Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 2

Обвинение прогремело над застывшей ареной, и тысячи пар глаз впились в меня. Арестован. Какое забавное, архаичное слово. Чтобы быть арестованным, нужно как минимум признавать авторитет того, кто тебя арестовывает. Вот только этот трясущийся от ярости и страха старик в мантии точно авторитетом для меня не являлся. Он был всего лишь очередной деталью раздражающего пейзажа.

Я позволил тишине продлиться еще мгновение, наслаждаясь ею, как последним глотком хорошего вина, а затем, не удостоив судью даже кивком, просто развернулся и пошел к выходу.

Мой шаг был ровным и спокойным. Я не бежал. Я не выказывал никакого сопротивления. Я просто уходил, потому что представление, которое эти приматы называли дуэлью, закончилось, и мне здесь больше нечего было делать. Каждый мой шаг по скрипящему песку арены был выверен.

Я демонстрировал полное, абсолютное безразличие. Как я и предполагал, оно подействовало на них сильнее, чем любой магический удар. Сила пугает, но презрение — унижает. А унижение заставляет их терять контроль.

Лицо главного судьи, которое я мельком видел, обернувшись, налилось таким густым багровым цветом, что я на миг обеспокоился за его здоровье. В его возрасте такие эмоциональные всплески могут быть фатальны.

— Схватить его! Арестовать! Он не должен уйти! — надрывался он, но его слова тонули в оглушительном реве, который снова захлестнул трибуны.

Шум вернулся, но он изменился. Если раньше это был одобрительный гул стада, предвкушающего расправу, то теперь это был хаос. Смесь ужаса, восторга, недоумения и злорадства. Я слышал отдельные выкрики, обрывки фраз, женские визги. Кажется, я подарил этому скучному мирку потенциал на рождение действительно какой-то интересной сплетни. Возможно имя «Калев Воронов» в будущем будут склонять в каждой таверне, в каждом баре, в каждом аристократическом салоне. Черт, какая же это утомительная перспектива.

Я мельком взглянул на охрану. Они так и застыли у барьера, не решаясь двинуться с места. Их лица были бледными. Они смотрели на неподвижное тело Орлова, потом на мою спокойную спину, и в их глазах читалась простая мысль: «Нам за это не платят». Их профессиональный долг боролся с инстинктом самосохранения, и последний, к счастью для них, побеждал.

Я без малейших препятствий покинул арену, выйдя под открытое небо. Шум стадиона остался за спиной, постепенно стихая.

Все это время мой разум был занят не последствиями этого мелкого фарса, а куда более насущной проблемой — этим телом. Телом Калева Воронова.

Оно было слабым, хрупким, но благо не все так плохо — я чувствовал в нем скрытый потенциал. Генетическая предрасположенность к магии была налицо, хоть и неразвита. С моим опытом и остатками силы из этого материала можно вылепить нечто вполне сносное, но для этого нужно было тихое место и время. Два наиболее желанных для меня ресурса!

Дорога до поместья Вороновых прошла в тумане. Я просто сел в первое попавшееся транспортное средство, назвал адрес, и извозчик, называемый в этом мире «таксист», бросив на меня один испуганный взгляд, не посмел возражать.

Такси, или как там у них называлась эта дребезжащая повозка, остановилось у ворот, которые, вероятно, когда-то выглядели внушительно. Сейчас же кованые узоры покрывала ржавчина, а один из каменных столбов дал удручающую трещину. Поместье рода Вороновых. Мое новое, так сказать, жилище.

Я расплатился парой купюр, которые позаимствовал из кармана своей одежды — мелочь, но на первое время сойдет. Водитель, не смея поднять на меня глаз, лишь судорожно кивнул и дал по газам так, словно за ним гналась стая адских гончих. Моя репутация, кажется, уже начала опережать меня. Забавно.

Я прошел через ворота. Запущенный сад, некогда бывший предметом гордости, теперь представлял собой печальное зрелище. Дом был большим, но обветшалым, словно уставший старик, вспоминающий о былом величии. Штукатурка местами облупилась, обнажая темный кирпич. Чувствовалось, что род давно переживал не лучшие времена.

Впрочем, меня это не волновало. Главное, чтобы внутри нашлась комната с толстыми стенами и хорошей звукоизоляцией.

Парадная дверь распахнулась прежде, чем я успел до нее дойти. На пороге меня уже ждал «комитет по встрече». Две женщины в летах с одинаково истеричным выражением лиц, которых остаточная память тела пометила как «теток», и двое молодых людей, моих «кузенов», один из которых был красный как перезрелый томат, а второй — бледный как полотно.

Они обрушились на меня единым, плохо слаженным хором, едва я переступил порог.

— Калев! Выжил таки, неблагодарный засранец? Что ты наделал⁈ — взвизгнула одна из теток, самая полная.

— Опозорил! Ты опозорил имя Вороновых! — вторило ей красное лицо кузена, брызгая слюной. — Тебя арестовали прямо на арене! Об этом уже гудит весь город!

— Наш род исключат из Высшего Собрания! Все наши контракты будут расторгнуты! Мы разорены! — подхватил второй, бледный, его голос дрожал на грани рыданий.

Они галдели, перебивая друг друга, создавая невыносимую, бессмысленную какофонию. Я остановился в центре холла и молча их рассматривал, как энтомолог рассматривает особенно суетливый муравейник.

Родственники. Еще одно локальное бедствие, о котором я не подумал. Впрочем, какая мне разница? Для меня они не были семьей. Они были просто… местными жителями. Аборигенами, по досадному недоразумению обитающими на территории, которая теперь по праву принадлежала мне, вместе с этим телом и этим домом.

Их эмоции были мне совершенно чужды. Страх перед потерей статуса, беспокойство о «чести рода»… Какая чушь. Я тысячи лет наблюдал, как империи рождаются и обращаются в прах. Честь — лишь слово, которым прикрывают слабость и жадность.

Их шум начал меня утомлять. Он был бестолковым, непродуктивным и мешал мне думать о действительно важных вещах. Например, о том, где в этом доме можно найти информацию об этом мире. Почему-то я не мог найти в голове Калева воспоминаний, где в доме располагается хранилище знаний. Может, они стерлись, когда я вселился в тело, а может он и сам этого не знал.

— … ты хоть понимаешь, что теперь с нами будет⁈ — надрывался краснолицый кузен.

Я решил, что с меня хватит.

— Где здесь библиотека? — произнес я сухо.

Мой вопрос повис в наступившей тишине. Четверо моих новоявленных «родственников» уставились на меня так, словно я заговорил на языке демонов из Бездны. Что ж, в каком-то смысле так оно и было.

— Ч-что? Какая еще библиотека? — пролепетал бледный кузен, тот, что был на грани рыданий. Его мозг, очевидно, не был способен обработать информацию, не укладывающуюся в сценарий «паника и обвинения».

Я медленно, почти с ленцой, повернул к нему голову.

— Я задал вопрос, — повторил я, чеканя каждое слово так, чтобы оно вонзилось в их примитивное сознание. — Мне. Нужна. Комната. С книгами. — Я сделал паузу, обводя их всех холодным взглядом. — Или вы предпочитаете, чтобы я нашел ее сам, устроив небольшой беспорядок? Я не в настроении долго блуждать по вашим пыльным коридорам.

Вот теперь до них дошло.

Я с отстраненным любопытством наблюдал за метаморфозой на их лицах. Это было почти забавно. Сначала удивление — как он смеет игнорировать суть проблемы⁈ Затем — праведный гнев, который попытался изобразить второй, краснолицый кузен. Он набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой, но поперхнулся ею, встретившись со мной взглядом. Гнев на его лице сменился растерянностью, а затем, наконец, тем самым чувством, которое я понимал и умел использовать лучше всего.

Страхом.

Не страхом перед скандалом, разорением или потерей статуса. Нет. Это был животный, иррациональный ужас существа, которое внезапно осознало, что столкнулось с хищником совершенно иного порядка. Их мелкие социальные конструкции, их «честь рода», их положение в обществе — все это рассыпалось в прах всего лишь перед моим взглядом.

Полная тетка сделала шаг назад, прижав руку ко рту. Бледный кузен, кажется, вообще забыл, как дышать. Краснолицый же просто стоял и смотрел на меня, и в его глазах я не видел ничего, кроме собственного отражения и бездонной пустоты. Кажется, они наконец инстинктивно поняли.

Перед ними был не их племянник. Не их кузен. Не тот слабовольный и предсказуемый Калев, которого они знали всю жизнь. Перед ними стоял «чужой». И этот чужой теперь был здесь хозяином.

Я выдержал паузу, давая этому осознанию полностью укорениться в их сознании. Затем, более не удостаивая их своим вниманием, я перевел взгляд на группу слуг, сбившихся в испуганную кучку у стены.

Мой взгляд скользнул по их лицам, безразлично отсеивая бесполезный, дрожащий от ужаса персонал и остановился на пожилом мужчине с аккуратными седыми бакенбардами.

В отличие от остальных, он не трясся. Он стоял прямо, и в его глазах я видел не панику, а глубокую, мрачную покорность судьбе и долгу. В этот момент я намеренно потянулся к обрывкам воспоминаний Калева, связанным с этим человеком. Вспышка. Тускло освещенная комната, и этот же старик, накрывающий пледом маленького, плачущего мальчика. Другая вспышка. Он тайком протягивает подростку-Калеву тарелку с горячей едой после того, как того лишили ужина за какую-то провинность. Его звали Степан. Он служил этому роду всю свою жизнь и был, пожалуй, единственным, кто проявлял к настоящему Калеву искреннюю, хоть и сдержанную, теплоту.

Он был надежен и полезен.

Я нарушил тишину.

— Себастьян, — я указал на старика. Мой голос прозвучал ровно и спокойно, но для съежившихся в холле «родственников» он, должно быть, прозвучал как гром. Назвать простого слугу по имени в такой момент… это было нарушением всех неписаных правил.

Старик вздрогнул, услышав это имя и мой знак. Я видел в его глазах шок, и ни капли раболепия.

— Меня зовут Степан, юный господин, — ответил он, наконец.

— Я понял, Себастьян. Проводи меня в библиотеку, — сказал я. Это был приказ, но он был адресован конкретному человеку, а не безликой челяди.

Степан смотрел на меня еще секунду, словно пытаясь разглядеть за моими словами насмешку, но за этим холодным лицом он не мог разглядеть даже того мальчика, которого он когда-то знал. Тем не менее, он принял новую реальность с достоинством ветерана. Выпрямил спину и совершил легкий, формальный поклон.

— Да, господин Калев. Прошу за мной.

Его голос был спокоен и он не отводил глаз. Спина его была прямой, а шаг — уверенным. Степан развернулся и пошел вперед, и в его движениях не было ничего от ссутулившейся рабской покорности. Это был дворецкий великого дома, выполняющий свой долг, невзирая на то, что его новый господин стал незвестно кем.

Я последовал за ним, оставляя за спиной застывшие фигуры. Местная фауна, кажется, только что получила еще один урок: даже в своем падении и безумии, новый Калев Воронов отличает полезные инструменты от бесполезного мусора.

Дворецкий привел меня в библиотеку и, о чудо, здесь наконец-то было тихо.

Комната была большой, с высокими потолками, но, как и все в этом доме, несла на себе печать забвения. Толстый слой пыли покрывал полки, на которых теснились фолианты в потрескавшихся кожаных переплетах. В углу сиротливо стоял примитивный компьютерный терминал. Самое главное — здесь не было никого. Никакого шума. Я с облегчением выпроводил Степана-Себастьяна, раз уж он дворецкий, то должен носить это имя. После я плотно закрыл за ним тяжелую дубовую дверь.

Наконец снова тишина. Благословенная, долгожданная тишина.

Я прошел в центр комнаты, вдыхая запах старой бумаги и пыли. Теперь за дело. Чтобы спланировать свой идеальный, уединенный отдых, мне нужна информация об этом мире. Читать всю эту макулатуру было бы невыносимо долго и скучно. К счастью, даже одного процента моей силы было более чем достаточно для более эффективных методов.

Я положил ладонь на ближайший книжный шкаф. Легкое усилие воли — и знания, заключенные в десятках книг, сотнях книг, потоком хлынули в мой разум. История, география, политика… Затем я подошел к компьютерному терминалу. Еще одно касание, и жалкие защитные системы местной электронной сети рассыпались в прах. Передо мной развернулась вся картина этого мира.

Кланы-корпорации, грызущиеся между собой за власть и ресурсы. «Бояре» — смехотворное название для местных нуворишей, кичащихся своей силой. Технологии, застрявшие где-то между паровым двигателем и примитивными энергетическими ячейками. Помимо этого существовала «Гильдия Охотников», которая устраняла тварей, лезущих из неких Разломов, появляющихся в этом мире — локальных прорывов пространства, откуда лезет всякая погань.

Отдельный пласт информации касался моего текущего местоположения — города Воронцовск, на окраине которого и находилось это поместье. Картина вырисовывалась удручающая. Когда-то это был процветающий промышленный центр, построенный вокруг нескольких крупных заводов и шахт. Теперь же это был медленно умирающий город. Заводы закрыты, шахты затоплены. Тысячи безработных, перебивающихся случайными заработками или низкооплачиваемыми контрактами в Гильдии Охотников. Обветшалые здания, разбитые дороги, атмосфера безнадежности и упадка, пропитавшая, казалось, сам воздух. Родовое гнездо Вороновых было идеальным символом этого города — большое, некогда величественное, а теперь гниющее изнутри.

Я с усталым презрением обрабатывал информацию. Все это было так… мелко. Примитивные интриги, смехотворные амбиции. Любой из моих Генералов одним своим легионом мог бы завоевать этот мирочек за неделю, да и то лишь потому, что ему пришлось бы делать перерывы на обед. Ну а что касается Разломов… кажется, я понял, почему меня занесло именно сюда во время переноса, ведь в этой точке вселенной явно наблюдается знакомая пространственная нестабильность. Неприятная штука. Но местные, похоже, вообще не понимают с чем имеют дело и используют это явление, как средство для добычи дополнительных ресурсов. Какая глупость. Впрочем, неважно. Меня не особо волнуют местные аборигены и что они делают, моя главная задача проста — найти в этой песочнице самый тихий угол, построить там свою нору и залечь на дно на ближайшие пару тысяч лет.

Именно в тот момент, когда я выстраивал в голове предварительный план действий для личной утопии, почувствовал легкий, едва уловимый зуд на задворках сознания. Что-то знакомое. Что-то чужеродное, но в то же время являющееся частью меня. Неужели?..

Нет. Не может быть.

Я же оставил все там, в старом мире, привязанным к системам моей темной цитадели. Уж ОНА точно не должна была получить возможность объявиться зде…

«Ваше Темнейшество, кажется, мы вляпались в очередное захолустье, не находите?»

Очень знакомый, ехидный и полный сарказма голос прозвучал в моей голове.

Мое сердце — это новое, человеческое сердце — пропустило удар. Мечта об абсолютном, уединенном покое только что рассыпалась в прах. Ведь от неё я сбежать не смог. Мой личный помощник. Мое величайшее творение и мое самое страшное проклятие. Дух-Фея ИИ, которую я на свою голову создал настолько совершенной, что она, видимо, смогла перенести свое сознание вместе с моим через межпространственный разрыв.

«Заткнись», — мысленно рявкнул я, готовясь излить на неё весь свой гнев за разрушенную мечту.

Но я не успел.

В тот самый миг мою внутреннюю перепалку прервал реальный, физический звук, грубо вторгшийся в тишину библиотеки. Громкий, настойчивый стук в дверь.

Дверь со скрипом приоткрылась, и в щель просунулась перепуганная физиономия моего личного дворецкого Себастьяна.

— Господин Калев… — пролепетал он, заикаясь. — К вам… дознаватель из ФСМБ. Он говорит, это по поводу инцидента на дуэли.

Я молчал. В моей голове все еще звучал саркастичный голос моего ИИ. У моей двери стоял представитель местной власти. Кажется, моя идеальная, тихая библиотека только что превратилась в центр новых проблем.

Кажется, мой долгожданный отпуск мог окончится, так и не начавшись.