Странница

Глава 9

Утро выдалось довольно холодным. Предрассветный морозец без стеснения пробрался под куртку, выполнявшую роль одеяла, и погладил нежную кожу на шее, заставив меня вздрогнуть и открыть глаза. Феликс уже проснулся и в данный момент что-то активно жевал.

— Прихватил вместе с одеждой, — не глядя на меня, он приподнял пакет с печеньем. — Пока дело не будет сделано, придётся питаться всухомятку. В канаве, где мы вчера отсиживались, есть спуск ещё ниже. Я там обнаружил глубокую лужу, можешь сходить умыться и попить. Насчёт чистоты не волнуйся, я старался, в первую очередь, для себя, так что вода чуть ли не кристальная.

Я вздохнула, ещё с минуту полежала, прислушиваясь к шорохам пробуждающегося леса, и отправилась в указанном направлении. Вода действительно оказалась чистой, правда, совершенно безвкусной. Ну что ж, за неимением родника — вполне достойная замена.

От завтрака я отказалась, так как в такую рань и в нормальных-то условиях могу впихнуть в себя максимум чашку кофе, поэтому вскоре мы выдвинулись в путь.

— Не разумнее было бы идти ночью? Лес ведь закончился, мы как на ладони.

— Ночью по незнакомой местности незнакомого мира? Извини, но такая идея не кажется мне заманчивой. К тому же посуди сама: от взглядов простых людей мы укрыты, а маги нас увидят и днём, и ночью с одинаковым успехом. Ну и зачем тогда, спрашивается, шляться в темноте, рискуя переломать ноги или стать закуской для какой-нибудь местной нечисти?

— Как-то не подумала об этом, — покаялась я. — Утром у меня голова вообще туго варит, как у всякой неисправимой совы.

— К вечеру, я надеюсь, ситуация изменится к лучшему? — кажется, у господина Верховного канцлера имелись серьёзные сомнения насчёт моей способности здраво рассуждать в какое бы то ни было время суток. — Кстати, расскажи-ка старику, что ты там вчера надумала?

Немного помявшись, я всё же изложила свою теорию касательно того, как следует уничтожить Аквамарины и почему это нужно сделать именно так.

— Вот только мне трудно даже представить, с какого конца взяться за это дело и как пробудить камни к жизни.

К концу рассказа эта версия уже мне самой казалась идиотской. Запустить механизм, чтобы потом его сломать! А если сломать не получится? Выйдет довольно глупо.

— Браво! — к моему немалому удивлению, Феликс пришёл в восторг. — Похоже, ближе к ночи ты и впрямь неплохо соображаешь. В твоём возрасте я вряд ли нашёл бы верное решение без какой-либо подсказки. А насчёт того, как оживить камни, не беспокойся: я, когда узнал от ваших пленников о двойнике, заглянул в старинные манускрипты, ещё раз внимательно изучил эту легенду и теперь достаточно чётко представляю себе, что именно и в какой последовательности следует делать. В общем, ты абсолютна права, нам придётся для начала запустить механизм, вот только сделать это можно лишь в определённом месте, куда мы сейчас и направляемся.

— Так я угадала? Ух ты! А что это за место? А в нашем мире Первозданный аквамарин тоже должен находиться в определённой точке? Потом надо будет какое-то заклятие сотворить? Или всё само собой случится? А если мы не сможем остановить процесс, что тогда будет?

— Стоп, стоп, стоп! Не тараторь. Мы направляемся в место, где когда-то великий чародей наполнил камни той Силой, какой они сейчас обладают. Я предполагаю, что он там принёс не одну жертву, возможно, и человеческую. Потому что заклятие подобной мощи из ничего сделать не под силу даже самому талантливому волшебнику; к тому же оно достаточно тёмное и разрушительное для того, чтобы родиться из смерти. В нашем мире Аквамарин, безусловно, тоже должен находиться в определённом месте, а именно — там, где скапливается, напротив, чистая и светлая энергия, не замутнённая болью. Я думаю об этом, но пока ничего конкретного назвать не могу. После того как камни будут установлены, я разбужу их. Может, и не с первой попытки, но, думаю, у меня хватит знаний и умений, чтобы это сделать. А дальше всё гораздо проще, сама увидишь. Самое сложное в нашей миссии — добраться незамеченными до пункта назначения.

— Слушайте, у меня тут возникла ещё одна гениальная идея. Я вдруг вспомнила, что вы можете телепортироваться. Почему бы вам просто не исчезнуть здесь и не появиться там? Или для этого нужно знать точное место, где именно хочешь появиться?

— Вот ты вроде бы опять мыслишь в верном направлении, но утро — и впрямь не твоё время, — не без доли сарказма ухмыльнулся Верховный канцлер. — Если бы всё было так просто, неужели ты думаешь, что мы бы до сих пор мотали километраж на своих двоих? Ты не взяла в расчёт, что я не вполне себе представляю, куда именно мы направляемся, так что попасть туда по-быстрому, к сожалению, не получится. Разве что через портал, однако его слишком легко засечь любому мало-мальски сносному колдуну. Кроме того, мы несём с собой могущественный артефакт, и неизвестно, как он поведёт себя в реке времени при отсутствии привычного пространства, а проверять это опытным путём на собственной шкуре у меня нет никакого желания. Кстати, мы называем это не телепортацией, а умением ходить Невидимой тропой, привыкай к терминологии.

— Привыкну. Хорошо, я всё уяснила. Вы мудрый и опытный волшебник, который просчитывает игру на пять ходов вперёд, так что все свои идеи я могу держать при себе.

— Да нет же, Лея. Я как раз для того и взял тебя с собой, чтобы ты озвучивала все свои идеи, особенно самые бредовые, потому что на самом деле они могут оказаться гениальными. Просто пока ты стараешься мыслить очень логично, а в магии это не всегда хорошо, потому что, как я тебе уже говорил, волшебство — это творчество. Я всего лишь пытаюсь объяснить тебе, почему поступаю так, а не иначе. Ты ведь ещё совсем ничего не знаешь, а учиться лучше всего в процессе. И, чтобы не терять времени даром, я тебе по дороге объясню кое-какие элементарные вещи, потому что практика — это, конечно, хорошо, но без теории даже самые сильные заклинания не впрок.

День получился очень насыщенным. Феликс оказался гениальным рассказчиком. В университете на его лекциях наверняка просыпались бы даже самые нерадивые студенты с «камчатки». Большой поток новой информации, излившийся на мой бедный мозг, легко усвоился, разбавленный юмором и самыми неожиданными жизненными примерами. За весь день мы сделали всего два привала: один во время обеда, а второй — когда я практиковала только что усвоенные заклинания. Тени становились длиннее: невидимое солнце — или как они здесь называют своё светило? — медленно, но неумолимо клонилось к земле.

— Мне тогда было лет двадцать, мальчишка, одним словом. И с наставником повезло не так, как тебе. Про такую элементарную вещь, как запрет на заклинания, подавляющие чужую волю, мне рассказать не удосужились, дескать, зачем человеку прописные истины объяснять. А у нас ведь как принято? Что не запрещено, то разрешено. Ну я и опоил одну девчушку любовным зельем, очень уж она мне грубо отказала, а к отказам я не привык. Несколько часов в библиотеке провёл, прежде чем рецепт нашёл. Позвал её в кафе, вроде как извиниться; она отнекивалась, конечно, но я клятвенно обещал, что после этого отстану окончательно, так что в конце концов победа осталась за мной. А там уж, пока она ходила носик пудрить, влил ей в кофе двойную порцию зелья, чтоб наверняка. Вернулась она, глотнула — ничего; я уж решил, что напутал что-то. Но стоило ей сделать последний глоток, как глазами прямо впилась в меня, я даже испугался поначалу. Там уж без отказа пошли ко мне. Но, не успели дойти до самого интересного, как посреди комнаты возник мой учитель, да как накинется на меня, дескать, чего творишь, олух, под суд захотел, да ещё и меня с собой прихватить?! Я стою, ничего не понимаю, барышня вообще в ступоре — тупик, одним словом. Вдоволь покричав на меня, он всё же соизволил обратить внимание на мою спутницу. Недолго думая, открыл портал и отправил её к мастерам по зачистке памяти — да-да, у нас на этом целая контора бездельников специализируется на случай, если какой маг натворит чего в присутствии простых людей. Про поход наш она благополучно забыла, а вот зелье я сварил хорошее, эффект его можно было снять, только обрети она свою истинную любовь. Незнание закона не освобождает от ответственности, а суд у магов скорый, поэтому в тот же вечер мне огласили приговор: либо находишь её настоящую любовь и снимаешь все последствия, либо женишься сам. Меня аж перекосило от такого страшного слова, срока-то ведь на всё про всё давали три месяца. Тут уж не стану углубляться в подробности и рассказывать, со сколькими, по словам прорицательниц, потенциальными женихами я её перезнакомил и каких усилий мне это стоило, но в итоге она всё-таки нашла своего единственного (к слову сказать, лет через пять они благополучно разбежались), так что я, можно сказать, поработал её персональным Амуром. Да, к чему я всё это: применять манипулирующие заклинания категорически запрещено, запомни.

— Запомню, — согласилась я. — До чего всё-таки у вас жизнь интересная! Что ни день, то приключение. Так называемая бурная молодость байкеров, ролевиков и прочей нечисти по сравнению с вашей биографией — детские сказки.

— Да, жизнь у магов куда как интереснее, так что при любых обстоятельствах на неё нам грех жаловаться… Теперь что касается боевой магии, которая, боюсь, в скором времени тебе может пригодиться. Вообще боевая магия — это отдельное искусство, требующее не только особого таланта и врождённых способностей, но и предельной точности исполнения, мгновенной и полной концентрации, невероятно быстрой реакции и отсутствия малейшего страха. Кстати, не побоюсь быть бестактным и замечу, что Августа — твоя знаменитая бабка — обладала всеми перечисленными качествами, а потому считалась в своё время одной из лучших волшебниц, практиковавших боевую магию. Что же до тебя, ты, возможно, частично унаследовала её таланты, но развить этот дар тебе вряд ли удастся…

— Да, — покаянно вздохнула я, — вы правы: точность и концентрация — это вообще не про меня.

— Я почти всегда прав, — усмехнулся Феликс. — Но дело вовсе не в твоих личностных качествах, тут ты как раз ошибаешься, Лея. С этим у тебя всё в порядке: ты умеешь быстро собраться и легко адаптируешься к резкой смене правил игры. Последние несколько дней твоей жизни — самое наглядное тому подтверждение, я думаю. Проблема в другом: ты не любишь причинять боль, тебя приводит в ужас мысль о том, что от твоей руки может умереть человек. Твоя бабка была права в этом вопросе, относясь к жизни довольно философски: сильный выживет, умный не полезет туда, где его ждёт неизбежный конец, а сокращение количества слабаков, дураков и просто неудачников существенно улучшит генофонд. Не морщись, именно так она не раз говаривала, но тебе такая позиция претит, знаю. Со временем твой гуманизм поистреплется, скорее всего. Я, по крайней мере, годам к сорока излечился от него совершенно: чем больше узнавал людей, тем меньше было желания иметь с ними дело. Это, конечно, не ко всем относится, но определённо к большей части нашего населения, что весьма прискорбно… Тем не менее именно сейчас учить тебя каким-то сложным, но действенным заклинаниям, на мой вкус, совершенно бесполезно: если ты и заставишь себя применить их на практике — что вряд ли — эффект будет так себе, потому что твоя воля будет бунтовать против такого над ней насилия, а магия, как и любовь, насилия по отношению к себе не терпит и не прощает. Чем больше ты будешь уговаривать и заставлять себя творить волшбу, которая тебе не по нраву, тем большее отвращение будешь испытывать к чародейству в принципе, да ещё и себя уважать перестанешь — за такое-то издевательство над своей природой! Так что пока могу показать парочку обезоруживающих и одно довольно простое, но весьма полезное временно выводящее из строя даже боевого мага лично мной придуманное заклятие.

— Это было бы здорово, — я была искренне признательна Феликсу за такое великодушное предложение. — Спасибо!

— Не благодари, для себя стараюсь. И без тебя знаю, что жест весьма щедрый, но я, как ты помнишь, сразу предложил тебе вакантное в данный момент место моей ученицы. Твой отказ был продиктован чувствами, а именно — враждебностью по отношению ко мне и искренним расположением и сочувствием тому смешному мальчику, так что не будем брать в расчёт твой поспешный ответ. Сертарио не даст тебе и четверти того, что дам я, ты сама это понимаешь. Хотя есть в нём что-то… чуждое привычной магии, но определённо очень могущественное. А, впрочем, это не имеет большого значения, потому что, как только мы решим текущую задачу и избавимся от камней, парень вернётся в свой мир и потеряет к тебе всякий интерес, — Верховный канцлер вдруг резко обернулся и посмотрел на меня испытующим взглядом. Через секунду поморщился, вздохнул и отвернулся. — Понятно. И ты туда же. До чего же вас, девчонок, легко сбить с толку невинными голубыми глазками и показным геройством…

Наверное, он хотел продолжить, но я перебила:

— Простите, вы, кажется, хотели показать мне пару-тройку полезных заклинаний? Я вся к вашим услугам, готова внимать каждому слову.

— Прямо-таки каждому, — фыркнул Феликс, неожиданно развеселившись. — Поэтому и перебиваешь на полуслове. Ладно, не хочешь слушать советов мудрого старика, который уже сотню раз видел подобные грабли, а раскладывал их для других и того чаще, набивай свои шишки; на них быстрее учишься, хотя подобный опыт, как правило, бывает весьма болезненным. Итак, смотри и запоминай…

Он показывал мне обещанные приёмы прямо на ходу, не забывая наглядно демонстрировать и подробно комментировать каждый жест, слово, движение Силы. Учителем господин Верховный канцлер и впрямь оказался превосходным: сколь ни была я очарована человеком, открывшим для меня мир магии, всё же, успешно опробовав третье, последнее из обещанных мне заклинаний, вынуждена была признаться самой себе, что Сертарио — скорее, хороший друг и соратник, нежели педагог.

— А ты сомневалась разве, — самодовольно усмехнулся Феликс. — Но, знаешь, твоя заслуга тоже велика: всё мастерство учителя бессильно перед бездарностью или ленью ученика. Мы отлично сработаемся, девочка!

— Обязательно, если вы оставите дурацкую привычку лезть мне в голову без моего разрешения! — огрызнулась я. Услышав в ответ искренний смех, устыдилась и добавила гораздо теплее: — Вы и впрямь прекрасный учитель, я бы с удовольствием стала вашей ученицей, если предложение ещё в силе.

— Посмотрим, — посерьёзнел Феликс. — Для начала надо выпутаться из этой передряги. Кстати, в продолжение темы защиты и нападений: самый простой в твоём случае вариант при необходимости быстро вывести кого-то из строя — это просто использовать мощную волну свободной Силы. Правда, тут есть свои нюансы: во-первых, у тебя должен быть нехилый запас этой самой Силы, что бывает довольно редко, поскольку она, совсем как деньги, быстро расходуется по мелочам, а ты этого просто не замечаешь и забываешь вовремя пополнять запас. Во-вторых, если твои противники — чародеи, готовые к нападению, — не стоит пытаться размениваться на подобные фокусы: твою атаку отобьют даже не самые опытные товарищи. Удар должен быть направлен на тех, кто защититься не сможет: на простых воинов или не ожидающих нападения магов. Не стесняйся нападать со спины: если у них численное преимущество, это не подлость, а всего лишь средство выживания и способ одержать победу.

— Геройство у вас не в чести, как, впрочем, и сама честь, — не удержалась я.

— Ох, малышка, скоро тебе предстоит сунуться в такое пекло, что ты мигом забудешь все свои рыцарские замашки, только бы спасти свою драгоценную шкурку, — посулил мой учитель. — Если бы я хоть раз засомневался, выбирая между лёгкой победой и славой благородного борца за моральные устои, некому бы было сегодня учить тебя уму-разуму. Тут ведь дело какое: все люди эгоисты, это у нас в крови, исключений нет и быть не может — таковы законы естественного отбора. Так что захочешь выжить — инстинкт самосохранения все твои нравственные принципы засунет так глубоко, что потом их с лопатой не отроешь. Впрочем, вскоре ты сама в этом убедишься… А теперь слушай в пять раз внимательнее, чем обо всём том, что я рассказывал до этого. За нами следят.

Я тут же рефлекторно покрутила головой во все стороны, но никого не увидела.

— Во-первых, никогда не показывай охотникам, что ты слышишь, как они крадутся по следу — спровоцируешь атаку. Во-вторых, следят за нами маги, причём довольно сильные, которые находятся на приличном от нас расстоянии. Они чувствуют две тени, но я смогу создать имитацию завесы, которая могла бы ввести их в заблуждение. Ты из Странников, так что, нырнув в другой мир, не оставишь следов, поэтому они решат, что ошиблись. Возьми Аквамарин.

Я словно со стороны видела, как подала ему свою вмиг похолодевшую от волнения ладошку и, бережно подхватив протянутый камень, застегнула на шее цепочку и сунула её под одежду, рядом с крестиком. События вновь разворачивались так быстро, что казались мне нереальными.

— Сейчас тебе нужно вернуться домой. Там ты очень надёжно спрячешь Аквамарин этого мира, а затем попросишь Викторию отвести тебя в мой кабинет. Я на всякий случай заранее предупредил нужных людей, так что тебя впустят без помех. Забери оттуда Первозданный аквамарин нашего мира. Дальше включи логику, желательно вечером, у тебя так лучше получается, и постарайся понять, в каком месте должен оказаться камень, чтобы стало реальным запустить механизм. Помни: место с чистой энергией, не знающее боли и зла. Через пару-тройку дней встретимся там, куда мы сейчас направляемся. Поскольку ты Странница, то сумеешь попасть туда, куда тебе нужно; главное — не позволяй себе расслабляться во время переходов. А очутиться тебе надо будет где-то в непосредственной близости от меня, так что не забывай старика Феликса, девочка, — он насмешливо подмигнул мне. — Пока наши миры связаны, время в них течёт одинаково, поэтому засекай шестьдесят часов. Отсчёт пошёл.

— Но как же мне идти одной? У меня не получится, я не умею ходить между мирами! Почему бы вам не отправиться со мной обратно? — страх и беспомощность нахлынули на меня и грозили потопить в себе остатки уверенности.

— Я не могу, кто-то ведь должен объясниться с местными, иначе они последуют за нами, а это уже чревато межмировым конфликтом. У тебя получится, просто отключи на время голову, твоё тело всё сделает само. В отличие от разума, оно прекрасно запомнило, каким образом можно разрезать пространственное покрывало. Скорее! Старейшины уже спешат с нами познакомиться!

Он выкрикивал ещё какие-то прощальные напутствия, но я уже не слышала. Тело действительно знало, что нужно делать. Это было похоже на потерю сознания: сначала голова начинает кружиться всё сильнее, потом перед глазами сгущается мрак, а потом… потом меня поглотила темнота межпространственной материи.