Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 3

— Господин Калев… к вам… дознаватель из ФСМБ. Он говорит, это по поводу инцидента на дуэли.

В щели показалась перепуганная физиономия дворецкого.

«Ваше Темнейшество, а вот и новые гости», — ехидно прозвенел в моей голове голос духа-ИИ.

«А то я не заметил.», — раздраженно ответил я в голове.

Что ж, власть предержащие в этом мирке оказались на удивление проворными. Хотелось бы, что у меня будет хотя бы пара дней форы, прежде чем они начнут суетиться, ну да ладно, если решить этот вопрос сейчас, больше покоя будет ждать после.

— Впусти его, Себастьян, — бросил я, даже не повернув головы.

Дверь открылась шире, и в мою библиотеку вошел дознаватель. Я окинул его быстрым, оценивающим взглядом. Высокий, подтянутый, в идеально скроенном строгом костюме, который здесь, видимо, заменял униформу. Короткая стрижка, цепкий, анализирующий взгляд, уверенная осанка хищника, привыкшего доминировать.

Он выглядел профессионалом и это делало его еще более скучным. За свою жизнь я видел тысячи таких — самоуверенная мелкая сошка, убежденная в собственной значимости и власти системы, которой она служит.

— Калев Воронов? — его голос был ровным и властным. — Я старший дознаватель Максим Кардиев, Федеральная Служба Магической Безопасности. У меня к вам несколько вопросов по поводу сегодняшней дуэли.

Может он ожидал, что я вскочу, начну лебезить или, наоборот, проявлять агрессию. Но вместо этого я медленно отложил книгу, на которую до этого лишь делал вид, что смотрю, и указал на кресло напротив моего стола.

— Присаживайтесь, дознаватель. Раз вы уже нарушили мой покой.

Максим слегка сузил глаза, но сел. Психологическая дуэль началась.

— На дуэли вы использовали магическое воздействие, которое не числится ни в одном официальном реестре, — начал он без предисловий. — Его энергетическая сигнатура аномальна. Что это было за заклинание?

«Скажите ему, что это секретная семейная магия, — прошелестел в голове голос духа-ИИ. — Передается от отца к сыну вместе с умением мариновать огурцы».

Я мысленно послал эту «советчицу» куда подальше.

— Я применил адекватную меру для отражения прямой угрозы моей жизни, дознаватель, — ответил спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Детали являются моей частной информацией, защищенной законом о самообороне. Или в вашем Магиархате этот закон уже отменили?

На его лице не дрогнул ни один мускул, но я почувствовал поднимающееся раздражение в его ауре. Он не ожидал юридически выверенного ответа.

— Вы проигнорировали прямой приказ судьи об аресте, — сменил он тему. — Это серьезное правонарушение, граничащее с неповиновением властям.

«Он прав, — снова влезла дух-ИИ. — Вас могли бы упечь в клетку. Хотя, с вашей любовью к изоляции, может, вам бы и понравилось. Меньше посетителей».

— В тот момент я находился в состоянии аффекта после нападения, — произнес я с идеально разыгранной ноткой усталости в голосе. —и действовал в интересах скорейшего покидания опасной зоны. Из-за рева толпы я, к сожалению, не расслышал приказа судьи. Уверен, вы можете это понять.

Это была наглая, беспардонная ложь, но доказать ее было невозможно. Максим молчал, его цепкий взгляд пытался просверлить во мне дыру.

— Дмитрий Орлов получил травмы, несовместимые с правилами проведения официальных дуэлей, — предпринял он последнюю попытку.

Я позволил себе легкий вздох, полный вселенской скорби.

— Я глубоко сожалею, если мой оппонент не рассчитал последствий применения столь мощного и нестабильного заклинания. Полагаю, вся ответственность за использованную им магию и ее непредсказуемый откат лежит исключительно на нем. Я же всего лишь защищался.

Я смотрел на него. Он смотрел на меня. В его глазах я видел, как растерянность борется с профессиональной гордостью. Он понимал, что я над ним издеваюсь. Я понимал, что он это понимает. И мы оба понимали, что он ничего не может с этим поделать. В его арсенале были лишь законы и процедуры. В моем — тысячелетия опыта в подобных играх.

«Кажется, этот напыщенный индюк сейчас лопнет от злости», — снова констатировала дух-ИИ в моей голове.

Это было довольно занимательно зрелище, но даже так я прилагал усилия, чтобы сохранить на лице выражение легкой скуки и невозмутимости, хотя внутренне мне хотелось зевнуть.

Наконец, Максим медленно, с жесткостью в движениях, поднялся. Он проиграл этот раунд и знал это. Но уходя, он решил оставить за собой последнее слово.

— Калев Воронов, — его голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Вы играете в опасные игры. Возможно, вы считаете себя умнее всех. Возможно, вам кажется, что ваше происхождение или эта необычная сила ставят вас выше закона.

Он сделал паузу, наклонившись над моим столом и глядя мне прямо в глаза.

— Запомните мои слова. Мы будем следить за каждым вашим шагом. Каждый ваш контракт, каждый ваш союзник, каждая ваша ошибка будет задокументирована. И когда вы ошибетесь — а вы непременно ошибетесь — я буду тем, кто лично защелкнет наручники на ваших запястьях.

Угроза была прямой и недвусмысленной. Он обещал мне не быструю расправу, а долгую, методичную охоту. Какая прелесть.

Я не удостоил его ответом. Лишь слегка приподнял уголок губ в намеке на усмешку и лениво махнул рукой в сторону двери, мол, представление окончено, можете быть свободны.

Это его добило. Он резко выпрямился, развернулся и чеканным шагом вышел из библиотеки, хлопнув дверью с такой силой, какая только была возможна для человека, пытающегося сохранить лицо.

В библиотеке снова воцарилась тишина. На несколько секунд. Я откинулся в кресле, прикрыв глаза и наслаждаясь этим редким моментом.

Ровно столько, сколько потребовалось моим так называемым родственникам, чтобы переварить факт визита ФСМБ и ворваться ко мне…

Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. В проеме стоял все тот же «комитет по встрече» — две тетки и два кузена. Их лица выражали новую, более высокую стадию паники.

— Расследование! — взвизгнула полная тетка, кажется, ее звали Ангелина, как я понял из обрывков воспоминаний. — Против тебя открыли официальное расследование!

— Нас вышвырнут на улицу! — подхватил бледный кузен, чье имя я даже не потрудился вспомнить. — У нас отберут дом за твои долги и преступления!

— Это конец! — заключил краснолицый, тыча в меня пальцем. — Ты уничтожил род Вороновых!

Я молча смотрел на них, откинувшись в кресле. Какой же утомительный, предсказуемый спектакль. Их причитания были для меня не более чем фоновым шумом, вроде карканья ворон за окном. Они беспокоились о своем статусе, о деньгах, о мнении какого-то «совета». Какие мелкие, ничтожные проблемы. Я же думал о том, что этот дознаватель, Максим, возможно окажется более цепким, чем я ожидал. Он мог стать помехой моему будущему покою, что не есть хорошо.

Их истерика между тем нарастала, голоса становились все более визгливыми, и я уже начал подумывать о том, чтобы применить легкое усыпляющее заклинание, просто чтобы они замолчали.

И в этот момент в дверях появился дворецкий. Себастьян.

— Прошу вас, прекратите, — его голос был тихим, но с интонацией заставившей всех четверых замолчать на полуслове. — Вы мешаете господину.

Он вошел в комнату и встал между мной и моей галдящей «семьей». Себастьян не смотрел на них. Он смотрел на меня и в его взгляде я больше не видел ни страха, ни покорности. Только восхищение.

Дворецкий видел, как я разговаривал с дознавателем. Видел мое хладнокровие, видел итог этих «переговоров» и, в отличие от этих трусливых отпрысков, сделал правильные выводы.

Он низко, но с достоинством поклонился.

— Господин Калев, — начал он, и его голос был тверд. — Я служил роду Вороновых сорок лет. Видел его расцвет и упадок. Видел, как сила и честь покинули этот дом, оставив лишь страх и мелочность. — Он бросил короткий, полный презрения взгляд на замерших родственников. — Но сегодня я снова увидел в этих стенах силу. Настоящую. Ту, что не боится ни врагов, ни власти. Я прошу вас, позвольте мне служить вам. Не роду, а именно вам. Моя верность и моя жизнь принадлежат вам.

В комнате повисла тишина. Родственники смотрели на него как на сумасшедшего. Предать семью ради этого… меня?

Я молча слушал. Ну что же, кажется этот человек оказался куда более мудрым, чем я предполагал. Это внушало немного оптимизма в потенциал этого мирка. Преданность. Редкий и ценный ресурс. Этот старик мог стать идеальным «буфером». Он мог взять на себя общение с этим сбродом, управление домом, решение всех этих мелких, раздражающих бытовых проблем, освободив мое время для действительно важных дел. Это будет полезно. Очень полезно.

«Какая трогательная сцена, — прошелестел в голове голос дух-ИИ. — Прямо слезу прошибает. Отличная идея, Ваше Темнейшество. Завести себе новенького слугу, чтобы не марать руки о местных аборигенов».

Я медленно кивнул, принимая решение.

— Хорошо, Себастьян. Твоя верность принята.

Мужчина вздрогнул, услышав своё новое имя, и на его лице на миг отразилось недоумение, но он быстро взял себя в руки, снова поклонился и произнес:

— Служу вам, господин.

Он понял и принял правила игры, а мои «родственники» так и остались стоять с открытыми ртами, окончательно осознав, что власть в этом доме перешла в новые, совершенно чужие для них руки.

На следующий день я впервые за долгое время ощутил нечто, отдаленно напоминающее умиротворение. Я сидел в запущенном саду поместья, в старом плетеном кресле, которое Себастьян предусмотрительно вынес для меня и отчистил от вековой пыли.

Я ничего не делал. Просто сидел. Слушал шелест листьев и пение каких-то местных птиц. Это был не тот абсолютный, звенящий покой, к которому я стремился, но после хаоса последних дней даже эта скромная передышка казалась бесценным даром.

Разумеется, она не могла длиться долго.

— Господин, — раздался за спиной тихий, почти извиняющийся голос Себастьяна. — Прошу прощения, что беспокою ваш отдых. У ворот гости.

Я медленно открыл глаза.

— Я не принимаю гостей, Себастьян.

— Я знаю, господин, но они говорят, что они от боярина Тихонова и что их дело не терпит отлагательств.

Тихонов. Имя было мне незнакомо, но слово «боярин» я уже успел занести в свой личный словарь синонимов к слову «проблема». Я устало вздохнул. Покой закончился.

— Иду, — коротко бросил и поднялся.

У ворот меня ждала классическая картина, которую я наблюдал в сотнях миров на протяжении тысячелетий. Их стояло трое.

Один — явно главный, самый крупный и наглый, с лицом, которое так и просило, чтобы его сломали.

Двое других — типичные подпевалы, стоящие чуть позади с одинаково тупыми и самодовольными ухмылками. Рядом с ними блестел на солнце дорогой, отполированный до зеркального блеска автомобиль. Символ статуса. Примитивный, но для местных, очевидно, действенный способ показать свою значимость.

Я подошел к воротам. Главный бандит окинул меня оценивающим, презрительным взглядом.

— Так это ты и есть Калев Воронов? — протянул он, даже не пытаясь изобразить вежливость. — Слыхали мы про твои фокусы на дуэли. Резвый малый, но в этом городе одной резвости мало. Нужна защита.

Я молчал, глядя на него с тем же выражением, с каким смотрел бы на плесень, выросшую в углу моей темницы.

Он принял мое молчание за внимание и продолжил, упиваясь собственным голосом:

— Наш господин, боярин Тихонов, человек великодушный. Он знает, что род Вороновых сейчас, скажем так, не в лучшей форме. Поэтому он готов взять тебя и твое имение под свое покровительство. Защищать от проблем. Всего за небольшую ежемесячную плату. Символическую. Считай это жестом доброй воли.

Он закончил свою речь и скрестил руки на груди, ожидая моей реакции. Вероятно, он ждал торга, мольбы или глупых угроз. Я же в это время с ленивым любопытством размышлял, насколько плотной будет структура металла в их автомобиле, если сжать его до одного кубического метра. Теоретически, атомная решетка должна выдержать.

«Какая предсказуемая и скучная схема, — прокомментировал в моей голове дух-ИИ. — Угрозы, замаскированные под заботу. Неужели у них не хватает фантазии придумать что-то новое?»

Я был с ней полностью согласен. Разговаривать с ними было бессмысленно. Тратить на них слова — унизительно. Для таких существ существует лишь один язык, который они понимают без переводчика. И это…

Я молча поднял руку и указал на их блестящий автомобиль.

Главный бандит проследил за моим жестом и ухмыльнулся еще шире.

— Что, понравилась тачка? На такую тебе работать всю жизнь…

Он не договорил.

Раздался тихий, но пронзительный стон, словно плакал уставший металл. На полированном капоте их машины появилась едва заметная вмятина, которая на глазах у ошеломленных бандитов начала расти, втягивая в себя всю конструкцию. С оглушительным скрежетом металл начал деформироваться. Крыша прогнулась внутрь. Двери с треском вмялись в салон. Стекла лопнули, осыпавшись внутрь тысячами осколков. Шины с хлопками лопнули одна за другой. Вся машина, еще секунду назад бывшая символом их статуса и силы, на глазах превращалась в уродливый комок искореженного металла.

Процесс занял не более десяти секунд. Когда все закончилось, на том месте, где стоял роскошный автомобиль, теперь лежал идеальный, плотно спрессованный металлический куб, как раз размером в районе кубического метра. Идеально.

Самодовольные ухмылки на лицах бандитов сменились сначала недоумением, затем — шоком, и, наконец, животным, первобытным ужасом. Они смотрели то на куб, то на мою опущенную руку, и их челюсти отвисали.

Я спокойно смотрел на них.

— У вас пять минут, чтобы убрать этот мусор с моей земли, — произнес я тихо, но они услышали меня так, словно я прокричал им это в самое ухо. — И передайте привет своему хозяину.

Я развернулся и пошел обратно к дому, не дожидаясь ответа.

«Элегантно, Ваше Темнейшество, — прозвучал в голове голос дух-ИИ. — Хотя, пожалуй, для такого пустяка можно было бы и не тратить ценную энергию».

Мысленно с ней согласился. Это была пустая трата сил, но лишь так можно было ненадолго обеспечить себе долгожданный покой. Увы, такие одноклеточные создания понимают лишь язык подобного рода…