Старая сказка про принцессу

глава 20

Глава 20

Проблемные ученики, проблемный дар, проблемная внешность.

Лошадей Льену дали хороших — выносливых, спокойных, не пугающихся, когда сидящие в седлах маги вдруг начинали зажигать на пальцах огоньки или швырять нестабильными воздушными кулаками в кусты, куда только что забежал заяц. Зайца этими кулаками оглушить так и не удалось, но энергия высвобождалась с громким хлопком, да и кусты лишились половины листьев.

Льен за охотой на зайца смотрел с каким-то странным интересом, но ничего так и не сказал

И когда ребята, красуясь, попытались поймать перепелок, тоже промолчал, только улыбнулся загадочно и покачал головой. А вот ловить бабочек Весяне он почему-то не позволил, сказав, что она всех задерживает.

К болоту они ехали довольно долго, по пути миновав село, жители которого проводили их подозрительными взглядами. Болото, впрочем, тоже ничем не порадовало. Над ним полосами висел полупрозрачный туман, напоминавший Томии шлейф от невестиного платья, Ване соответствующе изодранную фату, а Ленцу сказку про болотную утробицу, глотавшую детей не пережевывая. Таким вот туманом эта утробица маскировала свою страшную морду и завлекала детей ласковым женским голосом.

— И дети шли? — заинтересовалась Томия.

— Шли, — с такой гордостью подтвердил Ленц, словно сам был замаскированной утробицей.

— А почему? — удивилась девушка. — Идти в болото к незнакомой ласковой тетке... ладно бы она там на помощь звала, хотя и в этом случае дурость.

— Так сказка же, страшная, — объяснил Ленц.

— А у нас рассказывали сказку про эхо-деву, завлекающую молодых мужчин в подозрительные пещеры и там высасывающую из них жизнь, — сказал Шелест.

— Странные у вас сказки, — нахмурилась Томия, но все-таки спросила. — И как она это делала, жизнь в смысле высасывала?

— Ну, всем известным способом, — почему-то засмущался Шелест.

А не отличающийся стеснительностью Ваня припечатал:

— Заездила мужиков до смерти, да? У нас эти тоже есть, демоны наслаждения, суккубы, кажется. Как полюбит такая мужика, так он и помрет от наслаждения.

И с ностальгией вздохнул.

— Хм, — отозвалась Томия.

— А к девушкам приходят инкубы, — добавил Ваня. — И тоже любят до смерти. Жрут они так.

— Какая гадость, — сказала покрасневшая Весяна и отвернулась к болоту, словно надеялась высмотреть там утробицу.

— Почему сразу гадость, — обиделся за демонов Ваня. — Знаешь, каких красавцев и красавиц рисуют?

Весяна тихонько фыркнула, а Томия почему-то, она и сама не очень поняла почему, посмотрела на Шелеста.

Туман над болотом все так же висел то ли рваным шлейфом, то ли фатой. Ветра не было. Солнце пока не успело подняться слишком высоко и туману видимо не мешало. А парни и девушки сидели на лошадях, пялились на это туман, думали каждый о своем и молчали.

— Ладно, — сказал Льен, когда молчание уже начало затягиваться. — Мы сюда пришли демонстрировать умения. Точнее, вы пришли демонстрировать, а я любоваться демонстрацией. Кто первый рискнет вызвать дождь?

Студентусы переглянулись.

— Ну, не то, чтобы мы никогда это не делали... — протянул Ленц.

— Просто даже у нашего учителя получалось через раз. И то, когда он был трезвый. А у мастера Бира на всех времени не хватало. И Видар вообще сосредотачивался на зельях, все остальное объяснял, только когда было очень хорошее настроение, — едко добавил Дамир.

— Но теорию мы хорошо знаем, — закончил Шелест.

Льен тихо выругался.

Вот какой идиот отправил студентусов на практику, не научив их перед этим самому нужному?

— Ладно, давайте сначала теорию.

Студентусы опять переглянулись.

— Ну, — сказал задумчиво Ленц. — Нужно раскрутить силу и поймать влагу, которая и так есть в воздухе...

— Но у нас это не получится, потому что практики мало, да и умения сосредотачиваться, — честно признался Дамир. — Вообще вызвать дождь не так и просто, как кажется со стороны, даже у водников часто не получается.

— Поэтому нам проще взять воду там, где ее и так много. Под землей всегда есть водные жилы, ручьи всякие есть. В болоте этой воды вообще куча, — добавил Шелест довольно оптимистичным тоном.

— Так кто первый? — опять спросил Льен, и парни решили разыграть эту честь на пальцах.

Повезло, или не повезло, как посмотреть, Шелесту. Он тяжело вздохнул, слез с лошади и посоветовал всем поставить щиты. А то он себя знал. И дожди у него всегда получались. Просто странные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ничего-ничего, — благодушно сказал Льен, накрывая всех щитом. — Одна моя знакомая вообще прославилась тем, что вместо полива поля устроила локальный потоп. Зато у селян теперь есть пруд, рыбу выращивают.

Ваня восхитился и сказал, что съел бы жареного карася, но его никто не поддержал.

А Шелест отошел от компании на десяток шагов, мрачно уставился на болото, а потом просто зашевелил пальцами. Прямо так, не поднимая рук. Эти движения ему скорее помогали сосредоточиться, чем на самом деле что-то выплетали, но тех, кто это не понимал, почему-то впечатляли.

Томия же с восторгом наблюдала, как от парня во все стороны разрастаются нити, отделяются, оседают на землю или летят дальше, словно несомые несуществующим ветром, а потом сплетаются в крохотные, а иногда и довольно большие коконы и начинают притягиваться друг к другу. Только почему-то не высоко в небе, как полагается порядочным тучам, а едва выше деревьев.

Туча постепенно густела, туман над болотом исчезал.

Льен пробормотал:

— Ну хоть видит очевидное.

И туча, словно в ответ на его слова, недовольно заворчала, потемнела еще больше, а потом разродилась молнией, ударившей в болото совсем недалеко от компании. Запахло странной смесью чего-то свежего и подгоревшего.

— Бедные лягушки, — пробормотал Ваня.

Бедные лягушки тут же посыпались из тучи, вперемешку с водой, тиной и грязью. Эта вся пакость с удовольствием шмякалась на щит и медленно по нему сползала, словно давала собой полюбоваться.

— Так я и знал, — мрачно пробормотал Льен.

Туча постепенно светлела. Потом напоследок еще раз громыхнула, уронила на щит скелет, увенчанный клыкастым черепом, заставив девушек дружно завизжать и вцепиться в стоявшего между ними Ленца. И пропала.

— Идиотизм, — мрачно сказал Льен, убирая щит.

Шелест стол на том же месте. Щита у него не было, поэтому лягушками, болотом и тиной он получил по голове и другим частям тела. Выглядел он настолько печально, что Льен даже ругаться не стал, просто махнул рукой в сторону, сказав, что там есть ручей, а когда слегка отмытый Шелест вернулся, объяснил:

— Ты вообще не способен призывать дождь. Твоему ветру что горсть воды, что скелет, что лягушки, все едино. Поднимет что угодно, но не высоко. И пока не научишься сплетать ловушки, поливом даже не пытайся заниматься. Лучше уж камнями швыряйся.

Шелест трогательно шмыгнул носом, а не умеющий вовремя промолчать Ленц добавил:

— И обещай, что не прекратишь, пока тебе за это не заплатят.

За что и был назначен следующим призывателем дождя, хотя очередь была Дамира.

Дожди у Ленца получались не лучше, чем у Шелеста. Он попросту поднял в небо довольно большой, истекающий грязью комок и уронил его обратно.

— Плюх! — возрадовался воссоединению с родным болотом комок и одарил Ленца брызгами.

— Чвак! — страстно ответило болото, немного подумало и добавило: — Бувк.

Завоняло какой-то пакостью.

— Приятно познакомиться, — пробормотал Ленц и понятливо убрел в сторону ручья.

Зато у Дамира, ко всеобщему удивлению, все получилось. У болота он стоял гораздо дольше, чем приятели. Точнее, он очень долго стоял, Льен даже снял щит и наблюдал за тем, как по небу расползается серая туча с большим интересом. Потом туча, как ей и полагается, загромыхала и разродилась ливнем. Ее, к счастью сразу же поволокли в сторону болота существующие высоко в небесах ветра, и ливень ушел поливать лягушек, заросшие зелененькой травкой бочаги и добытчиков земляного масла. Последние потом еще долго проклинали неведомого шутника.

Впрочем, возможно и лягушки проклинали, просто их никто не понимал. Даже Ваня.

— То что ты делаешь… — Льен пошевелил пальцами правой руки, словно пытался поймать разбегавшиеся слова и мужественно продолжил объяснять Шелесту, в чем он не прав, попутно познавая все сложности преподавания. — Ты не дождь вызываешь. Ты просто стягиваешь вместе разный мусор, довольно крупный, вперемешку со случайно попавшейся водой. Похоже, этим простейшим способом ты вообще не способен поймать те совсем крошечные капельки… ну, не капельки, что-то поменьше, как частицы пара… В общем, что-то столь крошечное ты поймать не способен. Зато у тебя силовые плетения должны получаться неплохо. И левитация. А для вызова дождя тебе нужен способ посложнее, вроде начиненной энергией сети, которая нужные частицы притянет сама. Я знаю одну водницу, которая только так его и призывает. А простейшим способом попросту черпает воду где попало, иногда вместе с рыбой… В общем, это даже не от направления и стихии зависит, проблема скорее в том, что ты сильный маг, выше среднего — точно. Ну, это как у ювелиров и кузнецов. Инструменты первых предназначены для тонкой работы, инструменты вторых для того, чтобы сделать что-то достаточно большое. А с металлом работают и те и другие. У тебя попросту нет инструментов для тонкой работы, тебе их нужно создавать.

Шелест кивнул.

— Не зря же говорят, что сильным магам нужно учиться больше, если не хотят просто крушить и ломать, — добавил Льен, тяжело вздохнул и повернулся к Ленцу.

Сидела компания возле ручья, в котором парни отмывались от своих «дождей». Тек ручей через лужайку, довольно живописную и залитую солнцем. На этой лужайке даже было кострище, обложенное разнокалиберными камнями по кругу, и несколько больших бревен, на которых было удобно сидеть. Весяна плела венок, сидя на одном из таких бревен. Томия наблюдала за текучей водой и о чем-то думала. Ваня прислушивался к странным шорохам в кустах. А Льен пытался объяснить то, что преподаватели должны были объяснить стулентусам еще в первый год обучения в старшей школе, но почему-то не объяснили.

— У тебя все еще хуже. То, что ты сделал, не имеет ни малейшего отношения к погодной магии, даже к простейшей, которая по сути таковой не является. Это была левитация. Ты зачерпнул в силовой кокон болотной жижи, поднял ее повыше и уронил, — сказал Льен Ленцу.

Парень в ответ виновато улыбнулся.

— Мне просто интересно, как ты сдавал погодную магию при таких умениях? — спросил Льен.

— Черпал воду и ронял. Она вообще по структуре отличается от земли и это не сложно. Зато я лягушек никогда не ловил, они в моем коконе не задерживались, структура же другая, не жидкая.

Льен ошарашено на него посмотрел и почесал затылок.

— Того-этого, — сказал задумчиво. — Похоже, ваш погодник — идиот.

Парни переглянулись и спорить не стали.

— Ладно, а ты как научился дождь призывать, причем не самым простым из способов? — спросил Льен у Дамира. — Это же была ловушка Мареша Рыжего. Ее обычно используют, когда сильная засуха. Тогда такую ловушку, только побольше и не менее сотни магов сразу, растягивают над морем, а потом бережно гонят получившуюся тучу в пострадавшие от засухи места. Это, того-этого, сложная и даже опасная вещь. И умение сосредотачиваться должно быть повыше среднего. Будь это не так, тучи бы гоняли туда-сюда по первому требованию.

— Ну, я долго не мог дождь погоднику продемонстрировать, ну и поискал в библиотеке другие способы. Этот мне показался самым понятным, — признался Дамир.

Льен неуверенно хихикнул. Посмотрел на кусты, в которых что-то шуршало уже довольно громко. А потом задумчиво сказал:

— Я напишу жалобу на вашу школу и ваших учителей. И попрошу отца поставить печать кор-графства. Потому что то, что там происходит — явно ненормально. И преподаватели вряд ли соответствуют необходимой квалификации.

— А можно мы подпишемся? — спросил Ленц.

— Да сколько угодно. Не понимаю, почему никто из родителей не жаловался? Среди них же есть маги, они должны понимать, что что-то там не то. Хотя… Если вспомнить мои рассказы о школе родителям, они наверное и не знают этого. И если не было смертельных случаев, то никто и не заинтересуется. Идиотизм какой-то, честное слово.

— Не было, — сказал Ленц.

— Мы ничем столь опасным не занимаемся, нам даже зомби не привезли — держать их негде, вот совет и отказался до того момента, пока не оборудуют место. Правда, оборудовать не спешили, — добавил Дамир.

— Дела, — задумчиво сказал Льен.

А Томия наконец высмотрела что-то в ручье, встала на ноги и решительно заявила:

— Я тоже хочу попробовать! Мне кажется, я поняла, как это делается!

На нее с непониманием посмотрели абсолютно все. И даже шебаршение в кустах утихло.

— Я дождь хочу вызвать, — гордо задрав подбородок, сказала девушка. И не дожидаясь реакции компании пошла к болоту.

Парни переглянулись и побежали за ней, чуть не забыв Весяну. Правда, за ней тут же вернулся Дамир, велел бросить недоплетенный венок, пообещав за ним вернуться и повел за остальными.

А из кустов степенно вышел крупный еж, обфыркал венок, а потом свернулся рядом с ним в клубок, видимо тоже решив подождать возвращения людей.

Распустить силу на тончайшие нити у Томии получилось без проблем. В конце концов по такому же принципу вплетается защита в камни зданий. А вот о мельчайших частичках из которых состоит пар, у нее наверное были немного неправильное представление. Потому что когда из, на удивление правильно выглядевшей, висевшей высоко в небе и задумчиво громыхающей в недрах самой себя, тучи после первых же капель начал сыпаться сначала град, величиной с перепелиное яйцо, а потом пошел снег, перемешанный с кусками льда, Томия только и смогла удивленно хлопать глазами. Снег красиво усыпал болото и часть леса, а потом тучу девушки поволокло в ту же сторону, что и ту, что создал Дамир. И бедные добытчики земляного масла поняли, что ливень, который ничто не предвещало, еще не самое худшее, что могло случиться. Снегопад посреди лета, засыпавший все тропы по колено и поломавший ветви деревьев. И таял этот снег медленно-медленно, защищенный от тепла какой-то магией.

— Как ты это сделала? — только и смог спросить Льен, едва успевший выставить щит над головой самоуверенной девчонки.

— Не знаю, — проклацала зубами Томия, бредя через сугроб, как раз заканчивавшийся у ног парней. — Я вообще про пар думала и про то, чтобы тучу поднять повыше, пар же легкий, вода с воздухом, его сносит. И чтобы дождь пошел, думала. И… Я же правильно собрала воду, задала только ее, с воздухом, ну, как в защитных сетях на входе в город задают непропуск чего-то определенного, вроде дурман-порошка и… — Томия выбралась из сугроба, постучала ногами об землю, задумчиво нахмурилась, а потом призналась: — И я не хотела чтобы нам на головы случайно хлынул кипяток, поэтому постаралась воду остудить.

Весяна нервно хихикнула и бросилась отряхивать Томию от снега.

Льен вспомнил про того-этого и мысленно поклялся каким-либо образом всучить это юное дарование магистру Дамиру. Это будет ему месть, причем, страшная.

Ваня пробормотал, что снег действительно лучше, чем кипяток.

Студентусы только переглянулись, каким-то чудом сообразив, что Томия пошла по самому легкому пути — взяла и нагрела собранную в болоте воду до кипения, заставив ее подняться в небо.

И одни только собиратели земляного масла ругались и пили самогон, даже не подозревая, что снег реально не самое плохое, что могло с ними сегодня произойти.

Отогревали замерзшую Томию у костра, разведенного на месте кострища у ручья. Пока парни таскали дрова, Весяна и Томия умудрились поспорить о том, какая именно травка лучше всего помогает от насморка и пришли к выводу, что от всех толку немного.

Потом, когда костер уже горел, а Томия рисковала опалить о пламя волосы, Весяна пошла доплетать венок и обнаружила троицу крупных ежей, мирно спавших среди успевших утратить свежесть цветов. Ваня ежей узнал и даже им обрадовался. Остальные парни после некоторых сомнений тоже их узнали, но радоваться не стали. А Льен еще и понадеялся, что у ежей хватит ума не петь, когда не надо.

— Хотя если вспомнить одного рыжего кота, — сказал задумчиво, но выгнать ежей обратно в лес так и не велел. Хотя и очень хотелось.

Ваня ежей бережно засунул в сумку, против чего они не возражали. Объяснил всем присутствующим, даже лошадям, что ежи не протестовали именно потому, что он им все рассказал и обо всем предупредил. И договорился до того, что Ленц поспорил с Ваней, а сможет ли он позвать на поляну птиц и заставить из прочирикать разухабистую песенку про вдову мельника, к которой стал захаживать маг.

О том, что из этого может выйти, почему-то никто не подумал. Впрочем, никто не подумал даже о том, что в лесу очень много птиц. И что Ваня слова «чем больше, тем лучше» сочтет вызовом своим талантам. В общем, когда куча разнокалиберных пичуг буквально облепила деревья, стала чирикать, драться, летать над поляной, гадить и пытаться прочирикать что-то слаженное, Льен наконец понял, насколько страшен Ванин дар. И насколько этот парень мирный и законопослушный. Кто-то другой давно бы додумался натравливать волков на караваны или заставлять мышей воровать драгоценности. А этот мед собирал.

— Убери их, — потребовал сын кор-графа, когда особо меткая птичка нагадила ему на сапог.

— Еще же не прочирикали, — отозвался увлеченно дирижировавший то ли птицам, то ли сам себе Ваня.

— Да верим мы тебе, верим, практически простонал Ленц, которому уже трижды нагадили на голову.

Ваня только хмыкнул и птицы стали разлетаться.

Томия к тому времени перестала клацать зубами и девушки от птичьих подарков прятались под одолженной у Шелеста курткой.

— Есть хочу, — задумчиво сказал Ленц, вернувшись от ручья с мокрой головой.

— Да, я тоже, — сказал Льен, поднялся на ноги и пошел к своей лошади.

Вернулся он оттуда с бутербродами увязанными в салфетку. Правда было этих бутербродов немного и поделился он только с девушками.

— А мы? — удивился Ленц.

— А вы должны были взять с собой еду. Понятно же было, что едем надолго, — обрадовал его Льен и с аппетитом откусил от бутерброда.

Ваня громко хмыкнул, порылся в карманах и найдя кулек с орешками стал обедать тем, что было при себе. Студентусы только переглянулись.

— Может, поохотимся? — спросил Шелест.

— Ага, ты же драконов черепами убиваешь, — вспомнил Ваня.

— А давайте из ежей суп сварим, — излишне жизнерадостно предложил Ленц. — Из тех, что в сумке. Они там большие, упитанные.

— Руки отгрызу, — меланхолично сказал Ваня и отдал орехи Томии, вспомнив, что где-то должны быть полоски сушеной говядины, очень хорошо идущей как закусь под пиво, возможно они даже в одной сумке с ежами.

— Зубы обломаешь, — отозвался Ленц, наблюдая как Ваня по очереди вынимает спящих ежей и что-то ищет.

— А я не своими грызть буду, я волков позову, — сказал талантливый дрессировщик и к своей радости действительно нашел мясо.

— Да, волки это сила, — согласился Шелест, за что был вознагражден частью мяса, еще часть получил Дамир, а Ленцу было мстительно велено идти и охотиться, а потом варить суп в ладонях, потому что котелка все равно нет.

Орехи, мясо и даже бутерброды голод скорее приглушили, чем от него избавили. А ленцу и того не досталось. Поэтому в кабак компания зашла чуть ли не первый, который встретился на пути между дознавательским домом, где оставили лошадей, и гостиным домом, куда, собственно, и направлялись.

Кабак был так себе. Старый, построенный из потемневшего дерева, вросший в землю и немного перекошенный. Но пахло из открытых окон вкусно. Причем настолько, что Ленц буквально прирос к месту, вдыхая соблазнительные ароматы.

Внутри старого дома оказалось не так и плохо. Было чисто, рукава к столам не прилипали, а с вязанок лука развешанных то ли в качестве украшений, то ли оберегов, не сыпалась пыль и паутина.

Разносчица, бойкая полненькая девица, протараторила, что дядька Стаць только вчера привез вкуснейшее пиво, а матушка как раз приготовила тушеные овощи и мясо с чесноком. Но если кто-то хочет что-то другое, то можно или подождать, или разогреть ту же кашу.

— Не надо ничего греть, — запротестовал Ленц. — Неси, что есть.

Спорить с ним никто не стал и девушка ушла к матушке.

Вернулась она быстро, разложила перед всеми тарелки и опять напомнила о расчудесном пиве. Но на пиво Льен не согласился. Разносчица на мгновение задумалась и предложила компот из сушеных ягод и свежей земляники. Компот Льен одобрил и девушка опять ушла к маме.

— Вы такие бестолковые, — сказал задумчиво, получив свой компот. — Почему-то думаете, что я о вас буду заботиться. Вон у Вани всегда есть запас еды. Девушки хотя бы съедобных корешков накопают. А вы… суп из ежей в ладонях варить будете.

Один из ежей возмущенно хрюкнул в Ваниной сумке, а студентусы дружно вздохнули.

— А ведь через год вам придется или работу искать или в свободные маги идти, — напомнил Льен. — В общем, научитесь всегда обдумывать то, что собираетесь делать. Иначе точно вляпаетесь в нехорошую историю. А учитывая ваши таланты…

Он махнул рукой и стал есть.

Притихшие парни последовали его примеру. А девушки опять разговорились о свойствах трав. И все бы было хорошо, если бы Ленц не заметил, что какой-то страхолюдный мужик, сидящий в углу, пялится на Весяну. Причем, как уверял Ленц, с каким-то странным интересом. Словно приценивается.

Возмущался Ленц громко. Ваня в придачу, пообещал не менее громко всяким пялящимся глаза повыколупывать, причем, непременно при помощи воробьев. А мужик, вместо того, чтобы обидеться и пойти бить дурных парней, встал и довольно шустро сбежал из кабака. Только у самого выхода бросив на компанию действительно странный взгляд. Такой, словно пытался их запомнить. Или рассчитывал параметры для ловчей сети.

— Зараза, — тихонько пробормотал Льен, понимая, что Перчик действительно не даст никому заскучать. И что это от нее самой практически не зависит. Внешность у нее просто проблемная. И что мужик наверняка ищет работниц для очередного веселого дома, если не что-то похуже.

Тяжко вздохнув, Льен пообещал себе завтра же купить для Весяны несколько защитных амулетов, таких, чтобы она могла нападающих парализовать. И плевать на цену. И если бы кто-то додумался рассказать ему о том, как Перчика ловили посланники школы, в которой она по наивности решила поучиться, пошел бы и купил немедленно.

Но никто так и не сказал.

А потом еще и добрые дознаватели в очередной раз позвали. Причем, почему-то только его.

И Льен пошел, велев подопечным никуда дальше сада при гостином доме не ходить, особенно девушкам.

Правда, и это не помогло.