южная, внезапно «заболела». Ее ровный, глубокий гул, похожий на дыхание спящего гиганта, сменился прерывистым, аритмичным пульсом. Это было похоже на судорогу, на предсмертный хрип. Земля под его ладонями мелко, лихорадочно задрожала.

Он тут же попытался вмешаться. Протянул нить своей воли, своей успокаивающей магии к больному потоку, пытаясь сгладить его конвульсии, вернуть ему прежний ритм, но в ответ он ощутил не просто сопротивление природной стихии. Он почувствовал чужую, враждебную волю, которая с силой оттолкнула его. Это было похоже на прикосновение к раскаленному металлу. Лей-линия не просто была больна. Ее целенаправленно отравляли.

Почти в тот же самый миг, в своей мастерской на другом конце «Эдема», хмурый артефактор Марк с ругательством отскочил от своего рабочего стола. Он как раз заканчивал калибровку нового комплекта защитных амулетов для строителей, когда на его главном диагностическом стенде завыла сирена.

Его взгляд метнулся к нише в стене, где в защитном поле парило ядро «Кокона» — те самые «бесполезные» артефакты, которые он теперь считал вершиной инженерной мысли. Главный кристалл-стабилизатор, сердце всей системы, который обычно светился ровным, чистым белым светом, теперь тускло мерцал, и по его граням пробегали уродливые, багровые всполохи.

— Какого черта? — прорычал Марк, подбегая к приборам.

Стрелки на аналоговых датчиках, которые он предпочитал цифровым за их надежность, метались в красной зоне. Скачки нестабильной, хаотичной энергии. Он никогда не видел ничего подобного. Это было похоже на то, как в чистейший бензин кто-то подмешал грязь. Вот только источник «грязи» он определить не мог. Она словно возникала из ниоткуда, отравляя самое сердце его творения.

Алина как раз оптимизировала распределение энергии для новой оранжереи, когда на главном голографическом мониторе, занимавшем всю стену, вспыхнул ярко-красный сигнал тревоги. Пронзительный, неприятный звук заполнил помещение.

На экране, где обычно плавно и гармонично двигались три синусоиды, обозначавшие потоки лей-линий, творился хаос. Две линии были стабильны, их изгибы были идеальны., а третья… третья превратилась в хаотичную, зазубренную линию, похожую на кардиограмму пациента при тяжелейшем сердечном приступе.

«Сбой оборудования», — была ее первая, профессиональная мысль.

Она тут же запустила полную системную диагностику. Секунды ожидания показались вечностью. Наконец, на экране появилась надпись зелеными буквами:

«ВСЕ СИСТЕМЫ В НОРМЕ. ОБОРУДОВАНИЕ РАБОТАЕТ В ШТАТНОМ РЕЖИМЕ».

Холодок пробежал по ее спине. Это означало, что проблема не в технике. Проблема была реальной. Она попыталась запустить стандартные протоколы стабилизации, перенаправить часть энергии с двух здоровых линий, чтобы сгладить колебания третьей. Система ответила мгновенно. На экране вспыхнуло новое сообщение, на этот раз зловеще-красное:

«ОШИБКА ВЫПОЛНЕНИЯ. ОБНАРУЖЕНО ВНЕШНЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. ПОТОК АКТИВНО ОТВЕРГАЕТ ГАРМОНИЗАЦИЮ».

Энергия не просто колебалась. Она активно сопротивлялась. Словно живое, разумное существо, которое не хотело, чтобы его лечили. Алина поняла — это была не природная аномалия, а целенаправленная атака.

Она тут же открыла экстренный канал связи, соединив в одну конференцию себя, Демьяна и Марка.

— Докладывайте! — приказала она, ее голос был спокоен, но в нем звенела сталь.

— Южная линия больна! — хрипло доложил геомант. — Я чувствую чужую волю. Она отравляет поток!

— Ядро «Кокона» загрязнено! — рявкнул в ответ артефактор. — Хаотические эманации, источник неизвестен! Система на грани перегрева!

Они обменялись данными, и на главном экране Алины сложилась единая, непротиворечивая и абсолютно ужасающая картина. Кто-то снаружи, оставаясь невидимым и неслышимым, целенаправленно воздействовал на одну из их лей-линий, превращая ее в проводник чистого хаоса, который теперь отравлял всю их систему изнутри.

— Глеб! — вызвала она начальника охраны.

— Периметр чист, — тут же отозвался тот. — Патрули ничего не видят. Сенсоры молчат.

Осознание всей серьезности ситуации обрушилось на Алину, как ледяная волна. У них не было времени на поиски. Нужно было понять, чем это грозит. Она дрожащими пальцами ввела все полученные данные в симуляционное ядро — мощнейший прогностический компьютер, который она создала по чертежам Хозяина.

— Запрос, — произнесла она в пустоту. — Спрогнозировать развитие ситуации при сохранении текущей динамики искажения.

Система задумалась на несколько долгих, мучительных секунд, а затем на голографическом дисплее появился результат. Это был приговор.

Симуляция показывала, как отравленная лей-линия входит в каскадный резонанс с двумя другими. Гармония нарушается, и потоки начинают сталкиваться, аннигилируя друг друга. «Кокон», их щит, их зона покоя, не просто выключится. Он схлопнется внутрь, как проколотый пузырь, вызвав неконтролируемый выброс энергии колоссальной мощности.

На экране, на месте их прекрасного, цветущего «Эдема», разрастался фиолетово-черный вихрь. Новый, гигантский, нестабильный Разлом.

Внизу экрана тикали цифры. Таймер обратного отсчета.

ПРОГНОЗИРУЕМЫЙ КОЛЛАПС СИСТЕМЫ ЧЕРЕЗ: 58 МИНУТ 42 СЕКУНДЫ.

Они все сидели на пороховой бочке, и фитиль уже горел. Они не могли справиться с этим сами.

Под таймером светилась последняя строка:

РЕКОМЕНДАЦИЯ: НЕОБХОДИМО НЕМЕДЛЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО ОСНОВНОГО ОПЕРАТОРА.

Нужно было срочно связаться с Хозяином.

На центральной площади города фарс достиг своего апогея. Я сидел в своем почетном месте и наблюдал, как на сцене какой-то танцевальный коллектив в нелепых костюмах подсолнухов исполняет свой номер. Их движения были рассинхронизированы, музыка — оглушительной и фальшивой. Я отгородился от этого хаоса стеной вселенской скуки. Для меня это было худшей пыткой — не боль, не угроза, а примитивная, бездарная суета.

«Обратите внимание на солиста в третьем ряду, Ваше Темнейшество, — прозвенел у меня над ухом мелодичный голос моей феи-ИИ, которая устроилась у меня на плече, видимая только мне. — Его хореографическое мастерство находится на уровне тектонического сдвига. Завораживающе».

Я не удостоил ее ответом. Просто считал секунды до того момента, как смогу вежливо откланяться и вернуться в свой тихий, упорядоченный мир. Я уже почти достиг дзена в своем безразличии, когда это случилось.

В моей голове, прорвавшись сквозь все ментальные барьеры, раздался экстренный, зашифрованный вызов от Алины. Ее мысленный голос был напряженным и лишенным всяких эмоций, что было хуже любой паники.

«Господин, у нас чрезвычайная ситуация. Критическая. Внешнее воздействие на южную лей-линию. Прогнозируемый коллапс системы через пятьдесят восемь минут».

В одно мгновение все изменилось.

Маска скуки слетела с моего лица. Мои глаза, до этого полуприкрытые и безразличные, стали холодными и темными, как глубина космоса между звездами. Раздражение от праздника испарилось, сменившись чем-то куда более древним и страшным — концентрированной яростью.

Это был не просто шум, не просто очередная помеха. Кто-то устроил прямую атаку на фундамент моей крепости, на саму суть моего покоя.

Кто-то, пока я был вынужден сидеть здесь и терпеть этот цирк, посмел протянуть свои грязные руки к моему святилищу.

Кто-то посмел ломать мой дом!

Не говоря ни слова, я резко поднялся со своего места. Мое движение было настолько внезапным и полным скрытой угрозы, что мэр, который как раз семенил ко мне с подобострастной улыбкой, застыл на полпути с открытым ртом. Музыка, казалось, споткнулась. Ненавидящие взгляды кланов на трибуне сменились недоумением. Патриарх Соколов нахмурился, почувствовав резкую перемену в атмосфере.

Я проигнорировал их всех. Для меня они перестали существовать. Просто развернулся и быстрым, ровным шагом направился к выходу с трибуны.

Мой внезапный уход вызвал волну ропота и недоумения в толпе, которая провожала меня сначала удивленными, а затем и испуганными взглядами. Они не понимали, что произошло, но чувствовали — их добрый «благодетель» только что превратился в нечто иное.

Едва мои ноги коснулись земли за пределами трибуны, я шагнул в тень. Придется немного потратится энергией, но мне нужно было добраться обратно максимально быстро. Мир передо мной на мгновение исказился, сжался, как лист бумаги в кулаке. Пространство в несколько десятков километров схлопнулось в один короткий миг.

И вот я уже стою на холме на границе своих владений.

Картина, представшая передо мной, заставила мои глаза сузиться. Я сразу направился туда, где, по данным Алины, находился эпицентр искажения. Небо над лощиной в паре километров от меня было искажено. Оно закручивалось в медленную, уродливую багровую воронку, словно в небесной тверди образовалась гниющая рана. Земля под ногами вибрировала в лихорадочном, аритмичном пульсе. Воздух был густым и вонял — это был запах грязной, хаотичной энергии, которая отравляла мою чистую, гармоничную землю.

Я видел внизу, в тени деревьев, колышущиеся фигуры каких-то фанатиков. Слышал их низкий, диссонирующий гул, который заставлял саму природу содрогаться. Я мгновенно, без всяких докладов и симуляций, понял, что они делают и зачем.

Мое лицо исказилось в хищной улыбке, многообещающей улыбке существа, чью тщательно выстроенную тишину посмели нарушить самым варварским способом.

Фея-ИИ материализовалась рядом, ее крошечное личико было необычно серьезным. Она посмотрела на багровую воронку, потом на меня.

Я не удостоил ее взглядом. Смотрел на оскверненный пейзаж, и в моей голове прозвучала одна-единственная, абсолютная в своей окончательности мысль.

Они посмели тронуть мой сад!