Степи нужен новый хозяин

27 декабря 2019 года. Рим

- Не понял! - Сиплый остановил машину. - Это что в натуре? Она изо льда, что ли? Пойди, глянь!

Кордона не было. То есть, возможно, он был, но проезд перегораживала стена высотой в три человеческих роста, если не больше. Снег перед стеной был расчищен и свален с наружной стороны получившегося рва. Подъехать можно, но только в одном месте. Лезть к самой стене Сиплый не решился. Пенёк вылез наружу, пересек ров, потрогал стену, повернулся к бригадиру:

- Лед! Без базара!

- Не ори! - негромко приказал Сиплый. - Сюда иди.

Он не считал себя слишком умным, но Пенёк иногда поражал своей тупостью и недисциплинированностью. Гремучая смесь! Впрочем, у этого сочетания были и положительные стороны. К примеру, сам Сиплый щупать стену не пошел бы ни за какие коврижки.

- А где наш рояль? - поинтересовался вернувшийся Пенёк.

- В кустах! - огрызнулся Сиплый.

Фразу "рояль в кустах" он слышал в пересылке, ещё до получения погоняла. Два футцана ботали на какой-то странной фене. Суть разговора Сиплый не уловил (хотя и пытался), но фразу запомнил, и время от времени применял в самых разных ситуациях. Иногда даже по делу.

- В каких кустах? - не понял Пенёк.

- Неважно, - отмахнулся бригадир. - Не нравится мне это. Давай волыны достанем.

Пенёк вытащил из кабины "Сайгу". Сиплый вздохнул. Пеньку проще, судимости у него нет, ствол официальный, по охотничьему билету куплен. А Сиплому ежели возьмут с волыной - новая ходка. Вот и довольствовался стареньким "Макаровым": больше для попугать, чем для боя, зато не так заметно. Впрочем, если удастся укрепиться в бригадирах, можно и посерьезней что завести: Назгул прикроет.

- Ексть!

Сиплый проследил за взглядом Пенька и сам опешил. Метрах в десяти от машины по дороге шла девушка. Самая обычная. Разве одежда немного странного покроя, но в той же Кельпе многие сами шьют, уж больно цены на фирменные вещи кусаются. Вот и эта в явном самостроке. Сплошной мех: куртка, штаны, унты... Волос из-под шапки не видно. Лицо свежее, раскрасневшееся то ли от мороза, то ли от движения. Симпатичная, но не слишком молодая, лет двадцать пять - тридцать. Хотя кто их, баб, знает. В общем, обычная телка. Только что она забыла в полусотне километров от ближайшего жилья?

Именно этот вопрос Сиплый и озвучил прежде, чем пришел в себя.

- Что делаю здесь я? - удивилась девушка, останавливаясь метрах в трех от машины. - Живу я здесь. А вот что здесь делаете вы?

- И давно Вы здесь живете?

- Скоро десять лет. Видите, какую стену построили.

- Ты, бикса, пургу не гони! - взвился Пенёк, но умолк, получив от бригадира тычок в бок.

- Понимаете ли, ещё летом здесь стоял кордон, - когда надо, Сиплый умел говорить культурно.

- Было такое, - кивнула девушка.

- А мы там хранили кое-какие вещи.

- И какие же?

- Некоторые стройматериалы... - начал перечислять Сиплый.

- Это гидростеклоизол, что ли? - усмехнулась девушка. - Боюсь, вы его потеряли.

- Это не главное...

- Где наш гроб с музыкой? - не выдержал Пенёк.

- Вы, ребята, либо крест снимите, либо трусы наденьте! - расхохоталась девушка. - А твой обормот на фене ботать пытается или просто бакланит для приколу? - доверительным тоном спросила она у Сиплого. - А рояль я вам не отдам. Привыкла к нему за девять лет. А вы и играть-то не умеете.

Сиплый нутром чуял, что хамить этой странной чувихе не надо, но его никто не спрашивал.

- Ну всё, сука! - взревел Пенёк, бросаясь к девушке.

Та чуть отшагнула в сторону, потянула "торпеду" за вытянутую руку, и здоровенный накачанный детина кубарем покатился прямо под ноги словно из ниоткуда появившемуся зверю. Тот придавил Пенька лапой; морщась, обнюхал и, подняв голову, посмотрел на девушку. "Это надо съесть? - было написано на морде. - Или ну его на фиг?"

- Придержи его, Пузик, - хмыкнула та. - А то он какой-то нервный.

- Саблезубый должен быть белый, - прошептал Сиплый, пытаясь вытащить из кармана пистолет. - Синяк говорил - белый!

- Будет и белый, - пообещала девушка. - Котят у нас много.

И в тот же момент Сиплого подняли, перевернули в воздухе и потрясли. Почти вытащенный "Макаров" упал на снег.

- Йети! - застонал бригадир.

Дальнейшее шло почти мимо сознания. Их тащили через проход в ледовой стене, вели через двор, где звероватого вида люди махали копьями, стреляли из луков и арбалетов, швыряли дротики, а маленькая девчушка жонглировала кирпичами. Потом запихнули в какой-то сарай, и начали колоть. Допрашивали трое: два мужика и баба. Спрашивали, даже не повышая голоса, но присутствующие здесь же йети, саблезуб и жонглерка одним своим видом отбивали желание молчать. Особенно жонглерка, постоянно наматывающая на палец гвоздь-двухсотку. Намотает. Размотает. Намотает. Размотает. Снова намотает, и опять размотает... А на подвижном полуобезьяньем личике светится желание полакомиться свежей человечинкой. А тут ещё лежащий неподалеку черно-белый зверь при каждой запинке поднимает голову и смотрит на человека пристальным немигающим взглядом. И пацаны кололись. Взахлеб. Наперегонки.

А часа через три оказались у входа в другой сарай, побольше.

- Тюрьмы у нас нет, даже двери нигде не запираются, - доверительно сообщил огромный мужик. - Но не думаю, что вы попытаетесь отсюда сбежать.

И втолкнул Сиплого в сарай, полный саблезубых тигров. Пенёк влетел следом.

- Постарайтесь не злить котят, - донесся голос конвоира. - Они сытые, но вы подняли хвост на маму Галю. Их маму! Так что сами понимаете...