Степи нужен новый хозяин

7 октября четвертого года. Рим

Первыми вернулись разведчики. И не одни. Рядом с хмурящимся Ниндзей, широко улыбающейся Шоколадкой и бдительным Пузиком (саблезубая молодежь мгновенно рассосалась по двору) стояла очень колоритная парочка.

Парень безусловно был неандертальцем: широченные плечи, бочкообразная грудь, длинные мускулистые руки, заканчивающиеся напоминающими лопаты ладонями, мощные надбровные дуги, скошенный назад лоб, практически отсутствующий подбородок и густо покрывающие почти всё тело (по крайней мере, видимые участки) волосы, больше напоминающие шерсть. Только в отличие от большинства сородичей, не отличавшихся большим ростом, гость был огромен: до Бульбы, правда, недотягивал, но меньше ладони. Ожерелье на шее жидковато для людей рю. Но для местных... Медведь, лев, пять волков и штук двадцать сэров. В левой руке - дубина гигантских размеров, правая нежно (!) обнимает за плечи девушку, рядом с ним выглядящую дюймовочкой.

На самом деле девчонка ростом с Шоколадку. И не только ростом. Так же сложена, того же оттенка кожа, такие же огненно-рыжие волосы, похожие черты лица и лук на плече. Но не чудо эвенкийской технической мысли, каким пользовались разведчики, а плохая пародия на времянки первого месяца попадания: кусок ветки, кое-как очищенной от коры, полоса кожи в качестве тетивы и кривоватые палки вместо стрел. Без оперения, но с костяными наконечниками.

Высыпавший встречать гостей наличный состав базы в онемении изучал гостей.

- И? - наконец, пришел в себя Батяня, глядя на Петрова.

- Пусть она говорит, - эвенк кивнул на Шоколадку.

Смущающийся Ниндзя - зрелище редкое. Очень редкое. Примерно, как гигантский неандерталец. Ни того, ни другого до сих пор никто из римлян не видел. Вот рыжая чернокожая кроманьонка уже попадалась. Один раз. Теперь зафиксирован второй случай.

- Урр! - радостно заявила Шоколадка. - И его айю!

В направленных на гостью взглядах Ани и Оторвы на мгновение мелькнула зависть и жалость одновременно.

- И? - переспросил Батяня.

И получил поток информации с трех сторон одновременно. Даже с четырех: Ниндзя тоже изредка вставлял фразу-другую. Причем девчонки "базар не фильтровали" и логических цепочек не выстраивали, а потому рассказ получался весьма сумбурным.

Айю с местного можно было перевести, как возлюбленная. Это не было именем. Называя женщину своей айю, мужчина предъявлял эксклюзивные права на неё. И демонстрировал готовность отстаивать эти права в поединке. Точнее, в серии поединков. Длина серии зависела от многих факторов: количества мужчин в зоне досягаемости, привлекательности объекта притязаний, физической силы наглеца и его умения владеть оружием. Чаще всего серия прерывалась со смертью влюбленного идиота. Если же по каким-то причинам желающих подраться не находилось, влюбленным предписывалось слинять подальше от цивилизованных семей, не делящих женщин на своих и чужих и употребляющих их по назначению в свободном порядке. Чтобы не смущать неокрепшие детские умы.

А это означало верную смерть в ближайшую зиму. Летом отдельные семьи в вопросах выживания оказывались предпочтительнее огромных племен. И у пары были неплохие шансы. Но зимой ситуация менялась. Подкрасться к добыче становилось намного труднее. Охота требовала окружения добычи, а значит, совместных усилий нескольких охотников. Сбивались в стаи волки (и не только волки), и отбиться от них вдвоем-втроем становилось проблемой. И холод! На зиму семьи переселялись в пещеры, по четыре-пять семей в каждую. Основные вопросы решались. Зато возникал новый: мужские амбиции. Нет, ради дела мужчины могли потерпеть присутствие друг друга. Тем более зная, что через три-четыре месяца этот кошмар кончится. И не последнее место в этих терпелках отводилось резкому увеличению сексуального разнообразия. Ибо женщин (ещё раз!) на своих и чужих не делили и употребляли в абсолютно свободном порядке. Парочка же зацикленных друг на друге индивидуумов буквально взрывала зимовье изнутри. А потому места там им не было.

Кроме череды поединков, претендента на эксклюзивное обладание конкретной женщиной ожидала ещё одна возможная беда. Кандидатка в айю имела полное право отказаться от такой чести. У аборигенок было не так много прав (это чтобы не сказать "совсем не было"), но конкретно это - было и соблюдалось неукоснительно. Словом, претендент рисковал не только получить дубинкой по голове или копьём в пузо, но и стать всеобщим посмешищем, а уже потом получить дубинкой по голове или копьём в пузо, ибо отказ не отменял поединков. Однолюбов первобытное общество не любило. Тем не менее, каждая женщина в душе мечтала стать айю. Принцев на белых конях придумали задолго до Средних Веков.

В случае Урра "сватовство" прошло без сучка, без задоринки. С девушкой всё было сговорено заранее, а на поединок с гигантом никто не решился. То ли оценили размеры самого Урра и его дубины; то ли решили, что баб в семье явный перебор (что соответствовало истине), одной меньше - не страшно; то ли беспокойная девчонка всех достала своими экспериментами, кои проводила в жутких количествах.

Как-то пристроила в костер горсть плодов кау, похожих на очень большие орехи, но категорически несъедобных. Нагревшись, кау взорвались, забросав всех, сидящих у костра раскаленными осколками скорлупы. А глупая девка съела печеные ядрышки и заявила, что они очень вкусные. Естественно, ни один здравомыслящий соплеменник пробовать эту отраву не стал.

В другой раз подобрала маленького рысенка и заявила, что вырастит из него помощника на охоте. И не давала прибить звереныша целый год, пока он не сбежал, сожрав за это время немало хорошей еды. Да ещё при побеге исцарапал Неуклюжего Пу. Понятно, что когда экспериментаторша решила повторить опыт с щенками красной собаки, зверенышей тут же прикончили: умный человек два раза на одну копалку не наступает. А девчонка ещё и дралась за щенков, как бешеная, разбила носы трем мальчишкам и исцарапала Неуклюжего Пу.

Потом привязала к палке полоску шкуры и пыталась при помощи этой дурацкой конструкции метать маленькие дротики. Даже сумела подбить ими куропатку, потратив на это целый день! День глупой девчонки не жалко, но если хороший охотник станет тратить целый день на куропатку, семья умрет от голода.

А ведь подобные фокусы рыжая откалывала регулярно! С ней даже чпок-чпок никто делать не решался: вдруг у неё в женском органе в результате какого эксперимента зубы выросли? Сунешь туда свою мужскую гордость, а её - ЦАП! И всё!

А скорее всего, сыграли роль все факторы. В итоге Урр получил свою Айю без обязательных для такой процедуры приключений, после чего влюбленные, не обремененные излишком вещей, отправились на восток, надеясь на берегу большой реки найти место для зимовки. Путешествие протекало спокойно до того момента, когда километрах в пятидесяти от Рима парочка нарвалась на десяток сэров. Девушка сдернула с плеча лук, благо стреляла она теперь куда лучше времен охоты на свою первую куропатку. Увы, сэры - не мелкие птички, и легкие стрелы с костяными наконечниками не могли нанести им серьезного вреда. Зато Урр убедительно доказал, что носит дубину не для блезира. Противник был уполовинен в первые секунды боя. Урр уже собирался перейти в наступление, когда сэры получили подкрепление сразу с двух направлений. Сам Урр вполне мог пробиться и уйти (так и поступил бы любой здравомыслящий гоу), но не бросил возлюбленную и продолжал драться. И продержался, пока не подоспели разведчики. Вмешательство двух лучников с серьезным оружием и, что не менее важно, пятерки саблезубов, принципиально изменило расклад сил.

Дальше события развивались предсказуемо. Шоколадка, в голове которой смешались мечты детства, нахватанные от попаданцев принципы справедливости и равноправия полов и прочая романтическая чепуха, задалась целью приютить влюбленную парочку в Риме и обрабатывала на эту тему как Ниндзю, так и Урра с Айю. И если Ниндзя сдался достаточно легко, то есть пожал плечами, бросил: "С Лапой и Батяней сама объясняться будешь" и больше в процесс не вмешивался, то с парочкой кроманьонке пришлось повозиться. Решающую роль в процессе убеждения сыграло обещание сделать Айю настоящий эвенкийский лук. Ниндзя на это пробормотал: "Сама и сделаешь!", но по-русски, и никто кроме Шоколадки, отреагировавшей обольстительной улыбкой, его не понял.

К приходу в Рим и неандерталец, и его девушка были согласны не только глянуть на легендарных людей рю, но и пройти обязательную санобработку.

Батяня слушал внимательно, время от времени кивая головой, но не произнося ни слова, а когда воодушевившиеся "обезьянки" замолчали, переглянулся с женой и произнес:

- В баню! Чем раньше избавимся от вшей, тем лучше!

Процесс борьбы с насекомыми был отработан ещё на Оторве с подругами, но до сих пор применялся исключительно девушками и к девушкам и включал в себя многочисленные процедуры, направленные в том числе и на сохранение девичьей красоты. Бульба и Чума, которым был доверен Урр, пошли по короткому и простому пути: обрили неандертальца под ноль. Не только голову, а вообще. После чего тщательно вымыли, пропарили и одели в штаны и куртку Бульбы, благо одежды местного производства у всех хватало. Гигант на удивление спокойно снес все процедуры. Зато занервничал, не обнаружив на выходе Айю. Ему, конечно, всё объяснили, но... И Бульба, в котором при виде кого-то близкого по габаритам взыграл дух соперничества, принял историческое решение:

- А на руках бороться умеешь?

Через пять минут за столом в кают-компании два здоровяка, усиленно пыхтя, давили на правые руки друг друга. Реальная борьба получилась только в самом начале. Потом Урр разобрался, что от него требуется, и не оставил Тарасу ни одного шанса. И началось! На место Урра влезла Оторва, кричащая о подавляющем превосходстве кро над неа и прочими попаданцами. Раздосадованный Бульба, горестно вздохнул, уложил руку девчонки на стол и из игры вышел. Но Оторва и не думала униматься. Последовательно победив Дудника и Эйнштейна, неандерталка на равных пободалась с Батяней и с деланно кислой миной вчистую проиграла мужу. Обалдевшие парни занялись выяснением отношений между собой, но изменения "табели о рангах" не обнаружили: Чума исправно всем проигрывал. Турнир армлеслинга набирал обороты.

Тем временем выбравшиеся на улицу Бульба с Урром мерялись дубинами. Оружие неандертальца, имевшее короткое и емкое имя "Бум", оказалось на два пальца короче Оленебоя и, естественно, лишено железных доработок. Довольный Бульба потащил нового приятеля на полигон и следующие два часа оба разносили палицами щиты и "заколачивали сваи". После чего отложили дубины и перешли к вольной борьбе. И тут сила Урра столкнулась с зачатками техники Тараса. Уже давно закончился импровизированный турнир по армлеслингу, уже привели в кают-компанию чистую и одетую в Шоколадкин "второй цивильный костюм" Айю с волосами, заплетенными в косу, украшенную куском лавинного шнура. Уже объяснили девчонке ошибку с рысью и заверили, что со щенками собаки обязательно получилось бы, дали повертеть в руках Мишин лук (в дороге было некогда) и пообещали поэкспериментировать с орехами кау. Уже вернулись Артем с Олегом. А гиганты продолжали валять друг друга по травке в бесчисленных схватках, результаты которых давно никто не считал. Прекратил "возню в песочнице" Олег. Малой занял место Бульбы, трижды швыранул новичка хитрыми приемами и отправил всех ужинать. Потому что давно готово. Правда, идти на ужин пришлось через баню. Галочка Егоровна не поняла бы.

Серьезные разговоры, как всегда вели за чаем. Настоящего уже почти три года не было, но Галкины травяные сборы всем нравились. Главное - побольше меда с малиной положить.

- Ну, - спросил Батяня. - Что делать будем?

- С шем? - прошамкал Дудник, засунув в рот комок чего-то неизвестного, но, судя по интенсивно работающим челюстям, вкусного.

- С новичками, - уточнил командир.

- А-а, - протянул Андрей, проглотив непонятное лакомство, и пожал плечами. - Еды у нас, вроде хватает...

- Ты хочешь сказать, - уточнил Чума, - что как пища они нам не нужны?

- Нет, - окрысился Дудник. - Что прокормить мы их сможем. Даже не напрягаясь.

- Ага... - Колька сделал вид, что смутился. - А я-то подумал...

- Это всё, что ты можешь сказать? - Батяня в упор посмотрел на Андрея.

- Почему всё? Девочка - немножко гений. Но без образования её гениальность гроша ломаного не стоит.

- А образование мы ей не дадим, - снова встрял Чума. - У самих нет.

- Ты за себя говори, - буркнул Эйнштейн. - Это у тебя нет. Лет за несколько подучим в рамках средней школы. А идей у нее и так...

- Как у сучки блох, - закончил Заварзин.

- Коленька, - пропела Светка, - у тебя рецидив детской болезни нигилизма?

- Да нет, - махнул рукой Колька. - Просто настроение ни к черту. Тренируешься, тренируешься, а потом выясняется, что как был самым слабым, так и остался. Только жену и побеждаю. И то потому что поддается!

- Я не поддаюсь! Ты самый сильный! - Оторва прильнула к мужу и закрыла ему рот ладошкой. - И не возражай! Тут важно только моё мнение!

- Верно, Колян, - поддержал Батяня. - Если жена считает, что муж самый сильный, так оно и есть! Расслабься и наслаждайся.

- Ладно, - махнул рукой Заварзин. - А насчет этих... Хрен их знает, вроде без особых закидонов.

- По местным меркам, у них сплошные закидоны, - усмехнулся Батяня. - Как и у нас, кстати.

- Я на вас удивляюсь, мужики, - зазвенел голосок Галины. - Притащили людей в Рим, прогнали через лед и баню, парня обрили наголо и изваляли в пыли, девочке показали все её изобретения, доведенные до совершенства, а теперь обсуждаете, что с ними делать?

- Ты за них заступаешься, потому что они саблезубов не боятся? - не удержался Чума.

- Боятся, - парировала Галка. - Но стараются не показывать.

- Урр собирался драться с Пузиком, - невозмутимо сообщил Ниндзя. - Пока не понял, что они на одной стороне. Даже дубиной махнул.

Галка ахнула:

- Попал?!

- По Пузику? - расхохотался Олег. - Да по нему из пулемета с трех метров не попадешь! А вообще, реакция у пацана хорошая. И силищи море Лаптевых. Подучить маленько, любого чемпиона завалит. И проигрывать умеет.

- Ещё мнения есть?

Взгляд Батяни обежал всех, на секунду задержавшись на сестренках.

Олег ткнул в бок Ирку:

- Скажи чего-нибудь, Маугли!

- Не называй меня так! - делано возмутилась девчонка.

- А по делу?

- А что я? Я тут сама недавно! - Ирка обернулась, ища поддержки у сестер. Те согласно закивали. - Сами мы не местные, - заканючила Ирка, - сидели в Поселке без средств к существованию...

- И где ты этого только нахваталась? - покачал головой Олег. - Третье же поколение!

- Чуму благодари, - хмыкнул Батяня. - Любит, понимаешь, байки по вечерам травить.

- Маугли! - вдруг воскликнул Ниндзя. - Точно, Маугли!

- Не называй меня так! - взвизгнула Ирка.

- А причем здесь ты? - ошарашено уставился на неё эвенк. Потом сообразил. - А! Нет, это я о своем. Мысль поймал.

- Посади в клетку, - посоветовал Чума. - Чтобы не сбежала.

- Мне молотобоец бы пригодился, - вернул разговор в старое русло Бульба.

Батяня скептически глянул на Тараса.

- Лех, чего мы фигней страдаем? - Виталий встал и начал прохаживаться вдоль стены. - Все мы прекрасно знаем, что ребят примем. А сейчас ищем предлог, чтобы нарушить своё же решение никого не брать. Вот вам предлог: если их не убьет зима, это сделает холера попаданцев! Думаю, достаточно.

- Про холеру подробнее, - вскинулась Светка.

Эйнштейн поморщился:

- Василий Сергеевич о ней писал. Он хоть и врач, а идентифицировать болезнь не сумел. Но кое-что подметил. Версий много, но наиболее вероятная - сочетание трех факторов. Кроманьонцы, сэры и попаданцы. Каждый приносит по компоненту, которые каким-то образом превращаются в эту заразу. Болеют неандертальцы и попаданцы. Урр в постоянном контакте с кроманьонкой и вместе с Мишей долбил сэров. Вероятность заражения близка к единице. Летальный исход в случае заражения - тоже.

- Блин! - всполошилась Лапа. - У нас лекарств почти не осталось! На полкурса, в лучшем случае! И просроченные уже.

- Начни давать с опережением, - предложил Артем. - Может, собьет на взлете.

Светка кивнула и умчалась за аптечкой. Вернулась, набрала горсть таблеток, протянула Урру.

- Глотай! - сказала на местном.

Гигант недоверчиво рассматривал подношение.

Шоколадка с Оторвой затараторили, перебивая друг друга. Урр пожал плечами, закинул таблетки в рот, глотнул, запил чаем из кружки.

- Тогда так, - подвел итог Лешка. - Свободная комната у нас есть. Там чего-то делать надо?

- Уже, - улыбнулась Галка.

- Ну и ладненько. Остальное решим по ходу. Олег, Миша, есть что-нибудь, что не терпит до завтра? Нет. Тогда кто как хочет, а я спать!