Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 4

Стоя у высокого окна библиотеки, я смотрел на опустевшее место у ворот. Тишина, которую я так грубо и эффективно вытребовал у этого мира вчера, все еще держалась, но она была хрупкой, как тонкий лед на весенней реке.

Я предполагал, ощущал почти физически, как за пределами поместья во внешнем мире копится «шум» — слухи, доклады, расследования, планы мести. Мой недолгий покой был лишь затишьем перед новой бурей.

Я мысленно перебирал события последних дней. Каждый инцидент был как укус надоедливого насекомого — не смертельно, но оставляет зудящий след и отвлекает от действительно важных мыслей.

Дуэль. Фарс. Дешевое представление с участием напыщенного юнца, чьи амбиции многократно превосходили его талант. Его «коронное» заклинание, ревущее и сияющее, было апофеозом неэффективности — максимум спецэффектов при минимуме реального урона. И на отражение этой безвкусной показухи я был вынужден потратить драгоценные крупицы своей силы. Итог: я привлек ненужное внимание тысяч ревущих приматов и дюжины напыщенных судей.

Арест. Громкие, полные праведного гнева вопли старика в мантии, который возомнил, будто его титул и его «закон» имеют для меня хоть какое-то значение. Он трясся от страха и ярости, выкрикивая угрозы, которые для меня звучали не более чем писком мыши. Итог: я потратил ценные нервные клетки на то, чтобы не засмеяться ему в лицо и не стереть его с лица земли одним щелчком пальцев. Вместо этого я получил официальное дело в архивах местной охранки, ФСМБ. Великолепно.

Семья. Галдящий, истеричный «комитет по встрече». Эти существа, по недоразумению связанные с моим новым телом кровными узами, были обеспокоены не моей судьбой, а своим положением в обществе и кошельком. Их визгливые причитания о «чести рода» и потерянных контрактах были худшей пыткой, чем любой из ритуалов моих верховных жрецов. Итог: впустую потраченное время на выслушивание их бессмысленных панических атак.

Дознаватель. Компетентный, да, но до тошноты предсказуемый бюрократ, убежденный в нерушимой силе своих процедур и протоколов. Он задавал «каверзные» вопросы по учебнику, пытался давить авторитетом своей службы. Я видел тысячи таких, как он, на сотнях миров. Они все одинаковые. Их мир ограничен папками с делами и параграфами законов. Итог: я потратил умственные усилия на формулирование юридически безупречных, но абсолютно пустых ответов, играя в их скучную игру.

Бандиты. А вот это было уже верхом примитивизма. Классические одноклеточные вымогатели на дорогой машине, уверенные, что блеск хрома и наглый тон являются синонимами реальной силы. Их угрозы были настолько шаблонны, что я чуть не заснул, пока их слушал.

Итог: мне пришлось потратить еще одну драгоценную сотую долю моего одного процента силы, чтобы преподать им наглядный урок физики.

Каждое это действие, каждая реакция на этих насекомых, отнимала у меня крупицы того, что и так было в дефиците — моей энергии. Мой резерв, и без того скудный, таял на глазах. Я пришел в этот мир, чтобы отдыхать и восстанавливаться, а вместо этого тратил силы на решение глупых, ничтожных проблем, которые генерировал окружающий хаос.

Я задался вопросом, что будет дальше? Этот «боярин» Тихонов, оскорбленный уничтожением своих людей и уничтожением дорогой игрушки, наверняка пришлет кого-то посерьезнее. Дознаватель Максим зароется в свои бумаги еще глубже. Другие кланы, услышав о моих «подвигах», тоже проявят интерес. Что меня ждет? Боевые машины у ворот? Отряды магов? Очередные «герои», решившие избавить мир от «зла» в моем лице?

Такой темп истощит меня за считанные недели. Я буду вынужден тратить все свои силы не на восстановление, а на бесконечную борьбу с местной фауной. Это была стратегия выживания, а не отдыха. Такое для меня абсолютно неприемлемо. Эх, была бы у меня хоть десятая часть моей истинной мощи, не пришлось бы думать об этих насекомых вообще, но сейчас придется «играть» более тонко. До поры до времени, пока не найду способ восстановить свои силы. Ну а пока…

Я отвернулся от окна. Решение, которое зрело во мне с момента пробуждения на арене, наконец, кристаллизовалось с математической точностью.

Это место. Поместье рода Вороновых не крепость, а проходной двор. Магнит для неприятностей. Оно связано с местными аристократами, находится слишком близко к городу и уязвимо со всех сторон. Оставаясь здесь, я навсегда останусь в пассивной роли, вынужденный только и делать, что реагировать на внешние раздражители.

Нет. Так однозначно не пойдет.

Мне нужно свое место. Только мое. Уединенное место, куда не сунется ни один любопытный. Защищенное так, как не снилось ни одним самоназванным артефакторам этого мирка. Это должно быть автономное место, чтобы не зависеть от их примитивных систем. Место, где я смогу без помех восстанавливать свои силы, заниматься своими проектами и, наконец, обрести то, ради чего все это затеял — покой.

Мне нужен был мой собственный идеальный сад. Моя собственная неприступная крепость.

Мой «Эдем».

Итак, вот моя цель. По-настоящему грандиозная, амбициозная и, самое главное, абсолютно необходимая для моего душевного равновесия. Проект «Эдем». Моя личная крепость тишины, но любая крепость, даже метафорическая, требует фундамента. А фундамент, в свою очередь, требует ресурсов. Прежде чем искать идеальное место, следовало провести инвентаризацию имеющихся средств.

Я мысленно потянулся к новому «инструменту», который приобрел вчера.

— Себастьян! — мой голос пронесся по пустым коридорам.

Через полминуты в дверях библиотеки появился дворецкий. Он двигался с достоинством, спина была прямой, а взгляд — ясным. Неуверенность, которую я видел в нем вчера, сменилась собранной, профессиональной преданностью. Полезное качество.

— Вы звали, господин?

— Да, Себастьян. Мне нужны все финансовые отчеты рода Вороновых за последние, скажем, пятьдесят лет. Бухгалтерские книги, отчеты о сделках, долговые расписки. Все. Принеси их сюда.

Старик слегка нахмурился, и в его глазах промелькнуло недоумение.

— Слушаю, господин Калев. Только мое имя Степан.

Я посмотрел на него. Он смотрел на меня. Я пропустил его реплику мимо ушей, словно это был скрип половицы. Имя «Степан» совершенно не подходило для дворецкого. С древних времен известно, что у дворецкого может быть лишь одно имя — «Себастьян» — если ты настоящий дворецкий, ты обязан носить именно это имя. Это была аксиома, непреложный закон вселенной, который я, в отличие от этого старика, прекрасно знал. А раз так, то и реальность должна подстроиться.

— Ты меня не расслышал, Себастьян? — повторил я, в моем голосе не было угрозы, лишь недоумение, почему мой приказ до сих пор не выполнен. — Финансовые отчеты. Сейчас же.

Дворецкий понял все. Он понял, что спорить бесполезно. Это было не то поле боя, на котором он мог бы даже надеяться на ничью. Сдержанно кивнул, его лицо не выражало ничего, кроме смирения с причудой нового господина.

— Сию минуту, господин.

Себастьян вернулся через десять минут, толкая перед собой скрипучую тележку, заваленную пыльными гроссбухами, папками с документами и несколькими старыми носителями цифровой информации. Он с трудом выгрузил все это на большой стол в центре библиотеки.

— Это все, что сохранилось, господин.

Я кивком отпустил его. Оставшись один, окинул взглядом эту гору макулатуры. История упадка одного мелкого аристократического рода. Какая скука. Разбираться в этом по старинке, листая страницу за страницей, было бы невыносимо.

Я положил ладонь на стопку самых толстых книг. Прикрыв глаза, позволил своему сознанию коснуться информации, заключенной в этих бумагах. Это было все равно что опустить руку в мутный, застоявшийся пруд. Информация хлынула в мой разум — нестройная, хаотичная, полная глупости и недальновидности.

Передо мной за секунды пронеслась вся финансовая история Вороновых, и это было похоже на наблюдение за медленным, но неотвратимым крушением гнилого корабля. Это была не просто вереница цифр, а целая хроника, сага об идиотизме и тщеславии.

Я видел прадеда нынешнего Калева, напыщенного болвана с моноклем, который вложил половину состояния рода в «перспективное предприятие» по разведению говорящих попугаев для аристократических салонов. Он был уверен, что озолотится. Разумеется, попугаи говорить не научились, а деньги испарились.

Затем возник образ деда — пропитого картежника, который в пьяном угаре за одну ночь проиграл фамильные виноградники, пытаясь отыграть проигрыш на последней, безнадежной карте. Я почти чувствовал липкий пот на его лбу и триумфальную ухмылку его оппонента, сгребающего со стола акт на землю.

Дальше — отец Калева. Этот, в отличие от предков, просто пытался сохранить лицо. Он брал глупые, отчаянные займы под грабительские проценты у сомнительных личностей, лишь бы устроить очередной пышный бал и показать всем, что Вороновы все еще «на плаву». Я видел вереницы счетов за платья, которые надевали один раз, за фейерверки, которые сгорали за минуту, за бочки вина, выпитые гостями, которые за спиной смеялись над его тщетными попытками пустить пыль в глаза.

И так поколение за поколением. Каждый вносил свою лепту в этот марафон саморазрушения. Это была не трагедия. Это был фарс. Методичное, упорное, почти художественное самоубийство одного никчемного рода, который цеплялся за видимость величия, в то время как фундамент их дома уже давно сгнил.

Я убрал руку. Картина была ясна.

«Впечатляющая демонстрация финансового гения, — съязвил в моей голове дух-ИИ. — Эти Вороновы могли бы написать пособие „Как гарантированно стать банкротом за три поколения“».

Я был с ней согласен. Себастьян, который как раз вошел, чтобы забрать тележку, с изумлением уставился на меня. Он, видимо, ожидал, что я проведу за изучением этих бумаг несколько дней.

— Что-то не так, господин? — осторожно спросил он, видя выражение на моем лице.

Я посмотрел на него, затем на гору макулатуры.

— Все так, Себастьян. Все предельно ясно. Мы — банкроты. Абсолютные.

Дворецкий печально опустил голову, подтверждая мой вердикт.

«Повелитель мира, властелин легионов, а в кармане ни гроша, — не унималась ИИ. — Вы как всегда восхитительны, Ваше Темнейшество».

Я проигнорировал ее. Итак, денег нет. Это означало, что покупка земли и строительство крепости откладываются. Еще одна раздражающая проблема, которую придется решать.

Эта простая, унизительная мысль повисла в тишине библиотеки. Мой новоиспеченный дворецкий смотрел на меня с печальным сочувствием, а в моей голове ехидно хихикала моя персональная цифровая духовная заноза. Великолепная компания для разорившегося Темного Лорда.

Я проигнорировал их обоих. Эмоции в данной ситуации непродуктивны. Раздражение, которое я испытывал, следовало направить в конструктивное русло.

Проблема ясна. Отсутствие ресурсов., но ресурсы — это материя возобновляемая. Деньги, как бы высоко их ни ценили эти приматы, всего лишь инструмент. Их можно добыть. А вот то, что я искал в первую очередь, было уникально и невосполнимо. Идеальное место для моего убежища.

«Сначала — место, потом — ресурсы», — решил я для себя.

Снова посмотрел на Себастьяна.

— Оставь меня и проследи, чтобы меня никто не беспокоил. Никто.

— Да, господин, — он с достоинством поклонился и, забрав тележку с позорными документами, бесшумно вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Снова тишина. Теперь можно было по-настоящему сосредоточиться.

Я не стал садиться за стол. Вместо этого опустился в старое, высокое вольтеровское кресло в центре комнаты и закрыл глаза. Карты, схемы, кадастровые планы — все это инструменты для слепых. Мне они были не нужны. Я собирался использовать куда более древнее и точное искусство. Геомантию.

«Собираетесь медитировать, Ваше Темнейшество? — немедленно влезла в мою голову ИИ. — Решили достичь просветления и смириться с нищетой?»

«Я собираюсь просканировать эту планету, — мысленно ответил я ей. — Мне нужна не просто земля. Мне нужно место силы. Узел пересечения энергетических линий, который местные маги, если они тут вообще есть, в силу своей тупости либо не видят, либо боятся использовать».

Я отрешился от ее дальнейших комментариев и погрузил свое сознание вглубь. Физический мир — пыльная библиотека, старое кресло, мое новое бренное тело — все исчезло. Мое восприятие расширилось, вышло за пределы комнаты, дома, города. Я перестал видеть материю, я начал видеть ее суть — энергию.

Передо мной развернулась невероятная картина. Вся планета была окутана невидимой сетью, словно гигантское тело с кровеносной системой. Потоки энергии, словно могучие реки, текли по этим незримым каналам — лей-линиям. Некоторые были яркими, пульсирующими, полными живительной силы. Другие — темными, медленными, застоявшимися, как болота.

Мое сознание неслось над этой энергетической картой. Я видел узлы, где сходились несколько потоков.

Вот один — но он был слишком слаб, его едва хватило бы на питание защитного поля для курятника.

Вот другой, более мощный — но он был нестабилен, его энергия постоянно колебалась, грозя вырваться наружу. Третий был осквернен чужой, примитивной магией — вероятно, здесь когда-то было какое-то капище или поле древней битвы. Мусор. Все мусор.

Я расширил радиус поиска, проносясь над сотнями километров. Леса, горы, города пролетали подо мной как размытые пятна. Я искал не просто силу. Искал гармонию. Идеальное пересечение нескольких мощных, чистых потоков, которое создало бы природный фундамент для моей будущей крепости.

И я его нашел.

В стороне от города, в заброшенном, диком регионе, куда давно не ступала нога человека. Там, глубоко под землей, сходились в один узел три могучие лей-линии. Их сплетение создавало источник такой колоссальной, чистой и необузданной силы, что я невольно восхитился. Это было идеальное место чей истинный потенциал мог раскрыть лишь кто-то моего уровня.

Я медленно вернул свое сознание обратно, в хрупкую телесную оболочку. Ощущение безграничного полета сменилось тяжестью гравитации. Открыл глаза.

Взяв со стола старую карту региона и ручку, я уверенной рукой поставил жирный крест на неприметном участке леса. Цель найдена.

«Сад? Серьезно, Ваше Темнейшество? — раздался в голове голос ИИ. — После тысячи лет доминирования вы решили стать садовником? Ну, хоть что-то новое».

Я бросил взгляд на отмеченную на карте точку, а затем на кипу бесполезных финансовых отчетов, которые все еще лежали на столе.

— Сад — это высшая форма крепости, для которой нужны стены из ресурсов, — произнес я вслух, отвечая скорее себе, чем ей. — Похоже, пришло время экспроприировать немного средств у местной аристократии.