Танец маленьких искр. Антре. Том 1

Глава 16. По заслугам. Часть 1

Полицейский экипаж нёсся по оживлённым дорогам Иль’Пхора. Подпрыгивал на кочках, со скрипом колёс тормозил на перекрёстках. Гремел, словно готов был вот-вот рассыпаться.

Это был не один из обычных экипажей, где перевозили преступников: клетки на двух колёсах, настолько маленькие, что пленник не мог в них даже сесть, а сами полицейские были вынуждены ехать снаружи. Нет. Это был огромный, неуклюжий гроб, запряжённый двумя карусами — слишком тяжёлый для них, так что птицы то и дело недовольно каркали, фыркали от натуги и хлопали обрезанными крыльями, будто думали, что лететь с таким грузом им будет проще.

И всё же это была клетка. С решёткой по середине — пусть, Персиваля никто не запирал в ней. С двумя полицейскими — один рядом с Персивалем, близко на столько, что он чувствовал слишком сладкий, почти женский, аромат его духов. А другой — напротив, так что взгляд Персиваля то и дело натыкался на его дырку между жёлтыми передними зубами.

Здесь было тесно, жарко. Сиденье было жёстким от впитавшегося пота тысяч перевезённых преступных задниц. Краска на дверях и ручках была стёрта потными ладонями тысяч полицейских. А окон здесь не было вовсе. Лишь металлические пластины, которые вряд ли могли остановить пулю, зато отлично справлялись с тем, чтобы лишить надежды вырваться тех, кто был внутри этого экипажа.

Отсутствие окон не давало Персивалю узнать, что происходит в городе. Он не мог видеть, как его украшают к празднику. Не мог видеть, как развешивают флаги с гербами и цветами короля и мэра Олси. Не мог видеть, как на балконах появляются цветы в поддержку воинов острова. Острова, который он так долго защищал. Всего этого он не видел, только представлял. Представлял, как люди с упоением готовятся к Спуску — ко дню выхода из облаков, несмотря на то, что остров уже несколько дней, как из них вышел. И от этих мыслей что-то внутри него болело. Что-то умирало каждый раз, когда он думал о том, как через несколько дней флот под людские овации покинет порт Иль’Пхора и отправится навстречу с неприятелем.

И сделает это без него.

Почему-то даже теперь, будучи запертым в этом душном замкнутом уродце, который был даже меньше солдатской каюты, он думал только об этом. А ведь должен был переживать из-за вчерашней ссоры с Элизой. О том, что не смог отвезти Аллека в порт сегодня утром. Или хотя бы о собственном аресте. Вот только всё это он почему-то находил вполне справедливым. Будто бы получил по заслугам. Всё, кроме отстранения от службы.

Несколько раз за весь путь Персиваль пытался завязать разговор с солдатами. Однако они не знали, зачем генерал распорядился привезти его. Не знали или не собирались говорить. И к моменту, когда экипаж подъехал к казармам, Персиваль уже ощущал полное спокойствие. Готовность ко всему, что может с ним случиться, даже если это окажется повешенье на площади в честь праздника.

Затем экипаж встал, и один из стражников — тот огромный рядовой-громила с цветочными духами — открыл дверь, и Персиваль удивился, что она всё это время не была заперта снаружи. Он вышел на улицу, где было солнечно и свежо. Увидел людей, толпившихся у входа в казармы. Само по себе, в преддверии праздника, это вряд ли могло показаться подозрительным. Но слишком уж среди них было много гражданиских.

С места кучера спрыгнул капрал Туомас. Рядом с ним должен был сидеть флотский лейтенант в тёмно-синей форме, который уговаривал Персиваля сдаться без боя, но теперь его не было — вероятно, он покинул экипаж где-то по пути.

— У меня будут с тобой проблемы? — спросил Туомас, подойдя ближе. Затем покосился на толпящихся возле входа людей. — Не хотелось бы устраивать представление.

— Нет, — сказал Персиваль серьёзно и честно. И направился вперёд.

Незнакомые, беспокойные голоса тут же окружили его. Настойчивый, пьянящий запах жуткой трагедии витал в воздухе. Забивался в ноздри и глотку, словно дым после пушечного залпа. Персиваль даже хотел было поинтересоваться у кого-то из солдат, что здесь случилось, но решил не привлекать излишнего внимания к своей персоне. Не хотелось, чтобы кто-то отметил, как он прибыл в сопровождении полицейского конвоя. И ещё больше не хотелось выяснить, что именно его арест и стал поводом этого столпотворения.

Так что он вместе с капралом Туомасом, который не соврал и действительно держался в паре шагах, просто протиснулся мимо людей, игнорируя их недовольное бурчание. Вошёл в просторный и также заполненный людьми приёмный зал. Направился к лестнице и поднялся на третий этаж к комнатам старшего состава.

И вновь увидел столпотворение рядом с одним из кабинетов. На этот раз людей в форме: в основном рядовых, как полицейских, так и флотских. Персиваль позволил себе подойти ближе, и Туомас мало того, что не остановил его, но догнал и заинтересованно прислушался. Может быть, капрал даже не врал о своей неосведомлённости.

— Что здесь произошло? — спросил Персиваль, развернув за плечо одного из полицейских, судя по нашивкам, младшего сержанта. Попытался заглянуть в кабинет, но спины и затылки мешали рассмотреть что-то конкретное.

Полицейский захлопал глазами, уставившись на Персиваля. Затем обвёл его быстрым, цепким взглядом и, по всей видимости из-за отсутствия мундира, принял его за одного из рядовых или какого-то военного чиновника, так что громко пожаловался:

— Нас не пускают! — звонко, видимо в надежде вызвать гул поддержки у окружающих, продекламировал он. — С каких пор убийствами занимаются военные? Уверен, они хотят прикрыть одного из своих!

— Убийство? — Персиваль нахмурился, пытаясь сообразить, как случившееся с ним накануне в порту могло вызвать такой переполох. И в этот раз стражник одарил его ещё одним взглядом, на этот раз куда более внимательным.

— Кто вы такой, сударь? Какое у вас звание?

Персиваль не нашёл в голове приемлемого ответа или хотя бы такого, что прозвучит из его уст убедительно, так что задал свой вопрос:

— Кто умер?

— Если вы этого не знаете, то, подозреваю вас вообще не должно быть в здании. Хотя... — Он глубоко вздохнул и покачал головой. — Какая, в бездну, разница? Скоро новость разлетится по всему городу, если этого ещё не случилось. Погиб подполковник Альбрехт Орсел. Задушен в собственном кабинете.

— За... Задушен? — Персиваль не знал, почему повторил именно это слово, но это было и не важно. Буквально отшвырнув полицейского, он настойчиво двинулся в сторону кабинета. Решительно растолкал нескольких зевак и быстро добрался до входа.

Дверь была распахнута. Окно за столом в дальнем конце комнаты разбито, так что полупрозрачные шторки вишнёвого цвета трепетали на ветру. По полу валялись какие-то бумаги и письменные принадлежности, а ещё мелкие осколки, поблёскивающие, словно драгоценности. Тела не было — только лужа крови, ещё не до конца впитавшаяся в доски.

Вдруг вид ему перегородил один из людей в форме. В странной форме... Чёрная с золотом, без нашивок. Не один из полицейских, но и не один из флотских. Этот человек принадлежал к малочисленному отряду, оставленному на острове самим королём. Отряду, который начинал действовать, если подозревал существование заговора против короны.

— Сэр, вам нельзя здесь находиться, — спокойно сказал он командным голосом, пусть и слегка уставшим. — Прошу, не мешайте нам выполнять свою работу.

— Что произошло? — настоял Персиваль. — Ну же, просто скажите, что случилось!

Солдат слегка отошёл в сторону, бросил взгляд на лужу крови. Затем просто пожал плечами, как бы говоря: «неужели и без моих слов это не очевидно?».

Нет. Всё не было очевидно. Не то, что именно случилось. Но, как это произошло и почему. А главное... Кто в этом виноват? И Персиваль собирался задать все эти вопросы, а, если точнее, найти ответы самостоятельно и уже шагнул вперёд, но за плечо его схватил капрал Туомас.

— Ты обещал обойтись без представления, — он постарался остановить Персиваля, но у него не вышло. Так что он просто зарычал ему прямо на ухо: — Тебя ждёт генерал Даунстренд!

И тут Персиваля будто ударило молнией. Разговор с Даунстрендом в действительности был самым простым способом получить ответы. Так что он развернулся и быстрым шагом направился к кабинету генерала дальше по коридору.

Он распахнул дверь. Генерал сидел за своим столом, а рядом с ним стояли четыре человека. Ни одного из них Персиваль не знал.

— А, капитан, — генерал жестом попросил всех выйти. — Я рад, что вас привели так быстро.

Персиваль открыл было рот, чтобы выпалить «я уже не капитан, сэр», но передумал и просто отдал честь.

— Сэр, я... Что именно случилось?

Повисла пауза. Генерал ждал пока те, с кем он беседовал, выйдут из кабинета. А сам осматривал Персиваля. На некоторое время его взгляд задержался на сбитых костяшках на кулаках, и Персивалю захотелось спрятать их за спину.

Он уже знал, как выглядит. Разбитые руки, следы крови и грязи на одежде. Запах перегара. Но теперь он вдруг осознал и кое-что ещё. В последнюю их встречу с подполковником Орселом, Персиваль был на него зол. Не просто зол, он подрался с ним на глазах других солдат. И, если бы самого Персиваля попросили предположить вероятного убийцу, он бы, пожалуй, первым делом подумал на самого себя.

И это объясняло конвой куда лучше, чем вчерашняя драка в порту.

Наконец дверь за спиной Персиваля захлопнулась, и они с генералом остались наедине.

— Я не убивал его, сэр, — уверенно сказал Персиваль.

Генерал Даунстренд задумался на несколько мгновений. Потом ответил:

— Подполковник Орсел был задушен. Ты бы, вероятно, предпочёл меч или... кулачный бой. К тому же, его убили в собственном кабинете. Прости, но ты — слишком заметная фигура, Болло. Наверняка, кто-то узнал бы тебя. И уж точно не позволил бы тебе сбежать.

Персиваль задумался.

— Я мог бы подговорить кого-то убить подполковника.

Генерал Даунстренд поднял бровь. Вероятно, удивлённый (как и сам Персиваль), что Персиваль решил привести аргумент в пользу своей виновности.

— Уверен, что у тебя хватило бы влияния на такую просьбу? — только и спросил генерал. Затем отмахнулся. — Неважно. Убийца уже пойман. Я позвал тебя не за этим.

— Убийца? Кто он?

Генерал, если и собирался ответить, не успел этого сделать. Дверь в кабинет без стука открылась, и внутрь вошёл капрал Туомас собственной персоной.

— Как ты смеешь врываться сюда... — начал было Персиваль, но замолчал, когда за капралом вошёл ещё один человек. Мужчина в двое старше Персиваля, со светлыми, вьющимися на концах волосами. На нём были чёрные с золотом штаны и дорогие блестящие туфли с маленькими коричневыми точками свежей грязи. Его белая рубашка была расстёгнута на две верхние пуговицы, а пуговицы посередине слегка топорщились на его выпирающем животе. На плечи был небрежно накинут красно-золотой кафтан, и, чтобы тот не падал, ему приходилось слегка придерживать его рукой, а также пришлось откинуть его, чтобы занять единственное в кабинете гостевое кресло напротив генерала Даунстренда, в котором он откинулся, закинув одну ногу на другую.

Капрал Туомас, не обратив никакого внимания на Персиваля, отдал честь — скорее глядя на пришедшего с ним мужчину, чем на генерала, — и поспешил выйти из кабинета и закрыть за собой дверь.

— Генерал Даунстренд, — обратился вновь пришедший мужчина слегка протяжным, сладковатым голосом. Он достал платок, белоснежный с красным узором, и промокнул лоб. Затем убрал его. — Смотрю, у вас здесь до сих пор суматоха.

Генерал поднялся со своего места и отдал честь. Взглянул на Персиваля, и тот молча повторил этот жест, хоть в нём и не было никакой необходимости, учитывая, что вновь пришедший теперь сидел к нему спиной.

— Я рад приветствовать вас, сэр, — слегка сдавленно ответил генерал Даунстренд. — Я надеялся, что сумею разобраться со всем до вашего прибытия, но...

— Оставь, Даунстренд, — махнул мужчина короткой и слегка детской ручкой с короткими пальцами. — Подозреваю, что нам всем придётся разбираться с этим долгие месяцы, если не годы. Пока мы можем лишь постараться минимизировать ущерб. Обидно, что всё происходит прямо перед праздником, в который вложено так много сил и денег. Моих денег. Денег короля. И денег наших уважаемых налогоплательщиков. Боги ненавидят меня, Даунстренд. В самом деле ненавидят. И теперь я думаю, не следует ли мне построить ещё один храм в городе или совершить какое-то крупное пожертвование.

Персиваль сразу узнал мужчину, но только теперь убедился окончательно. Перед ним был Сэйлон Хар Олси — мэр острова Иль’Пхор, названный десница короля и человек, которому было поручено управлять этим воздушным богом.

— Я не думаю, что постройка храма — рациональный способ потратить деньги, учитывая ситуацию на фронте... — отозвался генерал.

— Как идёт расследование, Даунстренд? — не обратил на его слова внимания мэр.

— Хорошо. Мы поймали того, кто это сделал, — отчитался генерал и бросил взгляд на Персиваля. Странный взгляд. Персиваль даже на секунду испугался, что генерал собирается выставить его убийцей перед мэром. — Какой-то отстранённый от службы солдат, похоже, затаил на подполковника Орсела обиду. Устроился работать курьером и смог попасть в его кабинет. Жаль, что нам не удалось это предотвратить, но мы взяли ублюдка ещё до того, как он покинул здание.

— Он сознался? — поинтересовался мэр.

— Не извольте беспокоиться об этом, — неопределённо ответил генерал. — Будет лучше, если вы и весь город как можно скорее забудете об этой удручающей трагедии.

Мэр натянуто усмехнулся. А Персиваль позволил себе нахмуриться. То, что генерал Даунстренд назвал трагедией, на самом деле было преступлением. Преступлением против флота. Против города. И по мнению Персиваля, забыть об этом людям стоило лишь после того, как всех, как-либо причастных к этому, выволокут на главную площадь, а затем спустят с них шкуру на потеху толпе.

— Если бы я мог выкинуть это из головы, то давно бы уже так и сделал, Даунстренд. Знаешь, я ведь собирался лично пообщаться с подполковником Орселом. Расспросить о том, что случилось возле границы.

— Нападение кораблей Иль’Тарта, сэр, — отчеканил Даунстренд.

— Да, и я собираюсь придерживаться этой версии. Дело в деталях, Даунстренд. И я был бы рад обладать всей информацией, прежде... Прежде, чем меня начнут жечь каверзными вопросами науськанные дипломаты Иль’Тарта или эти королевские палачи с глазами, как у ястребов. Боги, Даунстренд, больше всего на свете я бы хотел, чтобы в этот Спуск всё было иначе. Хотел бы заниматься обустройством города, превращая его в самую настоящую обитель радости и счастья для всех людей, как мечтала моя матушка. Но вместо этого я должен разбираться с задушенными солдатами, сгоревшими горожанами и бесконечной пальбой из пушек. А теперь ещё и король собирается обрушится нам на головы через несколько недель. Представляешь, Даунстренд, он собирается провести переговоры на Иль’Прите! На Иль’Прите, что б его! Можешь считать меня пессимистом, но это не кажется мне таким уж хорошим знаком!

— Я понимаю, сэр, — кивнул генерал. — И кроме убийцы я нашёл решение ещё для одной нашей проблемы. Оно перед вами.

Мэр оглянулся по сторонам, и Персиваль увидел, как его маленькие, красные от усталости и недосыпа глазки, забегали по кабинету.

— Слева от вас стоит Персиваль Болло, — пояснил генерал.

Мэр остановил взгляд на Персивале и будто только теперь отличил его от предметов интерьера. Беглым взглядом оценил его совершенно неподходящий месту и случаю внешний вид, но куда больше внимания уделил лицу, всматриваясь в него внимательно и пристально.

— Болло... Болло... Ну конечно! Болло! Да, Даунстренд! Это именно то, что нам сейчас нужно. Я пришлю к тебе нескольких своих людей — попробуем выставить всё в правильном свете. Оденем, причешем, напудрим и всё такое. Плевать, даже если он не умеет сражаться, как его отец! Эй, мистер Болло, какое у вас звание?

— Я... — Персиваль не был готов соврать мэру, но не смог и произнести правду.

— Не разговорчивый парень, да? — усмехнулся мэр, тут же обернувшись к генералу. — Ничего, напишем ему речь. Что-нибудь возвышенное, со словами вроде чести, доблести и долга перед городом. — Он на секунду осёкся. — Ты ведь справишься, Даунстренд? Мне ведь не стоит переживать из-за этого проклятого праздника в честь Спуска?

— Да, сэр. Так точно, сэр.

Мэр несколько раз стукнул толстыми пальцами по подлокотникам кресла, а затем вдруг резко вскочил на ноги и направился к двери. Проходя мимо Персиваля, он жизнерадостно ему подмигнул.

— Удачи вам, мистер Болло. Был рад с вами познакомиться. Если будете всё делать правильно, построите себе карьеру не хуже вашего отца. Сегодня ваш счастливый день, это уж точно. Но вы это заслужили, не сомневайтесь. Разве что... В следующий раз, надеюсь, вы будете в мундире.

И, вновь усмехнувшись, в явно приподнятом настроении мэр вышел.

Какое-то время Персиваль и генерал Даунстренд молчали. Затем наконец вопрос вырвался у Персиваля:

— Что... Что это значит?

— Мэр Олси любит, когда проблемы решаются сами собой. Хотя, предполагаю, он не полностью отдаёт отчёт в том, как плоха сложившаяся ситуация. Учитывая, сколь мало его заботят дела армии.

— Вы... Говорили обо мне...

— На протяжении всей нашей жизни нам приходится делать выбор, Персиваль. Порой мимолётный, но ведущий за собой грандиозные последствия. Ты совершил один из таких вчера. Выполнил мой приказ, хоть это и было тяжело.

Персиваль сглотнул. Он потратил достаточно времени, чтобы убедить самого себя, что сделал всё правильно. И так и не добился в этом успеха. Более того, теперь, зная о смерти подполковника, уверенность его ещё больше пошатнулась.

— Мне тоже пришлось сделать выбор, — добавил генерал Даунстренд. — И потому ты здесь. Подполковник армии Иль’Пхора, армии, по праву считающейся сильнейшей во всех четырёх королевствах, погиб ночью в этом самом здании. В здании, которое кишмя кишит военными. И я боюсь, это может сильно подорвать наш авторитет. А может и вовсе сломить боевой дух.

Персиваль сглотнул. Он не думал об этом в таком ключе. Он вообще старался поменьше размышлять о последствиях. В особенности о последствиях того, что сам совершил.

— Мне нужен новый подполковник, Персиваль, — Чёрные, словно сама бездна, глаза генерала вдруг вцепились в Персиваля, и его пробрал холод. — Я назначил тебя. Подал документы ещё до твоего прихода.

— По... Подполковник? — Персиваль почувствовал, как в голове вдруг всё перемешалось. Восторг, но с небольшой щепоткой горечи. — Сэр, после вчерашнего... Мне кажется, люди не одобрят такой выбор.

— Если ты ещё не понял, солдаты под моим руководством должны делать то, что я им говорю, — поморщился генерал. — Они не любят тебя, не так ли? Их разочаровывает, как сильно ты стараешься. Бесят твои выдержка и самоконтроль. Твоя спокойная исполнительность. А больше всего их расстраивает, что, когда они говорят, что ты всего добился только благодаря отцу, то сами знают, что ошибаются. Как бы то ни было... Сейчас меня больше волнует не то, что подумают об этом люди в казармах. А то, как к этому отнесутся все остальные.

— Сэр? — непонимающе переспросил Персиваль.

— Сейчас мне нужны не твои умения. Мне требуется твоё имя.

Он сделал паузу, вероятно увидев, как лицо Персиваля искривилось. Только что генерал напомнил о том, с каким пренебрежением солдаты относились к успехам Персиваля, оправдывая их известностью Болло старшего. И Персиваль действительно многое делал, лишь бы все перестали видеть в нём тень отца. И всё же... Это был шанс вернуться на службу. Лучший и, скорее всего, единственный.

— Да, ты всё правильно понял, — сказал наконец генерал. — Мне не нужен солдат. Мне нужен Болло. Знаменитость с известным именем. Красивая заплатка на израненном мундире армии.

— Дело в празднике в честь Спуска, сэр? — Персиваль и сам удивился ледяному спокойствию своего голоса.

Генерал медленно кивнул.

— Прежде всего, в приближающемся празднике. Подполковник Орсел выбрал очень неудачный момент для смерти, так что мне приходится действовать быстро.

— Никогда не будет удачного момента, — заметил Персиваль.

— Ты прав. Но вот неудачных всегда будет полно. И сейчас один из них. Я должен действовать молниеносно. Должен дать отпор независящим от меня обстоятельствам. И мне нужен козырь. Ты обладаешь подходящими качествами. Твоё назначение успокоит людей. К тому же, у меня наконец-то будет свой человек в полиции, которого одобрит остальное командование. И даже из этой дерьмовой ситуации, я смогу извлечь выгоду для города. Объединить флот и армию.

— Но... Я не политик, сэр, — вставил Персиваль, заставив генерала сильнее нахмуриться. Поэтому добавил: — Я — солдат.

— И в других обстоятельствах, это бы имело значение. Как я и сказал, всем нам порой приходится делать выбор. И я сильно рискую, ты прав. Ты не получил бы эту должность, если бы не погиб подполковник Орсел. И... если бы ты не был нужен лично мне. — Даунстренд посмотрел в глаза Персивалю. — Я хочу, чтобы ты запомнил это. Мне нужен человек, который будет выполнять мои приказы. Нет. Не человек. Мне... нужен цепной пёс.

Персиваль вздрогнул. Но не от страха. От возбуждения, горячими молниями разбежавшегося по телу.

— Вчера ты проявил себя. Но я не уверен, было ли это из верности или из страха. Мне не нужен пугливый щенок. Мне нужен зверь, способный вцепиться моему врагу в горло, по одной моей команде. Без возражений. Без вопросов. Так что я должен спросить. Почему вчера ты пошёл против своего подполковника?

Персиваль вздрогнул. Его до сих пор мучило случившееся накануне в казармах. Столько разных вопросов он задавал себе всю ночь и утро. Столько вопросов, ответы на которые так и не мог найти. Но вопрос, заданный генералом Даунстрендом, не был одним из них. Наоборот — только лишь на него Персиваль и знал, как ответить:

— Я сделал это потому, что таков был приказ. Сделал это потому, что именно так меня воспитал мой отец. Сэр.

Генерал какое-то время смотрел на него. Затем вздохнул и откинулся в кресле.

— До праздника в честь Спуска остаётся ещё несколько дней, — сказал он. — Так что не поднимай шум из-за своего назначения, пока всё не случится официально. До того момента у меня будет для тебя задание. Можешь считать его проверкой. Вчера случилось кое-что ещё. В порту у меня пропал груз. Нет, не так. Этот груз у меня украли. И я хочу, чтобы ты нашёл вора. Хочу, чтобы ты сделал это быстро. И тихо.

— Я... — Персиваль не знал, что ответить. Так что выпалил привычное: — Сделаю всё, что в моих силах.

— Хорошо, — кивнул генерал. — Отправляйся в порт утром. Когда вернёшься, надеюсь, твой кабинет уже освободят. А пока отдохни и приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы кто-то ещё встретил тебя... в таком виде.

— Есть, сэр. — Персиваль с силой дважды ударил себя в грудь, отдавая честь. — Так точно, сэр.

Генерал вздохнул, а затем подвинул к себе одну из кип бумаг. На Персиваля он уже не смотрел. Лишь приподнял руку и махнул ему в сторону двери:

— Свободен, — приказал он так, как приказывают псу.

Персиваль развернулся и вышел обратно в оживлённый коридор третьего этажа казарм. Вышел... подполковником армии Иль’Пхора.

Он был смущён, сбит с толку. Но зверь внутри него ликовал.