Странница

Глава 32

Мы свернули в узкий коридор, ведущий на тускло освещённую лестницу. Спустившись, ещё немного попетляли и вскоре оказались перед неприметной низенькой дверцей, у которой уже ждали иллюзионисты, оба в дорожной одежде.

— Наконец-то!.. — облегчённо выдохнула Беатрис и толкнула дверь.

— Но ведь зрители… — пробормотала я, выходя на улицу и озираясь по сторонам.

Очевидно, мы покидали здание через зачарованный чёрный ход. Едва закрывшись за нами, дверь исчезла, точно здесь никогда и не было ничего, кроме глухой стены.

— Да, увы, приходится уезжать не попрощавшись, — на ходу ответил Эри. — Мне действительно очень жаль, но так складываются обстоятельства. Не в моих привычках уходить от публики тайком, однако по-другому нам бы сейчас просто не позволили. Правда, мы постарались хоть немного компенсировать своё некрасивое бегство: когда они откроют сейф, то обнаружат там небольшие сувенирчики на память, так что, надеюсь, никто не останется обиженным.

С этими словами он протянул мне круглый металлический предмет, сильно напоминающий монету, но побольше в диаметре. Чуть замедлив шаг, я рассмотрела на одной стороне чеканное изображение Беатрис, а с другой — улыбающегося Эри; надпись на довольно широком ребре гласила: «Нет пределов. Нет границ».

— А куда мы, собственно, направляемся? — спросил более практичный Михаил, пока я изучала сувенир и ломала голову над тем, не слишком ли бестактно будет вопрошать, когда и каким образом эти двое успели вылезти из такого надёжного сейфа, да ещё и закинуть туда эти безделушки.

— Мы сняли у одной старушки небольшой флигель на самой окраине города, как только приехали сюда. Знали, что придётся скрываться от бегущих. До этого дня Трис водила меня туда несуществующими дорогами, поэтому об этом месте всё ещё никому неизвестно, а мы с ней по-прежнему живы. Но сегодня в этом нет необходимости: Старейшины уверены, что в данный момент мы на сцене, к тому же завтра утром трогаемся в путь, и наш след будет для них потерян. Кстати, почему вы вдвоём?.. Где главный зачинщик всей вашей авантюры? Она в итоге увенчалась успехом?

— Да, во многом — благодаря вам, — кивнул Миша. — И бывшие узники, кстати, сейчас ждут нас в городском парке, печально глядя на пруд…

— И чего вы молчали?! — вскинулся Эри. — В таком случае нам следует для начала забрать их, а уже потом отправляться на ночлег. Значит, Феликс сейчас с ними? С вашими друзьями?..

— Нет, он… — вампир замялся, явно не зная, что сказать.

— Ему пришлось срочно вернуться домой, — в сущности, я даже не соврала. И поспешила сменить тему: — Мы так волновались тогда, всё ли у вас прошло гладко.

— Лучше и быть не могло, — кивнула Беатрис. — Кажется, бегущие так и не узнали, что мы снова побывали у них в гостях. Тут Феликс оказался прав: они и впрямь не ожидали от нас подобной наглости, поэтому лично мне было вдвойне просто вскрыть запечатанные теми же самыми заклинаниями двери.

По пути я всё-таки полюбопытствовала, как же им удалось так быстро выбраться из столь надёжного сейфа. Увы, получила только уклончивый ответ, что это был всего лишь долго отрабатываемый трюк, требующий некоторого мастерства и упорных тренировок, но не более того.

Добравшись до места встречи, вкратце разъяснили Сертарио и Лао, куда именно направляемся, и двинулись дальше уже всей толпой. Благо, парк оказался как раз по пути в сторону той окраины, где обосновались фокусники, так что идти пришлось не сильно долго.

Флигель представлял собой небольшое двухэтажное здание, всё пространство которого ограничивалось гостиной, где уже выстроились в ряд уложенные сундуки, крохотной кухонькой на первом этаже да парой спален на втором.

— Рад, что вы благополучно выбрались, — тепло обратился Эри к Рио и Лао, удобно устроившимся на диване. — Что ж, думаю, теперь мы наконец можем спокойно побеседовать.

— Ах да, я ведь ещё должна перевести вам статьи! — вспомнила я.

— На самом деле, это уже необязательно, — отмахнулся Эри. — Кажется, я и без того начинаю вспоминать… а, главное, понимать, как именно я это сделал. В смысле, сбежал от неизбежного. И, клянусь, сделаю вновь!.. Впрочем, я бы с удовольствием послушал о тех своих трюках: возможно, найдётся кое-что интересное, до чего я пока не додумался здесь. Но это позже. Лучше расскажите, как у вас всё прошло.

Мы с Мишей переглянулись. Следовало ли рассказывать ему о том, что Феликс между делом убил пятнадцать человек?.. А Аквамарины? Имели ли мы право поведать о них теперь, когда камни уничтожены?

Наши сомнения разрешил Лао: учтиво поблагодарив супругов Уден за помощь, он непринуждённо и в красках изложил правдивую, но сильно укороченную версию событий. При этом чародей вёл своё повествование в таком тоне, что история казалась скорее приключенческим романом, чем недалёким прошлым, поэтому вряд ли могла оставить по себе тяжёлое впечатление.

— Даже так… — задумчиво проговорил Эри, когда Лао окончил своё повествование. — Признаться, мы с Трис сразу поняли, что в суть дела нас посвящать не собираются, но это было и неважно — нам ни к чему чужие секреты, требовалось просто выполнить свою часть уговора. Зато теперь, когда я знаю, ради чего всё затевалось, мне вдвойне отрадно, что мы смогли вам помочь. Не беспокойтесь, ваши тайны не выйдут за пределы этой комнаты: кому как не фокусникам уметь хранить секреты.

— Мы знаем, — заверил Сертарио. — Если бы у Лао были на этот счёт какие-либо сомнения, он бы не открыл вам и десятой доли этой истории.

На минуту в комнате повисла тишина, а потом Беатрис решительно заявила, что ей необходимо выспаться перед завтрашней дорогой, сдержанно простилась с нами и удалилась наверх.

— Трис… — Эри проводил супругу задумчивым взглядом. — Она не особенно общительна, долго сходится с новыми людьми…

— По правде, и я бы не отказался отдохнуть, — неожиданно произнёс Лао. — Кое-кому завтра тоже предстоит неблизкое путешествие. Надеюсь, Миша в курсе, куда именно нам нужно попасть?..

— Разберёмся, — отмахнулся вампир.

— В таком случае прокладывать маршрут предстоит именно тебе. В этом нет ничего особенно сложного, поскольку я буду контролировать процесс и возьму на себя все сугубо технические моменты. Впрочем, проще объяснить всё это завтра, а сейчас и впрямь не помешает выспаться.

— Наверху только две спальни, — нерешительно произнёс Эри.

— Если кроватей на всех не хватает, я бы предпочёл разделить постель с Леей, — моментально нашёл решение проблемы чародей. — Не подумайте ничего дурного, вы все мне глубоко симпатичны, просто с девушкой мне было бы привычнее.

— Спасибо, но я, пожалуй, останусь в гостиной, — открестилась я. — Здесь прекрасный диван, мне будет вполне удобно.

— Если замёрзнешь, имей в виду, что наверху есть уютная и уже согретая постель, — подмигнул Лао и скрылся на лестнице.

— Не обращай внимания, он всегда такой, — заметил Сертарио.

— Я уже поняла, — вздохнула я.

— Если сильно надоест, можешь просто стукнуть его чем-нибудь тяжёлым, — посоветовал он. — Обычно это помогает. Правда, ненадолго.

— Учту, — невольно улыбнулась в ответ. — Значит, мы завтра отправляемся в твой…

— Замок, — закончил Рио. — Да. Лао откроет для нас портал, так что никаких проблем возникнуть не должно.

— Я буду жить в замке… — мечтательно протянула я. — У настоящего графа… Фантастика!

— Вообще-то моё графство не слишком велико, а до ближайшего города туда-обратно полдня езды, — отозвался Сертарио. — Но, надеюсь, тебе понравится. К тому же ты сможешь практиковаться с Лао.

— А мечом махать ты меня научишь? — с надеждой спросила я.

— Мечом?.. — кажется, эта просьба вызвала у моего друга некоторое замешательство. — Сам я действительно неплохо обращаюсь с холодным оружием. Во всяком случае, на этом поприще мои успехи явно лучше, чем в области магии. Только зачем тебе это? Чародеи нечасто утруждают себя подобными занятиями — у них другой путь. Впрочем, если ты хочешь…

— С детства обожаю холодное оружие, — призналась я. — А тут такой шанс — глупо было бы его упустить.

— Тогда конечно, без проблем. Кстати, уже довольно поздно, а ты, кажется, хотела что-то перевести для Эри…

— Это необязательно, как я уже говорил, — заметил последний. — Но, если чтение этих заметок вас не слишком затруднит, мне бы и впрямь было интересно их послушать.

— Нисколько не затруднит, — заверила я.

Эри извлёк кипу старых газет из небольшого чемоданчика и протянул мне.

Сертарио с Михаилом тоже с интересом слушали мой местами кривоватый перевод, Эри же как будто вообще был где-то не здесь: взор его затуманился, точно пытаясь проникнуть сквозь завесу пространства и времени.

К концу четвёртой статьи я выдохлась и попросила перерыв на чай или что там у них вместо него. Встрепенувшийся Эри через пару минут принёс всем какой-то горячий травяной напиток, а сам снова задумался.

— Знаете, всю жизнь я бежал от смерти, — медленно проговорил он, ни к кому в отдельности не обращаясь. — А теперь, кажется, наконец-то могу остановиться…

— Потерялся смысл?.. — осторожно спросила я.

— Нет, конечно! — усмехнулся Эри. — Скорее, камень с плеч упал, и теперь можно действительно просто жить. Не бежать. Делать то, что я умею и люблю, делать это для людей. Единственное, о чём я жалею, так это о том, что не могу поделиться своим рецептом бессмертия — очевидно, все они персональны. Я лишь могу дать людям надежду, заставить их поверить в то, что нет никаких границ, что все оковы иллюзорны. Что человек сильнее обстоятельств, как бы они ни сложились.

— Это очень много, — тихо, но твёрдо произнёс Михаил. — Возможно, большее, что один человек может дать другому. Веру.

Эри задумчиво кивнул, улыбнулся, и тотчас всё его лицо словно озарилось каким-то незримым светом. Его удивительные, неповторимые глаза лучились спокойствием и добротой, какие я не встречала прежде ни у кого. Мне вдруг подумалось, что я не знала никого прекраснее этого человека, с которым так приятно просто находиться рядом: он словно окутывал своим теплом и уверенностью всех окружающих.

— Может, продолжим чтение?.. — предложила я, стряхивая с себя секундное блаженное оцепенение.

— Разве что ещё одну заметку, — согласился Эри, — а потом всё-таки и правда пора отдыхать. Как я понимаю, всех завтра ждут довольно утомительные путешествия.

На этот раз мне попалась статья о легендарном трюке Гарри Гудини, когда тот собрал у зрителей несколько платков, сжёг их на глазах публики, а потом эти же самые платки, рассыпавшиеся пеплом на сцене, обнаружили на верхней точке статуи Свободы, смотрители которой клялись, что к монументу никто не приближался на протяжении последних нескольких часов. Миша лишь улыбался, очевидно, хорошо знакомый с этой историей, Сертарио с интересом слушал и только качал недоверчиво головой, я вновь терзалась желанием выпытать секрет этого трюка… а Эри вдруг ухмыльнулся, глаза вдохновенно вспыхнули, и он воодушевлённо воскликнул:

— Отлично, кажется, у меня есть новый номер!.. Это будет прекрасное завершение гастролей в Дрикстрейте, куда мы с Беатрис отправимся утром. Думаю, я успею подготовить трюк за то время, что мы проведём там. Другое дело, как заставить зрителей поверить, что этот фокус возможно провернуть без применения магии… Впрочем, у Трис есть прекрасная серебряная шкатулка с обсидиановой инкрустацией, куда можно будет поместить платки. Так или иначе, ещё есть время об этом подумать. Почему-то большинство идей касательно выступлений посещают меня именно в дороге. В любом случае спасибо! Не только за это познавательное чтение, но и за всё… за правду. А теперь позвольте попрощаться! Не сомневаюсь, что мы ещё встретимся, но вряд ли скоро. Удачи вам! Желаю каждому обрести то, что он ищет. Прощайте!

Нестройным хором мы поблагодарили Эри за неоценимую помощь и попрощались. На несколько мгновений сердце защемило, словно закончилась какая-то очень важная глава в моей жизни. Наверное, что-то подобное я почувствовала, когда спустя полгода после окончания школы пришла на день встречи выпускников, увидела эти родные стены, приветливые лица своих любимых учителей, вспомнила десять проведённых здесь лет, пролетевших один за другим так неожиданно быстро… а потом вдруг осознала, что всё закончилось. Не будет больше уроков, волнений перед контрольными, не будет коротких перемен и тысячи тех забавных моментов, которые ты никогда не забудешь. Останется только память. Вряд ли жизнь стала хуже — нет, так ты не думаешь. Но она изменилась, навсегда. Что-то ушло, и этого не вернуть. И светлая ностальгия с оттенком тоскливой грусти затопит на мгновение сердце, чтобы потом развеяться, точно туман, отступив так же быстро, как и пришла, оставшись в том прошлом, которого больше нет.

Кажется, мои друзья переживали схожие чувства. Наконец Сертарио поднялся, тряхнул головой, словно смахивая наваждение, так что светлые локоны растрепались в живописном беспорядке, и спросил, не против ли мы отпустить его почивать. Мы с Мишей дружно замотали головами. Через пару минут Рио принёс одеяла и подушки — уж не знаю, пожертвовал ли своими или бессовестно стянул у спящего друга, но замёрзнуть ночью мне теперь не грозило.

— Тебе какой диван больше нравится?.. — я вопросительно взглянула на вампира.

— Выбирай любой — кажется, они не сильно отличаются, — отмахнулся он.

Кивнув, я плюхнулась на ближайший; зарывшись в одеяло, стянула с себя лишние вещи и заразительно зевнула в предвкушении отдыха. Михаил тихо шепнул «Син-люс» — словосочетание, на которое все местные магические светильники реагировали как на нажатие кнопки выключателя — и комната погрузилась в темноту.

— Завтра домой… — задумчиво произнёс Миша; тихо прошелестело откидываемое одеяло.

— Кому как.

— Тоже хочешь вернуться?

— Да не то чтобы… — неуверенно протянула я. — Скорее, хочу иметь такую возможность. Не факт, что я бы ею воспользовалась, по крайней мере, прямо сейчас — точно нет. Но напрягает именно то обстоятельство, что от моих желаний мало что зависит.

— Это ведь не навсегда, — напомнил вампир.

— Знаю. И всё-таки. Иногда беспомощность в отдельно взятых вопросах не компенсируется даже теми преимуществами, которые она даёт. В данном случае мне более чем повезло: продолжительный отпуск в удивительном волшебном мире с дополнительными бонусами в виде бесплатного обучения магии и, возможно, боевым искусствам. Проживание в замке в прекрасной компании с питанием полный пансион — all inclusive, так сказать. Признаться, о таком щедром подарке судьбы можно только мечтать… Хотя нет, даже мечтать нельзя — по крайней мере, я лет с пятнадцати перестала верить в реальность подобных сказок. И тем не менее хотелось бы иметь возможность хоть раз в полгодика показываться дома. Да что там, просто попрощаться по-человечески с близкими, а там — хоть на край света. Просто как представлю, что моя дочь могла бы вот так вот взять и пропасть в неизвестном направлении на пару-тройку лет, оставив на прощание одна глупое видео, которое совершенно ничего не объясняет — скорее уж, ещё сильнее запутывает, — так сразу как-то не по себе становится.

— Я постараюсь их успокоить, — попытался утешить Михаил. — Рассказать всё, насколько это возможно.

— Спасибо, — откликнулась я, но, честно говоря, сильно сомневалась, что здесь могут помочь какие-то объяснения. — Надеюсь, у тебя тоже получится решить свою… проблему…

— Имеешь в виду, что меня покинет жажда хлебнуть крови волшебницы? — невесело усмехнулся Миша. — Да, с учётом того, что одна из них приходится мне довольно близким человеком, это было бы весьма актуально.

— Странно всё это. С одной стороны, это путешествие столько нам дало: новый опыт, впечатления, знакомства, возможность узнать о таких вещах, которые нормальному человеку вообще покажутся за гранью понимания… Впрочем, ненормальному тоже. Это не говоря уже о том, что оба мира теперь избавлены от искушения примерить столь соблазнительный паразитарный образ жизни. Но и у тебя, и у меня в итоге появились новые проблемы, решения которых пока что-то не видно.

— Это нормально, — мудро заметил вампир. — Чем обширнее мир, в котором ты живёшь, тем больше перед тобой встаёт вопросов. Это как с информацией: кажется, вот сейчас ты чего-то не знаешь, а как узнаешь, так сомнения тут же разрешатся. Но не тут-то было: копнёшь чуть глубже там, где прежде имел лишь поверхностное представление, и круг вопросов становится только шире. Пожалуй, в этом есть своя прелесть: бесконечность познания во всей красе.

— Бесконечность всего, — тихо пробормотала я, но Миша услышал.

— Да, пожалуй, ты права. С другой стороны, разве конечное имеет смысл быть?..

— Забавно, — невольно улыбнулась я. — Буквально с месяц — а, кажется, целую вечность — назад всерьёз задалась этим вопросом. Причём настолько всерьёз, что аж жутко стало. Думала о том, как страшно быть настоящим атеистом.

— Это да, действительно страшно, — согласился Михаил. — Я не особенно много общался с людьми на подобные темы, но всё же заметил, что большинство из тех, кто называет себя этим модным словом, не то чтобы на самом деле не верят — их просто не устраивают существующие религии, поскольку они ограничивают свободу. Не так-то просто отказаться от своих привычек в угоду какой-то неведомой и весьма призрачной цели из страха перед расплатой за так называемые грехи. Гораздо проще назвать себя «атеистом» и придумать свою «религию», в которой дозволено всё то, что попускает собственная совесть, а в конце непременно ждёт что-нибудь приятное: райские кущи, перерождение, воссоединение с любимыми… Что угодно, но не страдания, не пустота. Слишком ужасна, невозможна для людей даже мысль о них.

— Да, тут ты прав, как ни крути… И всё же встречаются в этом сонмище атеисты неподдельные, люди большого мужества, очевидно. Те, кто искренне верит, что за телесной гибелью нет ничего. Небытие. Не представляю, как они могут спокойно выносить хотя бы саму эту мысль: знать, что через какие-то жалкие десятки лет, а может и прямо завтра, от тебя не останется ровным счётом ничего. Настолько ничего, что даже осознать весь этот ужас будет некому. Но сейчас — сейчас ещё есть кому, и это страшно.

— Ты правда считаешь, что они это осознают?.. — скептически хмыкнул вампир. — Мне почему-то кажется, что так глубоко эти самые настоящие атеисты даже не задумываются.

— Не знаю, может, и задумываются. Я же вот задумалась — и так тоскливо стало, что захотелось удавиться на ближайшей осине. Ведь в этом случае вся наша жизнь — не отдельно взятого человека, а человечества в целом — теряет всякий смысл. Вся бесконечность Вселенной представляется каким-то бессмысленным скопищем смерти, которая затаилась в каждом её уголке и ждёт своего часа, чтобы поглотить всё, что когда-либо имело смелость существовать. Не останется даже памяти: ведь все те, кому она присуща, рано или поздно исчезнут. Исчезнут отовсюду и навсегда. Получается, наш мир — этакая консистенция несбывшегося небытия. Пока не сбывшегося.

— Вот-вот, и ты всерьёз считаешь, что с этой мыслью можно жить?.. Жить, зная, что само понятие «жизнь» лишено какого бы то ни было смысла?.. Будь ты поэтом или музыкантом, императором или полководцем, учёным или изобретателем — спустя максимум несколько тысячелетий ни от тебя самого, ни от плодов всей твоей жизни не останется даже памяти. Для чего тогда всё это, зачем нужно становиться хоть кем-то; в чём вообще в таком случае смысл быть? Нет, я не верю, что человек глубокого ума действительно может быть стопроцентным атеистом — невозможно всё это осознавать и спокойно существовать дальше.

— Осознавать, именно, — кивнула я. — Лично для меня самое обидное и непонятное в этой ситуации как раз это: для чего же человеку дан столь совершенный разум, если он — конечен? Животные не терзаются мыслями о том, что будет после. Они цепляются за жизнь когтями и зубами, они боятся смерти, боятся боли, но они не впадают в тоску от того, что не могут заглянуть за горизонт. А человек… человек вынужден терзаться этими сомнениями до самого конца, блуждая от полного отрицания до слепой, фанатичной веры, и обратно. А наш разум? Этот совершенный инструмент, который один заключает в себе целый мир, даже миры. Писатель вынашивает в себе истории, точно детей, позволяя родиться лишь лучшим. Композитор слышит музыку, не доступную никому иному, помимо тех только мелодий, которым дал воплотиться в звуках. Художник видит сцены столь прекрасные, что сравниться с ними может разве что восхитительная прелесть первозданной природы, но на холстах за его короткую жизнь успевают родиться хорошо если один на сотню тех бесподобных образов, что будоражат его воображение. И неужели всё это также обречено на смерть вместе со своим творцом?.. Целые миры, которые заключает в себе один-единственный человек, должны быть навечно погребены в тот самый миг, когда угасает сознание. Сознание столь совершенное, что его краткосрочная вспышка, за которой следует неизбежное небытие, кажется такой злой и издевательской шуткой, что в неё просто невозможно поверить. Большинству людей — невозможно.

И мы мечемся по жизни в поисках истины, как безголовые курицы по двору, понимая и одновременно не понимая, не осознавая, что жизни осталось на один миг. Вернее, её уже не осталось, только мы об этом ещё не знаем.

Я не представляю, как и чем живут настоящие атеисты, но, если когда-нибудь что-нибудь заставит меня стать одной из них, жизнь моя оборвётся в этот же миг. Потому что у меня не хватит мужества продолжать барахтаться в пустоте. Не будет сил даже встать поутру с кровати, ибо — зачем? Подозреваю, весь наш мир до сих пор стоит только благодаря капелькам надежды, которые неравномерно, но всё же распределены по всем его обитателям. Надежды, что всё не напрасно. А иначе я не представляю, что ещё может заставить людей не отправить в тартарары столь бессмысленную планетку с копошащимися на ней миллиардами пока ещё не сбывшихся, но в перспективе — абсолютных мёртвых нулей [1].

— Ну ты и загнула! — не то укоризненно, не то восхищённо произнес Миша, когда я наконец выдохлась. — В любом случае тебе уже не грозит погрузиться в бездну атеистического отчаяния, поскольку наглядный пример того, что вернуться из-за порога возможно, маячил у тебя перед глазами не далее, как полчаса назад. Так что осталась сущая безделица — найти свой путь.

— Да уж, всего-то, не о чем говорить… — я хотела съязвить, но прозвучало скорее грустно, чем иронично.

— Знать, что у тебя есть шанс, и всего лишь не понимать пока, как им воспользоваться — это в тысячу раз лучше мучительных сомнений неизвестности. Хочешь сказать, я не прав?..

— Прав, конечно. К тому же, тебе уже больше сотни лет — самое время начинать говорить умные вещи. А мне всего двадцать шесть, так что вполне могу с открытым ртом внимать твоей вековой мудрости.

— В таком случае внимай: хватит забивать свою девичью головку глупой философией, тем более на ночь глядя — в противном случае кошмары обеспечены. И вообще, думаю, нам тоже неплохо бы выспаться. У тебя, кстати, завтра знакомство с новым местом жительства и новыми людьми. Вряд ли синяки под глазами помогут произвести хорошее впечатление, так что…

— Так что не пора ли мне заткнуться, — закончила я. — Намёк понят. Доброй ночи!

— Спокойной ночи, Лея!

Прежде чем уснуть, я проворочалась в постели ещё с полчаса или больше. Мудрый вампир оказался прав: мучительные, а, главное, бесполезные мысли и впрямь оказались плохим снотворным. Тем не менее в конце концов усталость взяла своё…

— …через пару-тройку дней. Наверное. Я ещё не решил. Впрочем, если мне там сильно понравится, могу и задержаться. С уверенностью обещаю только одно: я непременно вернусь! А если в честь этого знаменательного события ты ещё и погреба свои разоришь, тогда я буду спешить вдвойне.

— Лао, мои погреба в твоём полном распоряжении. Как и всегда, — хотя глаза мои были по-прежнему закрыты, я была уверена, что Сертарио улыбается.

— Что там за погреба такие волшебные?.. — я всё же соизволила разлепить свои светлые очи и одарила сонным прищуром троих мужчин, сидящих напротив.

— О, ты всё-таки проснулась! — в предрассветном полумраке вновь послышался издевательски бодрый голос чародея. — А Рио уже хотел было без тебя отправляться — как проснулся, всё у меня клянчит: открой портал да открой. Но я, как видишь, мужественно держусь и не ведусь на провокации! Надеюсь, я заслужил награду?..

— Ложь и клевета! — возмутился граф, не дав мне и рта раскрыть. — Лея, не верь ему.

— И в мыслях не было, — фразу я закончила таким заразительным зевком, что эстафета была тут же перехвачена и поддержана ещё тремя ртами.

Пока мальчики разминали мимические мышцы, быстренько натянула под одеялом штаны (благо, рубашку я и не снимала) и вынырнула из своего уютного и нагретого за ночь гнёздышка.

— А Эри?.. — я вопросительно глянула на лестницу, ведущую этажом выше.

— Они с Беатрис уехали едва ли не ночью, — откликнулся вампир. — Никаких долгих и душещипательных прощаний не случилось, поэтому тебя будить не стали.

— Жаль, конечно, что я проспала… Ну да что теперь говорить. Надеюсь, бегущие отвяжутся от них, и господа фокусники успешно доберутся до пункта назначения.

— Доберутся, куда они денутся, — подмигнул Лао. — Нам, кстати, тоже пора собираться, вам так не кажется? Лично у меня нет никакого желания встречаться с хозяевами флигеля и объяснять несчастным людям, кто мы такие, что здесь делаем и куда дели благопристойную чету Уден.

— А что нам, собственно, собирать?.. — Михаил поднялся с кушетки. — Сертарио ваши немногочисленные пожитки распихал уже, у меня кроме телефона и какой-то мелочи вообще ничего с собой не было — всё оставил на сохранение Вики.

— Ребят, можно я хотя бы умоюсь и причешусь, а потом делайте со мной, что хотите, — жалобно заскулила я, но просьбе моей эти злодеи, конечно, не вняли.

— Я открою портал прямо в замок, могу сразу в свою спальню — к ней прилегает прекрасная ванная комната, не в пример лучше имеющегося здесь закутка с холодной водой. Кстати, если комната придётся тебе по душе, не стесняйся, можешь там и обосноваться, — галантно предложил маг и тут же добавил: — В этом случае поводов вернуться как можно скорее у меня будет вдвое больше: запрыгивать в тёплую постель, уже нагретую кем-то для тебя, куда как приятнее, чем коротать длинные ночи в одиночестве.

— Не беспокойся, в моём замке, как тебе, должно быть, известно, нет недостатка в свободных комнатах, — сухо заметил Сертарио, вновь лишив меня возможности позубоскалить. — Так что довольствуйся одной мотивацией.

— Вот так всегда, — Лао издал столь протяжный вздох, что я не сдержала смешок. — Стоит только найти прекрасную принцессу, как какой-нибудь злобный граф тут же утаскивает бедняжку в своё логово, а несчастный волшебник-отшельник снова остаётся в одиночестве…

— Это ты-то отшельник?! — фыркнул Рио. — Ну-ну…

Чародей молча окинул друга печально-надменным взором и, демонстративно отвернувшись, начал совершать неспешные пассы руками, сопровождая их невнятным бормотанием. Я почувствовала лёгкое шевеление Силы и поспешила проститься с Михаилом, пока портал не открылся.

— Удачи!.. — мне хотелось крепко обнять его на прощание, но я не решалась, не зная, насколько вампир сочтёт это уместным, учитывая короткий срок нашего знакомства и не столь давнюю размолвку.

По губам Миши скользнула ленивая, чуть заметная усмешка — очевидно, мои сомнения бегущей строкой высветились на лбу. Сделав полшага, он крепко прижал меня к себе, на секунду лишив твёрдой опоры, и столь же стремительно вернул на место. Рот мой невольно расплылся в искренней широкой улыбке — так тепло и легко стало на душе. Я вдруг осознала, что пережитое сблизило нас настолько, насколько обычно сближают лишь долгие годы знакомства.

— И тебе! Насчёт родителей не беспокойся: я им всё передам, как и обещал. Береги её, — последние слова, как и крепкое рукопожатие, предназначались уже Сертарио.

Граф серьёзно кивнул:

— Непременно. Спасибо за всё, Михаил. А это, — жестом заправского фокусника он извлёк из какого-то потайного кармана, вшитого, по-видимому, в рукав, небольшую плоскую фигурку большеглазой птицы, напоминавшую кулон, — это передай Виктории. Талисман. На память. Он приносит везение. А ещё его невозможно обнаружить, если хозяин этого не желает. Никаких особенных магических свойств у него нет, и всё-таки…

— Это же… Да он стоит целое состояние! — вампир восхищённо разглядывал вещицу.

— Действительно, если глаза сделаны из того, о чём я думаю… — я тоже с интересом уставилась на неожиданный дар графа.

— Это рубины. Наилучшей чистоты. Эта вещица досталась мне… по случаю. С тех пор я с ней не расставался.

— Я не могу это взять, — Миша протянул обратно нахохлившуюся птицу с огромными рубиновыми очами.

— Ты и не бери, — улыбнулся Рио, — просто передай Виктории, а уж она сама решит, стоит ли моя жизнь, которую вы пару раз спасли, этой безделушки, или же нет. К сожалению, я не смогу выразить ей благодарность лично, но ты обязательно передай, что я никогда не забуду вашей помощи, которую ценю тем больше, памятуя, что для вас мы тогда были просто попавшие в беду незнакомцы. Я в неоплатном долгу перед вами, так позволь мне хоть как-то выразить свою признательность.

— Что ж… — вампир на секунду задумался. — Хорошо, я передам твой подарок Вики. Но если она откажется принять, Лао вернёт его тебе.

— В таком случае добавь также, что она доставит мне огромное удовольствие, если оставит талисман у себя и вы будете изредка вспоминать о наших приключениях. А я буду рад узнать, что у моих друзей осталась от меня какая-то вещица.

— Передам. Счастливо вам, ребята! Может, ещё и свидимся когда. Это было одно из самых запоминающихся путешествий в моей жизни и уж точно самое необыкновенное…

— Карета подана! — прервал наше трогательное прощание маг. — То есть портал открыт. Неважно, в общем. Идите уже, а то нам тоже пора.

Ещё раз сердечно поблагодарив за помощь Михаила и махнув на прощание чародею, мы взялись за руки — точнее, я вцепилась в Рио, боясь отстать — и сделали шаг в мерцающую глубокой синевой неизвестность…

— Определённо, жизнь начинает напоминать балаган, когда рядом Лао, — резюмировал Сертарио и тут же расхохотался, пока я оглядывалась по сторонам.

Светлая просторная комната в пастельных тонах с огромными окнами и поражающей воображение размерами кроватью была обставлена роскошно, но со вкусом: никаких кричащих излишеств. Огромный трёхстворчатый шкаф и высокий комод, выполненные из светлого дерева; пара кресел с обивкой из кремовой ткани и низкий стеклянный столик между ними; несколько книжных полок, заваленных, по большей части, какими-то мелкими безделушками, да в полный рост зеркало — вот и вся обстановка. Стены украшали несколько великолепных морских и горных пейзажей, между которыми выделялся огромный гобелен с изображённым на нём великолепным строением, более всего напоминающим дворец.

— Впрочем, за это я его и люблю, — добавил мой спутник, отсмеявшись.

— Что-то не так?.. — осторожно спросила я. — Мы случайно угодили не по адресу? Очень жаль, если так — тут вполне мило, я бы осталась.

— Оставайся! — Рио вновь прыснул, расхохотавшись громче прежнего. И добавил сквозь смех: — Полагаю, Лао будет счастлив.

— Он всё-таки открыл портал прямиком в свою спальню?.. — сообразила я и тоже улыбнулась.

— Угу. Видишь гобелен? Это самая первая из множества Академий, в которых Лао довелось поучиться. В ней он постигал азы магии. А вот этикет и правила приличия чародеям, очевидно, не преподают, — и Сертарио снова залился весёлым и счастливым смехом.

А я тем временем подошла к неправдоподобно прозрачному, идеально чистому окну и выглянула наружу: серая каменная стена окружала сравнительно большое пространство с редкими мощными деревьями. В настоящий момент на дворе было пусто. С высоты третьего этажа (приблизительно так я оценила своё место дислокации) открывался чудесный вид на уходящие вдаль поля и примостившийся справа пролесок. Лишённое светил ясное оранжевое небо сулило превосходный тёплый день.

— Лея?.. — я вздрогнула от неожиданности, когда голос графа раздался прямо за моим плечом, и поспешно обернулась. — Прости, но оказаться наконец дома — такое счастье… Наверное, я смеялся не потому даже, что мне было смешно, а потому, что огромный груз свалился с плеч, и без него жизнь кажется куда как приятнее. Осознал, что вся эта история и впрямь закончилась — лучше поздно, чем никогда, конечно… А теперь позволь исправить свою неучтивость!

Я вопросительно взглянула на друга, дескать, какую ещё неучтивость.

— Лея! — патетическим тоном продолжил Сертарио. — Добро пожаловать в родовое поместье á Чиронте!..

[1] Понятие «мертвый ноль» взято из одноимённой книги Макса Фрая.