Странница

Глава 19

— Что теперь будем делать?.. — вопросила я не то потолок, не то Михаила.

Вампир оказался более разговорчивым:

— Для начала нужно тебя прилично одеть. Я тут по пути заприметил один магазинчик старьёвщика; думаю, там можно подобрать что-нибудь сносное. У тебя ведь нет предубеждений против секонд-хендов?

— Даже если есть, не думаю, что сейчас это важно. Пойдём?..

Через десять минут Миша уже распахивал тяжёлую кованую дверь, пропуская меня внутрь довольно ветхого, но ухоженного помещения, где я наконец-то осмелилась снять широкополую шляпу и осмотреться. Подоконники двух огромных окон по обе стороны от двери были сплошь уставлены какой-то мелочью: здесь была и посуда, и различная домашняя утварь, и какие-то статуэтки… Следом расположились манекены, одетые заботливой рукой в простые изящные платья и костюмы и расставленные вдоль стен по всему периметру магазинчика. Четыре высоких стеллажа с книгами тянулись почти от самого входа до прилавка, за которым стоял приятной наружности старичок. Его седые волосы были аккуратно связаны в хвост, ухоженные бородка и усы — ровно подстрижены. Поймав мой взгляд, мужчина улыбнулся и приветственно кивнул, подзывая к себе. Подойдя ближе, я бегло осмотрела прилавок: под толстым стеклом обнаружилось три нависающих друг над другом полочки с украшениями.

— Добрый день! — начал Михаил, окидывая старичка оценивающим взглядом. — Моей… племяннице нужна одежда. У вас найдётся что-нибудь подходящее?

— Такая хрупкая девочка! — старик с улыбкой покачал головой. — Разве что попробовать потуже затянуть корсет…

— Нет-нет, — тут же вклинилась я, — это не обязательно должно быть платье. Подойдёт любая одежда, не привлекающая излишнего внимания.

— Что ж… — мгновение старьевщик колебался, но потом снова кивнул, — думаю, в таком случае я смогу вам помочь. Только придётся немного подождать. Видите ли, моя внучка — а она едва ли толще вас — не так давно неожиданно для всех родственников выскочила замуж. Супруг, конечно, желает видеть свою жену респектабельной замужней дамой, а не юным сорванцом, кем она всегда была, поэтому весьма категорично высказался относительно её нарядов. Девчушка, вестимо, теперь украдкой вздыхает по своей вольной жизни, но спорить с мужем не решилась. Таким образом, все её тренировочные и верховые костюмы — а она предпочитала держаться в седле по-мужски — остались здесь. Не думаю, что Лоли сильно обидится, если мы позаимствует парочку её нарядов.

— Это было бы весьма любезно с вашей стороны, — вампир был сама учтивость.

— Что ж, как я и говорил, это займёт немного больше времени, — хозяин уже спешил к выходу; щёлкнул поворачиваемый в скважине ключ. — Чтобы посетители не отвлекали ни вас, ни меня… Мне нужно подняться на второй этаж, пересмотреть, что больше подойдёт юной госпоже.

С этими словами он скрылся где-то в проходах.

— Зачем, интересно, он закрыл магазин?.. — я недоверчиво покосилась в темноту коридоров, где исчез старичок.

— А как ты думаешь? — ухмыльнулся Миша. — Наверняка этот добропорядочный человек встречал на своём веку немало проходимцев. Вдруг мы в его отсутствие разобьём прилавок, вытащим побрякушки и дадим дёру? Уверен, что сейчас нам не удастся выйти так просто — выход наверняка зачарован. Впрочем, мы ведь и не собирались его грабить… Давай лучше поближе ознакомимся с местной литературой, раз уж у нас появилось на это время.

Меня не нужно было уговаривать взять в руки книгу. Что удивило больше всего, так это то, что теоретически я осознавала, что никогда не изучала незнакомого символьного письма, однако это совершенно не мешало мне спокойно читать его и понимать, о чём идёт речь. Книги на стеллажах были строго упорядочены: исторические хроники, географические заметки путешественников, философские и религиозные трактаты, пьесы, романы, стихи и даже партитуры — всё было расставлено таким образом, чтобы хозяин легко смог найти требуемое.

Когда старьёвщик наконец вернулся, я уже настолько углубилась в «Историю зарождения магии в легендах Севера», что насилу смогла оторваться. Вампир не менее увлечённо шуршал страницами где-то у соседнего стеллажа.

— Вижу, вы не скучали, — улыбнулся старичок, поспешно отпирая входную дверь. — Пойдёмте, я провожу вас в примерочную.

В крохотной комнатке с тонкими стенами и тёмным зеркалом почти в полный рост меня уже ждали несколько весьма опрятных брючных костюмов, кои я и поспешила примерить. Штаны сидели почти идеально, обтягивая, где нужно, но не сковывая при этом движения, а вот с верхом всё оказалось не так радужно: неизвестную мне Лоли Господь одарил женскими формами гораздо щедрее, нежели меня. Вздохнув, я выбрала пару рубах с наиболее высоким воротом и подходящий жилет к каждой из них: если затянуть последний потуже, то болтающуюся на груди ткань почти что не видно.

Выйдя из примерочной, я протянула старьёвщику выбранные вещи.

— Рад, что кое-что вам приглянулось, — вежливо улыбнулся тот. — Не желаете взглянуть ещё на одну вещицу? Мне принесли её только вчера, так что я пока даже не успел выставить…

С этими словами жестом заправского фокусника он извлёк откуда-то великолепный коричнево-бордовый стёганый плащ, широкий капюшон которого был оторочек богатым чёрным мехом с седыми кисточками. Простая, но изящная фибула тускло блеснула серебром.

— Скоро тепло окончательно уступит свои права первым морозцам, но с такой вещью вам это будет совершенно не страшно. Превосходного качества плащ, не отличишь от нового.

— И сколько вы хотите за такое чудо? — я непроизвольно потянулась погладить густой мех.

— Для вас готов уступить всё вместе за каких-нибудь пару золотых, — старик расплылся в любезной улыбке.

— И пару книг в придачу? — тут же вступил Михаил.

— Какие именно вас заинтересовали? — насторожился старьёвщик.

Вампир молча положил на прилавок книгу, которую всё ещё держал в руках: «Империя глазами Нельсона Дийера: от Извечного моря до Великого пограничного хребта». Я поспешила присовокупить захватившие меня легенды.

— Книги весьма редкие, — тут же заюлил наш продавец, — но, если бы вы добавили сверху серебряник, думаю, мы бы легко договорились…

— Держи, — Миша извлёк из кармана требуемую сумму. — Надеюсь, ты разрешишь девочке переодеться в свой новый наряд?.. А заодно запакуешь наши покупки.

— Конечно, всё сейчас же будет готово, и в наилучшем виде, — любезность из него так и сочилась. Интересно, он всегда такой приветливый или только с богатыми покупателями?..

Через несколько минут тяжёлая кованая дверь захлопнулась за нами с глухим стуком. Прежде чем идти ещё куда-то, нужно было оставить вещи, так что мы направились прямиком к постоялому двору.

— Заодно и пообедаем, раз уж всё равно вернулись, — Михаил озвучил мою мысль.

— Угу. А ты не… — я замялась.

— Нет. Пока нет. Я же выходил ночью на охоту — забыла?

— Извини, плохо знакома с вампирскими привычками и распорядком дня. Мне вот интересно: это очень больно?.. Ну, когда ты их… пьёшь.

— Не знаю, — рассмеялся он, — они не рассказывают. Впрочем, в обморок пока никто не падал, значит, вполне терпимо. Хочешь проверить?

— Хочу! — я с удовольствием увидела, как насмешка хищного оскала исчезает с его лица, уступая место удивлению. — Нет, я серьёзно. Ты же говорил, что это не опасно.

— Нет, но… — похоже, подобные просьбы поступали к нему редко, если вообще имели место быть. — Послушай, это глупая затея. И не смешная. И вообще я не пью кровь волшебников.

— Почему? Мы невкусные? А как же тот несчастный пленник — Ямбре, кажется?.. Слушай, мне просто интересно. Новый опыт, все дела… Впрочем, если тебе противно…

— Да при чём здесь это! — Миша даже выругался. — Кровь волшебников, напротив, восстанавливает силы куда лучше крови обычных людей, в чём я имел возможность убедиться, как ты правильно заметила, на одном из наших пленников. Но то был случай особый, для пользы дела. К тому же… Бытует мнение, что кровь могущественных магов для вампира — что наркотик: лёгкая эйфория, ощущение всемогущества… а потом — аддикция! Впрочем, всё это вздор. И я не хочу его проверять, тем более на тебе. Вопрос закрыт.

— Как скажешь, — я разочарованно вздохнула.

Не то чтобы мне было жаль, что моя шея останется целой, просто и впрямь стало интересно. Как прыжок с парашютом. Как сигануть в реку с высоченного моста. Как выдать ночью на трассе сто пятьдесят, чувствуя, как боковой ветер пытается управлять твоим двухколёсным другом вместо тебя, и с трепетом ловя хрупкое равновесие… Это было что-то запретное и неизведанное, что-то тёмное и пугающее, а потому неимоверно привлекательное.

После обильного обеда мы решили выйти на улицу прогуляться без какой-либо конкретной цели: осмотреть город, насладиться местными достопримечательностями, попытаться понять, чем здесь живут и дышат.

Первое, что привлекло внимание, стоило нам выйти — музыка. Светлая и чистая мелодия разносилась отовсюду, при этом никакого источника звука поблизости, по-видимому, не было. «Да, если бы воздуху однажды вздумалось запеть, его голос непременно должен был звучать именно так», — пронеслось вдруг в голове.

— Опять ребятишки шалят, — послышалось негромкое ворчание прямо у меня за спиной.

— И не говори, Мириам, — вздохнул в ответ другой женский голос, — после обеда порой и на улицу выйти страшно. Вчера у них деревья перешёптывались, сегодня ветер запел, а завтра что?.. Рыба со сковородки попросит не есть её?!

— Не школа магии, а консерватория какая-то! — поддержала первая. — Нет, уж лучше бы их держать за партами с рассвета до заката…

Всё ещё ругая неведомых магов-недоучек, женщины свернули за угол.

— Весёлая у них тут студенческая жизнь… — протянула я, с наслаждением впитывая каждую звенящую серебром нотку.

— Завидуешь? — поддразнил Михаил.

— Немного, — покаялась я. — Помню, мне всегда хотелось чего-то… такого. Сбежать от реальности. Наверное, все мы от чего-то бежим: кто от прошлого, кто от себя, кто от собственных страхов; Гудини вот от смерти бежал.

— И весьма в этом преуспел, — заметил вампир. — Как, впрочем, и ты. Надеюсь, эта реальность ещё не успела тебе наскучить?

— Пока нет, — я рассмеялась. — И, полагаю, никогда не наскучит.

Помолчали. Самая обыкновенная улица с самыми обыкновенными серыми домами и каменными мостовыми. Спешащие люди и экипажи. Почему же, несмотря на такое банальнейшее окружение, мне так хорошо?.. Поселившаяся со вчерашнего вечера тоска по неведомому, утолить которую — я знала — никогда не удастся, не только не портила общего впечатления, а, напротив, обостряла каждое ощущение, каждый звук, каждый вдох. Словно щепотка пряных специй в чашке кофе, она не заглушала вкус, но подчёркивала каждую его нотку.

— Знаешь, я ведь тоже всю жизнь бежал, — Михаил вдруг возобновил разговор, словно в его голове наш диалог вовсе и не прерывался. — Спроси меня, чего ради полжизни я метался по странам и континентам — я бы и сам толком не смог объяснить. Мне всё время хотелось какого-то смысла, какой-то цели — в идеале, конечно, великой, но для начала — хоть какой-нибудь. Я, может быть, и сам не сознавал этого… Перепробовал десятки профессий: что-то мне нравилось, что-то не очень. Но, не успев толком вникнуть, в лучшем случае через пару лет я снова срывался с места. Потом началась война. Ты, наверное, сочтёшь меня трусом и дезертиром, но мне совершенно не хотелось столь бездарно оканчивать свою жизнь только потому, что кто-то главный решил прибрать к рукам ещё больше власти и крикнул «В атаку!» Мне хотелось найти себя, прежде чем распрощаться с этим светом, оставить после себя хоть что-то… Я тогда уехал в Южную Америку, отсиделся в Аргентине — кстати, довольно милое местечко. Потом пятнадцать лет провел в Австралии, успел даже побывать капитаном рыболовецкого судна… Наверное, я до сих пор так бы и мотался по свету, если бы не встретил Вики. После двадцатилетних скитаний по тогда ещё СССР, решил снова отправиться в Европу, заглянув предварительно в Москву — интересно же было пройти по тем местам, где совсем недавно проезжали танки, обстрелявшие здание Правительства. Я остался ненадолго, открыл собственный кабинет психологической помощи — ещё одна попытка найти себя — и там познакомился с ней. Вики не рассказывала тебе эту историю?

Я отрицательно помотала головой. Мельком отметила, что мы миновали какую-то шумную площадь и сейчас двигаемся к зелёному островку парка, видневшемуся впереди.

— Тогда и мне не стоит. Но это и неважно. Я, конечно, так и не нашёл то, что искал — да, наверное, и не найду никогда. Какой бы насыщенной и осмысленной не казалась твоя жизнь окружающим, тебе самому всегда будет мало: это замкнутый круг, по которому ты бежишь всё быстрее и быстрее, словно вращающий колесо бурундук, не понимая, что, ускоряя его бег, ты только раньше выдохнешься. А выхода всё равно нет… Вики научила меня просто жить. Не бежать от жизни, а именно жить. Она остановила моё колесо и заставила оглянуться вокруг, и я будто впервые увидел мир, впервые сумел принять его таким, каков он есть. И себя — принять. Потом я всерьёз увлёкся медициной — собственно, она и сейчас меня привлекает… К чему я вообще всё это рассказывал?.. А, неважно.

Он задумчиво уставился на тянущиеся вокруг постройки, плотность которых постепенно начинала снижаться. Ветер оборвал свою трель, и город вновь наполнился привычными звуками. Мы приближались к парку, а я обдумывала, как лучше поведать своему спутнику о том, о чём собиралась ему рассказать. Я даже не надеялась, что смогу открыть ему финальный аккорд своего сна, столь неожиданно нахлынувший на меня в межпространственной материи. Вынужденная отлучка Феликса в какой-то степени оказалась удачей: можно спокойно переговорить с Михаилом, не боясь быть услышанной. Я пока точно не знала, насколько это важно, но всё же в данном случае казалось лучше перебдеть.

Небольшой парк, напоминающий скорее городской садик, окружала высокая кованая ограда, но широкие ворота были гостеприимно распахнуты. Внутри оказалось не слишком людно, что меня, конечно, порадовало. Центральная дорога была выложена удивительной полупрозрачной брусчаткой всевозможных оттенков. Казалось, каждая плитка словно бы излучала идущий откуда-то изнутри собственный тусклый свет. Между высокими деревьями и редкими кустарниками бежали, сплетаясь и извиваясь в невообразимом узоре, узкие, хорошо утоптанные тропинки. То и дело слышались голоса невидимых пернатых певцов, а где-то впереди нежными переливами журчала вода. Мне нравилось это место и нравилась наполняющая его музыка жизни.

Вскоре мы вышли к довольно просторной круглой площадке, окружённой невысокой посадкой кустиков, в нежной зелени которых то тут, то там проглядывали крупные ярко-розовые цветки. Прямо по центру возвышалось довольно странное сооружение: нарочито небрежно накиданная груда валунов, по которой якобы карабкался мускулистый юноша. На самой вершине расположилось гнездо, на краю которого примостилась крупная хищная птица, внимательно следящая за героем. Из гнезда же явственно торчали три открытых к небу в жадном крике клюва, из которых вырывались тонкие струи воды. Необычность фонтана заключалась в том, что никакой замкнутой циркуляции жидкости в нём не предусматривалось: конструкция была лишена парапетов, и вода свободно растекалась тонкими ручейками в разные стороны по всей площади, исчезая где-то в зарослях. Явных желобов видно не было, однако, похоже, местами плитку целенаправленно выложили неровно, указывая дорогу тонким струйкам. Оглядев это великолепие, я кивнула на одну из скамеек тёмного дерева:

— Присядем?

— Как хочешь, — легко согласился Михаил.

— Тут такое дело, — я замялась, не зная, как начать, — мне нужно кое-что тебе рассказать.

Вампир лишь вопросительно приподнял бровь, дескать, вещай.

— Ты, наверное, в курсе, что на Афоне Феликс не от доброты душевной отправил меня спать. Вряд ли его вообще заботило, нуждаюсь я в отдыхе или нет… В прошлый раз я видела там сон, очень близко повторяющий то, что произошло позднее; правда, не придала этому значения. А жаль: возможно, нам бы удалось как-то предотвратить неудачу. Ну да что уже говорить. Одним словом, сейчас я тоже видела сон, но, как я теперь понимаю, к счастью, забыла последнюю и, видимо, наиболее важную сцену. Так вот, я её вспомнила!

— Прекрасно, — кажется, Миша всё-таки не вполне меня понимал. — Думаю, тебе стоит дождаться возвращения канцлера и поведать эту историю ему.

— Да нет же, ты не понял! Я вспомнила во время нашего прыжка в межпространственную материю, задолго до того, как господин Верховный канцлер нас покинул. Видишь ли, я вовсе не уверена, что ему стоит об этом знать… Кажется, он попытается убить друга Сертарио.

— Что?! — вампир впился в меня своим странным немигающим взглядом.

— Теперь понятно, по каким причинам я не считаю уместным делиться с ним этими подробностями? Конечно, это только сон, и я вообще не уверена, что всё произойдёт именно так… Я имею в виду, что не хочу обвинить Феликса в каких-то коварных планах, и всё же мне будет спокойнее, если кто-то разделит мои опасения. Ладно, попробую рассказать по порядку.

Сертарио бормотал какие-то заклинания над камнем и, кажется, всё шло довольно неплохо. Потом он внезапно упал, словно его кто ударил под коленки; Аквамарин вспыхнул так ярко, что на пару секунд я ослепла и зажмурилась. А когда открыла глаза, этот красивый мальчик — кажется, Лао — валялся рядом с Сертарио, и я в тот момент отчётливо осознавала, что он уже не встанет… Феликс что-то выкрикнул, заставив камень задрожать. Потом я как в замедленной съёмке увидела его руку, тянущуюся ко мне, почувствовала стальную хватку — и проснулась.

— Лично мне пока вообще ничего не понятно, — после короткой паузы сказал Михаил. — Может, этот Лао попытается помешать?.. Или… ну чёрт его знает, честное слово! Трудно сделать какие-то выводы по такому обрывочному видению.

— Понимаю, — вздохнула я, — тем более что неясно, имеет ли оно хоть какое-то отношение к реальности. Но на всякий случай просто будь начеку, хорошо?

— Всегда! — осклабился он, явственно давая понять, что мои комментарии излишни. — Продолжим нашу экскурсию, или у тебя есть желание нагрузить меня ещё какой-нибудь полезной информацией?

— Н-нет… Пожалуй, нет. Так что я бы с удовольствием намотала ещё километров десять по этому чудесному чужому городку.

— О, тут я с тобой полностью согласен! — кивнул Миша. — Как крупный специалист по части знакомств с новыми городами, могу с уверенностью сказать, что все они одинаково прекрасны просто в силу своей чуждости. Гораздо легче и приятней любить незнакомый город, который через несколько дней — или месяцев, неважно — навсегда останется позади. Город родной — совсем другое дело. Сложно с трепетом относиться к тому, что давно уже примелькалось, трудно дорожить каждым днём, оставленным в нём… Я, к слову, до сих пор не научился.

— Здесь мне проще, — тёплая улыбка коснулась губ. — Я очень люблю Москву. А с учётом размеров столицы могу заново открывать её для себя хоть ежедневно. Это так странно: каждый вечер возвращаясь с работы вновь и вновь влюбляться в знакомый с детства город, смотреть на него восхищённым взглядом чужака, с восторгом тонуть в ярком свете жёлтых фонарей… Жаль, что с людьми это не работает. Вот там всё ровно наоборот: чем ближе узнаёшь, тем скорее хочется сбежать. Наверное, дело в проклятых масках, которые все мы обречены носить с самого раннего возраста и до смерти. Или маразма — кому как повезёт.

— А вот в этом вопросе уже я оказался более удачлив, — вампир устремил задумчивый взор куда-то вдаль. — На самом деле, есть такие люди, которых тоже каждый день как будто открываешь заново… Точнее, они сами открываются. День за днём, словно розовый бутон, распускают свою душу на прозрачные лепестки, каждый следующий из которых нежнее предыдущего. И раз за разом ты вынужден замирать в восхищении, с трудом умеряя сбившееся дыхание, гадая про себя, сколько же ещё тайн скрыто в этой удивительной личности.

Я ничего не ответила. А про себя подумала: «Интересно, как это бывает?.. Они уже столько лет вместе, а он всё ещё восхищается… Наверное, это и есть любовь. А может — нечто большее?..»