Танец маленьких искр. Антре. Том 1

Глава 9. Заслуженная награда. Часть 2

Преждевременный выход Иль’Пхора из облаков практически не смутил команду. Пожалуй, их не смутил бы даже полк Иль’Тарта, поджидающий в порту, или охваченный огнём город. Ревущей, горланящей и гогочущей толпой они вывалились из трёх кораблей. Расползлись, шумя, по пристани.

Некоторых ждали жёны и дети, но таких оказалось меньшинство. Справедливо. Сегодня был день другой семьи. Семьи, которой эти люди становились, стоило лишь взойти на борт уплывавшего на несколько недель корабля. Семьи, которой они обязаны были стать вдали от дома, вдали от родных. Это, или оставаться в одиночестве против врага и бесконечной ледяной бездны.

Теперь наступил их вечер. Время отпраздновать победу. Вспомнить павших. Вспомнить, что в мире существует что-то кроме океана, запаха потных ног, пробирающего до костей холода и страха смерти. Осуществить переход к мирной жизни, который многим, включая Персиваля, давался очень непросто.

Сегодня можно было расслабиться. Отпустить всё, что случилось в плаванье. Поделиться байками и историями, которые становятся весёлыми, лишь когда чувствуешь под собой почву. Похвалиться собственной доблестью, приукрашивая детали и пропуская моменты, когда тебе хотелось обделаться от страха.

Таким должен был стать этот вечер. Хорошим, правильным, спокойным. Должен был, но не стал.

Барак всегда казался Персивалю большим и пустым — особенно после крохотных, неуютных кают боевого фрегата. Здесь почти не было мебели, кроме двух столов, нескольких скамей по краям и ряда неудобных коек в дальней части.

Однако сейчас, он показался ему меньше любой корабельной подсобки.

По меньшей мере тридцать человек в серых с чёрным мундирах расступились по огромному залу, заняв позиции через каждые несколько шагов. Встали возле окон и двери, будто готовили здесь настоящую засаду, а их единственной задачей было отрезать пришедшим все возможности для побега. С невозмутимыми лицами, с какими убивают врага, а затем, как ни в чём не бывало, садятся ужинать.

И это неуютное чувство, которое лишь подстёгивало зверя внутри Персиваля, стократ усилилось, когда дверь за солдатами подполковника Орсела и экипажем его кораблей закрылась.

— Господа.

Генерал Даунстренд, статный и широкоплечий, со светлыми, слегка редеющими и схваченными сединой волосами, стоял прямо по центру барака, сцепив за спиной руки. На нём был мундир — парадный, чёрный с красным. На плечах виднелись нашивки, а также несколько медалей, зловеще поблёскивавших в тусклом белом свете ламп. Он облизал губы — хищно, будто в оскале. И посмотрел прямо на подполковника Орсела.

После нескольких секунд промедления, тот наконец опомнился:

— Сэр! — Орсел отдал честь двумя ударами в грудь так рьяно, будто увидел перед собой самого короля. — Я рад доложить об успешно завершённой миссии патрулирования, которую ваш штаб поручил мне. Если позволите, я хотел бы предоставить вам полный отчёт завтра к обеду, в котором тщательно распишу...

Все, включая подполковника, увидели, как при этих словах скривилось и так морщинистое лицо генерала Даунстренда. Как его серые глаза блеснули, сузились и превратились в угрожающие полоски металла.

— Успешное завершение миссии... — теперь оскал стал совершенно очевиден. — Так ты называешь сраную государственную измену?

— Сэр? — Подполковник Орсел несколько раз оторопело моргнул.

— Ты, мать твою, решил поиздеваться надо мной, солдат? — взревел генерал так, что Персиваль увидел, как несколько капель слюны вылетели из его рта в сторону Орсела. — Смеешь рассказывать мне об удачной операции? Может быть, ты ещё собираешься назвать это хорошо проделанной работой? Попросишь наградную ленту или, ещё лучше, сразу генеральскую нашивку?

Даунстренд подошёл к Орселу почти вплотную. Замер, вперив в него взгляд разъярённых глаз. Теперь прямо и вытянувшись по струнке стояли даже самые пьяные — то есть те, кто, как думал Персиваль, стоять не могли вовсе.

— Или ты просто хочешь, чтобы я её лишился, солдат? — тихо, но отчётливо проскрежетал генерал.

— Сэр, я не понимаю...

— О, ты не понимаешь! Конечно же. Наверняка дело во мне. Я излагаю свои приказы непонятно, или... Может быть, у вас, подполковник, снова... хм... неполадки со связью?

Альбрехт Орсел хотел было возразить, но затем выдохнул и сморщился, будто его пнули под дых.

— Ты, твою мать, упрашивал меня поручить тебе эту миссию! — рявкнул Даунстренд. — И я тебя послушал! Доверился послужному списку, рекомендательным письмам, а не собственному голосу разума. Решил, что это сраный разведывательный рейд, в котором ничего не может случиться. Решил, что ты засиделся, копаясь в своих бумагах, захотел проветрить голову и стать ближе к людям, которые действительно защищают наш остров.

Генерал Даунстренд сделал ещё шаг и врезался бы в подполковника Орсела грудью, если бы тот не отшатнулся. Казалось, вместе с ним отступили все, кто сейчас был в бараке. Попятились к выходу, разбитые и обескураженные, готовые пуститься в бегство только от голоса этого человека.

— И уж точно я не мог подумать, что ты — сраный изменник.

— Я... — Орсел поморщился, но тут же приосанился и вздёрнул подбородок. — Я служу в армии Иль’Пхора уже двенадцать лет. Прошёл путь от зелёного рядового до подполковника. И даже вам, генерал, я не позволю называть меня...

— Иль’Прит сожжён, — бесстрастно оборвал его Даунстренд и скривился, будто от беспокоящей старой раны. — Лесопилки, склады, порт, все три квартала — всё. На панцире остались руины. Руины и сраные тлеющие угли.

— Я... — Орсел, такой уверенный и источавший силу на корабле, не побоявшийся сам броситься в бой в первых рядах и даже давший отпор как врагу, так и нападкам ворчливого капитана Ботфорта, теперь лишь хлопал губами, как младенец, потерявший соску. — Я не...

— Корабли, похоже, прошли по самому краю мёртвых вод. Там, где должен был быть ты, Орсел. Ты и твои люди. Но ты изменил маршрут. Задержался на несколько дней. А затем наплевал на мой прямой приказ.

— Сэр... — Лицо Орсела приняло болезненно бледный оттенок, и в холодном свете ламп он походил на выловленный из воды труп. — Вы должны меня выслушать. Я ничего не знаю о нападении на Иль’Прит, но на кораблях, которые мы встретили, были люди с Иль’Тарта. Они первыми открыли по нам огонь, а мы действовали по инструкциям. Если потребуется, я готов предстать перед трибуналом и понести любое наказание...

— Военный трибунал запихнёт тебя в ящик, забьёт его доверху камнями, заколотит крышку и сбросит в сраную бездну, подполковник! — рявкнул генерал Даунстренд. — И даже если ты ничего не знал о нападении, то из-за тебя мне на голову свалились проблемы с торговой гильдией, а может и с королевскими послами!

— Сэр, я могу поклясться, что это были не торговцы. У них не было действующего кода, и они открыли по нам огонь...

— Ты получил мой приказ не лезть, Орсел? — резко перебил его генерал.

Подполковник вздрогнул.

— Ну? Это простой вопрос. Прямо перед вашей атакой мне ответил радист. Сообщил, что неполадки устранены, и он уже отправил за тобой. А затем связь снова пропала. Так вот, подполковник. Ты получил мой приказ отступить?

Пауза затянулась, мерзкая и удушливая, как петля на шее. Наконец Орсел покачал головой.

— Нет, сэр, — сказал он бесстрастным и лишённым эмоций голосом. — К сожалению, рация снова вышла из строя. Предполагаю, что на одном из кораблей, которые маскировались под торговые, было установлено устройство, создающее помехи.

Генерал понимающе кивнул. А затем повернулся к капитану Лоуренсу Ботфорту.

— А что скажете вы, капитан Ботфорт?

Капитан флагманского корабля также был мертвенно бледным. С макушки по его лицу катились большие, блестящие капли пота, которые он не мог стереть, так как вынужден был стоять по стойке смирно. Сжав губы в тонкую линию, он покосился на подполковника Орсела и поморщился, будто учуял запах тухлятины.

— Н... Нет, сэр... У нашего корабля были неполадки со связью.

— Действительно? — Даустренд выгнул густые брови. — Интересно. Может быть, Орсел, ты не спроста выбрал этот корабль? А что на счёт вас, Болло? Что скажите вы?

Прошло несколько мгновений прежде, чем Персиваль понял, что обратились именно к нему. Не по голосу или словам генерала. А по тому, как вокруг него расступились остальные солдаты. Как ему резко стало нестерпимо жарко и душно. Как ворот мундира, который был для него разве что не второй кожей, вдруг начал сжимать его шею, будто тиски.

— Сэр, — сказал он, однако даже не отдал честь, как полагалось.

— Да, капитан Болло. Думаю, мне стоило с самого начала задать этот вопрос именно вам. Вы ничем не обязаны подполковнику Орселу. Более того, своими действиями он поставил под угрозу вас и ваших людей.

— Сэр... — Персиваль и сам не узнал свой мямлящий, извиняющийся голос. — Я не очень понимаю...

— Не стройте из себя дурака, Болло, — оскалился генерал. — Имейте уважение хотя бы к своему отцу. Я прекрасно знал его. Он был моим другом, моим учителем. Был генералом, которого заслуживал наш остров. Я уважал его. И до сих пор помню, как он отзывался о вас. Способный ученик, доблестный боец. Но главное: солдат, который скорее даст себя убить, чем ослушается приказа.

Персиваль стоял, чувствуя, как одежда пропитывается потом. Страхом. Неуверенностью. Чувствуя себя так, будто его загнали в угол.

Он не привык к выговорам. Не то чтобы он был слишком горд, чтобы стоять у всех на виду, отчитываемый, будто нагадивший посреди гостиной пёс. Просто сам он считал себя псом иного рода. Воспитанным и верным. Кусающим только по приказу, и не позволяющим себе обделаться, где не следует.

— Я жду, — Теперь генерал подошёл к нему. Настолько близко, что Персиваль увидел подёргивающееся нижнее веко на правом глазу. Залысину на макушке, поблёскивающую в ослепительно белом, как в лазарете, свете ламп барака. Видел, как поднялся и опустился его кадык, когда он сглотнул. — Получил ли подполковник Орсел приказ отступить?

Приказ.

Персиваль хорошо знал это слово. С малых лет оно стало для него... Не плетью или пряником — фактом. Предсказанием будущего. Будущего, которое решили за него и которое не может быть оспорено. Практически словом Божьим.

И он выполнил его, там на корабле. Без ропота, без споров, без промедления. Сделал ровно то, что приказывал старший по званию. Тогда это казалось ему верным. Он был уверен, что действия подполковника Орсела спасли их жизни. Что его решение принесло им победу.

Вот только, кто он такой, чтобы судить о том, какой приказ верный? Кто он, чтобы взваливать на себя эту ответственность? И стоит ли его жизнь или жизни всей команды того, чтобы предавать отца? Предавать то, во что он верил?

На корабле он всего лишь выполнял приказ. В случившемся не было его вины. Сейчас, единственное, что он мог сделать — поступить так же. Фактически, других вариантов не было. Будущее уже было предрешено в тот момент, когда генерал обратился именно к нему.

— Мы... — Персиваль сглотнул, надеясь, что за это мгновение небеса разверзнутся и зальют Иль’Пхор огненным дождём. Само собой, этого не случилось. — Мы получили ваш приказ, генерал. Однако... в тот момент мы уже не могли...

— Бездна! — закричал генерал Даунстренд, резко развернувшись обратно к подполковнику Орселу. — Сраная, долбанная бездна!