Темный Лорд Устал. Книга I

Глава 26

Поместье Вороновых. Несколько дней спустя.

В то время как «Эдем» процветал, превращаясь в оазис порядка и созидания, родовое гнездо Вороновых продолжало свое медленное, но неуклонное гниение. В большой столовой, где на стенах висели выцветшие, покрытые пылью портреты давно умерших предков, собрался семейный совет.

— … он просто смеется над нами! — визжала тетка Ангелина, нервно теребя в руках кружевной платок. Ее пухлые пальцы, некогда украшенные драгоценными камнями, теперь были без них. — Миллионы! Целые состояния текут рекой, а мы сидим здесь, в этой дыре, и считаем каждую копейку, чтобы оплатить счета за электричество!

— Этот Лебедев… он скупил все земли вокруг, — вторил ей бледный кузен. Его лицо, обычно лоснящееся от праздности, теперь было осунувшимся и злым. — Говорят, он теперь самый влиятельный человек в регионе и все это — на наши деньги! На деньги, которые по праву принадлежат роду Вороновых! Он просто использует имя нашего рода, чтобы творить свои дела!

— Это деньги Калева, — хрипло поправил его увядающий патриарх, глава рода, сидящий во главе стола. Его голос был слаб, но в нем все еще слышались отголоски былой власти. — А он, как мы все убедились, не горит желанием ими делиться.

Они все замолчали, вспоминая их последнюю встречу. Воспоминание было не из приятных. Они боялись Калева, но их жадность, их чувство уязвленной гордости, были сильнее страха. Они были как шакалы, которые боятся льва, но не могут оторвать взгляда от куска мяса, который он терзает.

— Он вышвырнул нас, как собак, — прошипел краснолицый кузен Игорь. — Бросил нам подачку, которой едва хватило, чтобы покрыть самые срочные долги, а сам строит себе дворец!

— Это несправедливо! — подхватила вторая тетка. — Мы — его семья! Мы имеем право! Он обязан заботиться о благе рода!

— Вообще-то он ничем нам не обязан, — снова вмешался патриарх, и все замолчали. — Он ясно дал это понять. Он — сила, с которой мы не можем бороться напрямую.

— Да, мы не можем на него надавить, — признал краснолицый кузен Игорь. — После того, что он сделал с Шульгиным… никто в городе не пойдет против него.

— Значит, нужно действовать иначе, — внезапно произнесла вторая тетка, самая хитрая из них. В ее глазах блеснул лисий огонек. — Если мы не можем надавить на него силой, нужно надавить на его… чувства.

Все непонимающе на нее уставились.

— Чувства? У этого монстра? — хмыкнул Игорь.

— Не у монстра. У Калева, — уточнила тетка. — Я навела справки. Недавно его посещала Дарина Орлова. Его подруга детства. Она вышла от него расстроенная. Так давайте узнаем, чем ее так расстроил тот визит?

В столовой повисла тишина. Все поняли, к чему она клонит. Дарина. Наследница могущественного клана Орловых. Их давняя надежда на выгодный брак, который спас бы их от разорения и, что самое главное, — единственная ниточка, которая все еще связывала нового Калева с его прошлым.

— Мы используем ее, — заключила тетка. — Пригласим ее сюда. Скажем, что мы тоже хотим помочь нашему бедному мальчику, что наши сердца разрываются от боли. Она идеалистка и поверит. Затем мы вызовем сюда Калева. На «важный семейный разговор». Когда он увидит здесь Дарину, когда мы все вместе надавим на его долг, на его старые чувства… он дрогнет.

Кассиан

В тот же день я получил на свой личный коммуникатор сообщение, которое пропустила ИИ, так как оно было от «семьи». Текст был полон фальшивого раскаяния и мольбы. Они умоляли меня явиться в родовое гнездо для «важнейшего семейного разговора, который решит не только мою судьбу, но и будущее всего нашего великого рода».

Я просто проигнорировал сообщение, как и все остальное, что происходило за пределами моего «Эдема». Вот только, в отличие от кланов или ФСМБ, моя так называемая «семья» выбрала другую тактику. Тактику назойливой мухи.

Они начали меня донимать.

Сначала это были просто сообщения, которые моя ИИ исправно блокировала. Потом начались звонки. Фея периодически материализовалась рядом со мной, когда я был в саду, и с ехидной ухмылкой сообщала: «Ваше Темнейшество, на линии ваша тетушка Ангелина. Она рыдает и говорит, что вы разбиваете ей сердце». Я лишь отмахивался, и звонок отправлялся в небытие.

Но они не унимались.

Через неделю к воротам «Эдема» явился посыльный. Молодой, напуганный парень в старой ливрее Вороновых. Глеб, разумеется, его не пустил. Тот кричал что-то про «важнейшее семейное послание» и «судьбу рода». Глеб молча развернул его и отправил восвояси.

Это продолжалось полторы недели. Каждый день. Сообщения. Звонки. Посыльные. Они были как плесень — упорные, вездесущие и невероятно раздражающие. Увы, но даже мой протокол «Тишина» был бессилен против такой тупой, аналоговой настойчивости.

И сегодня они перешли черту.

Я сидел в своей библиотеке, когда фея-ИИ снова появилась передо мной. «К вашему сведению, Ваше Темнейшество, в данный момент в поместье Вороновых находится Дарина Орлова. Судя по всему, ее пригласили на „семейный ужин“. Вероятность того, что это последняя, отчаянная попытка заманить вас в ловушку, составляет 99,9%».

Я медленно закрыл книгу.

Все. Мое терпение лопнуло.

Дело было не в Дарине. Дело было даже не в их жалкой ловушке. Дело было в том, что они меня просто достали. Они постоянно создавали шум. Лезли в мою жизнь и мешали мне. Они были как больной, ноющий зуб, который нужно было вырвать. Раз и навсегда. И я собирался наконец это сделать.

— Себастьян, — произнес я в тишину.

Дворецкий появился на пороге.

— Подай машину. Я еду в поместье.

Я отправлялся туда, намереваясь навсегда покончить с этим фарсом.

Я прибыл в поместье Вороновых без предупреждения. Мой черный «Аурелиус» бесшумно остановился у ворот, и я вышел, не дожидаясь водителя. Я не стал заходить через парадный вход. Вместо этого я прошел через запущенный сад, и мое присутствие, ощущалось в доме задолго до того, как я физически в него вошел.

Когда я вошел в холл, они уже были там. Весь «комитет по встрече», но на этот раз на их лицах не было ни страха, ни гнева. Только фальшивые, подобострастные улыбки, которые сидели на них так же криво, как дорогое платье на свинье.

— Калев, мальчик мой, ты пришел! — пропела тетка Ангелина, бросаясь ко мне с распростертыми объятиями. Я сделал легкий шаг в сторону, и она пролетела мимо, едва не врезавшись в стену. — Мы так… так волновались!

— Да, брат, мы так рады тебя видеть, — подхватил краснолицый кузен, его лицо растянулось в неестественной гримасе, которую он, видимо, считал дружелюбной улыбкой.

Я молча смотрел на этот цирк. Какой же жалкий, предсказуемый спектакль.

— Мы ждем тебя в гостиной, — пролепетал бледный кузен, указывая дрожащей рукой в сторону дверей. — У нас… у нас для тебя сюрприз.

Я прошел мимо них, направляясь в гостиную. Я уже знал, какой «сюрприз» меня там ждет.

В комнате, залитой тусклым светом, сидела вся семья и Дарина. Она сидела на диване, и ее светлая, чистая аура казалась абсолютно чужеродной в этой атмосфере гниения и лжи. Увидев меня, она с надеждой подалась вперед. Наивна. Они использовали ее, как приманку в капкане, а она этого даже не поняла.

— Калев, мы так рады, что ты пришел, — начала тетка, усаживаясь в кресло. — Мы все здесь собрались, потому что мы — семья и мы беспокоимся о тебе.

— Кровь Вороновых течет в наших жилах, — с пафосом добавил краснолицый. — Мы должны держаться вместе, особенно в такие трудные времена.

Они говорили, говорили без умолку. О семейных ценностях, великом наследии, о своем «беспокойстве» за мою душу. Это была самая отвратительная и бездарная театральная постановка, которую я когда-либо видел. Дарина слушала их, и в ее глазах росла надежда. Она верила, что это тепло, эта «забота» сможет растопить лед в моей душе.

Наконец, наступила кульминация. Опираясь на трость, из своего кресла медленно поднялся старый патриарх.

— Калев, — начал он своим дребезжащим голосом. — В тебе проснулась древняя сила нашего рода. Сила, которой не было в нашей крови уже сотни лет.

Он указал своей трясущейся рукой на Дарину.

— А эта прекрасная леди, — он сделал паузу, — верная подруга твоего детства, поможет тебе в этом. Союз с великим родом Орловых укрепит наши позиции и станет залогом нашего общего процветания!

Он закончил свою речь и с ожиданием уставился на меня. Все в комнате замерли. Дарина смотрела на меня, ее глаза сияли от слез. Она была уверена, что сейчас я растаю, что ее вера и тепло этой «семьи» совершат чудо.

Я молча выслушал весь этот спектакль до конца, мое лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Когда в комнате повисла напряженная тишина, я медленно обвел взглядом каждого из них.

— Вы закончили? — спросил я.

— Мы… мы ждем твоего ответа, Калев. — медленно сказал Патриарх.

— Мой ответ? Хорошо, я отвечу. — Я посмотрел на тетку Ангелину. — Тебе нужны мои деньги на новые платья и побрякушки, потому что ваши старые вам уже надоели.

Я перевел взгляд на краснолицего кузена.

— Тебе — на погашение карточных долгов и оплату счетов любовниц.

Я посмотрел на бледного.

— А тебе — просто чтобы тебя не вышвырнули на улицу, потому что ты сам не способен заработать и медяка.

Наконец, я посмотрел на патриарха.

— А тебе, старик, нужна не слава рода. Тебе нужна моя сила, чтобы снова почувствовать себя значимым и в последний раз погреться в лучах чужой власти.

Я говорил тихо, почти лениво, но каждое мое слово падало в тишину комнаты, как булыжники в колодец. Их фальшивые улыбки сползли с лиц. Они были разоблачены. Полностью. На глазах у той, которую они пытались использовать как свой главный козырь. Только патриарх стоял с грустной, но понимающей улыбкой. Единственный из всех.

В гостиной повисла мертвая, звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов. Их фальшивые улыбки, их пафосные речи, их жалкий спектакль — все это рассыпалось в прах. Они застыли, как уродливые восковые фигуры. Дарина смотрела то на них, то на меня, и в ее глазах отражалось полное непонимание происходящего.

Тишину нарушил сухой, надсадный кашель патриарха. Он медленно, с усилием, постучал своей тростью по полу.

— Я же вам говорил, идиоты, — прохрипел он, обращаясь не ко мне, а к своей жалкой семье. Его голос был слаб, но в нем слышалось презрение. — Я говорил, что он — не тот, кого можно обмануть. Вы хотели использовать его, хотели манипулировать им. Глупцы, а я еще больший глупец, что позволил вам сделать это!

Он, тяжело опираясь на трость, развернулся и, шаркая, вышел из гостиной. Все смотрели ему в спину в полном недоумении.

Через минуту он вернулся.

В своих дрожащих, старческих руках он нес старый, покрытый пылью меч в потертых кожаных ножнах. От него исходила слабая, едва уловимая аура силы — эхо давно минувших дней.

Патриарх подошел прямо ко мне и на глазах у ошеломленной семьи и Дарины, он медленно, с хрустом в суставах, опустился на одно колено. Потом протянул мне меч обеими руками.

— Этот меч держал в руках первый Воронов, — его голос дрожал, но в нем звенела сталь. — С тех пор его передавали лишь главе рода. Но я… я больше не глава. Я — старый, умирающий глупец, который довел свой род до такого состояния. А ты… — он поднял на меня свои выцветшие глаза, и в них я увидел отчаянную надежду. — Ты — наша единственная надежда. Только ты можешь спасти наше имя от полного забвения. Я прошу тебя, Калев Воронов. Стань нашим патриархом. Возьми все в свои руки и не дай роду Вороновых погибнуть.

Это была последняя капля. Краснолицый кузен Игорь вскочил с места, его лицо было искажено яростью.

— Отец, ты сошел с ума⁈ Отдать все ему⁈ Этому… этому выродку⁈

— Молчать! — рявкнул старик, и в его голосе на мгновение проснулась былая, давно забытая сила. Он, не оборачиваясь, ударил тростью по полу. — На колени! Все, если хотите жить! Перед новым главой рода!

Он тяжело посмотрел на них, и этот взгляд, полный власти, заставил их подчиниться. Они, один за другим, неохотно, с унижением на лицах, опустились на колени. Тетки, кузены — все они теперь стояли на коленях передо мной.

Я тяжело вздохнул. Шум. Снова абсолютно бесполезный шум.

Моей первой мыслью было просто развернуться и уйти, оставив их гнить в их собственном упадке.

«Отказ — не самое эффективное решение, Ваше Темнейшество», — внезапно прозвенел в моей голове голос феи-ИИ.

«Объясни», — мысленно бросил я, не сводя взгляда со старика.

«Анализирую, — ее тон стал деловым. — В случае вашего отказа они не исчезнут. Они продолжат создавать информационный шум: будут давать интервью, писать жалобы, пытаться подавать в суд. Они будут постоянно напоминать миру о вашем существовании, используя имя Вороновых. Это привлечет ненужное внимание. Однако…»

«Я мог бы просто заставить их исчезнуть. Навсегда. Может это и вызывало бы некоторые вопросы у других, но лучше уж так. Пока не вижу пользы в твоих словах, но продложай».

«…Но если вы их возглавите, они могут превратиться из источника проблем в полезный инструмент. Вам не хватает мелких лакеев для выполнения грязной работы, на которую вы не станете отвлекать Алину или Глеба. Вам нужен „информационный щит“. Официальные представители рода Вороновых, которые будут принимать на себя все внимание прессы, кланов и властей. Они станут вашим буфером, отвлекая на себя тот самый шум, который вы так ненавидите. Вы можете переложить на них эту ношу».

Я слушал ее, и в моей голове наконец все вставало на свои места. Она была права. Если просто устранить их, это может вызывать разные вопросы, с которыми меня будут донимать и дальше, но если использовать так, как она говорит, то… — можно и правда взять этот хаос под контроль и использовать его в своих целях.

Я посмотрел на коленопреклоненных «родственников». Они были бесполезными, жадными, мелочными паразитами, но именно поэтому они были идеальными кандидатами на эту роль. К тому же, было бы забавно, если бы они понесли наказание за то, во что превратили свой дом. И лучшим наказанием для праздных трутней будет заставить их работать.

Я протянул руку и взял меч. Он был тяжелым. Холодная сталь легла в мою ладонь.

— Хорошо, так и быть. — произнес я, и мой голос разнесся по затихшей комнате. — Я приму под своё крыло бесполезных паразитов вроде вас.

Я обвел взглядом коленопреклоненных «родственников».

— Но знайте, с этого дня все будет по-другуму. Праздность закончилась. Вам всем как следует придется поработать. А кто не согласен… — я сделал паузу, и мой взгляд стал ледяным, — … тот перестанет существовать. Причем не просто, как Воронов, а даже как личность. Уж я позабочусь об этом!

Затем я перевел взгляд на своих кузенов.

— Вы двое можете уже собирать вещи. Вас ждет военная академия. Пора научиться хоть какой-то дисциплине.

Дарина смотрела на эту сцену с широко раскрытыми глазами, ее лицо было белым как полотно. Она не понимала, свидетельницей чего только что стала — спасения этого жалкого рода или его окончательного поглощения тьмой.