Танец Клинков: Академия убийц

Глава 66: Пепел и шёпот

Кровь пахла металлом и солью. Этот запах пропитал всё: одежду, воздух, даже, казалось, сами мысли Ирины. Она бежала по тёмным коридорам Академии, и каждый шаг отдавался болью в простреленном бедре. Но останавливаться было нельзя. На её плечах висела Анна — бесчувственная, тяжёлая, истекающая кровью из десятков ран.

— Держись, — хрипела Ирина, хотя Анна её не слышала. — Только не смей умирать. Слышишь? Не смей.

Сзади слышались крики и топот сапог. «Тени» Громова, те, кто не был в кабинете и не попал под раздачу, уже опомнились. Тревога выла сиреной, перекрывая шум погони.

— Сюда! — Алексей вынырнул из бокового прохода. Он выглядел ужасно: левая рука висела плетью, перевязанная наспех разорванным рукавом рубашки. Лицо было бледным, но в глазах горел холодный огонь. — Я нашёл старый коллектор. Он выведет нас в канализацию.

Они нырнули в тёмный, узкий проход, едва успев закрыть за собой тяжёлую ржавую решётку. Погоня пронеслась мимо. На какое-то время они были в безопасности.

Вонь канализации ударила в нос, смешиваясь с запахом крови и пота. Они брели по колено в грязной, ледяной воде, освещая путь тусклым светом магического кристалла, который держал Алексей. Анна на плече Ирины казалась неподъёмной.

— Мы не можем забрать его, — голос Алексея был глухим, лишённым всяких эмоций. — Ты понимаешь?

Ирина остановилась, тяжело дыша. Её нога горела огнём, а вес Анны вытягивал последние силы.

— Я знаю.

Она знала. Возвращаться в кабинет Громова было самоубийством. Они едва унесли свои жизни, и теперь нужно было спасти ещё одну — ту, что была ценнее их собственных.

Но оставить Максима там… Эта мысль была невыносимой. Оставить его в руках Громова, среди тел врагов.

— Подожди, — сказала Ирина. Она осторожно опустила Анну на сухой выступ стены. Затем, превозмогая боль, вернулась на несколько шагов назад. В темноте коридора, откуда они пришли, что-то блеснуло. Щит. Щит Максима, брошенный в пылу боя.

Ирина подобрала его. Тяжёлый, покрытый вмятинами и царапинами, он всё ещё хранил тепло рук своего хозяина. На внутренней стороне виднелась вырезанная неумелой рукой буква «Э». Эллада.

Алексей подошёл к ней, его лицо было каменным. Он снял с шеи медальон своей семьи — серебряный клинок, символ Романовых. Тот самый, который он когда-то бросил к ногам отца. Он вернулся в кабинет на несколько секунд, игнорируя протесты Ирины. Когда он вышел, его лицо было ещё мрачнее.

— Я положил его ему на грудь, — тихо сказал Алексей. — Чтобы они знали, кто он был.

— Они осквернят его тело, — прошептала Ирина.

— Нет. Я забрал его. Он со мной. — Алексей не стал уточнять, что он сделал. Но в его глазах читалась клятва.

— Прости, брат, — голос Ирины сорвался. — Мы вернёмся за тобой.

Это было обещание, данное в темноте, под сводами канализации. Обещание, скреплённое кровью и горем.

Они нашли убежище в одной из заброшенных станций подземки, которую Союз Теней оборудовал как тайный лазарет. Это была просторная пещера, освещённая десятками магических кристаллов, с рядами коек и запасом медикаментов. Эллада и старый маг Семён уже ждали их — Крюк предупредил их по сети своих осведомителей.

Когда Эллада увидела Анну, она вскрикнула. Не от ужаса. От боли, которую она почувствовала через их эмпатическую связь. Она бросилась к ней, её руки засветились белым светом, сканируя тело.

— Что… что она сделала? — прошептала Эллада, глядя на Алексея. Её лицо было белее мела.

— «Танец безумия», — глухо ответил он.

Семён, услышав это, выронил трубку изо рта. — Великие духи… Запретная техника. Я читал о ней. Она сжигает жизненную силу, превращая её в чистую боевую мощь.

Эллада положила руки на грудь Анны. Её свет, обычно сильный и уверенный, теперь был слабым и дрожащим. Он проникал в тело Анны, но словно тонул в пустоте.

— Я могу залечить её раны, — её голос дрожал от слёз. — Но я не могу восполнить то, что она потеряла. Она выжгла почти всю свою жизненную силу. Понимаете? Её внутренний огонь… он почти погас.

— Она выживет? — спросила Ирина, хватая Элладу за руку.

— Я не знаю. Она может не проснуться. А если проснётся… — Эллада сделала паузу, подбирая слова. — Она никогда не будет прежней. Эта техника оставляет шрамы не только на теле, но и на душе.

Они перенесли Анну на койку в самой дальней части пещеры. Эллада не отходила от неё ни на шаг, вливая свою собственную, уже истощённую энергию, чтобы поддержать слабое пламя жизни в теле подруги.

Дни и ночи слились в один серый, тягучий кошмар. Анна лежала в бреду, её тело сотрясали судороги. Она металась по кровати, что-то шептала, выкрикивала имена: «Отец!», «Григорий!», «Максим!».

Её сознание было ловушкой. Оно проигрывало ей воспоминания, но не её собственные. Воспоминания её отца.

Как это было возможно? Дневник, который она читала, был написан обычными чернилами. Но она вспомнила предупреждение на последней странице, написанное едва заметным симпатическим шрифтом: «Эта книга — не просто слова. Это моя память. Моя кровь. И только тот, кто разделит со мной кровь и боль, сможет увидеть правду».

Используя «Танец безумия», технику, описанную в этом же дневнике, она невольно активировала эту связь. Теперь она видела мир глазами своего отца.

Она видела молодого Громова — амбициозного, завистливого, всегда второго после её отца, Дмитрия Теневого. Видела, как он плетёт интриги, заключает союзы, ищет способ возвыситься.

Она видела молодого Волконского — аристократа, презирающего Гильдии, но желающего использовать их силу для захвата власти.

Она видела их встречу. Кабинет Громова. Бутылка дорогого вина. И их разговор, который изменил историю.

— Я подставлю Теневого, — говорил Громов, его глаза горели нездоровым блеском. — Совет давно хочет избавиться от его независимой Гильдии, которая не подчиняется общим правилам. Я дам им повод.

— А если что-то пойдёт не так? — Волконский был осторожен. — Если ты решишь меня предать, когда получишь место Директора?

Громов рассмеялся. Он достал из стола небольшой чёрный кристалл и положил его между ними.

— Не решу. Потому что весь наш разговор я записываю на этот кристалл. Моя страховка. Если со мной что-то случится, кристалл будет обнародован, и ты пойдёшь на дно вместе со мной. Я спрячу его там, где не найдёт никто, кроме меня.

Анна видела, как её отец пытается раскрыть этот заговор. Как его предают. Как его ведут на казнь. Она чувствовала его боль, его отчаяние, его веру в то, что когда-нибудь его дочь узнает правду.

Эти видения были пыткой. Они разрывали её сознание на части. Но они же давали ей цель. Якорь, за который можно было уцепиться в этом море безумия.

Она пришла в себя на десятый день.

Первое, что она увидела, — потолок пещеры, с которого капала вода. Первое, что почувствовала, — собственную слабость. Тело было чужим, ватным. Каждый вдох давался с трудом.

Эллада спала в кресле рядом, её лицо было измученным. Алексей сидел у её ног, положив голову на край кровати, его рука сжимала её ладонь даже во сне.

Анна пошевелила пальцами. Алексей тут же поднял голову. В его глазах была такая смесь облегчения и боли, что у неё перехватило дыхание.

— Ты вернулась, — прошептал он.

Анна попыталась сесть, но тело не слушалось.

— Максим… — это было первое слово, которое она смогла произнести.

Алексей покачал головой. Ответ был в его глазах.

Анна отвернулась к стене. Слёз не было. Была только пустота. Холодная, звенящая пустота на месте сердца.

— Громов… — сказала она через некоторое время. — Он обманул нас. Всех.

— Что ты имеешь в виду?

— «Теневой протокол»… это ложный след. Приманка, которую подбросил Леонид. Настоящее доказательство — другое.

Она повернулась к нему. В её глазах, снова ставших серыми, но теперь подёрнутых пеленой невыразимой усталости, горел новый огонь. Не безумный, как во время танца, а холодный и сфокусированный.

— Кристалл… Существует кристалл с признанием Громова и Волконского. Запись их разговора. Его личная страховка.

Алексей смотрел на неё, не понимая.

— Откуда ты знаешь?

— Я видела. Я слышала. Неважно как. Важно, что он есть. — Анна сжала его руку своими слабыми пальцами. — Это меняет всё. Охота за протоколом была ошибкой. Настоящая цель — этот кристалл.

Месть за Максима. За Григория. За отца. Всё это теперь обрело конкретную, осязаемую форму. Чёрный кристалл, спрятанный в самом сердце владений Директора Громова.

— Мы найдём его, — тихо сказал Алексей.

— Нет, — ответила Анна. — Я найду его. И я заставлю Громова заплатить за всё. Лично.

Война ещё не закончилась. Она только вступала в свою самую тёмную и отчаянную фазу.